Согрецу. Хроники багрового рассвета

Михаил Олегович Кулишов, 2023

Однажды Богиня создала мир. Мир, что должен был стать райским садом для приходящих в него душ. Мир, что должен был стать домом для её прекрасных детей. Однако созданные ею дети оказались не так уж просты. Да и у мира имелись свои секреты, ведущие к давно позабытым воспоминаниям. Что же ждёт Богиню и её любимых детей на пути к своему счастью?

Осколок 2. Дети багрового рассвета

Детство — сладкая пора. Души первых детей нового мира Богиня пряла нитями из чистейшего света, подобно любимым тряпичным куклам, в каждую вкладывая частичку себя. Один за другим разноцветные клубки энергии взмывали вверх. В этот момент новорожденный мир будто остановился, устремив все внимание на создательницу. Закончив с последней седьмой душой, девушка откинулась назад к стволу дерева. Наблюдая за убаюкивающим хороводом пульсирующих огоньков, изможденная Богиня и не заметила, как задремала.

Когда силы были на исходе, даже великим творцам хотелось спать. Но обычно безмятежный сон был не спокоен. Странные видения калейдоскопом образов проносились перед глазами. Неясные силуэты сражались друг с другом под ярко красным небом. Они пролетали настолько быстро, что Богиня просто не успевала их рассмотреть. Лишь мельком удавалось заметить длинные гривы, сверкающие глаза, человеческие лица, слегка искаженные звериными чертами, необычное оружие самых разнообразных форм и размером. Почему-то она ощущала прочную связь с этими звероподобными созданиями. Множество из них погибало в битвах, некоторые убивали своих собратьев, лишившись рассудка, другие пытались бороться с чем-то неведомым внутри себя. Звериная ярость, безумие и жажда крови сочились по мыслям, словно грязь по сточной канаве. Водоворот хаоса захлестывал сродни волнам в бушующем море. Не будь девушка высшим созданием, наверняка бы сошла с ума от нахлынувших чувств. Подобные видения были не в состоянии поколебать божественный разум, но им удалось затронуть струны ее души.

Вскоре Богиня пробудилась. Недоброе предчувствие волнительной дробью отдавало в груди. Что за странный сон? Был ли он отражением ее мыслей? Или же картинками из будущего? А может своеобразный крик о помощи из каких-нибудь неведомых мест? Если она правильно поняла, некий звероподобный народ страдал от безумия. Оно проявлялось в виде второй личности, желающей проливать кровь, неважно друзей или врагов. Первая же сущность отчаянно сопротивлялась, особенно если рядом были дорогие сердцу существа. К сожалению, жажда крови зачастую оказывалась сильнее. Конечно, увидеть все воочию она не смогла, но неприятные образы вызывали именно такие чувства. Ясно было одно — подобные сновидения просто так не являются.

Отбросив тревожные мысли, Богиня попыталась взглядом найти то, что недавно принесло ей радость. Дети по-прежнему кружили по поляне, однако теперь в облике лисят. Малыши были прекрасны. Цветастые меха переливались в лучах заходящего светила, а милые мордашки вызвали бы умиление даже у самых черствых сердец. Только сам закат был не таким как прежде. Лазурно-фиолетовое небо приобрело кроваво-красный оттенок в блеске багрового глаза смотревшего с небосвода. На мгновение ей показалось, что дети стали чудовищами. Длинные изогнутые когти, звериные оскалы и пугающие горящие глаза, переполненные жаждой крови, исказили прекрасные лики. Будто неприятный сон продолжался.

Что произошло? Она создавала совсем другие условия. В новорожденных душах не должно было быть и капли зла. По крайней мере, Богиня создавала их с чистейшими помыслами.

К счастью, страшные образы тут же исчезли, вместе с кровавой пеленой на небе, принявшем огненно-оранжевый цвет, как только лисята заметили пробуждение матери. Со всех ног они бросились к ней и расположились полукругом. Дети ждали еще одного дара, не менее важного, чем сотворение жизни. Имен, которые бы придали смысл их существованию. Но Богиня поступила иначе. Она решила дать им возможность назваться самим. Ведь каждый получил собственные волю и мышление. Хоть и родились буквально только что, малыши всё прекрасно поняли.

Первым был Ариас — мальчик с небесно-голубыми глазами и белоснежной гривой. Его голос был не по детски тверд, а статная осанка выдавала будущего лидера.

За ним представилась златовласая Аруя. Ее янтарные глаза искрились любовью и добротой. Только она целиком и полностью была направлена к Ариасу. Ореол золотистого света охватывал их подобно рукам матери, желавшей защитить своего ребенка.

Следующими стали пепельногривые Герхард и Эгида. В рубиновых глазах брата таилась многовековая мудрость. Такие глаза просто не могли принадлежать ребёнку. Сестра же была очень застенчивой и скромной. Она все время прижималась к брату и с опаской смотрела на мать. Но как только малышка произнесла свое имя, от страха не осталось и следа.

Грива Лирела отдавала серебристым отливом, а глаза искрились озорным пламенем. Он с трудом пытался усидеть на месте, чтобы не сорваться навстречу приключениям. Ведь новый мир сам себя не изучит.

Затем назвалась Мэриель. Взгляд девочки с мехом иссиня-бардового цвета был пугающе спокоен и холоден. Словно в Богине она видела равную себе.

Среди всех особо выделялся последний — Куро. Его грива была черна как небо в момент сотворения мира, а бездонные черные глаза скрывали нечто зловещее. Они с Богиней долго смотрели друг на друга, прежде чем малыш представился.

Затем мать назвала им свое имя — Амадеру. Лисята почтительно склонили головы, отдавая ей дань уважения. Мир снова пришел в движение. Ветер сорвал лепестки с цветущего дерева и хороводом запустил их по поляне, знаменуя собой радость незримых сил над замыслом создательницы. Она была счастлива. Сердце в груди отбивало триумфальный ритм. Теперь ее детище было полноценным. Новый уголок мироздания с первенцами, которым суждено стать его хранителями. Малышам предстояла сложная миссия — наполнить мир правилами и законами для грядущих поколений. Но для этого им самим следовало сначала подрасти и набраться сил.

Первая семья поселилась у подножья исполинской Магуры под открытым небом. Изо дня в день древесный великан радовал детей вкуснейшими персиками. Поначалу малыши вообще не покидали поляну у отчего древа и резвились неподалеку от матери. Один Лирел так и норовил унестись вдаль, желая узнать о новом мире как можно больше. По вечерам Богиня рассказывала им удивительные истории о других мирах и их обитателях, могучих героях и ужасающих злодеях, невероятных местах, где ей пришлось побывать. Только малыши никогда не видели, чтоб она разговаривала. Ее прекрасный, наполненный теплотой голос звучал в их мыслях, и никто не задавался вопросом, почему так было. А после увлекательных сказок, лисята наслаждались красочными звездопадами и удивительными сияниями ветров на небосводе. Подобно волнам в бушующем море они переливались разными цветами.

Дни счастливого детства проносились подобно стаям перелетных птиц. Целый бескрайний мир принадлежал лишь семерым юным душам, поэтому скучать им было совсем некогда. Ариас всегда придумывал интересные забавы для братьев и сестер, а иногда устраивал для них путешествия в далекие земли. На пути юных странников лежали бескрайние зеленые поля, изглаживаемые ветрами, подобно рукам матери, величественные горы, скалистыми верхушками упиравшиеся в небо, диковинные леса, напоминавшие непролазные тропические джунгли, и стремительные реки, превращавшиеся в красочные водопады, а местами впадавшие в еще большие водоемы. Дети были в восторге, увидев кристально-чистый голубой океан. Они проходили через долины парящих камней, где гигантские куски горных пород буквально висели в воздухе, и гейзеров, выплевывающих из недр столбы шипящей воды. Там за многими милями, в гордом одиночестве цвели персиковые исполины Магуры. Почему-то, как и у родного древа, рядом с ними больше ничего не росло. Словно одинокий ствол с раскинувшимися жилистыми ветвями, был изгоем среди других деревьев. Тем не менее, их плоды были такими же вкусными.

Повсюду юным скитальцам также встречались удивительные создания. Чего стоили огромные киты, покрытые золотистым мехом, плывущие высоко в облаках. На одном из таких лисятам даже удалось прокатиться. С высоты птичьего полета, мир выглядел не менее поразительно. Разнообразие красок и форм действительно завораживало.

Шло время. Дети становились старше и все сильнее меняли свой облик. Мех постепенно редел, лица теряли звериные черты, передние лапы становились руками и все реже участвовали в передвижении. Вместе с тем росло беспокойство в душе матери. Было в них что-то необъяснимое. Некая сущность, таившаяся глубоко внутри. Настолько, что даже всевидящий взор Богини не мог ее рассмотреть. Сейчас эта таинственная сила крепко спала. Но чутье подсказывало, не стоило ждать от нее ничего хорошего. Тот пугающий сон, увиденный Амадеру на заре их рождения, становился все более понятным. Ей оставалось только наблюдать за тем, к чему приведет их судьба. Ведь над ней даже Боги были не властны.

Первым тревожным звоночком стал Куро. Почему-то именно он беспокоил мать больше всего. Бездонные черные глаза таили опасность. Словно яростный кровожадный зверь сидел на цепи и в любой момент мог порвать ее. Порой Богине казалось, что к сотворению души ребенка приложил руку кто-то еще. Уж больно необычной была его аура.

В очередной прекрасный день они с Герхардом и Ариасом играли в разбойников. Вооружившись ветками, дети бегали друг за другом по поляне перед Магурой, у подножья которой Амадеру пряла новые души, и сражались. Ничего не предвещало беды, но в какой-то момент рука Куро преобразилась когтистой лапой, овеваемой багровыми молниями. Богиня почувствовала мгновенную вспышку ярости в его мыслях, однако прежде чем успела что-либо сделать, мальчик хорошенько прошелся когтями по лицу Герхарда. Увидев припавшего на колени ребенка, закрывшего ладонью кровоточащую рану, ее сердце словно пронзило с десяток игл.

Тогда дети впервые услышали истинный голос матери. Он оказался совсем не таким теплым и ласковым, каким представал в их мыслях. Истошный вопль был подобен тысячекратному раскату грома. Складывалось ощущение, что внутри всё горит и покрывается льдом одновременно, а снаружи окутывает болезненными вибрациями. Тело едва не разрывалось на части, словно переполненный воздушный шар. Всего одно слово чуть не стоило им жизни. Голос Богини обладал ужасающей разрушительной силой и буквально разрывал пространство. Лишь чудом дети отделались легким испугом.

К счастью, рана Герхарда очень быстро затянулась, оставив на память небольшой шрам, но с тех пор Куро начал отдаляться от семьи. Когда лисята играли все вместе, он старался держаться в стороне. Малыш боялся, что снова может причинить кому-нибудь вред. И простыми царапинами дело не ограничится. Только Мэриель изредка удавалось уговорить его повеселиться с ними.

У девочки также был один секрет. Как и Куро она старалась держать незримую дистанцию с остальными, в отличие от брата, не проявляя угрожающих способностей. Амадеру видела её временами угнетенное состояние и старалась выяснить, в чём дело. Поначалу малышка боялась об этом рассказывать даже ей, считая себя виновницей происходящего. Мэриель видела будущее, оно приходило во снах. Конечно, видения были не столь яркие как у Богини, иначе неокрепшая разумом девочка могла просто его лишиться, но их вполне хватало, чтобы вывести её из равновесия. Со временем Амадеру удалось обуздать пугающую силу, и девочка стала более умиротворенной. Теперь ей было кому поведать о своих тревожных видениях, а значит, и помочь их предотвратить.

Хоть Амадеру и была всемогущим созданием, она не видела будущего. По крайней мере, так как Мэриель. В редких снах ей приходил калейдоскопом картин и знаков, смысл которых расплывался словно в тумане. На их осознание уходило много времени. Малышка же видела отдельные явления и действующих лиц.

Следующей превратностью судьбы стало пристрастие Лирела к охоте. Амадеру изначально не вкладывала в детей склонности к разрушению и так и не поняла, почему любознательный сорванец решил взяться за убийства. Первыми его жертвами были птицы и мелкие зверушки. Обточив небольшой камень, он расправлялся с животными без капли зазрения совести. Обычно после кровавых развлечений его глаза буквально светились от радости. На все уговоры матери, мальчик обещал исправиться, но каждый раз продолжал заниматься грязным делом.

Герхард также был загадкой для матери. С детства он понимал природу вещей и самого себя гораздо лучше, нежели могла новорожденная душа. Словно лисенок получал знания откуда-то извне, хотя в новом мире только мать обладала возможностью даровать их.

Под влиянием брата, Эгида также начала постигать свою божественную природу раньше остальных, но с ней у Богини не было проблем. Равно как с Аруей и Ариасом. Мальчик беспрекословно слушался мать во всем, а сестра тенью следовала за ним.

Когда дети стали более смышлеными, Амадеру поведала истинное предназначение их дома. Новый мир, как часть общего мироздания, должен был стать местом перерождения для душ из иных миров. После смерти в одном измерении, незримые сущности переходили в другое, продолжая жизненный цикл. Целью лисят было стать для них хранителями и наставниками. Рано или поздно в новый мир могли заявиться не очень миролюбивые создания, и тогда бы им предстояло его защитить. Хоть мать и не вкладывала в них склонностей к жестокости, она даровала им достаточно сил, чтобы сразить любого врага. Разве, что не уступающего по силе богам. Но опять же отчаянно не желала, чтобы им когда-нибудь довелось её использовать.

Кроме того, таинственная звериная сущность с возрастом начинала пробуждаться. Скорее всего, некоторые “особенности” лисят были ее рук делом. Незримое влияние ощущалось каждый раз, когда на небе появлялась кроваво-красная пелена. В эти моменты глаза детей загорались недобрым огоньком, а ауры приобретали агрессивные тона.

Иногда Амадеру начинало казаться, что дети чужие. Неведомая сущность, затаившаяся в их душах, была чужда самой её природе. Она создавала каждого ребёнка с любовью и заботой. Так почему в них поселилось столь немыслимое зло? Частичкой собственной души Богиня подозревала, в чём дело, но не могла вспомнить. Эта тайна хранилась на самом дне воспоминаний и упорно не желала всплывать наружу. Она забыла что-то очень важное. Что-то от чего на сердце становилось невыносимо больно.

С такими темпами любимые дети могли очень скоро стать кровожадными чудовищами. Нет! Она этого не допустит! Что бы ни случилось, семь первых душ выживут и вознесут свой род до небес. Такова их судьба.

Они были первыми… детьми багрового рассвета…