Кто хочет стать президентом?

Михаил Попов

Все развитые страны мира зависят от нефти. Но рано или поздно нефть кончится везде и что тогда? Между тем в небольшом уральском городе группа провинциальных гениев изобрела совершенно новый вид топлива – «чистая сила». За идею «альтернативной энергии» ухватились вездесущие американцы, направив в Россию своего агента. Цель американских спецслужб – не только завладеть сенсационным открытием, но и вступить в борьбу за политическое влияние в России накануне президентских выборов. В центре большой закулисной игры между Россией и США оказывается офицер ФСБ майор Елагин. Именно он, прибыв на Урал с особым заданием, становится обладателем сведений, которых ему знать не следовало. И теперь майор – живая бомба. Обезвредить его можно только одним способом – убить.

Глава восьмая

В круге первом

о. Тенерифе

Кирилл Капустин сидел на диване в переговорной комнате апартаментов, занимаемых его шефом Андреем Андреевичем Голодиным. Сидел, закинув ногу на ногу, и покачивал шлепанцем, повисшим на большом пальце. Все время казалось, что шлепанец вот-вот свалится.

В креслах, расставленных, как прибрежные скалы, в живописном беспорядке, располагались его подчиненные. Четверо мужчин разного возраста и опыта. Иванов, Петров, Сидоров и Шварц. Форма одежды — курортная. На этот момент им ничего еще не было известно о резком изменении в планах их командования, и они думали… ни о чем они не думали, может быть, только о том, упадет шлепанец с ноги шефа или нет. Капустин был информированней их, он точно знал, что шлепанцу никуда не деться, потому что от природы его ступни награждены несоразмерно вытянутыми большими пальцами.

Апартаменты располагались, естественно, в первой линии отелей, и в этот тихий вечерний час отчетливо слышалась ласковая игра атлантических волн.

— Вот что я вам скажу, дорогие мои, — начал Капустин, и подчиненные перестали смотреть на его ногу, сразу почувствовав, что речь пойдет отнюдь не о том, сколько и какого пива придется загружать на яхту для завтрашней прогулки между островами.

— Вам ведь нравится здесь. Канары в январе — идеальное место для отдыха. Но время отдыха кончается. Уже сегодня вам придется разъехаться по самым разным направлениям. Карта маршрутов такая: Северодвинск, штаб Северного флота; Три вокзала в Москве, вагонные бомжатники; Южный Лондон, Эбби Вуд.

Начальник службы безопасности чуть наклонился и достал из-под ягодицы три пластиковых файла с бумажками. Бросил на низенький стол между бутылками и вазами с фруктами.

— Можете разыграть. Должна же быть у человека какая-то степень свободы. Каждый — кузнечик своего счастья.

Кирилл Капустин любил броскую, хорошо сформулированную мысль и сам иногда грешил попытками что-нибудь сформулировать. Но только обращаясь к подчиненным.

— Люди, информация на которых там собрана, должны быть в нашем новом офисе не позже чем через неделю.

— А где наш новый офис? — спросил глухим низким голосом Сидоров.

— Этого даже я пока не знаю. Так что за работу. Посерьезневшие мужчины молча разобрали папки.

— Мне не хватило, — сказал Сидоров.

— Значит, остаешься пока при штабе. А теперь, господа, — в аэропорт. Я вас буду контролировать телефонным способом.

— А если они не захотят? — спросил Шварц.

— Мне кажется, захотят. Если станут упираться, средство одно — уговоры и деньги. Не бить, не пугать. Это не враги, не просто наемники — они должны стать союзниками. Как следует прочитайте бумажки, что я вам выдал, и импровизируйте. Можете обещать золотые горы, все равно не вам расплачиваться. До свидания.

Когда они вышли, Капустин приказал:

— Сидоров, иди осмотри машину, а потом заводи. После этого начальник службы безопасности поднялся и перешел в соседнее помещение. Там Андрей Андреевич играл на компьютере в футбол. Сборная России сражалась со сборной мира и вела со счетом 19:1. Кандидат пребывал в великолепном настроении. Сегодня он наконец сумел опуститься с аквалангом на 12 метров фактически без посторонней помощи и считал, что отныне нет такой задачи, которая была бы ему не по плечу.

— Ну что? — спросил он, не отрываясь от экрана и совершенно не интересуясь ответом.

— Я ведь уже докладывал. Первая партия документов уже в избирательной комиссии. Они нам их, конечно, вернут, им надо поиграть в свои игры, и я их понимаю. Но уже готовы и вторая и третья версии. Никаким комарам никакие носы не подточить.

— А эти твои однофамильцы?

— Петров, Иванов и Шварц уже на пути в аэропорт. Господин Шеддер обещал нам к понедельнику пару-тройку самых своих шустрых ребят, но, скажу честно, больше рассчитываю на своих.

— Каких своих?

— Своих опытных парней. Проверенных. Бывалых. В последние годы в стране не было реальной работы, поэтому их поразбросало по миру, но я — самый лучший в мире наводитель справок, и я их навел. Думаю, через неделю у нас будет великолепная семерка. Встреча на Эльбе.

— При чем здесь Эльба?

— Ну, ведь это будет русско-американская семерка. Кандидат на мгновение оторвался от мельтешащего экрана.

— И ты надеешься с шайкой каких-то политических отставников и парой самоуверенных гарвардских наглецов обратать такую махину, как Россия? Двадцать два миллиона квадратных километров!

— Теперь меньше. Всего семнадцать.

Кандидат нахмурился, как будто на него реально подействовала магия цифр, и снова вернулся к интересному — к футболу. Капустин некоторое время наблюдал за ним, стоя за спиной.

— Вы знаете, шеф, я, помимо прочего, получил сегодня хороший сигнал. Один из тех людей, что нам необходимы, находится здесь, неподалеку.

— В Испании?

— Нет, прямо на островах. Даже на нашем острове.

— Да-а?

— Да, и это дает нам возможность немедленно приступить к работе. Едемте, я его вам покажу.

— А почему не он к нам? Я все же…

— Да, вы потенциальный его работодатель. Но, мне кажется, мы засиделись в этих апартаментах. Проветримся заодно.

Андрей Андреевич с трудом оторвался от экрана и спросил в своей манере резко менять тему беседы, не считаясь с намерениями собеседника (он прочитал когда-то у старинного ритора, что именно так должно вести себя человеку великому, ибо одно из проявлений силы и власти — непредсказуемость. Правда, справедливости ради надо заметить, что ближайшее окружение кандидата воспринимало эту его манеру как неумение сосредоточиться):

— А вот скажи мне, что это за тип — Шеддер? Он разговаривает со мною… я даже не знаю, как это он так разговаривает со мною.

— В Госдепартаменте он шишка. Формально — советник. Одна шишка из многих. Кроме того, почти уверен, он подрабатывает в разведке. И, по правде говоря, я бы счел, что нас обижают, не давая соответствующего уровня, то есть какого-нибудь сенатора-куратора, если б о нем было известно только это. Но о нем известно еще, что он, говоря нашим языком, ногой открывает дверь в кабинет помощника по национальной безопасности и является сопредседателем какой-то важной финансовой комиссии. Короче, распределяет американские деньги между американскими целями. Так что при желании можно считать, что для работы с нами штатники выделили человека, наделенного если не особыми регалиями, то особыми полномочиями. В политике очень важно установить верное соотношение номинального веса вашего контрагента с реальным.

— Так ты установил?

— Мне кажется, да, Андрей Андреевич. Люди с регалиями выйдут из тени, когда выйдем из тени и станем расти мы.

Андрей Андреевич выключил компьютер.

— То есть мне не менять с ним тона, со Шеддером? А то учит, учит…

— Тона не меняйте, но действуйте на опережение. Как только он начинает учить, говорите, что вам это уже известно, что вы уже это делаете, а вот это уже проверено и оказалось ерундой.

Андрей Андреевич с интересом посмотрел на помощника.

— Сам дошел или у кого-нибудь прочитал?

— Все, до чего мы доходим сами, уже где-то кем-то написано.

Кандидат вздохнул и начал подниматься со стула.

— Ты говорил, что надо куда-то идти.

— Лучше съездить. И очки бы я на вашем месте нацепил потемнее.

— Кто меня здесь знает?

— Вчера на набережной я видел Черкесова.

— Футболиста, что ли?

— Не футболиста. Этого, из питерских.

— А-а, понял, наркомана.

— Скорее, антинаркомана.

— Все равно. И тот, кто торгует наркотиками, и тот, кто ловит торговцев, — оба знают, где хорошо понежиться да попить в январе на хорошем пляже.

Капустин не стал уж ему говорить, что Канары — как раз место не для современной модной знати, которая осваивает другие берега и горы, а для главбухов водочных заводов да футболистов подмосковного «Сатурна» с женами и подругами. Именно поэтому здесь разместился голодинский штаб — чтобы оказаться подальше от политической тусовки.

Сидоров доложил, что все «просветил» под пузом их «реношки», лазил и в двигатель, и в багажник. Ехать можно не взрываясь.

— Куда мы? — спросил Андрей Андреевич, когда они выскочили из города Санта-Крус. — В смысле, долго еще?

— Да, порядочно.

— Почему порядочно? Это что вам — Мадагаскар?

— Все равно восемьдесят километров с севера на юг. Вот вулкан объедем, там уже близко.

— А, вулкан… — сказал кандидат и заснул. Проснулся уже на месте. Стемнело. Вокруг все переливалось разноцветными огнями — курорт все-таки. Множество кафешек, на столах горит по одной свечке, как будто повсюду справляют день рождения годовалых.

— Вон там, посмотрите, шеф.

Андрей Андреевич вышел из машины. Где-то за третьей линией отелей торчали две высокие освещенные мачты, с каждой свисало по толстому, может быть, резиновому тросу. Троса эти держали за бока прозрачную круглую кабину. В кабине сидели два человека. Троса вдруг задергались, приводя кабину в движение. Она металась все истеричнее, непредсказуемое — броуновское движение одной-единственной молекулы.

— Что это за черт? — неприязненно спросил кандидат.

— Аттракцион, — ответил Сидоров.

— И сколько может выдержать человек в этом аду?

— Ну-у… — протянул Сидоров, не зная точно, какой срок мог бы устроить шефа.

— Сейчас все кончится, — разрешил ситуацию Капустин и позвонил по телефону.

Через несколько минут к группе Андрея Андреевича, огибая бок какого-то вечнозеленого, а сейчас абсолютно черного куста, подошел невысокий кривоногий человек с лицом настолько бледным, что это было видно даже в тропической ночи.

— Элем Лик, — представил его Капустин, — в прошлом кокаинист, теперь прибегает к несколько более слабым возбудителям. Говоря упрощенно, специалист по массовым реакциям азиатских менталитетов.

Андрей Андреевич повернул к нему голову, как бы спрашивая: ты сам-то хоть понял, что сказал?

Специалист по менталитетам икнул, по законам непонятно какой культуры щелкнул каблуками и резко удалился в упоминавшийся уже куст, откуда донеслись характерные звуки. Капустин взял Андрея Андреевича под локоть и повел в сторону, пока не стали доноситься характерные запахи.

— Слушай, а он не выблюет весь свой менталитет? — озабоченно поинтересовался кандидат.

— На работе — только кофе. А то, что мы наблюдали, — это всего лишь апофеоз безделья. Мечи ржавеют без употребления, мозги тоже.

Андрей Андреевич кивнул и сказал:

— Что-то Ниночка мне давно не звонила.