Избранное

Михаил Пузырев, 2015

В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.

© Пузырев М.Д., 2015

© Издательский дом «Сказочная дорога», оформление, 2015

Какое дело нам, страдал ты или нет?

На что нам знать твои волненья,

Надежды глупые первоначальных лет,

Рассудка злые сожаленья?

Взгляни: перед тобой играючи идет

Толпа дорогою привычной;

На лицах праздничных чуть виден след забот,

Слезы не встретишь неприличной.

Поверь: для них смешон твой плач и твой укор

Своим напевом заученным,

Как разрумяненный трагический актер,

Махающий мечом картонным…

М. Лермонтов

Оглянитесь назад и обнажите голову

Живой образ этого неугомонного старца, так внешне похожего на Льва Толстого, остался в памяти всех, кто знал его.

Удивительный собеседник, прирожденный оратор, писатель, философ, он не мог не думать о людях, жизни, судьбе России.

И его судьба от судьбы этой неотделима. Он родился в начале XX века (26 октября 1915 года), ушел в начале XXI (16 ноября 2009 года).

Человек-эпоха. Человек, отразивший век. В его воспоминаниях, статьях вы найдете оценку всех значимых событий нашего окаянного времени.

Оглянитесь назад и обнажите голову! Это его завещание. Его боль. Оглянитесь на опустевшие деревни, на заросшие травой пожни. На заброшенные пашни, где шумят малеги^[1]. На его Пузыревский угор^[2]. Вам больно? Вам не может быть не больно.

Когда он приезжал на родину, то непременно поднимался на свой угор, к своим одиноким березам — березам своего детства.

И подолгу стоял здесь, у родного дома, разоренного бурями века.

Образы деревни Роженец (Вилегодский район Архангельской области) и одиноких берез навсегда вошли в его художественные и публицистические произведения, отразились в его рисунках.

Он был прирожденным художником. Жаль, что мало сохранилось его работ.

И сказать о крае Вилегодском лучше, чем сказал уроженец этого края Михаил Пузырев, вряд ли возможно, ибо был неотделим от его сердца высокий угор близ районного центра Ильинско-Подомского, где стоит его Роженец: «Быть на этом господствующем холме в любое время года — значит увидеть красоту неописуемую. Здесь надо молчать, вспоминать, молчать и плакать… Здесь началась моя родина, и это уже навсегда».

Молчать и плакать…

Поднимитесь. Помолчите и поплачьте.

Отсюда, с верхотуры, вся Русь видна. Отсюда покатился его колобок. Первая из его книг так и называется: «И покатился колобок». В ней он пишет: «1931 год прошел для меня в бестолковом бродяжничестве. Возобновить учебу невозможно. Сына кулака в школу не берут. Дом разорен властью… Жить негде. Все продано властью с торгов в уплату бесконечных налогов. Замужняя дочь берет больную мать к себе, а мы все разлетаемся по свету, кто куда…»

Так с вилегодского угора раскатились крестьянские «колобки» большой семьи Пузыревых по всей Руси, натянулись родственные нити — и порвались… А жизнь Михаила Дмитриевича серьезно осложнилась 14 декабря 1937 года, когда он был арестован и осужден по ст. 58 п. 10 УК РСФСР. Реабилитирован в 1956 году.

19 лет «прожил в тюрьмах, лагерях и ссылках». Он, никогда не унывавший и в общем-то никого не осуждавший, неизменно шутил, что в ГУЛАГе живет всю жизнь.

«Зоны нет, а все равно ГУЛАГ, — говорил он. — После того как отбыл срок, приехал в Архангельск. Сделал великолепную карьеру: работал сменным мастером в большом цехе „Красной кузницы“, был диспетчером. Но в 1948-м меня выслали из Архангельска: я не имел права проживать там. Меня выслали на печорскую дорогу. Я мог устроиться на любую работу, но не смог выбрать ничего другого, как уйти снова в ГУЛАГ — строить Печорскую дорогу. Что такое „Печорстрой“? Это бывшие гулаговцы. Я опять к „родным“ ребятам пришел. Работал прорабом, мастером, инженером…»

После многих перепетий Михаил Дмитриевич осел в Котласе. Дом, где он жил многие годы, стоял на территории воинской части, и без оформления пропуска в гости к нему не придешь. Вас сначала встретит шлагбаум с охранником. Потом — глухие железные ворота и проходная с дежурной. ГУЛАГ.

Михаила Дмитриевича знали далеко за пределами Вилегодского и Котласского районов. Своими статьями, раздумьями об Отечестве нашем он будоражил людские души. Родившийся в России с умом и талантом, он не мог не задуматься над тем, что произошло с ним, с его крестьянской семьей и Россией.

Его книга «Мысли в смутное время» стала событием в культурной жизни. В апреле 2001 года она обсуждалась в Каргополе на семинаре по прозе и поэзии, и по результатам этого семинара М. Д. Пузырев был принят в Союз писателей России.

Вот лишь несколько из многочисленных отзывов: «Ваша книга перевернула всю мою жизнь. Я на все теперь смотрю другими глазами» (В. Игумнов). «Он — мудрец» (В. Ноговицын, поэт и журналист). «Все, что написано в книге, было на моих глазах…» (Я. Я. Баранов, ветеран войны)^[3].

«Возьмите в руки его книгу „Мысли в смутное время“, откройте ее — и, надеюсь, найдете там нечто большее, чем просто рассказ о жизни человека, пережившего и испытавшего много, — уверяю вас, он станет и вашим искренним собеседником»^[4]. Сам же Михаил Дмитриевич признавался, что никогда не чувствовал себя писателем, и называл свою книгу «незаконнорожденным дитём». Но его и его книги знают в Фонде Солженицына в Москве (с фондом он состоял в переписке).

Он тяжело пережил кончину А. И. Солженицына.

И не мог промолчать: «Его наследие, его наука жить не по лжи велики и значимы… А мы, народ, наши общественные институты и организации должны не жалеть усилий понять его провидение и его научения»^[5].

Добавлю, что и нам, живущим, не пожалеть бы сил понять такого «обычного провинциала» — М. Д. Пузырева (как сам себя иногда называл Михаил Дмитриевич). Он не мог пройти мимо любого, сколь либо значимого явления в общественной и политической жизни.

Да что большая политика! Обычный плакат на улице, например «Бери от жизни всё!», возмущал его. «Но если мы возьмём всё, что тогда от жизни останется? Это же стопроцентно разрушительный лозунг! Бог говорит нам: люби и радей, твори, благодари и восхищайся мирозданием. Здесь есть продолжение жизни. А там — конец!^[6]»

А не из этих ли «мелочей» ткется картина нашей жизни?

За XX век, прожитый им, мы несколько раз становились ДРУГИМИ: он помнил еще ту деревню, с вековыми устоями, тот Роженец, где все были Пузыревы, — деревню родственников.

Он видел, как ее разрушили. Как надругались над храмами села Ильинско-Подомское, что лежит ниже Роженца. Он помнил, как раскулачивали и «сбивали» в колхозы.

Он видел, как в конце XX века эти самые колхозы перестали существовать. Как закрыли райком. Как возобновилась служба в Ильинском храме…

Как вновь вернулись мы…

А к чему, собственно? К рабам и господам? К богачам и беднякам? К рынку-базару? К тому, от чего так рьяно уходили? К капитализму!

«А нас-то тогда за что?»

Жуткий вопрос. Во имя чего так много жертв?

Почти десять лет он хлопотал об открытии памятника строителям Печорской железной дороги. Сохранились его рисунки, чертежи. В лесу с охотниками был найден большой валун для памятника.

На обороте одного из чертежей памятника текст-призыв (приводим в сокращении):

«Город Котлас… услышь меня! Я твой сердитый друг, твой гражданин и доброхот… Я вновь напоминаю твоим людям о своей мечте — соорудить памятник строителям Печорской железной дороги. Отцы города и региона! Дайте полномочия и возможность реализовать эту акцию человеческой культуры. Граждане! Добрые люди! Помогите мне: словом, делом, советом, финансами. Ведь один в поле не воин. Помогите! И спасибо всем! 1.10.2003 г.».

Этот чертеж-листовку он распространял сам в редакциях газет, в администрациях городов и поселков, среди рядовых граждан.

23 августа 2005 года памятник был открыт в поселке Вычегодский муниципального образования «Котлас»^[7].А на привокзальной площади Котласа застыл на вечной стоянке паровоз.

М. Д. Пузырева нет с нами. Но загляните в его книги, брошюры, статьи. Они заставят вас оглянуться на его высокий угор, на березы его детства. На нашу Русь. Заставят прийти к памятнику строителям Печорской железной дороги и ударить в колокол, и зажечь свечу, и сказать слова, которых нет на памятнике, но Михаил Дмитриевич так хотел, чтобы они там были:

ТРУД ВАШ ГРОМАДЕН,

СТРАДАНИЯ БЕЗМЕРНЫ,

ЖЕРТВЫ НЕИСЧИСЛИМЫ…

И прислушайтесь к словам его: «Я ни на что не жалуюсь и ни о чем не жалею. Я прожил свою жизнь. В ней было много радости. Я хочу, чтобы молодые помнили… Человек, не знающий прошлое, не есть полноценный гражданин своей Родины…^[8]»

Николай Редькин, член Союза писателей России

Примечания

1

Низкорослый молодой лес. — Здесь и далее прим. ред.

2

Возвышение, высокий, порой крутой холм.

3

Татьяна Славина. Ваши мысли в смутное время берегут нас от многих смут. «Коряжемский муниципальный вестник», 15 сентября 2001 г. № 62.

4

Татьяна Славина. День, прожитый в гармонии с собой и миром. «Коряжемский муниципальный вестник», 7 июля 2001 г., № 42.

5

Пузырев М. Д. 40 дней без Солженицына. «Двинская правда», № 172–173, 12 сентября 2008 г.

6

Татьяна Славина. Я жаден до людей и рад встрече с теми, кто способен понимать меня. «Коряжемский муниципальный вестник», 3 ноября 2001 г. № 76.

7

Павел Неспанов. Сбылась мечта Михаила Пузырева. В Вычегодском открыли памятник строителям Печорской железной дороги. «Двинская правда», 23 августа 2005 г., № 155.

8

Николай Редькин. Не зная прошлое, нельзя быть полноценным гражданином. «Коряжемский муниципальный вестник». 30 октября 2002 г.