Спуститься с небес

Михаил Самарский, 2021

Вика Белова, дочь губернатора, не знавшая ни в чём отказа, неожиданно потеряла обоих родителей: мать умерла, отец оказался в тюрьме. Только теперь девушка поняла, что значит "спуститься с небес" и стать обычным простым человеком. Выдержит ли девчонка все испытания, внезапно свалившиеся ей на голову?

Глава 2

Несколько часов спустя.

В комнате Виктории музыка гремела так, что, казалось, черно-белые фотографии с изображением известных городов мира готовы были в любой момент сорваться со стен и рухнуть на пол. Облачённая в кружевные шорты размером с гулькин нос и такой же топ, открывающий плоский живот, втиснутая в туфли на высоких каблуках, она с упоением отрывалась под трек Loca People испанского диджея Сака Ноэля. Волосы вокруг ее головы летали диким образом, а движения походили на танцующие языки пламени, которые по воле ветров изгибались в соблазнительном танце, бросаясь в стороны, подобно разъярённому льву, царственно и бесстрашно.

Разве можно было за таким шумом услышать стук в дверь? Увидев в дверях комнаты домработницу с белой коробкой в руках, девушка вышла из танцевального транса и от неожиданности застыла на месте, уставившись на нее. Виктория уже и думать забыла об утреннем инциденте и лишь теперь мимолетно вспомнила о нем. Стыд на мгновение охватил ее, но сказать: «Простите» это было не про нее. Вместо этого она подошла к комоду, где стояли те самые колонки, из которых теперь грохотал трек «I’m an albatraoz», убрала звук и обернувшись, спросила:

— Тебе чего?

— Виктория Александрова, извините, что вошла без приглашения, — сказала Валентина, — я стучала, но вы не слышали.

Вот, — она протянула коробку, — курьер просил передать вам лично в руки.

Абсолютно не стесняясь своего полуголого вида, демонстративно виляя бедрами, девчонка подошла к женщине и, не забирая коробку из ее рук, открыла крышку, на которой красовалась ласкающая глаз золотая надпись: «Christian Dior».

— Могут же когда хотят, — на ее блестящих, словно леденцы, губах заиграла победная улыбка.

Пошерудив бумагой, она выудила прозрачную полиэтиленовую упаковку, нетерпеливо разорвала ее зубами, вытащила то самое серебристое платье, а пакет кинула на пол. «Есть кому убрать». Умело балансируя на шпильках, девчонка продефилировала к большому зеркалу, что выполняло роль зрителя во время танцев и, приложив обновку к себе, кокетливо покрутись из стороны в сторону.

— Теперь это мое любимое платье, — она довольно улыбнулась своему отражению.

Виктория так говорила всякий раз, когда в ее гардеробе появлялась новая вещь. Правда, в фаворитах она была до тех пор, пока ее место не занимала другая. Вспомнив о домработнице, улыбка тотчас слетела с лица девчонки, она зыркнула на нее глазами и процедила сквозь зубы:

— Хватит пялиться, клади коробку и можешь быть свободна.

Валентина выполнила указание «царевны», подобрала с пола полиэтилен и вышла из комнаты. Закрыв за собой дверь, она укоризненно покачала головой, тяжело вздохнула и направилась к лестнице…

Спустя время наша героиня, довольная и счастливая вприпрыжку спустилась по лестнице на первый этаж и направилась на выход из дома. Проходя мимо зеркала в прихожей, она задержалась на минутку, окинула себя взглядом и осталась довольна. В рванных джинсах, куртке косухе и кедах на босу ногу, она выглядела, как хулиганка. Девушка сняла с запястья резинку, собрала волосы в высокий хвост и поправила пальчиком помаду. Еще раз осмотрела себя со всех сторон и, подмигнув отражению, пробормотала: «Очень даже симпатичная хулиганка». Чего чего, а уверенности в себе ей было не занимать. Она взялась за ручку, собираясь открыть дверь, как сзади раздался голос матери:

— Куда собралась, красавица?

«Черт, не успела». Девчонка цокнула языком от досады и разочарованно закатила глаза.

— Поеду с Машкой погулять, — обернувшись, сообщила она.

— Вика, нам нужно поговорить, — сказала Ольга Юрьевна, — пойдем в кабинет.

То что речь пойдет об учебе у девушки не было сомнений. А ей ох, как не хотелось сейчас разговаривать на эту тему.

— Ну, ма, давай в другой раз, — захныкала она жалобным голосом, — меня ждут.

— Ничего подождут. Я тебя надолго не задержу, — пообещала родительница и кивнула головой, призывая следовать за ней.

Конечно, девчонка могла не подчиниться, но ей жуть как не хотелось, чтобы мать пожаловалась отцу. Не тогда, когда Вика собиралась попросить у него деньги на очаровательные туфельки, которые тоже присмотрела в «Галерее». Согласитесь, негоже надевать платье от Диора под старые туфли. Хотя определение «старые» не совсем подходит к той обуви, что имелась в гардеробе девушки. Самыми долгожителями были золотистые лабутены, которые она надевала максимум три четыре раза с момента их приобретения.

Девчонка раздраженно фыркнула и, обессиленно уронив руки вдоль тела, поплелась за ней в кабинет. Она плюхнулась на диван, обтянутый тончайшей кожей молочного цвета, подобрав под себя ноги вместе с кедами и, откинув голову на спинку, уставилась на подсвеченный миллионами лампочек потолок. Ольга Юрьевна устроилась в кресле напротив, скрестив в лодыжках ноги и сложив руки на коленях.

«Ну вылитая училка».

— Наверное, ты уже поняла о чем я хочу с тобой поговорить? — спросила родительница.

— А то, — хмыкнула девчонка, продолжая рассматривать потолочную иллюминацию.

— Дочь, я понимаю, что школа закончилась, — сказала она, — но это не значит, что можно расслабляться. Впереди экзамены и мне не нравится, что ты совершенно к ним не готовишься.

— Ма, че ты так переживаешь за них? — девчонка оторвала голову от дивана и, нахмурившись, посмотрела на нее, — или тебе больше не о чем думать? — спросила она и тут же продолжила: — отец сказал, что все решит. Сдам я твои экзамены и все будет хо-ро-шо, — произнося последнее слово, Вика нарочно громко выделила интонацией каждый слог, словно тем самым хотела подчеркнуть, что именно так и будет.

— В том, что отец решит, я нисколько не сомневаюсь, — ухмыльнулась мать, — но образование нужно не ему, а тебе.

— Ты нарочно завела этот разговор, когда я собралась пойти погулять? — девушка возмущенно всплеснула руками, — неужели так важно говорить об этом сейчас? Я же тебе русским языком сказала, что меня Машка ждет, а ты мне всегда говорила, что некрасиво опаздывать. Обещаю, мы обязательно пообщаемся, но потом, — она вскочила, собираясь уходить, но родительница так посмотрела на нее, при этом хлопнув ладонью по подлокотнику, что Вика снова рухнула на диван.

— Мы еще не закончили, — продолжила Ольга Юрьевна, — дочь, ты взрослая девушка, хватит вести себя, как ребенок. Я скажу то, что хотела сказать, а ты, пока будешь гулять, возможно подумаешь над моими словами, — женщина наклонилась вперед, положив локти на бедра и вперила взгляд в нее, — понимаешь, Виктория, нельзя быть таким потребителем. Ты привыкла жить на всем готовом, знаешь, что папа решит любую твою проблему и исполнит любой каприз. Но это неправильно, так не должно быть. Ты должна научиться сама о себе заботиться, а для этого нужно образование. Современная жизнь такова, что без него никуда. Сегодня у тебя есть отец и мать, а ты представь на минутку, что будет, если завтра нас не станет? — спросила мать.

— Буду жить на наследство, — фыркнула девчонка.

Родительница вздохнула, покачала головой и снова продолжила:

— Наследство — это замечательно, но с твоими запросами, ты очень быстро его промотаешь, — ухмыльнулась она, — а потом что?

Вика ничего не ответила, лишь потупила взгляд и принялась рассматривать французский маникюр, как делала всегда, когда нервничала.

— Сейчас тебе предстоит сдать ЕГЭ, — напомнила мать, как будто дочь об этом забыла и поинтересовалась: — ты так до сих пор и не определилась куда хочешь поступать?

— Да мне по барабану, — вскинула голову девушка, — куда отец устроит, туда и пойду. Он пообещал, отправить меня учиться за границу.

— Тем более, — воскликнула женщина, — несмотря на то, что в иностранных вузах обучение платное, тебе по любому придется сдавать экзамены на английском языке. И даже если ты туда поступишь, тебе придется там жить самостоятельно и самой решать все свои вопросы. Папы уже не будет рядом.

— И что с того? — Виктория закатила глаза, — ну не будет папы, не будет тебя, главное, чтоб деньги были.

Ольга Юрьевна понимала, что разговаривать с дочерью, когда все ее мысли о гулянках, все равно что биться головой о стену. Женщина обреченно вздохнула и произнесла заветные для нее слова.

— Ладно, иди гуляй.

— Yes, — на радостях воскликнула девчонка и выбросила вверх сжатый кулак.

Она подорвалась с дивана, как ошпаренная, подлетела к матери, звонко чмокнула ее в щеку и понеслась к двери.

— В одиннадцать чтобы была дома, — бросила ей вслед мать, глядя, как задорно раскачивается при ходьбе ее хвост, — надеюсь, ты не забыла, что тебе еще нет восемнадцати? — спросила она, но ответа так и не услышала, потому как адресата уже и след простыл…

— Чертовы экзамены, — выругалась Виктория, выбежав из дома, — как же меня достала эта школа.

Но стоило только вдохнуть аромат цветущих деревьев, как плохое настроение рассеялось, как дым. Наступило ее любимое время года, душа пела и ликовала, и от избытка чувств хотелось прыгать и летать. Вика обожала весну, впереди было целое лето беззаботной жизни, а это значит ни тебе школы, ни вечно зудящих учителей — ничего! Конечно, она понимала, что в этом году лето будет другим. Сначала предстояло сдать эти ненавистные экзамены, а потом еще куда то поступать. Несмотря на постоянные материнские переживания и разговоры, девушка сильно не парилась по этом поводу. К чему лишние головные боли, если у нее есть всемогущий папа, который обо всем позаботится. Но тогда, стоя перед домом, где прошла большая часть ее счастливого детства, Виктория еще не знала, как непредсказуема и переменчива наша жизнь. Она постояла еще с минутку, а потом направилась по алее в сторону ворот, приплясывая под веселый трек певчих птиц.

При виде ее красная BMW подруги моргнула фарами, впуская в дорогое нутро, приятно пахнущее не только автомобильной, но и женской косметикой.

— Ты чего так долго? — спросила Машка, — запарилась я тебя ждать.

— И тебе привет, — девчонки чмокнули друг друга в щеки, оставляя на них блестящие следы, — мать задержала, — Вика откинулась на спинку сиденья и со вздохом добавила: — достала она меня своими нотациями.

— Пристегнись, — приятельница кивнула на ремень безопасности, — я не ты, меня за это штрафуют, — Мария откинула козырек, посмотрелась в зеркало, пригладила и без того идеально гладкие белокурые локоны, пару раз сжала и разжала губы, поправляя помаду, затем бросила взгляд на подругу и, убедившись, что та пристегнулась, поставила рычаг коробки передач на движение и тронулась с места, — что мать говорит? — она вернулась к разговору.

— Догадайся с трех раз? — фыркнула Вика и вкратце рассказала причину своей задержки, — учеба ей моя покоя не дает, грузит меня этими экзаменами, поступлением, вузами.

— Ей ли переживать, — ухмыльнулась подруга, — с твоим батей у тебя все будет зашибись.

Машина проехала по пустынной улочке, на которой находился дом нашей героини, свернула на соседнюю и по ней направилась в сторону выезда из коттеджного поселка.

— Так и я ей об этом говорю, — сказала девчонка, — но она свое заладила: «Сама должна учиться о себе заботиться», — Виктория передразнила мать, — как же все достало, — снова вздохнула она, — когда я уже свалю от них?

— А куда ты валить собралась? — не поняла Мария.

— Отец пообещал меня после школы отправить на учёбу в Калифорнию, — ответила девушка, она взяла прядь волос из хвоста, что покоился на плече и принялась наматывать ее на палец.

— В Америке придется учиться, там за взятку экзамен не сдашь, — с сарказмом хихикнула приятельница, — у меня там знакомая учится, кстати в Лос-Анджелесе, так вот она рассказывала, что у них очень серьезно относятся к образованию.

— Да фигня это все, — отмахнулась Виктория, — отец знает, что делает. Хорошо, хоть он у меня нормальный чел, понятливый. Если бы еще и он был такой занозой, как мать, я бы точно с ума сошла. Наверное, уже давно сбежала бы от них.

— Ой, да куда ты сбежишь? — скривилась Машка, — ты без них и дня не проживешь. Вот скажи, ты хоть что-нибудь умеешь сама делать? — спросила она и не дожидаясь ответа, продолжила: — всю жизнь с домработницами живешь. Я же видела…

— Надо будет — проживу, — перебила ее Вика, — и вообще давай свернем этот разговор, — она недовольно стрельнула в нее глазами, — дома мозг вынесли и ты туда же. Как будто нам больше не о чем поговорить.

— Слушай, а поехали в Мяту, я кофейку хряпну, а ты свой любимый коктейль выпьешь, — предложила подруга.

— Вот этот разговор мне уже нравится, — заулыбалась Виктория и девчонки стукнулись ладонями.

Вскоре машина остановилась перед шлагбаумом, а когда он открылся, Мария выехала с территории поселка и поехала по живописной дороге, вдоль которой тянулся густой лес в сторону трассы, ведущей в центр города.

Несмотря на будний день, пробок на дороге не было и уже через некоторое время они подъехали к одному из самых популярных среди молодежи мест в городе. В те редкие дни, когда Мария приезжала сюда без Вики, она по пол часа кружила вокруг, в поисках парковки, а теперь бросила машину прямо на проезжей части. Из дверей заведения тотчас выскочил охранник. Он замахал рукой и только открыл рот, собираясь сказать, что здесь нельзя парковаться, но увидев девушек, вышедших из машины, тотчас прикусил язык и направился к ним.

— Добрый вечер, Виктория Александровна, — поприветствовал он, — мы рады снова вас видеть у нас.

— Машину припаркуй, — она забрала у Машки ключи и бросила ему.

Тот ловко поймал их на лету, кивнул головой и направился к водительскому месту.

Едва девушки переступили порог ресторана, как из-за стойки администратора вышла высокая блондинка до скрипа затянутая в узкую черную юбку и, подойдя к ним, окинула их беглым, но оценивающим взглядом. Вика сама была большой любительницей красивой обуви и всегда замечала ее на других людях. Ей сразу бросились в глаза ее красные туфли на изящной шпильке. Про себя наша героиня отметила, что они очень выгодно подчеркивают ее стройные спортивные ноги.

— Извините, девушки, — обратилась к ним администратор, — к сожалению, у нас нет свободных мест.

Доброжелательность Вики по отношению к ней тотчас испарилась, как утренний туман.

— Чего? — воскликнула она, — я смотрю ты совсем не ориентируешься?

Не ожидая такой наглости, блондинка в растерянности перевела взгляд на Машку, затем снова на Викторию, не понимая, как дальше себя вести. На ее спасение мимо проходил менеджер ресторана, который стал свидетелем возмущенного возгласа нашей героини.

— Виктория, добрый вечер, — улыбнулся мужчина. Он зыркнул глазами на администратора и едва заметно кивнул головой в сторону стойки, давая понять, чтобы она скрылась с глаз долой, затем поочередно посмотрел на подруг, — ваш столик, как всегда ждет вас.

— Новенькая что ли? — спросила Вика, бросив взгляд на потерянную блондинку.

— Сегодня второй день работает, — ответил менеджер.

— Второй день и до сих не знает постоянных клиентов, — язвительно усмехнулась девушка.

— Исправим, — как будто извиняясь, он приложил руку к груди, — пойдемте, я провожу вас, — предложил он.

Все столики в ресторане оказались заняты, кроме одного, на котором стояла табличка: «Зарезервировано». Нельзя сказать, что Вика была в городе популярной личностью, но в этом заведении и в некоторых других многие завсегдатаи знали, кто она такая. Девушка уже давно перестала удивляться, когда слышала за спиной фразы из серии: «Смотри, Белова приехала», не удивилась и в этот раз. С одной стороны хорошо быть дочерью влиятельного человека, все двери в городе для тебя открыты, а с другой — ничего хорошего. О каждом ее шаге отец узнавал если не в этот, то на следующий день. Уже через несколько минут они оказались возле уединенного столика в конце зала, который прятался от глаз посетителей за ажурной перегородкой. Менеджер подождал пока девушки разместятся на диванах, пожелал им приятного вечера и тихо по английски удалился.

Вскоре словно из под земли вырос знакомый официант в черной футболке, плотно облегающей его мускулистую фигуру и таких же брюках. Глядя на него, Вика как всегда поймала себя на мысли: ему бы для модных журналов сниматься, а не обслуживать отпрысков состоятельных родителей. Он для проформы положил на стол талмуды меню и спросил:

— Виктория, все, как обычно?

— Да, — кивнула девушка, — Егор, только скажи бармену пусть побольше мяты положит в мой коктейль. Ты же знаешь, я люблю, как она обжигает, а он в прошлый раз, видимо решил на мне сэкономить. Я, как будто водички из под крана попила, — пошутила она.

— Понял, — усмехнулся молодой человек, — бармена сегодня после работы будем бить всем коллективом.

Девчонки оценили юмор парня и дружно рассмеялись.

— А мне в кофе положите шарик крема брюле, — попросила Мария, кокетливо хлопая ресницами.

— Сделаю все, как в лучших домах Парижа и Лондона, — Егор нарочно поставил ударение на второй слог и, подмигнув им, удалился.

— Хорош гусь, — сказала приятельница, глядя ему вслед.

— Ну так замути с ним, — посоветовала Вика.

— Да ну ты че? — она посмотрела на нее, как на инопланетянина, — он же официант.

— И что с того? — хмыкнула девушка, — или по твоему официант не человек? Какая разница кто он, главное чтобы нравился.

— Да ну на фиг, — отмахнулась блондинка, — что он мне сможет дать? Свою нищенскую зарплату?

— Ой, Машка, меркантильная ты, — вздохнула Виктория.

— Чья бы мычала, — фыркнула она, — мне даже страшно представить, кого тебе папик выберет в мужья.

— Зря ты так думаешь, — возразила девчонка, — мужа я буду выбирать себе сама и не важно, кем он будет, главное, чтобы мы любили друг друга.

— Да ну тебя, — отмахнулась Мария. Она устроилась поудобней, откинулась на спинку дивана, подложила под руку подушку и довольно вздохнула, — все-таки хорошо с тобой тусить, Виксель. Для тебя в этом городе нет ничего невозможного.

Каждый раз, когда подруга ее так называла, у Вики перед глазами возникала картинка старинной банкноты царских времен. Почему? Она и сама не могла объяснить.

— Слушай, ты так и не рассказала, чем закончилась та история с платьем? — вспомнила Машка, — ты вроде говорила, что его уже кто-то купил?

— Не купил, а просто отложил, — уточнила девушка и с усмешкой добавила: — хотелось бы узнать, что за курица покусилась на мое платье, — после ее замечания девушки прыснули со смеху, а когда успокоились, Вика снова продолжила: — но папуля решил этот вопрос. Уж не знаю каким способом, но честно сказать, меня это заботит меньше всего, главное, что тряпочка теперь висит в моем гардеробе, — лицо Виктории озарила улыбка победителя лотереи.

— Да каким способом? — хмыкнула Машка, — небось, так наехали на сотрудников магазина, что им ничего не оставалось делать, как продать платье твоему бате. Все в нашей жизни решают бабки, — она смешно оттопырила пухлую нижнюю губу и покачала головой, — нет, — цокнула приятельница языком, — даже не бабки, а власть. С деньгами ты просто богатый чел, а с властью ты царь и бог.

— Да ладно тебе, ты так говоришь, как будто ты у нас из рабочего класса, — Вика бросила взгляд на подругу.

Машка тоже была далеко не из бедной семьи. Ее родители считались одними из самых успешных бизнесменов в городе. Отец владел несколькими крупными автосервисами, в которых обслуживалось большинство состоятельных жителей города, а мать заправляла сетью модных салонов красоты. Не удивительно, что волосы Марии всегда были в идеальном состоянии, хоть снимай для обложки журнала Top Stylist. Благодаря своей матери, она считалась в городе первооткрывательницей всех модных тенденций в области индустрии красоты.

Егор снова нарисовался словно из ниоткуда. Он поставил напитки на стол, поиграв перед носом у девчонок мышцами на руках, с очаровательной улыбкой на жестких мужских губах пожелал им приятного вечера и снова исчез за перегородкой.

— Ну до чего же хорош, — Машка с замиранием сердца посмотрела ему вслед, затем перевила взгляд на подругу: — не бедная, но по сравнению с тобой, я просто нищеброд.

— Зато этот нищеброд на своей тачке гоняет, — подмигнула ей Вика, — а мне еще ждать до совершеннолетия. Блин, ну что за страна такая? — в сердцах воскликнула она, — в Америке шестнадцать лет исполнилось, покупай машину и вперед.

— Виксель, ну передо мной то хоть не понтуйся, — усмехнулась она, — как будто сейчас ты не ездишь за рулем, а права дело наживное. Придет время, принесут тебе их на блюдечке с золотой каемочкой и будешь гонять на папином порше не только по ночам, а круглые сутки. Кстати, в Америке действительно можно получить права в шестнадцать лет, а вот ездить в темное время суток нельзя. И по фиг там всем, кем твой папа работает. Так что и тут, и там есть свои плюсы и минусы. Но у нас гораздо проще решать вопросы, заплатил и поехал дальше. А там за взятку можно еще и срок получить.

Виктория действительно часто садилась за руль без прав. Нет, конечно, родители на давали ей машину, она брала ее сама, втихаря от них. По русски говоря, угоняла на вечерок. Ох и доставалось же ей от отца. Нередко ее останавливали сотрудники полиции, задерживать нарушительницу никто не решался, чтобы не получить от начальства по шапке, но и отпустить просто так не могли, поскольку она мало того, что ездит без прав, так еще и несовершеннолетняя. Им приходилось сопровождать ее до дома, где девушку с «распростертыми объятиями» встречали разгневанные старики. За то, что дочь заставляла отца, как он выражался, краснеть перед подчиненными, Александр Владимирович ругался страшно. После таких инцидентов девчонка вынуждена была на время забыть о вождении автомобиля. Правда, длилось это недолго. Как правило, через две три недели все устаканивалось и Вика, напрочь позабыв о своем обещании не садится за руль до тех пор пока не получит права, снова угоняла железного коня и отправляюсь в ночное путешествие. На самом деле, Александр Владимирович, переживал не за то, что она ставила его в неловкую ситуацию перед подчиненными, а за ее безопасность. Виктория была еще тем лихачем, а, учитывая тот факт, что машины, на которых она гоняла по городу, имели под капотом не одну сотню лошадок, его беспокойство увеличивалось соответственно их числу. Он ругал себя на чем свет стоит за то, что научил дочь ездить на машине раньше времени.

Телефон Марии издал сигнал входящего сообщения, она прочитала его и озвучила подруге:

— Руслан приглашает нас завтра в клуб. Говорит, там будет какой-то крутой диджей выступать. Пойдем? — блондинка вопросительно изогнула идеальные брови.

— А почему бы и не пойти? — улыбнулась Вика и отхлебнула из стакана глоток обжигающе свежего лимонада, — во сколько начало?

— Сейчас спрошу, — приятельница двумя большими пальцами со скоростью звука настрочила сообщение, ответ на него пришел так быстро, что она едва успела сделать очередной глоток кофе, — в десять, — озвучила его Машка и, глянув на Вику поинтересовалась, — сможешь? Предки отпустят?

— Ну не отпустят, значит убегу, — фыркнула девчонка, — представляю, какую мать закатит истерику.

— Почему? — нахмурилась подруга.

— Да потому что она терпеть не может, когда я хожу в такие заведения, — ответила Виктория, — боится, что начну какую-нибудь гадость употреблять. В отличии от меня, у нее клубы ассоциируются не с музыкой и танцами, а непременно с чем-то нехорошим. Ну я же не идиотка, чтобы заниматься всякой фигней. После того, как она однажды рассказала мне историю про одну девчонку мне теперь даже страшно подумать об этом.

— А что за история? — поинтересовалась Машка.

— Да, — махнула рукой наша героиня, — долго рассказывать.

— Виксель, ты куда то торопишься? — спросила приятельница.

— Вообще то нет, — она пожала плечами.

— Ну тогда расскажи, не выпендривайся, — наигранно строго потребовала Мария.

— Ну ладно, — девушка развернулась к ней лицом и подобрала под себя одну ногу, как любила сидеть. Машка последовала ее примеру, несмотря на то, что была в платье, — ну так вот, — начала Вика, — это сейчас моя мать красавица, высокая, стройная, а в детстве она была гадким утенком и очень стеснялась своей внешности. В ее классе училась девочка по имени Галя. Она была настоящей красавицей, вылитая принцесса из Голивудской сказки. Даже такие проблемы, как угри и прыщи не коснулись ее идеально гладкой фарфоровой кожи. Одноклассницы ей страшно завидовали. Оно и понятное дело, фигура у нее была отпад мозгов — тонкая талия, упругая задница, пышная грудь, к тому же роскошные черные волосы и голубые глаза. Моя мама, в отличии от нее, чуть ли не до последнего класса ходила плоскогрудой пигалицей. Пацаны слюной исходили, когда Галя выходила из раздевалки на уроках физкультуры, ну а девчонки, как это обычно бывает, сгорали от зависти, — усмехнулась она, подумав о том, что этот людской порок нередко чувствовала по отношению к себе и снова продолжила: — в общем в школе Галя считалась первый красавицей. Она не только быстро созрела, но и раньше всех начала встречаться с парнями и пользовалась у них большим успехом. Вот только никто из них надолго не задерживался в ее жизни.

— Почему? — Машка вытаращила глаза от удивления.

— Да потому что она их меняла, как колготки, — хмыкнула наша героиня, — надоедали они ей быстро, — Виктория развела руками, — ну что поделаешь, вот такая она была любвеобильная барышня. Незаметно для себя, Галя сама сбилась со счета, сколько парней у нее было, а они стали посмеиваться над ней и называть: «Переходящее красное знамя». Со временем первое слово отпало и за ней навеки вечные закрепилось прозвище: «Галя — красное знамя». Те, кто не знал причину его возникновения, удивлялись, мол что за прозвище такое, но большинство жителей города были в курсе, почему ее так называют, — Вика замолчала и громко потянула лимонад из трубочки, заставив подругу поморщиться.

— Белова, сколько раз я просила тебя не делать так, — возмутилась Мария, — у меня аж мурашки по коже бегут, — она задрала рукав платья и показала предплечье, покрытой гусиной кожей.

— Ну нравится мне громко сербать, — весело рассмеялась Вика, откинув голову назад, отчего ее хвост запрыгал по спине.

— Хватит ржать, — подруга ее хлопнула по ноге, — давай уже рассказывай дальше.

— Ладно, — Вика промокнула салфеткой уголки глаз и снова продолжила: — вот так переходя из рук в руки, Галя досталась одному наркоману по имени Гриша.

— Офигеть, — воскликнула приятельница, — и что дальше?

— Ну так слушай, — она возмущенно взмахнула рукой, — в общем чувак воспользовался тем, что девчонка была из обеспеченной семьи, подсадил ее на свое зелье и стали она кайфовать вместе. Сначала все выглядело, как развлечение, но с каждой новой дозой их аппетиты росли, а ненасытный организм требовал все больше и больше. Ну а для того, чтобы получать удовольствие нужны деньги. Работать Гриша не хотел, да и работник с него был никакой, его гнали отовсюду поганой метлой. Ясен пень, какой работодатель будет терпеть прогульщика на своем предприятии. В начале их совместного проживания ситуацию спасала Галя, она работала, получала неплохую зарплату, большую часть которой они спускали на зелье. Но настал тот день, когда у нее начались те же проблемы, что и у женишка, ломка по утрам и постоянные прогулы на работе. Вскоре ее уволили и ей ничего не оставалось делать, как начать воровать у родителей. Сперва это были деньги из кошелька отца или матери, потом, когда они стали прятать от нее бабки, она начала втихаря выносит вещи из их дома. Постепенно Галя украла все, что только можно было продать. Естественно родители не могли сидеть сложа руки, глядя, как их единственная красавица дочь катиться в пропасть. Они отправили ее на лечение в клинику, но она оттуда сбежала и совсем перестала показываться в их доме. Через несколько лет, когда моя мать уже вышла замуж за отца, они как то ехали по загородной дороге и увидели на обочине женщину. Время было позднее, она была одна и махала рукой. Старики подумали, что она тормозит машину и решили подвезти ее. А когда батя остановился, она подбежала к пассажирской двери и, заглянув в окно, спросила: «Отдохнуть не желаете?». И ты знаешь, кто это был? — спросила Вика.

— Галя? — ореховые глаза подруги стали походить на чайные блюдца.

— Да, — кивнула девушка, — моя мать просто обалдела, когда узнала в той грязной, не ухоженной тетке, с осипшим, хриплым голосом красавицу одноклассницу, которая сводила с ума всех парней в школе. Еще через время мать узнала от знакомых, что Галя умерла от слишком большого количества принятого «удовольствия». Она не дожила до двадцати семи лет. А ведь ей пророчили прекрасное будущее. Все думали, что с такой внешностью она непременно станет кинозвездой или супер-моделью. Но, увы, — наша героиня развела руками и громко вздохнула, — Галя — «красное знамя» бездарно распорядилась тем, чем так щедро одарила её природа. Не знаю почему, но меня эта история тронула до глубины души. Я до сих пор не могу ее забыть, — призналась Виктория и вспомнила слова матери, которые она сказала ей в тот день: «Дочка, на Руси есть такая пословица: береги платье снову, а честь смолоду. Так вот, прошу тебя, будь достойной девушкой».

— Очень поучительная история, — задумчиво закивала Мария…

Вернувшись в тот вечер домой, Виктория застала отца в гостиной. Он смотрел новости, сидя на диване перед телевизором. Если бы она не знала, что ее батя губернатор, она бы подумала, что перед ней сидит обыкновенный мужик. Именно так он выглядел в серых спортивных штанах, домашней футболке и с босыми ногами, утопающими в мягком густом ворсе белого ковра.

— Привет, папуль, — девчонка присела рядом, чмокнула его в колючую щеку и поймала себя на мысли, что еще утром она была гладкой.

— Как погуляла? — поинтересовался он.

— Да нормально, — отмахнулась дочь, она подумала, что нет смысла скрывать правду, все равно он все узнает и сказала, как есть: — с Машкой в «Мяте» посидели.

Отец пристально посмотрел на нее и потянул носом воздух, явно принюхиваясь.

— Можешь не нюхать, — фыркнула она, — я не употребляю алкоголь. Мне не нравится его вкус.

Она взяла отца под руку, положила голову ему на плечо и уставилась в телевизор, где в этот самый момент на экране показывали его. Он давал интервью журналисту федерального канала. Речь шла о ходе строительных работ, о сроках их выполнения и сдачи объектов к предстоящему спортивному мероприятию. А пока он смотрел репортаж, она мысленно подготовилась к очередной просьбе и как только лицо отца исчезло с экрана и на его месте появилась физиономия ведущего новостей, она начала разговор с заезда через сорок седьмой километр.

— Спасибо за платье, — поблагодарила она.

— Твоя душенька довольна? — пошутил Александр Владимирович и ласково погладил ее по голове.

— Еще как, — ответила дочь. Она подняла голову и, глядя на него, состроила жалостливую гримасу, — только теперь к нему нужны туфли.

— Я же говорил тебе, давай куда-нибудь слетаем на выходные, — напомнил он, — там бы сразу все и купили.

— Зачем куда то лететь, — девчонка вздернула плечами, — я в Галерее видела потрясающие туфельки. Они невероятно подходят к моему платью. Ты не представляешь, как мне хочется их купить, — она хлопнула длиннющими ресницами и с мольбой в глазах спросила: — ты дашь мне денег?

— Хочуха ты моя, — усмехнулся родитель, он притянул ее к себе, обнял за плечо и поинтересовался: — сколько они стоят?

— Не дорого, — ответила дочь, — всего лишь сорок тысяч.

— Ну это ерунда, — он махнул рукой, — ладно, завтра отправлю за тобой водителя, съездишь с ним в магазин и купишь, все что тебе нужно.

— Папочка, я тебя обожаю, — радостно воскликнула девчонка, она повисла у него на шее и звонко чмокнула в щеку, — ты самый лучший отец в мире.

— А помнишь, как ты нам с матерью закатила истерику в Детском мире, за то, что мы не хотели покупать тот дурацкий дом для твоей Барби? — с улыбкой спросил Александр Владимирович.

— Да, — хихикнула она и, как бы оправдываясь, пожала плечами, — но я же тогда была маленькой и ничего не понимала.

Несмотря на детский возраст, Вика очень хорошо запомнила тот случай. Именно из-за него родители очень сильно поссорились. Они не разговаривали несколько дней, спали в разных комнатах и даже ели отдельно друг от друга. Девушка до сих пор помнит то гнетущее напряжение, что царило в доме.

В тот злополучный день они всей семьей отправились в «Детский мир». Ходить по яркому, красочному магазину, где царит атмосфера волшебства и чудес, видеть множество сказочных персонажей, было самым любимым занятием девочки. В то время тряпки еще не особо интересовали ее, разве только какие-нибудь блестящие туфельки или платье, как у принцессы из мультфильма. Но стоило только раз два надеть вещь, как интерес к ней пропадал. Увидев огромный розовый дом для кукол, которых у нее было несметное количество, она замерла и долго смотрела на него, как завороженная. Дом был трехэтажный, на первом этаже находилась кухня и гостиная. Маленькая белая лестница, обрамлённая перилами, вела на второй этаж в комнату Кена и еще одна лестница поднималась на третий этаж, в комнату Барби. На фасаде дома было целых три балкона, по одному на каждом этаже. Все как у людей, только в уменьшенном масштабе. Этот мини особняк занимал довольно много места. Выйдя из оцепенения, Вика оглянулась в поисках родителей. Они стояли чуть в стороне и, рассматривая тряпичного клоуна, хихикали, как дети. Она подбежала к ним, схватила их за руки и потянула к своей мечте.

— Я хочу этот дом, — требовательно заявила она.

— Вика, у тебя уже есть такой, зачем тебе еще один? — возразила мать.

— У меня не такой, — топнула девчонка, — мой маленький.

— Дочь, не вижу смысла покупать еще один, — Ольга Юрьевна взяла ее за руку и попыталась увести подальше от дворца. Но девчонка уперлась ногами в пол и начала кричать на весь магазин.

— Купите мне этот дом! Хочу дом!

— Детка, мама права, зачем тебе еще один, давай купим что-нибудь другое, — предложил отец и взял ее за другую руку, в надежде, что вдвоем с женой они смогут быстрей увести ее. Но сдвинуть с места упрямую девчонку оказалось не так то просто. Сделать это можно было разве только с помощью подъемного крана. Конечно, он мог закинуть ее на плечо и вынести из магазина, но в тот момент ему хотелось, чтобы она сама поняла, что ей не нужен этот дом. А дочь не унималась. Она вырвала свои ладошки из их рук и стала носиться вокруг особняка, при этом вереща так, что впору было затыкать уши.

— Хочу дом, хочу дом, хочу дом…

Все кто был в это время в магазине, собрались вокруг них, с любопытством наблюдая за несносной девчонкой и бросая осуждающие взгляды на ее родителей.

— Вика, прекрати сейчас же, — прикрикнула на нее мать, озираясь по сторонам. От стыда она готова была сквозь землю провалиться, — пойдем лучше мороженое поедим, — нарочито ласковым голосом сказала она, в надежде, что ее предложение заинтересует дочь.

Но не тут то было.

— Не хочу мороженое, хочу дом, — не переставая вопила Виктория, — я никуда не пойду, пока вы мне его не купите, — она вдруг упала на пол и забилась в истерике.

— О, господи, — воскликнул Александр Владимирович, — только этого мне не хватало.

Теперь уже было не до ее понимания, ему хотелось, как можно быстрей убраться из магазина. Он кинулся к дочери, схватил ее на руки и, бросив взгляд на одну из продавщиц, что стояла в толпе зевак, сказал:

— Девушка, упакуйте нам этот чертов дом.

Услышав его требование, Ольга Юрьевна тихим голосом, чтобы не слышали окружающие, процедила сквозь зубы:

— Саша, ты сейчас неправильно поступаешь. Нельзя потакать ее бесконечным желаниям.

— Ты хоть мне нервы не трепи, — огрызнулся он, — я не могу слушать такие истерики в магазине. Завтра весь город будет говорить, что я пожалел для дочери игрушку.

Что могла сделать в той ситуации жена? Не станешь же спорить и ругаться с мужем при людях. Она лишь тяжело вздохнула и молча проглотила очередное поражение в воспитательном процессе дочери. В тот день, когда они вернулись домой, чтобы не слышать скандал родителей, Вика устроила грандиозную вечеринку своим любимым Барби и Кену по случаю новоселья. Именно в тот день девочка уяснила одно золотое правило — для того, чтобы заполучить заветную вещицу нужно громко сказать «Хочу»…

Голос отца, прозвучавший над ухом, вернул ее в реальность:

— Да ты и сейчас не сильно взрослая.

После того, как он пообещал дать деньги на туфли, девушке хотелось быстрей убраться в свою комнату. В любой момент в гостиной могла показаться мать, а девчонке совсем не хотелось слушать на ночь глядя ее очередные нравоучения.

— Ладно, пап, пойду спать, что-то устала я, — Виктория притворно зевнула, пожелала ему спокойной ночи и убежала в свою комнату.

Александр Владимирович решил последовать примеру дочери, он выключил телевизор и уже собирался встать с дивана, как в этот момент в гостиную вошла жена в нежно голубом шелковом халате до пят. Про себя он отметил, что этот цвет невероятно шел к ее темно каштановым локонам, распущенным по плечам.

— Саша, ты не видел, Вика вернулась домой? — спросила она и присела рядом.

— Вернулась, — подтвердил супруг, — мы только что с ней общались.

— И на какую тему? — полюбопытствовала Ольга Юрьевна.

— Да на какую? — усмехнулся Александр Владимирович, — как обычно тряпки обсуждали. Теперь туфли ей понадобились к платью. Пообещал завтра отправить за ней водителя, чтобы с ним съездила в магазин.

— Господи, ну зачем ты ей потакаешь во всем? — в сердцах воскликнула жена, — да у нее миллион туфлей. Ну что за девчонка, одни тряпки на уме, — она цокнула языком от досады.

— Да вы все бабы одинаковые, — отмахнулся муж, — я у себя в администрации только и слышу, как девки обсуждают, у кого какие сумки, туфли, часы или кто, за сколько шубу купил. А последнее время совсем обнаглели, уже при мужиках стали обсуждать нижнее белье и какой марки самые лучшие колготки.

— Я согласна с тобой, — вздохнув, супруга собрала волосы и перекинула через плечо, — мы любим принарядиться. Но меня не это беспокоит, а то, что кроме шмоток, клубов да ночных покатушек ее больше ничего не интересует. Учиться совсем не хочет, спрашиваю у нее, в какой вуз хочешь поступать, а она мне заявляет: да мне по барабану, куда папа пристроит, туда и пойду. Меня пугает, что у нее нет никакой цели в жизни, нет стремления чего добиться, кем-то стать.

— Ну чего ты заладила цель, стремление, — всплеснул руками Александр Владимирович, — она не мужик, ей семью не кормить. Ей нужно удачно выйти замуж, да внуков нам нарожать.

— А вот здесь я с тобой не согласна, — возразила Ольга Юрьевна, — женщина тоже должна уметь о себе заботиться. Жизнь, она ведь штука какая, все может перевернуться с ног на голову в любую минуту. Да и вообще, как можно жить, не имея никаких интересов, увлечений. Она что сорняк какой то? — спросила жена и снова продолжила, — это мы с тобой виноваты, что Вика выросла такой. Ты слишком многое ей позволяешь, она с детства ни в чем отказа не знает.

— Ну что ты меня постоянно упрекаешь? — возмущенно воскликнул муж, он вскочил с дивана и заметался перед ним туда сюда, — скажи, в чем моя вина? — Александр Владимирович постучал себя по груди и так посмотрел на жену, что она невольно поежилась под его взглядом, — в том, что я не хочу, чтобы она в чем то нуждалась? Ну чего ты к ней цепляешься? Пусть девчонка наслаждается молодостью. Выйдет замуж, будет уже не до гулянок.

Ничего другого Ольга Юрьевна не ожидала услышать. Она снова чувствовала себя проигравшей в очередной битве с мужем за воспитание дочери.

— Чтобы она не сделала, ты всегда ее защищаешь, — грустно ухмыльнулась женщина и принялась нервно теребить поясок халата, — с тебя получился бы прекрасный адвокат.

— На то я и отец, — муж остановился напротив супруги и уставился на нее, — Оль, ну чего ты так сердце рвешь за эту учебу? — спросил он, — не переживай, я все утрою. Обещаю, все будет хорошо. Я позабочусь о нашей дочери, — он ненадолго замолчал, а потом в сердцах добавил: — как же вы меня достали, девки. Одной «дай», другая говорит: «нет». Ей богу, сил уже нет. Пошли лучше спать, мне завтра рано вставать.

Александр Владимирович направился на выход, Ольга Юрьевна обреченно вздохнула и пошла за ним…