Серёга Полищук. Пилигрим, дух Предтечей

Михаил Сергеевич Шамриков

«Я убил человека!» – грохотало в моей голове. Я стоял, опустив вниз налившиеся свинцом руки. Бита норовила выскользнуть из вспотевшей ладони. Я вдруг посмотрел вверх и охренел. Там, увеличиваясь в размерах и разгоняя редкие облака, медленно разрасталась антрацитово-чёрная воронка. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 1

До места конечной остановки оставалось всего пару сотен метров, когда на своей шее почувствовал прикосновение холодных длинных и тощих пальцев моей пассажирки. Быстро глянул в зеркало заднего вида. Предрассветные сумерки еле-еле высвечивали лицо девахи, которое приближалось вслед за её руками. Я резким движением тела стряхнул руки девки со своей драгоценной шеи и, «забив» на своё гуманитарное образование, не выбирая слов, угрожающе заорал:

— Ты чё, бля, ебанулась с пьяну, дура?!

Но дура нечеловечески заурчала и потянула ко мне свои грабки ещё настойчивей. Второй раз стряхнуть их не удалось, вдобавок она попыталась цапнуть меня зубами за неприкрытый участок тела. Я резко ударил в педаль тормоза. Машина встала как вкопанная. Девка по инерции перелетела через спинку сиденья и воткнулась башкой в торпедо, раскурочив новенькую магнитолу. «Ну, тварь!» — подумал я, накручивая себя. Дёрнув ручник, я выскочил из машины, попутно выхватив из-под сиденья биту, подаренную мне когда-то одной интересной девушкой.

Она была другом моих друзей. Молодая и интересная, грамотная и начитанная красавица. Вот за ней бы приударить! Но я был намного её старше. Её звали… я уж и не помню, давно это было. Она стояла и, разглядывая, крутила в руках эту биту, которую отобрала у какого-то пацана, что стоял неподалёку, не осмеливаясь забрать свой спортинвентарь обратно. Я ей залюбовался, а она глянула так на меня и спросила: «Нравится?». И протянула мне изделие, при этом с улыбкой сказав: «Подарок». Пацан, у которого девочка отобрала бейсбольную принадлежность, молча опустил голову. Было ясно: она непререкаемый авторитет в этом кругу.

Теперь я, стоя с зажатой в руке битой, наблюдал, как, барахтаясь, вываливается из салона машины пьяная мразь. Неестественно резким движением девка воздвигла себя на ноги и безо всяких прелюдий кинулась на меня, растопырив руки и разинув блестящую ровными белыми зубами пасть. От шокирующей неожиданности позабыв все правила приличного поведения в женском обществе, я резко, взяв биту двумя руками, перечеркнул ей воздух справа налево. На траектории движения спортивного снаряда, как я и рассчитывал, оказался раззявленный хлебальник пассажирки. Красно-белым каскадом зубы с кровью покинули ротовую полость неугомонной барышни. И она… ага, хрен там! Не упала, и не пошатнулась даже, а прыжком рванулась на меня, растопырив ноги и руки, чтобы схватить и обездвижить моё очень мне дорогое и довольно-таки крепкое тело.

Безграничная благодарность моему тренеру по рукопашке, Филиппычу, за то, что гонял меня до седьмого пота, заставляя вырабатывать в себе скорость, точность и силу ударов. На резком обратном ходу́ бита с гулом въехала в височную долю сошедшей с ума девки. Она упала. И подняться ей больше не «светило».

«Я убил человека!» — грохотало в моей голове. Я стоял, опустив вниз налившиеся свинцом руки. Бита норовила выскользнуть из вспотевшей ладони. Я вдруг посмотрел вверх и охренел. Там, увеличиваясь в размерах и разгоняя редкие облака, медленно разрасталась антрацитово-чёрная воронка.