Лейтенант. Первый сезон

Михаил Кошелев, 2021

Несколько ярких эпизодов о нелёгких первых шагах молодого лейтенанта на новом месте службы в отдалённом радиотехническом батальоне.

Лейтенантам 80-х посвящаю

Все события и персонажи приснились автору

и он так и не смог понять, что было во сне, а что наяву.

Эпизод 1. Прибытие.

— Располагайся! — Майор Крюков махнул рукой в пространство, предлагая лейтенанту Пронину самому выбрать место, где расположиться.

Лейтенант проделал нелёгкий путь до этого места. Радиотехническое училище вручило ему лейтенантские погоны и спровадило его из крупного сибирского города в карельскую глушь. И, так как тёплые мечты молодого лейтенанта о южных границах великой страны не сбылись из-за сплошных троек по идеологически важным предметам обучения, он воспринял, распределение на север, как справедливую кару за классово чуждое отношение к работам классиков марксизма-ленинизма. И ещё за то, что на госэкзамене назвал Леонида Ильича Брежнева Генеральным секретарём Совета министров СССР.

И никому не было дела до того, что лейтенант Пронин, как старый фельдшер с деревянной трубкой, может наощупь определить болезнь любого радиотехнического устройства и буквально на коленках починить его. Главным критерием в оценке работы офицера — технаря в радиотехническом подразделении было правильное понимание политики партии и правительства и единодушное осуждение агрессивной сущности мирового империализма.

И вот теперь, лейтенант стоит на плацу отдельного радиотехнического батальона, затерявшегося в карельских лесах вместе с такими же подразделениями. Пронин поковырял носком сапога шунгизитовое покрытие плаца и уставился на огромный плакат с призывом: «Защитим воздушные рубежи нашей Родины!». На плакате был изображён сержант с гарнитурой у открытого рта на фоне Ленина, указывающего рукой в небо, и двойной антенны радиолокационной станции П-35.

«Красивая станция». — Подумал Пронин, тоскливо глянул на два увесистых чемодана, сиротливо прижавшихся к его сапогам и прибил очередную партию комаров у себя на шее. Но, не смотря на смертельную опасность, комары даже не думали покидать свежего лейтенанта и над его фуражкой уже начали сгущаться несметные тучи местных кровососов.

В это время из штаба выбежал поджарый капитан и бросился к Пронину.

— Капитан Ермаченко, ваш замполит — представился он. — Комсомолец или уже член?

— Комсомолец. — Пронин приложил руку к козырьку и вытянулся в струнку.

— Найди секретаря комитета ВЛКСМ и встань на учёт. И не забудь взносы заплатить. — Капитан собрался было бежать дальше, но вдруг что-то вспомнил и вернулся к Пронину. — Ты к нам на какую должность?

— Командир взвода высотомеров.

— А шрифтом писать умеешь? Стенгазеты оформлял?

— Никак нет.

— И чему вас только в ваших училищах учат! — Ермаченко махнул рукой и побежал дальше.

Примерно через час Пронин почувствовал, что всухую проигрывает поединок комарам. Он поднял чемоданы и направился в одноэтажный деревянный штаб батальона.

Помещение встретило молодого лейтенанта удушливым запахом никогда непроветриваемого бункера. Эффект наступающего удушья усиливала пара портянок на холодных батареях в комнате с табличкой «Дежурный по батальону».

Пронин зашёл в дежурку и оглянулся вокруг. Комаровы исчезли. Лейтенант облегчённо вздохнул и осмотрелся.

В комнате стоял обшарпанный стол, солдатская табуретка и медицинская кушетка с кирпичами вместо отломанных ножек. На столе лежали две амбарные книги, на которых каллиграфическим почерком было выведено: «Журнал приёма и сдачи дежурств» и «Журнал контроля выхода машин». На кушетке валялась газета «Правда» с оторванной передовицей.

В комнату ввалился старший лейтенант с красной повязкой на левом рукаве с полустёртой надписью «Де…рн…й»

— Сергей. — Старлей протянул Пронину руку. — Какое училище?

— Красноярское. — Пронин приподнялся с кушетки и пожал руку старшему лейтенанту. — Кирилл.

— Кирилл — курил. — Видимо, пошутил дежурный по батальону. — Разместился уже?

— Ещё нет.

— А кто тебя привёз?

— Майор Крюков.

— Понятно. Ты вещи проверил? Он ничего не скомуниздил у тебя?

— Да нет, у меня только чемоданы… — Пронин смутился.

— Будь бдителен, Кирилл. Майор Крюков — заместитель командира по тылу. Обкрадывать всех и вся — практически его должностные обязанности. Погоди-ка.

Старший лейтенант вышел из дежурки и заорал на весь штаб:

— Петрович! Где молодого литёху размещать будем?

— Какого литёху? — Раздался из нирваны голос майора Крюкова

— Которого ты сегодня привёз.

— А где он?

— Ждёт, когда его разместят.

— Пусть пока у тебя посидит.

— Он и так у меня сидит.

Что-то тяжёлое грохнулось на пол, сочно прозвучали несколько ненормированных слов, объединённых в одно сложноподчинённое предложение. Методом эхо-локации Пронин определил, что к комнате дежурного приближается майор Крюков.

— Ну чего ты здесь сидишь? — Крюков с трудом удерживал в руках разорвавшуюся картонную коробку с рыбными консервами. — Иди к холостякам в ЦУБ (цельнометаллический унифицированный блок — бочкообразное жилище для полярников, прим. автора) и узнай, есть ли там свободная кровать.

— А где этот ЦУБ? — Поинтересовался Пронин и тут же пожалел об этом.

Банки с килькой градом хлынули из рук зампотыла и тот виртуозно выиграл словесный батл у пронинского ротного во время осеннего марш-броска под дождём со снегом.

Старлей Серёга сунул папиросу в рот и похлопал Пронина по плечу.

— Не вини себя. У Петровича такая карма. Он не может не воровать и не может как следует спрятать наворованное.

— Заткнись! — Заорал Крюков.

— Да я же любя, Петрович. — Сергей помог собрать банки. — Я возьму парочку?

Крюков кивнул и выбежал из штаба вместе с килькой в томатном соусе.

Сергей протянул две банки Пронину.

— Это вам на ужин. Угостишь холостяков. Сейчас сменюсь и провожу тебя к ним.

— Где у вас туалет? — Спросил Пронин

— Ближайший общий вон там, за кочегаркой. — Сергей показал пальцем в немытое окно. — Бумажку захвати. — Он кивнул на газету «Правда» без передовицы. — Извини, самое интересное я уже прочитал.

… Холостяки из ЦУБа настороженно встретили Пронина. Но Сергей мигом снял напряжение, объявив, что молодой закончил Красноярское училище и прибыл на должность командира взвода высотомеров.

— Наконец-то! — Навстречу Пронину встал худощавый лейтенант — второгодка. — Александр. Можно просто Саня. А то мы уже замучались с этими наклонами. (Наклон — высотомер, армейский сленг) Выходят из строя ежедневно. А нам больше делать нечего на своих станциях — ремонтируем твои высотомеры. Проходи. Это Олег, оперативный дежурный. — Он указал на здоровенного белоруса, угрюмо жующего корку чёрного хлеба, посыпанную солью и натёртую чесноком. — В преферанс играешь?

— Немного. — Поскромничал чемпион училища по мизерам.

— Вот и ладушки. Несколько дней можешь у нас перекантоваться. Но потом Лёха из отпуска приезжает, а у нас только три посадочных места. Так что садись на Крюкова и не слазь, пока не найдёт тебе холостяцкую конуру. Давай, располагайся, поужинаем, а потом пулю распишем.

Эпизод 2. Первый выход.

… На утреннем разводе командир батальона представил Пронина личному составу. А сразу после развода, начальник радиолокационного узла капитан Тягунков поймал лейтенанта за рукав и потащил на позицию.

— Изучал 1РЛ119? — Коротко спросил он, подходя к высотомеру

— Так точно, товарищ капитан.

— Так вот он сейчас на выходе. Сроку тебе сутки. Не починишь — пожалеешь навсегда о военной карьере.

— Мне говорили, что я сперва должность должен принять… — Неуверенно пролепетал Пронин

— А мне говорили, что сначала нужно правильно определить высоту воздушной цели, нарушившей священные рубежи нашей Родины. А без твоего аппарата мы сделать этого никак не сумеем. А чего ты так много болтаешь?

— Есть! — Козырнул Пронин и нырнул в аппаратную.

— Что «Есть»? — Сам себя спросил Тягунков и поплёлся на командный пункт.

… Как только Пронин включил питание на станции, высотомер всеми тиратронами и клистронами почувствовал, что больше ему не позволят валять дурака на границе с опасным капиталистическим государством.

Как по методичке, молодой лейтенант проверил токи и напряжения во всех блоках, заменил дюжину подсевших ламп, подчистил разъемы, переставил номинальные предохранители, протестировал системы вращения и наклона.

Высотомер, соскучившийся по такому обходительному обращению, облегчённо вздохнул, врубил высокое напряжение и благодарно закивал антенной.

Пронин покрутил высотомер по сторонам, пытаясь обнаружить какой-нибудь летательный объект, чтобы окончательно убедиться в исправности станции, но его грубо прервал голос из аппарата громкоговорящей связи.

— Почему без команды включился? — Прозвучал голос Тягункова

— Я проверяю работоспособность станции.

— Ты лучше простату себе проверь. Я же сказал, его нужно сперва отремонтировать.

— Так я уже отремонтировал.

Аппарат громкоговорящей связи булькнул и нехорошо выругался в фоновом режиме.

— Когда отремонтировал? — Голос Тягункова звучал скорее удивлённо, чем строго.

— Минут десять назад.

— А что там было?

— Да тут целый букет был. Две платы перепаял, но лучше их поменять сразу. Там резисторы подгорели, на соплях пайка держится.

— У нас, лейтенант, вся страна на соплях держится. Так что паяй покрепче. Отправляю к тебе твой расчёт, проинструктируй их там. Даю высотомеру вход, ставим на дежурство. Завтра с утра начнёшь принимать должность.

… Около одиннадцати вечера Пронин вернулся в ЦУБ. На цыпочках, стараясь не разбудить хозяев он открыл дверь и увидел Олега и Саню, припавшими к чёрно-белому экрану старенького «Рекорда»

— Заходи, Кирюха. — Саня махнул рукой. — Мы тебе картофана жареного с тушёнкой оставили. Можешь разогреть. Финны сейчас эротику по телеку начнут показывать. Давай, присоединяйся.

— А у вас финское телевидение показывает?

— У нас, Кирюха. Привыкай, что всё уже у нас. А финнов телек ловит лучше, чем первый канал. Говорят, по дециметровому диапазону у них вообще классные фильмы идут. Но у нас метровый телек. Всё нет времени дециметровой приставкой заняться. Тогда, наверное, и порнушку можно будет зацепить.

Пронин вспомнил, что не ел целый день и жадно набросился на видавшую виды сковородку с «картофаном».

Олег включил электрический чайник и поставил перед Кириллом солдатскую эмалированную кружку.

— Ты к Крюкову насчёт жилья ходил? — Спросил он

Пронин виновато глянул на лейтенантов и сказал:

— Не успел. Целый день на станции провозился. Завтра с утра пойду.

— Сходи. — Олег достал из тумбочки сахар. — На второй ЦУБ не соглашайся. Там пожар был. Нехорошо всё закончилось. Да и не отремонтируешь ты его. Возле приёмного центра маленький домик есть. Времянка для строителей. Без окошек и дверей, но, если приложить руки, жить можно. Тем более ты пока без жены. Главное, не течёт крыша. Я сам проверял. А еще там нет печки. Зимой тяжело. В общем решай. А случае чего — и в деревне пожить можно. Тут всего то четыре километра.

Эпизод 3. Под крышей дома своего

Решить вопрос с жильём с утра не получилось. На вопрос молодого лейтенанта о крыше над головой, Крюков вкратце рассказал, как Днепрогэс строили в землянках и умчался в посёлок продавать две бочки украденного бензина А-76.

Пока Пронин приходил в себя, к нему подбежал Тягунков.

— Ты чего здесь прохлаждаешься? Второй высотомер на ладан дышет. Давай прыжками на позицию.

— А как же приём должности?

— Считай уже принял. После обеда представлю тебя бойцам. А сейчас бегом на высотомер. Там каждые полчаса высокое вышибает.

Высокое напряжение на втором высотомере перестало вышибать, как только Пронин выполнил по пунктам весь алгоритм ежемесячного технического обслуживания станции. Объяснив рядовому Сатыбалдиеву, что нужно делать на ежедневном контроле функционирования, Кирилл спустился с позиции к казарме и стал ожидать представления личному составу.

В это время к нему подошёл Олег.

— Пошли. — Коротко то ли попросил, то ли приказал он.

Они зашли на продовольственный склад, где здоровенный боец рубил свиную тушу, а майор Крюков сортировал куски на три неравные кучи в точности так, как Паниковский делил деньги в «Золотом телёнке».

— Это, наверное, бойцам в суп? — Олег указал на самую облезлую кучу из костей и жира.

— Чего надо? — Нахмурился Крюков

— Надо решить, где будет жить молодой лейтенант. — Олег облокотился на стеллаж, всем своим видом давая понять, что разговор закончится не скоро.

— Я что, рожу тебе жильё? — Крюкова понесло. — Пусть второй ЦУБ ремонтирует.

— Твои прикомандированные сожгли этот ЦУБ — они пусть и ремонтируют.

— Ну некуда его поселить! — Голос Крюкова стал срываться на жалобный плач младенца, у которого методично забирают все погремушки и пустышки.

— А та времянка возле приёмного центра? — Хитро прищурился Олег

Крюков перестал изображать безысходность и оживился.

— А он согласиться там жить?

Пронин посмотрел на Олега, а тот показал ему большой палец.

— Соглашусь. — Кивнул Кирилл

— Так пусть хоть сейчас заселяется! Я разрешаю. — Крюков метнулся к куче постной свинины и начал складывать куски в персональную хозяйственную сумку.

— Нет, Петрович. Тут не так всё быстро. Сейчас лейтенант Пронин напишет официальный рапорт на твоё имя по поводу времянки, ты его завизируешь, а комбат подпишет.

— А зачем это? Моего устного разрешения недостаточно?

— Не достаточно. Зная тебя, я уверен, что после того, как молодой наведёт там порядок, ты начнёшь подселять к нему всяких прикомандированных и проезжих. Так что мы лучше подстрахуемся.

… Когда Пронин и Олег подошли к времянке, Кирилл понял, почему в ней нет ни окон, ни дверей. Дверной и два оконных проёма были. А вот сами окна и двери отсутствовали.

— Ну вот, — сказал Олег, — осмотрись, напиши на бумажке, что нужно, чтоб не погибнуть в лютый мороз. Стены и крыша тут классные. Строители на себе не сэкономили. А всё остальное придётся переделывать. Давай зайдём.

Будущее жилище лейтенанта Пронина располагалось на одинаковом расстоянии от приёмного центра с солдатским туалетом. Но бойцы дежурной смены всё равно предпочитали справлять нужду во времянке из-за просторного, по сравнению с туалетом, помещения, свежего воздуха, беспрепятственно поступающего сквозь зияющие дверные проёмы и чудный лесной пейзаж, открывающийся через отсутствующие окна.

Олег выругался и направился к приёмному центру. Перекинувшись парой слов с командиром взвода связи, он вернулся к Пронину и сказал:

— Сейчас тут всё выдраят. Связисты хорошие ребята, но засранцы редкие, так как им посылки с колбасой из дома каждый день шлют. Ты с ними подружись. Электричество к домику от них протянем. Да и помощь бойцами, если что, комвзвода окажет. Его Юра зовут. Познакомитесь. — Олег хлопнул Пронина по плечу. — Сейчас машина в посёлок поедет, я старший. Заедем в одно место.

… Поселковой пилорамой заведовал легендарный дровосек — лесозаготовитель Фёдор Фёдорович Ермак. Слава к Фёдору пришла после того, как он с нуля восстановил пилораму на месте дотла сгоревшей старой. Кроме того, он расширил возможности распилочного цеха, привезя из ниоткуда станки для производства струганой доски и вагонки. Монтировать станки и подключать их к электросети Фёдору помогали офицеры радиотехнического батальона. Поэтому ответные просьбы о помощи Ермак расценивал, как боевой приказ под Сталинградом.

— Фёдорыч, нужны доски, две оконные рамы и пара дверей. — Олег пожал руку Ермаку.

— Доски, хоть сейчас забирай. А окна и двери делать надо. — Фёдор уставился на Пронина. — Молодой прибыл?

— Да. Ему бы жильё подремонтировать. Поможешь?

— О чём речь? Конечно! Сейчас плотникам задачу поставлю.

— Тебе то чего привезти?

— Как обычно — бензинчика, тушёночки и этого… — Ермак подмигнул Олегу.

Офицеры вышли с пилорамы.

— А чего такого «этого»? — спросил Пронин

— Ты чем вчера на высотомере контакты протирал?

— Одеколоном.

— А нужно не одеколоном, а техническим спиртом.

— А где его взять?

— Нигде. Весь наш спирт уходит вот к таким Ермакам. Так что купи побольше одеколона, когда к погранцам в военторг поедем. А ещё у тебя в расчёте есть эстонец Кархунен. Ты без него в доме ничего не делай. И вообще не мешай ему. Просто скажи, что нужно сделать хорошо.

… Пронин подвёл ефрейтора Кархунена к куче досок перед будущим жилищем.

— Вот. — Поставил задачу Пронин, указав рукой сначала на кучу, а потом на дом.

— Нарисуйте, хде пы фы котели шкаф, крофать, полку? — Попросил эстонский ефрейтор

Кирилл схватил было карандаши, но вспомнил предупреждение Олега и сказал:

— Просто сделай всё хорошо. Как для себя. Я тебе полностью доверяю. С моей стороны помощь нужна?

— С фашей нет. А фот если мне в помощь сержанта Жемотайтис из фзвода связи, то сделаем пыстрее. Он и пуржуйку собрать может, как на склате.

… Через неделю вечером в ЦУБ постучали.

— Тофарищ лейтенант, — обратился Кархунен к Кириллу, — итите проферьте помещение.

Пронин в сопровождении Олега и Саши мелкой рысью потрусили к приёмному радиоцентру. Там, среди строительного мусора, уже шастал майор Крюков и приговаривал:

— Херасе, отгрохали! Надо на баланс ставить. А стекло с рамами где заказывали?

— Петрович, успокойся и иди спать. Мы тут сами во всём разберёмся. — Сказал Олег. — Когда сам что-нибудь сделаешь, сразу возьмёшь на баланс. У тебя вон ЦУБ второй год не ремонтируется. А на чужой каравай, хлебало не разевай.

— Это не чужое, а батальонное имущество. Меня КЭЧ (квартирно-эксплуатационная часть) проверить может. — Окрысился Крюков.

— Оно стало батальонным, когда порядок навели и ремонт сделали. А изначально это был основной туалет для связистов. И что-то я никого здесь не наблюдал с веником и граблями. Теперь это законное жильё для лейтенанта Пронина. У нас и документ на этот счёт имеется. Подписанный тобой лично.

Внутри Крюкова что-то со злостью булькнуло и он засеменил по тропинке к себе домой.

Пронин принялся трясти руку Кархунену за шведский дачный домик, оббитый изнутри вагонкой и нехитрой, но добротной встроенной мебелью из натурального дерева.

— Пойтёмте, Римас фам покажет, как пуржуйку топить. Скоро колотно путет. Мы тут обрезки фам на трофа сложили. На первое фремя хфатит.

Эпизод 4. Первый эротический опыт

Если два бойца стоят друг против друга и курят, это ничего не означает. Но если они при этом не курят, а просто молчат и смотрят друг другу в глаза, это означает, что в их головах зреет какой-то план. А вот если эти бойцы уже не курят, не стоят, а снуют взад и вперёд с озабоченными лицами, это означает, что план созрел и они приступили к его реализации. Эту аксиому знает любой офицер, не протирающий штаны в штабе. А вот Пронин пока не знал всех тонкостей армейской действительности. Он был занят на парково-хозяйственном дне и не обратил внимание, как его подчинённые, рядовые Сатыбалдиев и Аширов, назначенные дневальными по бане, вместе с вёдрами протащили в парилку фомку, молоток и гвозди.

И вот, аккурат перед тем, как баня гостеприимно распахнула двери для офицерских жён и детей, рядовой Сатыбалдиев оторвал две доски со второй ступеньки в парилке, протолкнул туда своего боевого товарища и наглухо заколотил доски, оставив небольшие щели для визуальных стерео эффектов.

Конец ознакомительного фрагмента.