Михайлова: Мать порядка

Михаил Небрицкий

В городе время от времени происходит череда преступлений, виновные в которых, казалось бы, очевидны, однако то, что лежит за данными событиями не может не поражать глубиной злого умысла, разгадать который приходится капитану Михайловой.

Глава 2

С самого утра Михайлова договорилась встретиться с прибывшими в город родителями Лилии. Они остановились в квартире, которую снимала их покойная дочь.

В тесной комнатке, служившей гостевым залом, на стареньком диване Кира застала плачущую мать погибшей — Дарью Витальевну, которую безуспешно пытался утешить Александр Филиппович — её супруг. После слов соболезнования, носивших уже формальный характер, следовательница поспешила преступить к сути встречи, попытавшись узнать, не было ли у их дочери недоброжелателей. Она решила на этот раз не скрывать, что смерть девушки носит неслучайный характер.

— Нет. Лилечка никогда ни с кем не ссорилась. — поспешил оправдаться отец.

Мужчина отличался широкими плечами и суровым, но понимающим взглядом.

— Вы уверены? Может она рассказывала, что её кто-то преследует? Кто-нибудь её беспокоил?

— Нет! Я бы сразу узнал и свернул шею тому, кто обидит мою дочь. Да и к тому же Толя кажется мне серьёзным молодым человеком. И я уверен, что если б ей угрожала опасность — он бы защитил её. Вы лучше спросите у него. Мы с ней, сами понимаете, редко общались в последнее время.

Отец старался держаться уверенно. По нём сразу видно — настоящий мужчина. Глава семьи. Вытерев слёзы, мать неожиданно схватилась за сердце, издав протяжный вопль, чем не на шутку напугала присутствующих.

— Ой! Сашенька! Ой!

— Что? Что случилось? Опять? — неожиданно спохватился Александр.

— Принеси моё лекарство! — женщина протянула к супругу руку, схватив его за запястье.

— Где оно? В сумочке? — он бросился в прихожую.

— Нет!

— А где?

— Я оставила его в машине — в бардачке.

— Сейчас принесу! — муж всерьез беспокоился за здоровье жены, потому действовал быстро и методично.

Когда захлопнулась дверь, Кира была поражена, как быстро ожила Дарья. Из только что умирающего лебедя она вмиг перевоплотилась в живенькую тётку, выпрямившую плечи и уверенно усевшуюся на диване. Протянув голову в сторону прихожей, она убедилась, что муж ушёл, и сразу же жестом заговорщицки подозвала Михайлову поближе к себе. Та не сразу поняла, для чего была разыграна эта сцена, однако всё же решила выслушать мать потерпевшей.

— Знал бы он, какой этот Толя на самом деле — он бы ему самому давно шею сломал.

Следователь лишь молчала, продолжая слушать её повествование, озвучиваемое в полтона. Данная ситуация нешуточно нагнетала интригу, и Кира чувствовала, что не напрасно этим утром решила поговорить с родителями погибшей. Оказалось, что отношения между Лилией и Анатолием никак нельзя было назвать любовью. Ну, возможно, он её и любил, однако по-своему. Спустя пару месяцев отношений он заявил, что настроен весьма серьёзно. В его планах было как можно скорее завести семью, однако сама Лиля была к этому ещё не готова. Но его это волновало меньше всего. Он не раз утверждал, что женщина нужна мужчине, чтоб дарить тепло семейного очага, и что она просто обязана выйти за него замуж.

Когда она попыталась уйти от него, он силой взял её, повалив на кровать и зафиксировав руки. Выполнив своё деяние, он потом долго вымаливал у неё прощение, и добился его. После этого она и узнала, что беременна. Выхода у неё, фактически не было, кроме как выйти замуж за Анатолия. Однако, она не хотела связывать с этим человеком свою жизнь, потому решила избавиться от его плода.

Попытка заявить ему об этом, разумеется, не принесла ничего хорошего. Более того, он — потомственный медик, чьи родители — довольно известные в городе люди, пообещал, что если она попробует обратиться к местным специалистом для совершения данного греха — он обязательно об этом узнает. Потому и было принято решение поехать в Житомирскую больницу, где гинеколог — знакомая Дарья Витальевны.

— То есть вы сами готовы были помочь дочери избавиться от вашего внука?

— А как бы вы поступили, если б будущее вашей дочери было под угрозой?

— Но, почему вы всё-таки не рассказали мужу?

— Ну, во-первых, этот Толя не понравился мне. А вот с ним они как раз таки сразу нашли общий язык. А во-вторых, Лиля просила не говорить о той ночи, когда…

— Когда он силой зачал вам внука.

— Да. Она ведь тоже боялась, что Саша этого паренька просто закопает.

— Теперь понятно. Скажите, а он мог бы причинить вред вашей дочери?

— Вы знаете. Пару раз я замечала у неё синяки. Она старалась их скрыть, но я же всё вижу. Господи, и что она только в нём нашла?

Семейный тиран, старающийся контролировать каждый шаг жены. И не смотря на то, что они ещё даже не были помолвлены — он уже стремился максимально влиять на её жизнь, вплоть до применения рукоприкладства.

Вернувшийся с улицы Александр сообщил, что не нашёл в бардачке автомобиля препарат, который Дарья обычно использует в таких случаях.

— Ой, Саша. Совсем забыла. Я положила его в карман пальто. Кира Валентиновна любезно мне его принесла, и мне сразу стало лучше. — женщина параллельно достала флакон из непрозрачного стекла с кармана брюк.

Вот же хитрая тётка. Ведь логично, что столь жизненно необходимое лекарство она всегда держит под рукой. Но сообразительности и актёрскому мастерству этой женщины можно только позавидовать. Но, тем не менее, её грусть по погибшей дочери была отнюдь не наигранной.

Выходя из квартиры, в подъезде Михайлова услышала звонок мобильного. Это Миша, судя по всему, с новостями из Медуниверситета.

— Да, Миша!

— Вы всё-таки были правы. Из шкафа с препаратами пропал один пузырёк эфира. И именно на той кафедре, где и работает Анатолий.

— Что ж, придётся его брать. Тем более, что мать погибшей Лилии только что рассказала мне новые подробности их совместной жизни.

— Коллеги говорят, что после обеда он должен быть здесь. Как раз успеете взять у следственного судьи разрешение на арест.

По версии следствия, Анатолий, оказывая физическое и психологическое давление на сожительницу, настаивал на продолжении рода, от чего последняя наотрез отказывалась. Оплодотворив Лилию, он добился желаемого результата, более того, поставив жертву в безвыходное положение. Оказывая всё то же психологическое давление, Анатолий убедил Лилю, что, будучи беременной, она должна согласиться выйти за него замуж, потому как ребёнок должен расти в семье. Однако, решение избавиться от плода ставило под угрозу все планы мужчины. Ведь без эмбриона во чреве, она обретала свободу и могла уйти, потому он решил наказать её. Коль она решила убить его ребёнка — он решил сделать то же самое с ней.

— Я её не убивал! — в очередной раз твердил задержанный преподаватель. — Я не причинил бы ей вреда!

— Что вы говорите? — скептически проявила сарказм Михайлова. — А откуда на её теле время от времени появлялись синяки?

В ответ на этот вопрос мужчина лишь склонил голову, опустив глаза в пол.

— Я любил её! — в очередной раз следователи услышали от задержанного.

— Трудно было смириться с мыслью, что не всё в этой жизни идёт по вашему плану? Поэтому вы решили, что пусть лучше всё будет никак, чем наперекор вашим планам?

— Я не убивал её! — парень, не сдержавшись, повысил голос.

— А кто? На кафедре, где вы преподаёте, исчез пузырёк эфира, следы которого сегодня наши эксперты обнаружили на заднем сиденье жертвы. Похоже, вы распылили средство для наркоза через шприц, просунув иглу в щель в задней двери. Так?

— Нет! Вам не повесить на меня убийство той, кого я любил.

— Вы её гнобили! — прошептала Кира ему в лицо, склонившись над ним.

— Я её любил. Я всё делал для неё.

— Вы решали за неё, как ей жить.

— Я желал для неё лишь лучшего. Я бы всё ей дал, что у меня есть, если б мы всё-таки поженились. — закованные в наручники руки заметно дрожали.

— Мы видели, как вы ответили на её сообщение о том, что она собирается делать аборт.

— Она была не в себе. Она хотела загубить нашего ребёнка. Поэтому я и вспылил.

— А расскажите, лучше, как вы этого ребёнка зачали? Точнее, хотела ли этого Лиля?

Глаза Анатолия поднялись на следовательницу. Казалось, что если бы не присутствие Михаила, он бы набросился и задушил её. Белки вокруг зрачков наполнились кровью и ненавистью.

— Это вам та старая ведьма наплела? — неожиданно выдал он.

— Она не права?

— Она никогда не желала своей дочери счастья. Постоянно настраивала её против меня. Это она и надоумила её сделать аборт.

— А вас разозлила, что она поехала для прерывания беременности домой в Житомир, где у вас нет на неё влияния.

— Так она за этим туда поехала?

— А вы будто не знали? — следователь едва сдерживалась, чтоб не залепить этому вруну по лицу.

Но, снова-таки, спасало присутствие Лисового. Ведь она всегда учила помощника, что рукоприкладство во время допроса — недопустимая мера. Потому как полицейский и задержанный изначально находятся в неравных условиях. И для физического воздействия на того, кто сидит в наручниках, много ума не нужно. Куда сложнее сделать так, чтоб преступник сам всё рассказал. Но, а если он всё-таки упорно придерживается 63-ей статьи Конституции и наотрез отказывается свидетельствовать против себя, то основное оружие здесь — факты.

Именно факты, а также достаточное количество улик, переданных на рассмотрение в суд, и решают дальнейшую судьбу злоумышленника. Очень важно, чтоб расследуемое дело не стало для полицейского чем-то личным. Его задача — обнаружить виновного в том или ином злодеянии и отправить его в суд, который уже и решит, что с ним дальше делать. Главное, между этими двумя процедурами собрать как можно больше убедительных аргументов, почему суд должен изолировать данного индивида от общества.

Так было и в этот раз. Перечень прямых и косвенных фактов подтверждал версию о том, что именно Анатолий и добился смерти своей сожительницы. Косвенные факты — это свидетельства матери погибшей о том, что между её дочерью и задержанным неоднократно возникали конфликты, и что он оказывал на неё физическое и психологическое давление, что уже свидетельствовало о неуравновешенности Анатолия. Также их переписка, в которой будущий супруг угрожал ей физически в случае, если та всё-таки осмелится сделать аборт. Также играет роль способ убийства. Учитывая то, что вероятный злоумышленник обладает медицинским образованием, а так же специализируется в области фармакологии, можно объяснить подобный способ сведения счетов.

А к прямым фактам следует отнести исчезновение пузырька с эфиром с кафедры, на которой работает подозреваемый. При том, во время последней инвентаризации, проводимой две недели назад, данный препарат имелся в наличии.

— Да уж. Вот такие в нашей работе бывают кадры. — вздыхая, отметила Кира, сидя в кресле рабочего кабинета.

Лисовой, как обычно, заваривал пакетик чая, который только что достал из распечатанной упаковки.

— Господи, народ совсем с ума сошёл. — как бы невзначай произнёс Лисовой, размешивая ложкой сахар.

— Согласна. Убить жену за то, что не хотела рожать ему детей — тут и правда следует показаться психиатру.

— Да я не об этом. — возразил Миша.

— А о чём? — удивилась она.

— Вышел в супермаркет купить пачку чая, а там очереди, будто перед концом света. Из-за этого коронавируса люди совсем с ума посходили. Скупают гречку, словно завтра наступит ядерная зима. Еле протолкнулся сквозь пенсионерок.

— А, ты об этом? Надо, кстати, купить в зоомагазине коробку корма для Персика. Ведь, если я его не покормлю — он меня в могилу сведёт быстрее любой инфекции.

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет быстрым шагом ворвался Сергей Иванович. Не успев перевести дыхание, он обвёл глазами оторопевших подчинённых, в чьих лицах читалось явное отчаянье.

— Собирайтесь, у нас взрыв.

— К-какой взрыв? — неуверенно переспросил Лисовой.

— Самый обычный. В одном из дворов частного сектора сработало взрывное устройство пока неизвестного происхождения. Давайте на выезд!

Лисовой от такой новости оставил свой напиток в таком виде, в каком он есть и впопыхах набросил куртку, подобрав параллельно со стола ключи. Через минуту они уже мчали на окраину города.

После того, как сапёры убедились в отсутствии других взрывоопасных элементов, следователи вошли во двор, где и произошёл данный инцидент. На пороге их встретил хозяин дома — средних лет мужчина, слегка полноват и с обильным количеством золотых перстней на сарделькообразных пальцах. К слову сам дом был далеко не шалашного роду. Двухэтажный особняк из красного кирпича с красивой дубовой дверью. Просторный двор, где припаркован изрешечённый осколками Ауди Q7. Было в этой усадьбе и кое-что положительное. Привычка хозяев подобных имений возводить трёхметровые заборы не позволила осколкам разлететься на улицу и задеть кого-нибудь ещё.

Мужчина всё ещё дрожащей рукой поздоровался с Сергеем Ивановичем.

— Здорова, Серёга.

— Привет, Леонид. Что у тебя тут случилось?

Судя по всему, потерпевший, и глава отдела были давними знакомыми. Потому, расследование, скорее всего, будет носить приоритетный характер.

— Да, вот, посмотри, что эти уроды наделали.

— Когда это было?

— Что когда было?

— Взрыв во сколько случился?

— Ой. Я не знаю, я только вот перед вами приехал.

— Стоп. А кто же тогда нас вызвал?

— Так, Гришка — сын мой. Он как раз-то домой только вернулся, и, говорит, не успел порог переступить, как за спиной грохот.

— А можем мы сами, для полноты картины, с ним поговорить?

— С Гришкой? Да, он в доме. Пойдёмте!

По дороге, Михайлова обратила внимание на металлические частицы, разбросанные по двору.

— Что это? — вопросил Лисовой, взяв один из них в руку и внимательно рассматривая.

— Похоже на обломок болта. — ответила Михайлова, подобрав металлический шарик.

— А это? — он указал на объект в её руках.

— Шарик из подшипника.

— Самодельное взрывное устройство?

— Да, Миша, похоже на СВУ. Нужно отправить несколько частиц криминалистам, пусть установят характер взрывчатого вещества.

Сергей Иванович подозвал подчинённых в дом. В гостиной, на роскошном кожаном диване сидел парень лет 20-ти от роду. На журнальном столике виднелся широкий стакан со светло-коричневой жидкостью на дне. Белая надпись на чёрной этикетке бутылки, стоящей рядом, давала понимание о содержимом стакана.

Уловив возмущённый взгляд полицейских, Леонид сразу принялся оправдывать сына.

— Путь выпьет немного. У парня всё-таки такой шок.

Гриша снова наполнил стакан и залпом опрокинул виски внутрь, тут же подливая горячительного в сосуд.

— Да уж. Я в его возрасте и то меньше… — Михаил шёпотом произнёс своё мнение на ухо Кире, и сразу же получил локтём в ребро в знак того, что сейчас лучше помалкивать.

— Вот, Гришка, познакомься, это господа следователи. — улыбчиво, от части по-шутовски глава семейства представил сыну полицейских.

— Я устал. Давайте потом. — небрежно произнёс парниша, сделав соответствующий жест рукой, как бы смахивая пыль.

Господа застыли на месте от удивления. Лишь Леонид повернулся к начальнику отдела, обняв его за плечё и перешёл на полушёпот.

— Слушай, Сергей Иваныч, а нельзя это как-то потом? Видишь, парень сейчас не в духе после произошедшего.

— Послушайте, чем быстрее мы приступим к следственным действиям, тем выше вероятность найти преступника. — внезапно в разговор вмешалась Кира, обратив на себя внимание коллег.

Следовательница спустя мгновение уселась на диван рядом с Григорием и, выхватив из его руки стакан, задала вопрос:

— А теперь расскажи, что ты видел?

Глаза парня, расплываясь в алкогольном тумане и никак не могли сосредоточиться на капитане.

— Ты ещё кто такая? — едва ворочая языком возмутился он. — Вали отсюда!

Подошедший к подчинённой Сергей Иванович взял Михайлову за предплечье, настояв отстать от свидетеля. Да уж. Хороших манер парню явно никто не прививал.

— Не надо так грубо с ним. — вежливо попросил Киру отец Григория.

— Грубо? — не на шутку удивилась следовательница. — Это я с ним грубо?

— Кира! — сурово произнёс майор, на этот раз ей намекнув держать язык за зубами.

Судя по всему, отец пылинки сдувал со своего чада, оберегая от всех тягот и лишений этой жизни. Потому он и вырос совсем неприспособленным к общению с людьми.

— Скажи, Лёня, у тебя тут есть камеры?

— А, да! Естественно. Две во дворе и одна на улице. — с надеждой в глазах спохватился хозяин дома.

— Отлично. Давай посмотрим, что они успели заснять.

— Сейчас! — мужчина пригласил полицейских в свой кабинет на втором этаже.

Камеры были подключены к жёсткому диску компьютера, установленного в доме.

— Так так. Ну-ка ещё раз. За секунду до взрыва. — Сергей Иванович просил знакомого в очередной раз перемотать запись.

— Вот, появляется, судя по всему бомба. Откуда она прилетает? — вопросила Кира.

— С той стороны двора.

— Там есть камеры, просматривающие улицу?

— Нет. Только у ворот.

— Хорошо, давайте посмотрим, кто мог проезжать мимо за несколько минут до взрыва.

На видео заметно, как Григорий возвращается домой в тот момент, когда по улице проезжает Фольц на литовских номерах. Благо, в частном секторе трафик отнюдь не густой, потому можно предположить, что это автомобиль подрывника. К тому же, машина завернула за угол двора — как раз в ту сторону, откуда на записи и прилетела взрывчатка. Буквально за мгновение до этого парень успевает пройти двор и зайти в дом, и через секунду звучит взрыв.

— То есть, это получается, ещё секунда, и Гриши уже могло не быть с нами? О, Господи. — Леонид схватился за сердце, упав в кресло. — Какой ужас.

— Да, по-видимому, водитель этой машины караулил когда кто-то из вашей семьи войдёт во двор, и после этого решил подъехать поближе и бросить бомбу. Скажите, Леонид, у вас есть враги? — Михайлова задала вопрос потерпевшему.

— Кошмар. Знаете, я влиятельный в городе бизнесмен. Конечно у меня есть враги. Но при чём тут мой сын?

— Скажите, а где его мать?

— Умерла, когда ему было семь. С тех пор у меня кроме него никого нет.

— Видимо, кому-то было выгодно отнять у вас всё. Можете предположить хоть кого-то, кто это может быть?

— Да, половина города. Сами понимаете, с тем не поделился, тому дорогу перешёл. Я, конечно, могу дать вам номера телефонов всех, кто, если не желал мне смерти, то, как минимум, посягал на мой бизнес, но, вам придётся проверять их не один день.

— Ничего, это наша работа. — сурово успокоила бизнесмена Михайлова.

— Ладно, в любом случае пока устраиваем операцию «Перехват» — будем искать эту иномарку и того, кто может ею владеть. А ты, Лёня, пока подумай, с кем в последнее время ты сильно поцапался.

Закончив на месте преступления, полицейские отправились в райотдел отрабатывать каждый контакт, что дал им Леонид.

— Да здесь уголовник на уголовнике уголовником погоняет. — спустя несколько часов работы отозвался о списке подозреваемых Лисовой.

— Да, я вижу. Гога Чухаркишвили, он же Гога Винницкий. — криминальный авторитет. Владимир Терентьев — известный с 90-х годов «браток», Эмма Кацман — племянница депутата.

— Да уж. С таким списком нам и нескольких месяцев не хватит. А ведь Сергей Иванович сказал отложить все дела и заниматься только этим. Да и к тому же, кто-нибудь из этих влиятельных господ, кем бы он ни был, явно не собственными руками проделал работу.

— Вот именно. Найдём подрывника — выйдем на заказчика. — резюмировала Кира.

— Ох, устал я от всего этого. — с досадой заявил Лисовой, встав из-за стола.

Он подошёл к только что закипевшему чайнику и, бросив в чашку пакетик, наполнил её кипятком.

— Вы не хотите чаю?

— Да, Миша, сделай, пожалуйста.

Следовательница сама устала от столь напряжённого дня. Символы на мониторе расплывались, и голова начинала болеть, потому она в очередной раз закрыла глаза и принялась массировать виски.

— Мёд закончился. — с прискорбием сообщил Михаил.

— Хорошо, тогда без ничего заваривай.

— Может хоть ложку сахара?

— Я не пью с сахаром. — напомнила подчинённому девушка.

Михаил взял свою чашку и, звонко помешивая рафинад, подошёл к окну, за которым постепенно садилось яркое весеннее солнце.

— Я вот что думаю. — старшего лейтенанта неожиданно озарило. — На записи ведь видно, что машина появилась в тот момент, когда пацан подошёл к калитке двора. После этого преступник постарался как можно быстрее бросить во двор бомбу.

— Я поняла, куда ты клонишь. Целью был Григорий. Но за что? Точнее, я, конечно, понимаю, что он далеко не ангел, и манеры у него, мягко говоря, не аристократические. Среднестатистический представитель золотой молодёжи, считающий, что ему всё дозволенно, ибо папа, если что, всё порешает, но тем не менее. Ты думаешь, он мог кого-нибудь всерьёз разозлить?

— Сейчас посмотрим. — Михаил поспешил скорее усесться за компьютер, поставив чашку на край стола.

Он спешно поводил мышкой, кликнув куда-то, затем несколько раз щёлкнул клавиатурой, после чего его глаза стали бегать по экрану монитора. В кабинете на несколько минут воцарилась интригующая тишина.

— Смотрите! — неожиданно выдал Миша, параллельно сбросив находку коллеге.

— Что тут?

— Два года назад Григорий фигурировал в очень странном деле. В селе Дачное на дискотеке парень нанёс ножевое ранение местному жителю Ивану Гриценко 2001 года рождения, от чего тот впоследствии скончался. И самое интересное, что подозрение ему так и не было предъявлено. Сперва он проходил по делу как свидетель, а затем как потерпевший. А само убийство было переквалифицировано как необходимая самооборона.

— Да, вижу. При том, что Григорий был с друзьями, а тот парень один.

— Ну, естественно, что без его влиятельного папаши не обошлось. А чей следователь вёл дело? Неужто кто-то из наших? — с опасением вопросил Миша.

— Нет. Делом занимался Беляевский райотдел.

— Ну, слава Богу. — с облегчением произнёс он.

— Ты, и правда, такого плохого мнения о Сергее Ивановиче, что думал, будто тот позволил бы спустить это дело на тормозах?

Здесь Лисовой просто побоялся что-либо ответить, дабы это не было использовано против него.

Расследование приобретало явно новый поворот. Одно дело, когда родители, балуя ребёнка, выращивают откровенного трутня, прожигающего жизнь и не приспособленного к каким-либо бытовым трудностям, а другое — когда по их беспечности вырастает настоящий преступник, и даже убийца, а самое страшное — вовсе не чувствующий вину за свои поступки. И даже после этого Леонид, судя по всему, никак не изменил своего отношения к сыну, по-прежнему всячески оберегая его от любых невзгод.

— У убитого остался кто-нибудь? — видя в этом деле новую ниточку, спросила Михайлова.

— Да, вот уже проверил. Отец Ивана — Евгений Гриценко — подавал в суд апелляционную жалобу с требованием привлечь убийцу своего сына к уголовной ответственности, однако и её отклонили. И ещё кое-что… — помощник следователя выдержал интригующую паузу.

— Что ты там откопал? — с нетерпением, словно клещами, вытягивала из подчинённого информацию Кира.

— Вскоре после апелляционной жалобы от Евгения Гриценка поступило заявление о нападении группой неизвестных вблизи своего дома. Он описал внешность и марку автомобиля нападавших, но…

— Но преступников так никто и не нашёл. — перебила Михайлова.

— Либо, скорее всего, и не искал. — неутешительно подвёл итог Миша.

— Что ж. Чьих это рук дело также догадаться несложно. Надо теперь съездить к этому Евгению и поговорить. Вот только нужно быть осторожными, если вдруг у него ещё осталась взрывчатка.

— Ну, это уже отложим на завтра. Ещё нужно сообщить Сергею Ивановичу о фактах, что мы обнаружили о его «друге». — не без доли утрирования съязвил помощник.

— Зря ты так. — упрекнула подопечного Михайлова. — Работа у него такая — всех в городе знать: от мала до велика. Будешь на его месте — с тобой тоже бизнесмены и чиновники будут за руку здороваться.

— Мне и на моём месте хорошо. Тем более, как я могу покинуть такую начальницу как вы. — уже не сдерживая улыбки произнёс полицейский.

— А ты всё язвишь, Михаил. Ничего. Не всю жизнь же в помощниках следователя ходить. Скоро до моего кресла дорастёшь, а там, глядишь, и до кабинета Сергея Ивановича недалеко.

— Что ж вы тогда на его трон не метите? Вам ведь ближе, чем мне. — уместно заметил подопечный.

— Ну, Миша, не только ты без меня скучать будешь. Я ведь тоже тебя просто так оставить не смогу. — здесь уже и Кира блеснула сарказмом.