Севастопольский гамбит. Хроника 2014 года

Михаил Семенович Колесов

Книга написана на основе Дневника автора – свидетеля событий «Русской весны» в Севастополе. В книгу включены авторские интервью и другие аналитические публикации, а также воспоминания некоторых участников и другие публицистические материалы. Основное содержание этой книги – «маркировка» тех моментов «севастопольского гамбита», которые предопределили и продолжают влиять на развитие неоднозначной социально-политической ситуации в Севастополе сегодня. Книга написана в жанре мемуарной публицистики.

11 января

Сегодня подумал о том, что надо бы переиздать некоторые из моих книг. Есть новые мысли, есть новый материал. Но это — маловероятно, так как на Украине издать русскоязычную книгу бесплатно, фактически, невозможно. Даже учебники для вузов должны издаваться в переводе на украинский язык (разумеется, за немалые деньги). Между тем, учебники и монографии многих украинских авторов перенасыщены дилетантством и русофобией

С начала 90-х годов, при президентстве Л. Д. Кучмы, радио и телевидение заговорили исключительно на украинском языке, по которым началась массированная националистическая пропаганда. Одновременно была значительно ограничена трансляция российских радиостанций и телеканалов (радио «Маяк» и некоторые центральные каналы ТВ России можно услышать и увидеть только в Севастополе). Именно тогда началось «национализация» школьных учебников и учебных программ. Сегодня, хотя в Крыму и Севастополе преподавание в школах ведется на русском языке, но по «украинизированным» учебным планам. Парадоксально — русским школьникам преподается отечественная история в антироссийской интерпретации. Что же тогда происходит в украинских школах на Украине, где в этой националистической тенденциозности формируется новое поколение молодежи.

Именно с благословления еще Л.Д, Кучмы, (его книга-манифест «Украина — не Россия») национализм приобрел в стране фактически государственный статус. Поэтому, естественно, что в 1994 год был окончательно похоронен «автономный» статус Крыма, который с тех пор превратился в юридическую фикцию.³

Во время работы в Симферополе у меня сформировалось устойчивое осознание того, что мы, русские в Крыму, вновь оказались на своей (!) «оккупированной территории». При этом в формальных отношениях вроде бы не было явных националистических «репрессий» и «поражения в правах» (до 2004 года). Но постепенно нарастало внутреннее ощущение какой-то национальной «ущербности», как будто кто-то провел «красную черту» между «свой» и «чужой». Во время немногих командировок в Киев это было совершенно очевидно.⁴

В русском Севастополе, конечно, это ощущение ослабло. Но здесь появилось другое осознание того, что этот город в силу сложившихся объективных обстоятельств оказался своеобразной «русской резервацией», изолированной как от Украины, так и от России. Очевидно, что долго это продолжаться не может.

Странно, что до сих пор обо всем этом умалчивают ангажированные СМИ современной России. Вероятно, — по соображениям «экономической целесообразности». Или, как в свое время считал И. В. Сталин, что приход нацистов к власти в Германии — «это внутреннее дело немецкого народа»?…

Примечания

3

См.: Михаил Колесов Крымский излом 1994. Записки свидетеля. М.: 20015.

4

См.: Михаил Колесов (Семенов) Россия и Крым на рубеже двух эпох. Публицистика. Севастополь, 2006.