Большие и маленькие

Михаил Сергеевич Максимов, 2020

Современная городская лирика о разных вещах, людях, процессах. Маленькие трагедии большого и разноцветного мира. Из Сибири с любовью. Содержит нецензурную брань.

Саша и Галя улетают на Марс

Пылающее, косматое солнце стояло высоко над Марсом. Такое солнце видывали в Петербурге, в мартовские, ясные дни, когда талым ветром вымыто всё небо.

А. Н. Толстой «Аэлита»

А здесь меня всё меньше и меньше,

Здесь меня осталось чуть-чуть.

Отпусти меня, и дай улететь

Туда, куда я хочу.

Группа «Чиж»

Глава первая, в которой Саша получает «письмо счастья»

Это субботнее утро ничем не отличалось от предыдущих. Саша проснулся, почистил зубы, включил компьютер и пошёл заваривать чай. Чай, кстати, собирал Сашин папа из полезных дикорастущих трав. Пока заваривался чай, Саша, по привычке, решил проверить электронную почту. Сегодня было несколько писем от ненужных сайтов, на которые он был подписан, два письма от президента, их почта автоматически определяла как спам. Вообще, все письма от женщины-президента со звучным именем и фамилией — Эльвира Жириновская — определялись как спам. Этот факт Саша искренне считал несправедливым: президент хотела быть ближе к простому народу, ежедневно писала письма, вкладывая свою душу и сердце, а почтовый сервис неумолимо отвергал эти письма.

Последнее письмо было и вовсе похоже на спам. В нём говорилось, что Сашина анкета, которую он отправлял несколько лет назад, больше как «в шутку», проверена и одобрена, он и его супруга выбраны участниками экспедиции на Марс, с основанием там колонии. Также предупреждалось, что билет в одну сторону и обратно вернуться технически не представляется возможным. В письме большими буквами: «К ЧЕТВЕРГУ ЗАКОНЧИТЕ ВСЕ ЗЕМНЫЕ ДЕЛА, — а дальше, — ожидайте письма с дальнейшими инструкциями. С уважением, Ваш Илон Маск».

Перечитав последнее письмо несколько раз, Саша не мог поверить своим глазам.

— Не может быть! — сказал Саша в пустоту квартиры, пустота ответила молчанием, только в клетке с почтовыми голубями самый толстый голубь Владимир недовольно курлыкнул.

Нельзя сказать, что Саша был человеком доверчивым, скорее, наоборот. Любую новость или знание, он сначала аргументированно отвергал, будто бы старался доказать самому себе и всему миру, что он умнее и просто так его не проведёшь, но в те моменты, когда масштаб истины становился больше, чем Сашина голова, он сдавался. Так и сейчас, проведя два часа в раздумьях, приводя доводы и аргументы самому себе, поискав в Интернете информацию о подобных письмах (половина источников утверждала, что это очередной развод, а другая, что всё это правда, и на Марс мы летим встречаться с аннунаками и рептилоидами, чтобы создать новый вид человекообразных), Саша пришёл к выводу: письмо настоящее и ему будет плевать на мнение окружающих, он летит. Написав короткую записку и привязав её к лапе голубя Владимира, он отправил его к своей супруге Галине. Мобильные телефоны были давно запрещены указом президента как «греховные игрушки, присланные зарубежными врагами народа».

С немного безумными и горящими новой идеей глазами Саша налил папин травяной чай, сделал глоток и понял: это, возможно, последний раз, когда он пьёт чай на этой планете.

Глава вторая, в которой Сашины родители отпускают его скрепя сердце

В воскресенье Саша решил сообщить радостную новость родителям. Они жили в пяти километрах от города, в деревне «Оклахома». Название своё деревня получила благодаря американоповёрнутому главе сельсовета. По этой же причине за деревней был недостроенный хайвей для перегона скота, у домов цвели аккуратно подстриженные полутораметровые лопухи и репейники, а все жители были обязаны говорить с южноамериканским акцентом. Девиз штата-побратима «Труд побеждает всё» красовался на въезде с небольшим изменением, относящимся скорее к каждому из её жителей: «Труд побеждает всех». По трудовой повинности восемьдесят процентов натуральных доходов деревенские обязаны были передавать главе сельсовета, а тот куда-то в город на поддержку нацпрограммы «Огород семьи — оборона страны». Скорее всего, именно поэтому власти и терпели странные выходки главы сельсовета.

В родительский дом Саша приехал на санях, запряжённых школьниками. Подработать таким способом «на карманные расходы» считалось нормальным. «Главное, чтобы уроки по истории Отечества не пропускали», — говорил директор школы.

Расплатившись мотком шерстяной ткани, полученной в качестве зарплаты, Саша вошёл в тёплые сени и постучался.

Дверь открыл Сашин папа:

— Привет! Май сан! — воскликнул он, улыбаясь во весь рот. Следом в дверях показалась мама.

— Вай не предупредил наус? Заходьи милый! — обхватив с двух сторон Сашины плечи, родители завели его сразу на кухню. Мама в спешке стала накрывать на стол, папа же сел на табурет у окна, наблюдая за этой суматохой. Саша быстро поведал про свои планы на ближайшее будущее, про полёт на Марс, про то, что это мечта всей его жизни, и он верит, что действительно улетит. Потом он замолчал в ожидании реакции родителей. Мама поставила на стол сковороду с зажаренными в печи воробьями, глубоко вздохнула и заговорила, глядя Саше в глаза и душу (только мамы так умеют делать), напрочь забыв про акцент:

— Тебе что это в голову взбрендило? Какой Марс, Саша? У вас в городе там все с ума посходили, что ли? Ваше поколение вообще зажралось совсем. У нас в молодости даже электричества не было, а у вас и по четвергам, и по субботам с девяти до часу жги лампочки, сколько хочешь. Внуков тебе рожать надо, государство вон на третьего ребенка по пачке масла выделяет в месяц! Пачка масла в месяц, Саша! А ты…

— Но мам!

— Не перебивай мать! — мама недовольно кинула в тарелку перед Сашей пару воробьев, — не нравится в городе, так к нам переезжайте, мы с отцом птиц выращиваем, картошку, нам помогать будете повинность выполнять. Отец, ты чего молчишь?

Папа поправил съехавшие очки, попытался что-то сказать, но мама его перебила:

— Вот всегда так, слова из тебя не вытянешь. Сынок, мы же тебе хорошего желаем только, ты вот помнишь, кем в детстве хотел стать?

— Космонавтом, — неуверенно ответил Саша.

Мама даже в лице переменилась. И точно, она вспомнила, как маленький Саша, нацепив мотоциклетный шлем, бегал по дому и «приземлялся» на неизвестных планетах, счастливый, излучающий свет откуда-то изнутри. Не все ли дети такие? Не всем ли взрослым хочется хоть на секунду вернуться в это состояние? А сейчас, очевидно и известно, в том мире, в котором они вынуждены жить, в котором будут жить и её внуки, шанс обрести это состояние близится к нулю.

— Космонавтом… — повторила мама и обессиленная медленно села рядом с папой. Взгляд её немного затуманился.

— Космонавтом… Знаешь, сынок, я совру, если скажу, что полностью тебя поддерживаю, но и противиться не буду. Если это всё реально, то материнское благословление ты получаешь. Отец! Чего молчишь?

Папа видно тоже нерадостно принял эту новость, тем не менее, сходил в спальню, нашёл спрятанные в шкафу с одеждой свои майорские часы с компасом и вручил их Саше, молча. Видно было, что родители, всё-таки, отпускают Сашу, хоть и скрепя сердце.

Саша задумчиво дожевал воробья и ушёл.

Глава третья, в которой Сашин начальник похож на медведя

Понедельник. В кабинете заместителя старшего начальника 3-ей кадастровой степени службы организации деятельности «НЧС» (сокращено, в кабинете Сашиного начальника) было холодно. Отопление отключили давно, а установленную у окна буржуйку ещё не начали топить, ждали поставок кизяка из дружественного Пуркменистана. Сашин начальник сидел в нескольких тулупах, шапке и огромных рукавицах. Лицо начальника было потеряно в бороде, и всем своим видом он напоминал дикого медведя. Между рукавицами была зажата ручка, и было забавно смотреть со стороны на попытки начальника подписать какой-то приказ.

— Александр, — сказал начальник, не отрываясь от своего занятия, — что за херня?

Сашин начальник если и ругался, то всегда по делу, а дела у начальников есть, как известно, всегда.

— Увидел твоё заявление об уходе, — не поднимая глаз, продолжил начальник, — в нём сказано, что ты собрался лететь на Марс.

— Да, собрался. Я участвую в планетарной экспедиции.

— Я понимаю, что платим мы мало и не всегда деньгами, чаще всего. Штрафы у нас большие за нарушения распорядков: за чихание, частные походы в туалет, моргание больше тысячи раз в час. Но не обязательно при этом ловить «шизу».

— Я абсолютно адекватный, это реальный шанс… — начал было парировать Саша, но начальник его перебил:

— Или тебя в Монголию переманивают, что ли? Снуют туда-сюда эти монголы херовы. Ну и какая разница, что у них телепорты даже используют в быту, у нас-то не хуже: вода, вон, бесплатная, по средам. Ты эти глупости брось мне, понял? — впервые начальник поднял свой взгляд на Сашу, взгляд колючий, как мороз в кабинете.

Сашу этот взгляд прямо до костей пробрал, да настолько, что он подумал, а может и правда это он с ума сходит. И письмо — это просто спам, неотсортированный почтовой программой. Но как же мечта? Как же Марс? Если существует хоть самая маленькая вероятность, что это всё реально, то этим надо попытаться воспользоваться.

— Я не буду менять своего решения, я увольняюсь и лечу на Марс! — произнес Саша, придав интонации как можно больше воодушевления и гордости.

— Марс. Александр, короче так: ты либо забираешь заявление, либо принудительно отправляешься на терапию, там тебе мозги быстро прочистят, про психонасильную помощь в курсе? Срок тебе до пятницы. А сейчас идёшь в отпуск, без содержания и сожаления. Марш отсюда.

Саша послушно вышел из кабинета, стараясь максимально сильно при этом хлопнуть дверью, но на эти случаи, видимо, к косяку было прибито несколько слоёв войлока. Поэтому хлопок не получился, зато в душе у Саши росла уверенность в том, что он последний раз переступал порог этого кабинета.

Глава четвёртая, в которой Сашу освещают СМИ тремя микрофонами

Во вторник Саше снился сон. В нём он будто бы гулял в поле и наткнулся на стаю стервятников, которые были одеты в маленькие деловые костюмчики и клевали что-то среднее между фаршем и капустой (голубцы, что ли?). Увидев Сашу они полетели в его сторону, и он смог почувствовать вонь, витавшую в воздухе. Запах усиливался с каждым взмахом крыльев, и, чем ближе стервятники подлетали к нему, тем острее становился запах и чувство опасности. Сердце Сашино бешено застучало. Тук-тук, тук-тук, бах-бах! Бах-бах!

Саша проснулся, в дверь стучали, громко, с нетерпением. Полусонный, в трусах он подошёл к двери.

— Кто там?

— Мы репортёры из газеты «Вечерние байки», пришли поговорить о Вашем полете на Марс, — затараторили несколько голосов за дверью.

Городок был небольшой, и новости распространялись очень быстро. Ещё быстрее в результате работы местных репортёров. Из-за нестабильной работы электричества телевизионный формат новостей давно исчез. А из-за проблем с бумагой газеты не печатались вовсе. Репортёры газеты «Вечерние байки» собирали местные новости, а потом бегали по городу и кричали анонсы в рупор. Те, кого интересовала новость подробнее, должны были что-нибудь дать репортёру и тот с удовольствием вдавался во все подробности, иногда даже неплохо актёрски отыгрывая самые пикантные места.

— Можно задать Вам пару вопросов? — голоса за дверью не унимались.

Саша, набросив халат, открыл дверь. В квартиру ввалились три человека и бесцеремонно стали пихать микрофоны Саше в лицо. Репортёры по старой привычке постоянно брали микрофоны, хоть и подключить их было абсолютно некуда. Видимо, этот факт позволял чувствовать себя увереннее, как ребёнку, который уже научился ходить, но ещё постоянно ищет вокруг себя опору, чтобы не упасть. Все трое были в потрёпанных пиджаках с галстуками, причём, у одного, самого старого из них, роль галстука выполняла толстая верёвка.

— Александр, во сколько у вас отлёт? А когда вы узнали, что летите на Марс? А у вас были в детстве травмы головы? А вы уже собрали вещи? А вы любите президента? А на сколько вы улетаете? А вы верите в Деда Мороза? А как восприня…

— Хватит! — оборвал череду вопросов Саша. — Да, я лечу на Марс, навсегда, травм не было, лечу в четверг, морально готов и больше на вопросы не отвечу.

— Но Алекса-а-андр, — протянул писклявым голосом один из репортёров, — люди должны знать все подробности этого события. Чем больше мелочей, тем больше это похоже на правду!

— Это и есть правда! Всё, уходите, — Саша не на шутку разозлился и начал выпроваживать их из квартиры. Репортёры пятились назад, на лестничную площадку, продолжая тыкать микрофоны Саше в подбородок.

— Ах вы так? Александр, город такие новости услышит… — продолжил писклявый.

–… такие новости, — поддакивали его коллеги.

— Вы ещё пожалеете об этом, мы — заслуженные работники СМИ!

–…заслуженные.

Саше захотелось ударить этого писклявого, но он сдержался в последний момент. Вытолкнув их наружу, он закрыл дверь и ещё несколько минут слышал за дверью причитания репортёров.

Вечером весь город знал, что Саша, якобы, летит на Марс, что это и не Марс вовсе, а диссидентство в чистом виде, что его завербовали зарубежные спецслужбы, что у него личный электрогенератор, подаренный шпионами за хорошую службу, и что зовут его не Саша, а Фильдих и он каждый день ест бананы и ананасы и плевать хотел на Родину и президента. Пока Саша спал в своей кровати, ночью к его дому начали подтягиваться зеваки, пытавшиеся одним глазком заглянуть в квартиру на первом этаже, где жил «марсианин», так его прозвали в народе.

Глава пятая, в которой Сашина жена ест борщ

В среду Сашина жена Галя вернулась с трудотерапии из сельского оздоровительного лагеря «Хорошее настроение». Когда Саша проснулся и зашёл на кухню, то увидел, как его любимая сидит на кухне и ест борщ. Борщ носил такое гордое название больше номинально, мяса в нём не было, не было морковки, капусты и многого другого, но зато там в избытке была свёкла. Чаще всего на трудотерапию отправляли собирать свёклу. Галя не первый раз попадала туда: по новым законам, если ты не очень был доволен своей жизнью, то лучшим способом это исправить была недельная ссылка в «поля». Недовольство жизнью строго фиксировали «дружинники». Галю последний раз подловили в магазине, когда она обозвала продавщицу мразью, так как та отказалась выдать шпроты по просроченному на три минуты продуктовому талону.

— Привет, милая, как съездила? Как дурацкая трудотерапия? — спросил Саша, приобняв и поцеловав жену в щёку. Она улыбнулась и продолжила жевать.

— Почтовый голубь до тебя добрался?

— Ага, — ответила Галя, — и ты правда в это веришь?

Саша чувствовал напряжение, а ещё больше — страх. Если Галя сочтёт всё это полным бредом, то это его просто морально убьёт. С Галей они были женаты не так давно, но взаимно ощущали друг в друге поддержку и душевное тепло. Один без другого не мог существовать уже в принципе.

— Верю, — выпалил Саша. Именно выпалил. Казалось, от его «верю» в кухне повис запах пороха, и отдаленно эхом звучало окончание «ю-ю-ю».

— Саш, ты же знаешь, здесь ловить нечего и уж если ты веришь в полёт на Марс, то и я поверю тебе. Я как жена сентябриста, — Галя так громко засмеялась, что аж свёкла выпала изо рта. — И в огонь, и в воду, и в горы.

Саша вспомнил, как в прошлом году в сентябре мужчин насильно отправили строить туристический кластер в горах Алтая, а жёны поехали с ними поддерживать и помогать им. Кластер, по традиции, не достроили: кончились бюджетные поставки еды, а выражение «жёны сентябристов» осталось в обиходе.

— Галя, не перестану это повторять, но я тебя люблю! — улыбаясь, сказал Саша, и обнял жену.

— И я тебя Саша люблю, — ответила Галя. — Нам, наверно, надо какие-то вещи с собой собрать? В письме об…

Галя не успела закончить, в окно на кухне влетел камень, описав дугу и врезавшись в шкаф с посудой. Осторожно, наступая на те места, где не было осколков битого стекла, Саша подошёл к окну.

— Предатель! Куда собрался лететь! Только попробуй выйти! — кричали на улице. Человек двадцать стояло у подъезда, вид у них был явно недружелюбный.

Саша крикнул Гале, чтобы она спряталась в ванну, а сам начал баррикадировать кухонное окно. Придвинул шкаф к окну, подпёр гладильной доской и стулом, потом то же самое проделал и в зале, соорудив защиту из письменного стола, подушек и старого кресла. Только после этого он позвал Галю, и они спешно начали собирать вещи, хотя не имели понятия, пригодятся они им или нет.

Ночь предстояла неспокойная.

Глава шестая, в которой Сашины ненавистники кусают себе очень больно локти

Четверг приходил в жизнь Саши и Гали бесконечно долго. До глубокой ночи люди что-то кидали в окна, кричали, несколько раз ломились в дверь. Саша и Галя держали оборону и даже успели собрать необходимый, как они посчитали, минимум вещей. Ближе к четырём часам как-то всё стихло, и они хоть немного смогли поспать. Сон был беспокойный, Саша то и дело хватался во сне за раритетное дедовское мачете, случайно обнаруженное на антресолях, а Галя, в своём коротком сне убегала от какого-то чудища, только на беговой дорожке это было очень сложно сделать.

Четверг, всё-таки, ворвался в жизнь Саши и Гали самым неожиданным образом. Сашу разбудил болезненный клевок в лоб. Он подскочил, держа перед собой мачете, готовый атаковать противника. Но никого не увидел впереди. Галя тоже проснулась и с удивлением пыталась понять, что происходит вокруг. Источник Сашиной боли себя обнаружил, промелькнув перед глазами и приземлившись на спинку стула. Это был голубь. Вернее, что-то механическое, серебристого цвета, похожее на голубя. На Сашу и Галю уставились два глаза-пуговки, светящихся синим.

В это же самое время на улице происходили весьма интересные события. Толпа людей, человек двести, облепили весь двор и часть дома, в которой была Сашина квартира. Лидерами этого сборища выступали репортёры «Вечерних баек». В три рупора, стараясь не перебивать друг друга, они кричали:

— Сегодня они говорят, что летят на Марс…

–… а завтра они Родину продадут!

— Да! — толпа одобрительно отвечала в ответ.

— Мы должны единым фронтом остановить этих диссидентов!

— Там, за бугром, не получат наших людей, не заберут кровь земли нашей.

— Да! — ещё дружнее подхватила толпа.

— Или вы хотите, чтобы и ваши дети запудрили себе мозги глупыми мечтами, поверили в сказочные обещания?

— Не-е-ет! — кто-то из толпы кинул кусок камня в Сашино забаррикадированное окно.

— Тогда мы не допустим этого. Все согласны?

— Да-а-а!!! — толпа пришла в неистовство, махали руками, палками, чугунными утюгами и цепями. Все словно ждали команды для штурма.

Но тут к подъезду дома, громко сигналя, подъехала грузовая машина. На боку белой краской не очень аккуратно было выведено: «КБЗПТВ Психонасильная помощь». В этот момент толпа стихла. Все застыли в оцепенении. Даже репортёры замолчали, побледнели и, медленно протискиваясь поглубже в толпу, попытались спрятаться. Из кабины вышел человек в халате грязно-серого цвета, не спеша подошёл к заднему борту машины и открыл двери грузового отдела. Оттуда выскочили огромные санитары, человек восемь, с медицинскими чемоданами и силками на палках, как для ловли собак.

По толпе прокатился шёпот. Санитаров из «Психонасильной помощи» все боялись как огня. Обычно, если они куда-то и за кем-то приезжали и забирали людей на «терапию», то обратно либо никто не возвращался, либо возвращались «счастливые огурцы». Так как в КБЗПТВ практиковали промывание мозгового вещества огуречным рассолом, то человек, испытавший это на себе, оставался не только с глупой улыбкой, но и с зеленоватым оттенком кожи.

Саша с Галей слышали, будто бы на улице шла какая-то демонстрация, и догадывались, что это они — основная причина этого шума за окном. Прилетевший непонятно откуда механический голубь открыл рот и они услышали: «Приветствую Вас, мои покорители космического пространства. Я, Илон Маск, спешу сообщить: Ваш отлёт состоится через пять минут. Просьба с собой ничего не брать, мы Вас обеспечим всем необходимым. Через указанный временной отрезок Вам нужно будет выйти на площадку перед домом и ожидать прилёта космолёта. Удачи Вам, мои смелые друзья!»

Птица закрыла рот, зашумел маленький двигатель и голубь молниеносно вылетел, как маленькая ракета, в щель у заваленного подручными баррикадами окна. Входную дверь кто-то пытался выломать:

— Психонасильная помощь! Открывайте! — басом зазвучало в подъезде. Странно просить открыть дверь, когда ты уже ногами пытаешься её выбить.

— Галя! В окно! — крикнул Саша.

— Но…

— Вариантов больше нет, помоги.

Они стали разбирать завал кухонного окна, откидывая вещи без разбора. Усиливался треск входной двери. Когда Саша с Галей уже выпрыгнули из окна, они услышали за спиной громкий хруст и топот в квартире. Во дворе толпа расступилась, как от прокажённых. В окне квартиры появились угрюмые лица санитаров.

Неожиданно, весь двор накрыл протяжный гул с неба. Ураганный ветер завыл в воздухе, сбивая шапки с людей, а санитары, вылезшие вслед за Сашей и Галей, остановились в нескольких шагах от них и с изумлением уставились вверх.

Корабль белого цвета, похожий на гигантскую сигару, завис над двором, из него спустилась небольшая площадка, похожая на качели, только с перилами по пояс. Заворожённые, Саша с Галей подошли к ней, встали на сетчатое основание, ухватившись за перила. Никто им не стал мешать. Площадка бесшумно поднялась обратно в корабль, гул возрос и «сигара» белого цвета, медленно удаляясь в небо, покинула Землю.

Санитары и люди остались далеко внизу, кусая очень больно свои локти, и многое, что было важно там, перестало быть важным, перестало существовать для Саши и Гали. Мир сжался до размеров космолёта и одновременно расширился до размеров Вселенной…

Вот так Саша и Галя улетели на Марс.

Посвящается Ивановым