Безбашенный всадник

Михаил Серегин, 2008

Лето в зените. Дачный кооператив живет своей тихой жизнью. Кто-то копается на грядках, кто-то отдыхает в тени берез, кто-то варганит шашлыки. И вдруг по местному радио передают сообщение о том, что из психиатрической лечебницы сбежали двое психов. И вскоре в роще, прилегающей к кооперативу, объявляется одетый в лохмотья человек восточной внешности, который… объявляет себя арабским шейхом, нефтяным магнатом и любителем арабских скакунов. А вслед за этим дачники видят среди берез гарцующего белоснежного красавца-жеребца под седлом и с уздечкой. Мгновение – и конь растворяется в лесу, словно привидение. А тут еще сторож хмельным голосом поведал о том, что видел на коне всадника – без головы. На этом спокойная жизнь дачников заканчивается. Может быть, весь кооператив сошел с ума?

Глава 3

Маша. Пока тихая паника

Из-за того, что мы не выспались, завтракали мы поздно, и когда вышли в сад, чтобы заняться каждый своим делом, то есть я — грядками, а муж — сидеть на своем любимом стуле под деревом и морально поддерживать меня, то попали прямо в центр растревоженного улья. Оказывается, не один Сашка имел обыкновение слушать местную радиостанцию, и весть о побеге из Боровского психоневрологического диспансера двух больных еще вчера облетела весь наш поселок. Теперь же дачники активно обсуждали способы защиты от этих психов, причем попытки тех, кто вроде Сашки пытался образумить людей и доказать, что бояться нечего, тонули в возмущенном хоре людей, желавших знать, куда смотрит милиция и прочая власть. Кто-то предлагал установить на территории круглосуточное дежурство, другие — обратиться в охранное агентство, третьи рассчитывали на собственные силы и грозно потрясали вилами и мотыгами.

Наш сосед слева, Виктор Петрович Афонин, за глаза и вполне заслуженно именуемый нами Куркулем, был настроен очень решительно и обещал немедленно пристрелить этих буйнопомешанных, если они только сунутся в наш поселок.

— Виктор Петрович! — укоризненно говорил ему на это Сашка. — Во-первых, они не опасные, а во-вторых, неужели у вас поднимется рука застрелить несчастных людей только за то, что они за себя не отвечают? Это ведь убийство будет, и вам за это сидеть придется…

— Не придется! — уверенным тоном отвечал на это Афонин. — Я, между прочим, сам контуженный!

И это было чистой правдой, потому что Афонин был подполковником в отставке и ушел из армии по состоянию здоровья, после того как пострадал при неудачном взрыве во время учений.

— Тогда вам на многие-многие годы придется составить компанию им подобным, — вкрадчиво вещал Сашка. — Вас сочтут психически невменяемым и отправят на принудительное лечение!

— Ладно! — хмуро согласился Куркуль, словно величайшую милость оказывал. — Я ружье солью заряжу! Но безнаказанными их не оставлю!

— За что же вы их наказывать-то собираетесь? — удивилась я. — Они же вам ничего плохого не сделали!

— А я что, ждать этого должен? — следуя совершенно непонятной лично мне логике, спросил он. — И так ведь ясно, что у них на уме только убийства, насилия и грабежи!

— Ну, вы уж в каждого незнакомого человека все-таки не стреляйте, — попросил его Сашка. — Вдруг это в гости к кому-нибудь из наших человек идет?

— Да что же я, по-твоему, нормального человека от психа не отличу? — возмутился Куркуль и пошел заряжать свое ружье.

Наш сосед справа, Сергей Сергеевич Богданов, постоянно проживавший на своей зимней даче с гражданской женой Ларисой, тоже был не в восторге от перспективы встретиться личико в личико с психом, но отнесся к этому известию гораздо более спокойно, чем Афонин. Будучи человеком весьма состоятельным, он, оказывается, еще вчера вызвал специалистов, которые сегодня утром устанавливали поверх его забора охранную сигнализацию, а он стоял и наблюдал за их работой.

— Сергей Сергеевич, — сказала я, подходя к нему. — Вы не будете против, если мы в ваше с Лорой отсутствие в случае опасности подадим в милицию сигнал тревоги?

— При чем здесь милиция? — удивился он. — Сигнализация просто шумовая — тронь ее, и тут такой вой поднимется, что хоть святых выноси!

— А-а-а! — разочарованно протянула я. — А я-то думала, что вы настоящую ставите…

— Маша! Она и есть настоящая, на психов и рассчитана, потому что их такой шум точно отпугнет, — улыбнулся он. — А теперь сами посчитайте! Предположим, сигнал пройдет на пульт в Боровск, так через какое время сюда милиция приедет? А если ее на участкового в Салтыковке вывести, то что он один здесь сделать сможет? Вот и получается, что нечего попусту деньги тратить! На такой случай и эта, — он кивнул на проволоку, — сгодится. Так что, если придется, смело можете ее использовать! Нужно просто слегка задеть проволоку, и сигнализация тут же сработает. Только уши затыкайте, а то, по заверениям специалистов, и оглохнуть можно.

— И чего придумали? — неодобрительно спросил, останавливаясь около нас, Юрич. — Чего людей-то невинных пугать? Чем они, бедолаги, вам досадили? Один стрелять собирается! Другой оглушить!

— А нечего было сбегать! — веско ответил Богданов.

— А ты небось думаешь, там не жизнь, а сплошное удовольствие, — гневно хмыкнул сторож.

— Не знаю! Не был! — развел руками Сергей Сергеевич. — А вот ты, судя по тому, как авторитетно рассуждаешь, удосужился.

— Ну и что? — не стал отнекиваться Юрич. — Запихивала меня туда жена, когда от пьянки лечила. И должен тебе сказать, что люди они как люди! Смотрел я на них, да и поговорить со многими довелось! И есть среди них очень даже приличные люди, талантливые даже, а может, и гениальные, только непризнанные!

— Даже так? — рассмеялся Богданов.

Юрич обиделся и собрался уходить, но потом передумал и, выразительно глядя на своего оппонента, отчетливо произнес:

— Я тебе, Сергеич, так скажу: чтобы сойти с ума, этот ум нужно предварительно иметь! Так вот, тебе туда точно не попасть!

Оставив Богданова переваривать это изысканное оскорбление, Юрич отправился по своим делам, а мы с мужем, быстро распрощавшись с Сергеем Сергеевичем, догнали его, и Сашка, как бы между прочим, спросил:

— Юрич! Ты ту белую лошадь больше не видел?

— Какую лошадь? — вскинул брови сторож.

— Юрич! — укоризненно сказала я. — Брось! Все ты прекрасно понял!

— Нет! — подумав, ответил Юрич. — Я тут сам с собой посоветовался и решил, что ты, Саня, тогда был прав и мне этот всадник без головы действительно спьяну померещился.

— И никому о ней не говорил? — уточнил Сашка.

— Зачем? — невесело усмехнулся он. — Чтобы меня за сумасшедшего приняли и в «дурку» отправили? Нет уж! Спасибо! Я туда больше не хочу! И вообще, пить надо меньше! Меньше надо пить!

Процитировав фразу из известного каждому человеку фильма, он повернулся и торопливо ушел, а мы с мужем переглянулись, и я сказала:

— Знаешь, Саша, пожалуй, нам тоже не стоит говорить о том, что ты этой ночью видел. А то при тех настроениях, которые сейчас в поселке царят, нас самих за психов примут, а мне этого как-то не хочется!

— Но ведь я действительно видел и джип, и жеребца! — возразил муж.

— Юрич, как я теперь понимаю, тоже лошадь видел, а ты ему поверил? — спросила я и сама же ответила: — Нет! Так почему же нам должны поверить?

— Ладно! — согласился муж. — Пусть это останется нашей страшной семейной тайной.