Заброшенное метро

Михаил Назаров, 2021

Этой станции давно уже нет на схемах метро. В 70-х годах при загадочных обстоятельствах здесь произошло крушение поезда. Однако настоящая причина, по которой станцию навсегда закрыли, намного серьёзнее и выходит далеко за рамки логического объяснения. К сожалению, об этом ничего неизвестно команде молодых диггеров, так мечтающих пробраться внутрь…

Глава 5

Помещение, в которое мы попали, было продолговатым и более высоким, чем предыдущее. Потолок был когда-то побелен меловой штукатуркой, как и верхняя часть стен, в то время как нижняя когда-то была выкрашена в голубой цвет. Помещение было сквозным — за турникетом виднелся проход в открытый коридор. Ребята двинулись вперёд, к постовой будке с окошком, над которым едва различалась трафаретная надпись"ПРИ ВХОДЕ И ВЫХОДЕ ПРЕДЪЯВИ УДОСТОВЕРЕНИЕ", а моё внимание привлекла обратная сторона фанеры, которой Серёга прикрыл наш лаз. Судя по всему, это был упавший со стены стенд, на котором сохранились обрывки информационного плаката. Я присел на корточки и наклонил голову, пытаясь разобрать написанное тёмно-красным шрифтом:"МЕХАНИК СЦБ! НЕ ВСКРЫВАЙ АППАРАТ ЭЛЕКТРИЧЕСКОЙ ЦЕНТРАЛИЗАЦИИ ДО ОФОРМЛЕНИЯ ЗАПИСИ В"ЖУРНАЛЕ ОСМОТРА СЦБ"И ПРИСТУПАЙ К…". Далее плакат обрывался.

СЦБ… СЦБ… Что-то знакомое. Я напряг извилины, копаясь в архивах памяти.

— Лёш! — окликнула меня Ксюха. — Мы тут клад нашли!

Я мигом поднялся на ноги и повернулся, но в последний момент зацепился взглядом за ещё одну надпись. Кем-то коряво выцарапанная на пожухлой голубой краске стены она гласила:"ЭТО МЕСТО — КРАЙ ЧУДЕС. ЗАШЁЛ СЮДА — И ВМИГ ИСЧЕЗ". Чушь какая-то. Я сплюнул на пол и поспешил к друзьям.

— Что за клад?

— Самый настоящий! — Серёга потряс в руке небольшим холщовым мешочком. Внутри что-то звякало.

— Да вы гоните. — не поверил я.

Серый хмыкнул и высыпал мне в подставленную ладонь пригоршню монет. Не может быть!

Затаив дыхание, я пригляделся к содержимому, и с досадой вздохнул. Это оказались позеленевшие от времени пятикопеечные советские монеты, не представляющие ценности.

Перед глазами ослепительно вспыхнула вспышка, а через секунду Макс уже гоготал над получившимися снимком:

— Аххах, ну у тебя и рожа тут, Лёха! Что за кислые щи? Ой, блин, не могу! Зацените, сейчас в чат скину!

Серый с Ксюхой интуитивно потянулись за телефонами.

— Чёрт, связи нет. — Макс поднял голову, зачем-то оглядывая потолок. — Ладно, потом.

— У меня тоже не ловит. — нахмурились Ксюха.

— Хм, и у меня. Странно. — добавил Серёга.

— Пойдёмте уже, а? — обратился я ко всем. Не очень мне хотелось наблюдать очередную свою стрёмную фотку в нашем чате. Макс умеет меня подлавливать.

Ребята послушно убрали телефоны, и мы проследовали дальше, в коридор, по очереди провернув скрипучую вертушку.

— В будку заглядывали? — повернулся я на ходу к Серёге.

— Да, ничего интересного. — махнул рукой он.

Мешок с монетами мы оставили под турникетом. Так себе клад. Но вообще, странно, как он тут оказался. Кто так носил деньги? Не средневековье же…

Коридорчик вильнул влево и вывел нас на небольшую площадку с уходящей вниз узкой металлической лестницей с погнутыми перилами. Подвал под подвалом?

— Ну что, кто первый? — Макс посветил вниз, в мрачного вида пролёт. — Лёх?

— Да что всё время я-то?!

— Не понял. Поджилки, что ли, затряслись? — он слегка толкнул меня локтем в бок, закудахтал, и помахал согнутыми руками, изображая трусливую курицу.

— Ничего у меня не затряслось. — ответил я, закатывая глаза. Макс был навеселе, «включил» тролля. Мне было нисколько не обидно. Напротив, эти его тупые шуточки сейчас отвлекали от давящей темноты и неизвестности. Настала очередь Ксюхи.

— Мадам, только после Вас, — он склонился перед ней в реверансе, — Прошу.

— Дурак. — с улыбкой сказала Ксюха.

— Дай пройти-то уже, — Серёга легонько отпихнул его в сторону и начал спускаться. — тоже мне, Д’Артаньян.

Макс хихикнул и пошёл следом. За ним — Ксюха. Я — последним. Настроение начало подниматься.

Спустившись на два пролёта вниз, мы оказались в уже более просторном помещении. Изрядно облупившиеся стены здесь были выкрашены в тот же голубой цвет, что и наверху, а кафельный пол выложен угрюмой жёлто-коричневой шахматной плиткой. По углам и периметру стояли железные шкафы и стеллажи. В шкафах висело несколько засаленных рабочих курток и касок. На полках стопками лежали железные диски, похожие на блины для штанги. На каждом белой краской был подписан вес: 19.5 кг, 8.3 кг… Становилось всё загадочнее. Я никак не мог понять где мы.

— Для качалки место так себе, да, Серёг? — отсекал я вслух версии.

— Угу! — подтвердил он очевидное.

Повсюду на полу валялись обрезанные провода. Как если бы кто-то собирался вынести их отсюда, чтобы сдать в лом, но так и не успел. Мне вдруг в голову пришла очевидная мысль.

— Макс!

— Ау!

— А почём сейчас алюминий?

— Не знаю… Рублей по сто, может. Ты тоже об этом подумал?

— Ну!

Я попытался прикинуть, сколько тут. Килограмм пятьсот — семьсот, может больше. В голове включился калькулятор.

Пока я воодушевлённо делал несложные подсчёты, луч моего фонарика выхватил из темноты что-то громоздкое.

— Ого! — подошёл Макс и подсветил мне. Наши лучи скользили по огромным двигателям, стоящим на массивных станинах и редукторам, за которыми тянулись дальше вглубь ещё какие-то конструкции и механизмы.

— Как-то не по-подвальному совсем. — Макс с интересом разглядывал шильду на движке.

— Производство какое-то было, походу. — предположил Серёга.

Ну да, похоже на цех. Я, правда, никогда не слышал о подземных заводах, но… Почему нет? Это же Советский Союз, там всё могло быть. Я задумался. А вдруг это секретное производство? Меня охватило волнение. И оно не было неприятным. Отнюдь.

Неизвестность интриговала и погружала меня в предвкушение чего-то захватывающего и, возможно, по-настоящему стоящего.

— Ну что, трусишка, ещё не хочешь сбежать отсюда? — шепнула мне на ухо Ксюха. Я повернулся. Её глаза игриво блестели. От этого тёплого шёпота по моей шее пробежала щекотливая дрожь.

— И оставить всё это кому-то другому? Прикалываешься?

— А ты у нас, оказывается, жадина?

— Э-э-э… — растерялся я. — Ну, если только в данном, конкретном случае.

— Ну, тогда вперёд, жадина-говядина, — она взяла меня под руку, — не тормози.

Я улыбнулся, и мы зашагали к агрегатам впереди. Окружающая темнота оказала мне небольшую услугу, скрыв от Ксюхи моё покрасневшее лицо. Никаких больше дверей и выходов из этого цеха не было. Но между двумя соседними двигателями мы заметили узкий проход, уходящий под сильным наклоном далеко вниз. Проход был снабжён ступеньками. По лицу Макса я понял, что тот вновь собирается включить тролля. И чтобы не дать ему это сделать, я смело шагнул первым. Остальные последовали за мной.

По обеим сторонам прохода вниз тянулись конвейеры, закрытые от случайного касания стальной сеткой. Мозг трещал от вопросов. Сколько же здесь металлолома! Я шёл и прикидывал, а калькулятор в голове выдавал какие-то невероятные цифры. Наверное, схожие чувства испытывает копатель, нашедший тайный вход в гробницу, полную сокровищ. А я ведь никогда не был алчным. Но почему же тогда так кружат голову эти мысли. Так, Лёха, спокойно. Просто отложи их ненадолго, это никуда не денется. Сначала выясним, что там впереди. Я сделал глубокий вдох и постарался сосредоточиться на окружающем меня оборудовании. Ленты конвейеров были оснащены многочисленными роликами, которые когда-то давно катились по вон тем железным направляющим. Затхлый приторный запах смазки, которую тут явно не жалели, становился всё более густым и тяжёлым. Я натянул ворот свитера на нос. Мы спускались уже достаточно долго, а конца конвейеров всё ещё не было видно. Ноги начинали поднывать.

Внезапно я почувствовал, как идущий за мной Макс вдруг остановился:

— Парни! А ведь это никакое не производство… И не конвейеры.

Мы обернулись, озадаченно глядя на него. Слова, которые Макс произнёс следом, ввели меня в жёсткий ступор, заставив напрочь забыть о металлоломе:

— Это эскалаторный туннель! Мы под эскалаторами!

Сначала мне показалось, что фраза, которую произнёс Макс, состояла из набора случайных слов. О чём он вообще? Какие ещё эскалаторы? На старом-то производстве. Я уже было открыл рот, чтобы спросить, как он себя чувствует, но вдруг заметил, как в свет от Серёгиного фонаря попал небольшой кусок ребристой поверхности под верхним конвейером, за сеткой, и невольно сфокусировался на нём. Это показалось чем-то до боли знакомым. Ребристый коричневый прямоугольник с белой полоской по краю. Где же, где же я это уже видел? Всё моё предыдущее представление об окружающем нас пространстве начало с хрустом трескаться и разбилось на мелкие осколки в тот момент, когда я распознал в этом прямоугольнике перевёрнутую ступень эскалатора метро.

В глазах поплыло. Мне пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть. Пазл в голове начал стремительно складываться, одно за другим всё становилось на свои места. Какой же я дурак… Как сразу не догадался! Подземный завод, ага. Ну ты, Лёша, дал. Всё же так очевидно! Верхний машинный зал. Двигатели, приводящие в движение эскалаторную ленту. Наклонный служебный спуск эскалаторного туннеля… Ну конечно! Конечно!!! Я шлёпнул себя по лбу. СЦБ — это же система устройств для безопасности движения поездов! Чёрт, мешок с пятаками — размен для турникетов! Тут же нашлось и оправдание взволнованности Ксюхиных братьев. Ну ещё бы! Я усмехнулся.

Ксюха смотрела на меня с выражением восторженного нетерпения в глазах. Она уже и сама, наверное, догадалась, но будто ждала какого-то подтверждения от меня. Серёга, судя по сдвинутым бровям, пока ещё не догонял, но был"в процессе", а Макс, растянувшись в улыбке, подмигнул мне, мол, да, дружище, да-а-а. Ещё раз сопоставив в голове факты и кивнув самому себе, я глубоко втянул спёртый подземный воздух в лёгкие и еле сдерживая эмоции прошептал:

"Мы… на ЛЕНИНГРАДСКОЙ!"

— А-а-а-а-а-а! — Ксюха с визгом кинулась мне на шею, чуть не сбив с ног. Растерявшись, я неловко, словно девственник на выпускном балу, приобнял её в ответ, едва касаясь руками талии, и даже сквозь куртку почувствовал, как учащённо бьётся её сердце. Макс, глядя на меня, усмехнулся и покачал головой. Серый удивлённо хлопал глазами, переводя взгляд с Макса на меня:

— Не понял.

— Чего ты не понял? Про станцию, заброшенную слышал?

— Ну, слышал…

Мы, улыбаясь, молчали, давая ему шанс додумать самому.

— В смысле? Ленинградская? Та… Та самая Ленинградская? — сделал пальцем круговое движение над головой. — Это она?!

Мы дружно закивали.

Его глаза медленно округлились. Серый расцвёл в своей коронной, по-детски искренней улыбке, схватил Макса в охапку, приподнял и сдавил в объятии так, что я услышал хруст позвонков. Если бы в этот момент я имел хоть малейшее представление о том, что мне предстоит пережить в ближайшие часы, то не раздумывая дал такого стрекача наверх, прочь из этого места, чем дальше — тем лучше. И мечтал бы я уже не о станции, как сейчас, а о том, как, наоборот, стереть её к чертям из памяти и вообще никогда о ней не знать!

Если бы… Если бы…

Но пока что, мы, словно дети, обнимались и прыгали на ступенях, всё ещё не веря своим глазам.