Ад идёт за тобой

Михаил Семёнович Карабашьян, 2016

25 лет назад Алексей уснул и не смог проснуться. 25 лет его душа находилась в аду, испытывая на себе все мыслимые и немыслимые мучения. 25 лет спустя он просыпается в мире, покрытом вечной мерзлотой, и ищет ответы на вопросы: для чего всё это было нужно, и как снова стать нормальным человеком. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Через пару часов я прихожу к дому брата. Уже ночь, но я слышу из-за двери, что дома не спят. Я захожу. В нос бьёт новый запах. На этот раз алкоголя. Слышны крики и детский плач. В зале Артём пытается успокоить сыновей. Катя, объятая белой горячкой, кричит что-то несвязное. Увидев меня, она вскрикивает: «Это твоя вина!» и бежит в мою сторону, но спотыкается и падает.

Я смотрю на Артёма. В глазах брата мольба о помощи. Я беру племянников на руки и уношу их в детскую. Сажусь с ними на кровать. Дети в слезах, а я не знаю, как их успокоить. Зачем-то звоню Юле. Через пол часа она уже сидит рядом со мной и успокаивает детей. Лёша и Витя потихоньку перестают плакать, несмотря на ругань из-за двери.

— Ты ведь была не обязана приезжать, — говорю я вместо благодарности.

— Нет, но тебе нужна была помощь. А раз уж самому убийце снежных нужна помощь, значит дело действительно серьёзное.

— Уже знаешь?

— Ты шутишь?! Весь город уже в курсе! Твоя подруга журналистка уже целую статью об этом написала. А когда люди узнали, что ты делал татуировки у меня в салоне, от клиентов не стало отбоя!

— Ясно. А кто они, эти снежные?

— Люди. В далёком прошлом. Когда начался холод, все искали способ приспособиться к новым условиям существования. Группа учёных предложила вариант с применением генной инженерии. Они создали вакцину, от которой у организма должна была повыситься сопротивляемость холоду и, без должной проверки и разрешения, испытали её на себе и ряде добровольцев. Результат ты видел.

— Такой себе результат.

— Да уж, сомнительный. Но дальше больше. Вскоре, эти существа объявили себя новой, улучшенной расой людей. Они предложили всему миру на добровольной основе примкнуть к ним. Это встретили волной протеста, но были и те, кто согласился стать «улучшенным человеком». Довольно много причём. Поняв, что ситуация серьёзная, новое правительство попыталось урегулировать вопрос с ними, но снежные решили, что им никто не смеет ставить условия, озлобились на весь остальной мир и теперь живут где-то там, в снегах. Иногда они нападают на резервации, вроде нашей. Никто не знает зачем.

— А охрана?

— О! Она есть. Только чаще всего она не успевает среагировать. А обычным людям не справиться со снежными… Кто ты?! — неожиданно резко спрашивает она.

Юля смотрит на меня пронизывающим взглядом. Кто бы мог подумать, что она на него способна?

— Не знаю, — честно отвечаю я, — но я тоже когда-то был человеком.

* * *

Всю оставшуюся ночь я сижу под дверью, слушая, как с другой стороны ругаются Катя и Артём. Невольно закрадывается мысль, что это — моя вина. Юля и дети спят вместе.

Под утро скандал утихает. Катя засыпает, а Артём уезжает на работу, попросив меня присмотреть за женой и отвести детей в школу. С этим вызывается помочь Юля. Я в очередной раз поражаюсь её альтруизму.

Я остаюсь дома. Через час Юля возвращается.

— Ну как вы тут? — спрашивает она.

— А тебе разве не нужно на работу?

— В этом и прелесть быть хозяйкой салона. Я могу выходить на работу, когда захочу. Я принесла поесть. Не хочешь?

— Нет.

Девушка пожимает плечами и уходит на кухню. В этот момент в дом врывается Светлана. В её руках газета. Она бросает ею в меня и кричит:

— Вот! Полюбуйся! Во всех новостях пишут только о тебе! Ты теперь народная звезда! И чья это заслуга?! А ты! Ты даже спасибо не сказал! Даже не позвонил, когда в себя пришёл! Чем я это заслужила?!

Она падает в кресло и начинает плакать.

— Я переживаю, верчусь, как белка в колесе… Даже свитер тебе новый купила! А ты… За что ты так со мной?

Я перевожу взгляд с девушки на газету. Я и правда на всех страницах. Меня нет только в колонке анекдотов и в некрологах. Зато на первой странице крупным планом циклично повторяется фрагмент моей драки со снежными.

— Как в Гарри Поттере, — говорю я.

— Что?

— Ничего.

— Нельзя ли потише? — спрашивает Юля, заходя в комнату с бутербродами на тарелке.

— А ты ещё кто? — возмущается Света и встаёт с кресла.

— Юля. Приятно познакомиться.

— Что она здесь делает?! — вопрос адресован уже мне, но отвечает снова Юля.

— Лёша позвонил мне, попросил помочь.

— Что?! Ты позвонил ей?! Не мне?! После всего, что я сделала?!

— Не кричи! Здесь вообще-то люди спят! — на лице Юли появляется злоба, — А тебя так вообще не приглашали!

— Вот значит как?! Подружку себе завёл?! Ну и чёрт с тобой! Я ухожу!

Светлана уходит так же, как и пришла: ярко, быстро и решительно. Следом за ней, без объяснения причин, уходит и Юля.

Я снова остаюсь один в компании газеты в руке и тарелки с бутербродами на столе. Женщины…

* * *

Пока Катя спит, я изучаю газету. Ещё одно чудо современной науки.

Она сделана не из бумаги, а из светочувствительного полимера. По сути, она — такой же компьютер, только из нескольких гибких страниц, которые можно даже свернуть в трубку. На каждой странице можно настроить оформление, яркость и язык, а на главной странице, из бегущей строки и всплывающих окон выбрать, какие статьи хочешь читать, и на какой странице их сохранить.

Прочитываю все статьи обо мне, включая Светину. Надо отдать ей должное, подбирать слова она умеет. Кладу газету на стол, кое-как съедаю один бутерброд. Ухожу мыться. Возвращаюсь — Катя ещё спит.

Внезапно, меня одолевает чувство пустоты. Мне нужно чем-то себя занять, но я не знаю чем. Снова беру газету. Анекдоты. Не смешно. Снова статьи про меня. Уже не интересно. Статья про историю резервации, выпущенная ко дню её основания. Он, кстати, в эту субботу. Ничего интересного, кроме того, что она находится на самом тёплом месте в стране. Какое же тогда самое холодное? Вакансии на работу… Инженер водяного снабжения (сантехник), инженер электроснабжения (электрик), специалист по управлению снегомобилем (водитель)… Как красиво названы довольно обычные профессии. Когда-то я всё это умел.

Задерживаю взгляд на объявлении «Требуется охранник». Звоню. На работу уже завтра. Отлично. Тут просыпается Катя. Первым её словом был хриплый и протяжный стон, полный боли и страданий. Затем звучит более членораздельное: «Пить».

Приношу ей стакан. Женщина жадно впивается в него, делает пару глотков, а затем выплёвывает содержимое.

— Вода?! К чёрту воду!

— Другого ты не получишь.

— Да?! Хочешь поспорим?

Даю ей пощёчину.

— Очень по-мужски, — говорит она, потирая лицо, — ну давай, крутой парень. Бей меня! Ты ведь так решаешь все проблемы?! Ну же! Ты всё равно не сделаешь мне больнее, чем есть сейчас! Думаешь я счастлива от того, что меня видят такой муж и дети? Представь себе, нет!

— И ты решила избавить себя от страданий, продав душу?

— А что оставалось? Я всё перепробовала! Я ложилась в клинику семнадцать раз! Семнадцать! И всё без толку! Все эти заговоры, амулеты, зашивания… Всё оказалось бесполезно! Кроме одного.

— Сделки с демоном?

— Да! И всё было хорошо, пока не появился ты! Убирайся прочь! Я ненавижу тебя! Убирайся!

Она отворачивается и начинает плакать. Без сил что-либо сделать, я ухожу из комнаты, оставив Катю наедине с… внутренними демонами.

Подумать только! Ей проще продать душу, чем вылечить зависимость. Остановите землю, я сойду.

* * *

Вечером Артём возвращается с детьми. Катя всё-таки нашла выпивку и теперь спит. Наверное, так лучше. Артём уходит готовить. Племянники остаются со мной в зале. Без Юли наше общение с ними сводится на нет.

Через целую вечность брат зовёт детей ужинать. Зовёт и меня, но я отказываюсь. Сообщаю ему, что нашёл работу и завтра уже выхожу. Он одобрительно кивает, а затем, видя в моих руках газету, выхватывает её, раскрывает и таращится на меня удивлёнными глазами.

— Это что, газета?! Откуда?!

— Света принесла. В чём дело?

— В чём дело?! Это же газета! Ты хоть знаешь, сколько она стоит?!

— Нет, если честно. Много?

— Дороже чем моя машина! Звони Свете, сейчас же! Пусть приходит на ужин. Это не обсуждается!

— Хорошо.

Послушно выполняю указание младшего брата. Света берёт трубку не сразу. Потом, после нескольких упрёков в мой адрес, она соглашается на предложение поужинать с моей семьёй.

Кладу трубку. С удивлением осознаю, что очень мало знаю о жизни брата.

— Артём, — зову я.

— Да?

— А кем ты работаешь?

— Я-то? Инженером в котельной. Можно сказать, я приношу тепло во все дома в городе.

— Ты много получаешь?

— Нормально. А что?

— Ничего. Дай кредитку на секунду.

Артём с подозрением протягивает карту. Я вбиваю цифры в телефон и перевожу на счёт брата все деньги со своего. Восемьсот тысяч. Не знаю, много это или нет, но брат падает в кресло, когда ему приходит уведомление.

— Но зачем? — он удивлённо смотрит на меня, — зачем так много?

— Затем, что мы — семья.

* * *

Мы все сидим за столом. Племянники с восторгом смотрят на бегущие картинки в газете, где я дерусь со снежными. Артём говорит им смотреть внимательнее, потому что завтра утром новости обновятся и в газете уже будут другие статьи. Света внимательно следит за нами и что-то записывает в телефоне. Очень много спрашивает брата о нашем с ним детстве и жизни до того, как я уснул. Он с охотой отвечает, а я просто сижу вместе с ними за столом и наслаждаюсь мороженым, которое так заботливо привезла Светлана. Удивительно как мало мне, оказалось, нужно теперь для счастья.

— Лёша, — зов брата вырывает меня из прекрасного забытья, — ты тут?

— Что?

— Я как раз рассказывал Свете, что ты раньше отлично готовил. Может удивишь нас?

— Нет.

— Как всегда, немногословен, — усмехается Света. Похоже у неё хорошее настроение.

— Тётя Света, — зовёт гостью младший племянник, — а Вы пойдёте с нами на праздник? (Этого ещё не хватало).

— Праздник? — переспрашивает она.

— Да! Мы в субботу собираемся в дом мэра на ежегодную ярмарку в день основания резервации, — оживляется Артём, — пойдём с нами! Ты нам уже как член семьи.

— Ну… Если никто не против, — говорит девушка и смотрит на меня.

Получаю пинок под столом от брата.

— Не против, — отвечаю я.

— Здорово! — Витя радостно хлопает в ладоши.

— А Юля пойдёт с нами? — тут же спрашивает Лёша. (Отличная работа, племянник).

— Юля? — переспрашивает Артём и смотрит на меня.

Я вздыхаю и смотрю на Свету. Хоть она и пыталась скрыть недовольство, это не очень получилось.

— Ну так что? — переспрашивает Лёша.

— Не знаю, — отвечаю я, — я её не спрашивал. Спроси сам, если хочешь.

— Можно? О! Круто!

Ну вот. Оба племянника довольны, а я словно зажат между молотом и наковальней…

Когда мы заканчиваем ужинать, Артём велит мне проводить гостью. Иногда мне кажется, что он старший брат, а не я.

Я и Света переходим в холл. Девушка начинает одеваться.

— Свет, — зову я.

— Что?

— Я… Спасибо тебе. (Подумать только, я смог выговорить это слово).

Она не отвечает и иступлено смотрит на меня.

— Правда, спасибо. Ты на самом деле очень много делаешь ради меня. А я… Мне трудно это всё. И я…

В следующий миг я ощущаю на губах её поцелуй и замолкаю. Он длится недолго, но эффект от него я запомню на всю жизнь.

Отстранившись, девушка улыбается, говорит: «Пожалуйста» и уходит. Я снова остаюсь один.

Как же здесь всё сложно…