Серёга Полищук. Пилигрим, дух Предтечей

Михаил Сергеевич Шамриков

«Я убил человека!» – грохотало в моей голове. Я стоял, опустив вниз налившиеся свинцом руки. Бита норовила выскользнуть из вспотевшей ладони. Я вдруг посмотрел вверх и охренел. Там, увеличиваясь в размерах и разгоняя редкие облака, медленно разрасталась антрацитово-чёрная воронка. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3

Старик вкратце объяснил мне место расположения схрона, и мы тронулись в путь. Ехать было километра три, не больше. Знакомая дорога выглядела удручающе. Не особо быстро, объезжая наваленные и наметённые кучи мусора, мы добрались-таки до указанного стариком места. Это была старая прачечная, которую в моей реальности давно переделали в офисный центр и сдавали помещения нуждающимся предпринимателям. И наша диспетчерская такси в этом мире, как и в моём, находилась здесь же. Чем-то родным повеяло. И я понял, что это то самое место, где можно закрепиться в новоявленной реальности.

Помимо деда здесь были ещё люди. Немного, человек пятнадцать. Одни охраняли периметр, другие что-то готовили в большом котле в одном из ангаров на заднем дворе. Двухэтажное офисное здание не было единственным на территории бывшей прачечной. Здесь же разместились огромные ангары-гаражи, покрасочная мастерская и автомойка. С трёх сторон территорию окружал забор, сваренный из толстой стальной арматуры с пиками на конце, вдобавок по верху и так непреодолимой трёхметровой стальной ограды была натянута колючая проволока типа «Егоза». А с четвёртой, задней стороны стояли двухэтажные гаражи соседнего ГСК, таращась во двор тёмными провалами зарешёченных окон.

На территорию нас пропустили без всяких колебаний, открыв въездные ворота нараспашку. Дэу по своему обыкновению я припарковал перед подъездом, где находился вход в наш офис. К нам потянулись люди. В основном знакомые мне. Дедок нырнул в подъезд, а я вышел из машины и остановился, оглядываясь по сторонам.

— Серёга! Охренеть! Ты где был? — с нескрываемым удивлением и радостью похлопал меня по плечам один из водителей нашей фирмы — Макс с позывным «Пять-четыре», — Мля, братан, я тебя уже похоронил! О тебе с начала БП (так называли здесь то, что случилось с появлением блуждающей аномалии, то есть «Большой Пиздец!») ни слуха, ни духа!

— Сам в ахуе, братишка, — обнял я друга, — для меня ещё час назад всё было как обычно, мы с тобой на «Рассвете» кофе пили.

— Так ты чё… это… иномирянин, что ли? — изумлённо разглядывал меня Макс.

— Выходит, что так, — усмехнулся я, — Расскажи мне, что за хуйня тут происходит?

— Пойдём к ребятам, там расскажу, а заодно и кофейку дерябнем, — похлопав по спине, Макс пригласил пройти в офис, — ты, как обычно, «модный» будешь?

— «Модный», если можно, — так мы называли кофе «три-в-одном», если туда добавить ещё и ложечку обычного чёрного растворимого кофе, от чего напиток получался неимоверно крепким.

— Ты смотри! — воскликнул Пять-четыре, — Реальности разные, а человек один и тот же!

— Макс, братишка, а что со мной, из этого мира, произошло? — поинтересовался я у друга.

— Пойдём, говорю, там всё узнаешь, — весело подбодрил меня Макс.

В бывшем кабинете директора прямо посередине были составлены столы, и тот факт, что они были разной высоты, никого не «колебал». Их попросту, вместо скатертей, накрыли шторами, снятыми из соседних офисных помещений, таким образом организовав пункт приёма пищи. В этом, как и в моём мире, в соседней комнате располагалась диспетчерская радиоточка. За пультом, с гарнитурой на голове сидела диспетчер, красивая и ладная дочь армянского народа, молодая женщина, с весёлым и абсолютно нескандальным характером. Коллектив любил её искренне, так сказать «по-братски». Имя её для славянского языка (а коллектив был в основном русским) было труднопроизносимым, поэтому все поголовно называли её ласково «Гаечкой».

Я испытал странное ощущение. Осознавая тот факт, что это — чужой мир, я в то же время чувствовал, что здесь я не лишний, а, вроде как — тоже дома.

— Братан, ну чё ты завис? Давай, заходи уже! — Макс по-дружески протолкнул меня в помещение и запер за нами дверь.

Из-за стола поднялись трое: ещё два Максима, один с позывным «Один-пять», по прозвищу «Полторашка», второй — «Восемь-пять» и Саня — «Два-сто». Старик, что приехал вместе со мной, остался сидеть за столом. Ребята, выражая радость моему появлению, встретили меня крепкими объятиями и похлопываниями по спине и плечам, получая и от меня ответные шлепки. Гайка каким-то образом вкрутилась между нами, радостно вертясь и пытаясь чмокнуть меня в щёку, потому нам приходилось «здороваться» аккуратнее, чтобы не раздавить хрупкую женщину.

Несмотря на все возражения Макса, прозвище «Полторашка» приросло к нему намертво — в кругу коллег и друзей в глаза и за глаза тоже называли его именно так. А потом и сам он, смирившись с неизбежным, принял «наречение» как должное. Макс «Восемь-пять» — действующий венный, бравый майор ВДВ, сбитый и мощный, больше походил на гнома-переростка, только без бороды. Зарплаты военного было недостаточно, чтобы содержать семью из четырёх человек, и Восемь-пять покручивал баранку в нашей фирме. Его ещё «Майором» звали, но всё же чаще — по позывному: таксишная жизнь вносила свои рецензии в общение. Саня «Два-сто» — бывший военный водитель с небольшим дефектом речи после контузии от взорвавшейся мины в одной из горячих точек, откуда он не выкисал в своё время. Его тоже называли преимущественно по позывному.

Завершив, наконец, приветствия, мы сели-таки за стол.

— Ребятки, выкладывайте, что тут произошло? — начал я расспрашивать друзей.

— Да тут лучше, чем «Проф», никто и не расскажет, — ответил Восемь-пять.

— Да, Серёжа. Видишь ли, я присутствовал при создании этой аномалии и являюсь единственным живым свидетелем её рождения, — сказал Палыч-Проф, спасённый мною дедок, — Я доктор физико-математических наук, профессор кафедры квантовой физики в нашем НИИ, он на Рыбацкой улице находится, вы, наверняка, все это здание знаете. Высокое такое. Там мы изучали электро-волновые колебания, способные «пробить» пространство, разделяющие слои Мультиверсума. Проект изначально считался утопическим, соответственно и финансирование оставалось исключительно символическим. Трудились на чистейшем энтузиазме, при этом работая на двух-трёх работах одновременно, дабы сводить концы с концами. И вот в один прекрасный день нашей инициативной группе удалось вычислить среди миллиардов частотных колебаний уникальную частоту, которая поспособствовала образованию небольшого, абсолютно чёрного сгустка ноль-материи, сквозь которое, нам совершенно случайно удалось проникнуть в другие слои реальности. Для наблюдения за иными мирами мы использовали самые обычные приборы слежения, то есть простую цифровую видеокамеру. По причине нестабильности в работе аномалии две камеры мы потеряли, а они, как вы понимаете, недешёвые, потому было принято решение о создании прибора стабилизации активности «Пилигрима» (так мы назвали чёрный сгусток высокочастотной волновой энергии). Для поддержания стабильной работы «Стража» — это название самого СААЭ, стабилизатора активности аномальной энергии — требовалось колоссальное количество электроэнергии. Целый год мы успешно сдерживали Пилигрима. За это время аномалия выросла, значительно увеличилась в размерах и приобрела непрерывную продолжительность в режиме «Пробитого пространства» порядка одного часа. Всё шло замечательно, так сказать: «по плану», пока всеми нами почитаемые «Электросети» не отключили электричество, как они сказали, «для профилактического обслуживания линий электропередач». Лишившись Стража, Пилигрим вышел из-под контроля и, так сказать, сбежал. Но как сын заботливых родителей, начал «таскать» нам «подарки» из других миров, перемещая все объекты, до которых сумел дотянуться, сюда.

Мы немного помолчали. Каждый думал о чём-то своём.

— А что случилось со мной в этом слое реальности? — ещё раз задал я вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Да чё?.. Схавали тебя… Я и не помню уже, кто сказал — такие дела творились! Но слухи ходили, что тебя какие-то монстры разорвали, — начал объяснять Майор.

— Да, пацаны на «кормушке», — так называли места, где можно было перекусить и выпить кофе нетребовательному к изыскам таксишному народу, — говорили, что тебе чуть ли не на голову ёбаный Пилигрим сбросил каких-то тварей из других миров, — заикаясь от волнения продолжил повествование Два-сто, — говорят, что ты сигналил, как бешеный, чтобы привлечь к себе внимание тварей и увёл их за собой, подальше от своих пассажиров. Больше тебя не видели.

— И здесь ты отличился, шеф! — резюмировал Полторашка.

— Почему шеф? — поинтересовался я у Макса.

— Ну ты же замдиректора! Значит шеф! — подмигнул друг, — Ты чё, Ноль-один?

— Да меня не так давно только ночным бригадиром сделали… — я задумчиво почесал затылок.

— Так бригадиром ты ещё два года назад был, — хихикнула Гаечка.

— Да ладно, ребятки, хватит дифирамб, — сменил я тему разговора, — какие планы в перспективе?

— У Вас деловой подход к делу, Сергей, — Палыч поправил очки на носу, — нужно вернуть Пилигрима на место, а ещё лучше — избавиться от него. Навсегда.

— И какие идеи на этот счёт у науки? — продолжил я вести беседу в конструктивное русло.

— Есть мнение, что, нарушив частоту колебаний электрического поля ноль-материи, можно ввести Пилигрима в состояние оцепенения или паралича, — задумчиво начал Проф, — а затем, с помощью Стража изменить амплитуду колебаний электроволн аномалии до состояния полной нестабильности и растворить её в эфирном поле планеты.

— Как это сделать? — поинтересовался я у учёного.

— Точно пока не знаем. Нет зацепки. Только предположения. Да и те все — несостоятельные, — грустно произнёс профессор.