Принцесса выходит в свет

Михаил Коссой

Продолжение книги «Принцесса идет искать». Принцесса мечтает быть милой, как начищенная монетка, радостной, как летнее купание, и желанной, как свежевыпеченная булочка. Счастью мешают ум, чувство юмора и энергичность, похожая на неуемность. Что же! Для того чтобы жить в согласии с миром и собой, очевидно, нужно приспособить к себе мир. Так же значительно проще! Принцесса путешествует, веселится, сражается и размышляет в шести стремительных приключениях, объединенных одной войной.

Пролог. Нос и пояс

— Что случилось? — спросила наследная принцесса королевства Арранта, леди Эва Лина Маунтенар Декрой, когда шагавший рядом с ее лошадью стражник по имени Гонза в шестой раз вздохнул так тяжело, что ей пришлось ловить взлетающие юбки.

— Простите, Ваше Высочество. Это я просто…

— А! Ну тогда ладно! — подчеркнуто беззаботно сказала принцесса.

Она категорически не любила совать нос в чужие дела. Это входило в тройку главных правил еще ненаписанного кодекса принцессы. Или в пятерку. Уж в десятку-то точно. Руководствуясь этим правилом, принцесса не любила допытываться у людей об их делах, полагая, что если кому-то нужно выговориться, то он и сам…

— Не то чтобы совсем ничего… — пробубнил Гонза. — Так. Неурядица. Простите.

Он снова вздохнул.

— Можешь поделиться, — разрешила принцесса, возвращая сдутую с пути лошадь обратно на курс. — До замка как раз осталось еще два поворота.

— У меня того… — собрался с духом Гонза. — Есть девушка. Хорошая! А хозяйка дома, в котором она живет, меня не впускает…

Принцесса слегка приподняла брови.

— Может, вам встречаться в другом месте?

— Так она и не выпускает.

— С какой стати? — озадачилась принцесса такими зверствами домовладелицы.

— Да я… Она… Мы того… Задолжали немного.

— Хммм. Надо попросить подождать, объяснить ситуацию…

— Просил я! — Гонза потянул в себя воздух для вздоха, и принцесса покрепче уцепилась за луку седла, чтобы ее не втянуло заодно. — А она лютует!

Принцесса внезапно вспомнила, что по возвращении в замок ей предстоит заканчивать левый верхний лепесток лилии на полотенце, на котором она обучалась вышивке. Лепесток попался упрямый и не хотел заканчиваться уже месяца четыре. На другой же чаше был здоровяк Гонза, солдат, который несколько раз выручал ее в затруднительных ситуациях, был добр, исполнителен, неболтлив, а главное, никогда не задавал дурацких вопросов вроде: «Зачем?» и «Почему?» — скорее всего, просто потому что не мог их выдумать, хотя это было и неважно.

По всему выходило, что лепестку придется подождать.

— Давай я с ней поговорю, — предложила принцесса.

— Не стоит, Ваше Высочество! Правда! — забеспокоился Гонза.

— Мы приедем в замок. Я пойду прогуляться в королевский сад, и там, у дальней калитки, встретимся, чтобы не тащить за собой всю стражу! — в своих лучших побуждениях принцесса бывала неудержима, и, возможно, не только вышивка была тому причиной.

От дальней калитки сада Гонза повел принцессу не на юг, к центру города, а на восток. Она сначала удивилась, а потом сообразила, что, разумеется, девушка рядового солдата, скорее всего, живет там, где подешевле. Однако они миновали район подешевле не останавливаясь, прошли через ворота в городской стене и углубились в предместье, известное под названием «Кривая кишка». Принцесса нахмурилась. Домишки вокруг становились все более обшарпанными, по улочкам тут и там бродили ободранные собаки, а жители, казалось, не умывались уже в третьем поколении.

Принцесса пожалела, что не взяла с собой плащ: даже в своем повседневном простеньком платье она выглядела здесь, как породистая лошадь среди отары овец. Она совершенно не боялась, поскольку рядом был Гонза — выше ее на полторы головы и раз в восемь шире в обхвате — но чувствовала себя неуютно.

— Вот, — сказал Гонза, останавливаясь перед двухэтажным домиком в три окна, который слегка наклонился вперед, словно раздумывая, не выйти ли ему из ряда своих собратьев на небольшую прогулку.

К низкой двери нужно было еще спуститься на пару ступенек. К верхнему косяку была прибита потемневшая доска с давно вырезанной надписью. Принцесса пригляделась: «Дом удовольствий г-жи Дук».

Внезапно принцесса четко осознала, что вышивание гладью — это одно из важнейших в жизни любой принцессы занятий, способствующее развитию не только мелкой моторики, но и личности в целом. Во всяком случае, оно значительно более подобало юной благородной даме, чем посещение домов удовольствия в «Кривой кишке». С какой радостью и тщанием она сейчас дошивала бы упрямый лепесток!

Принцесса посмотрела на Гонзу, который, в свою очередь, смотрел на нее — извиняясь, растерянно, настороженно и выжидающе. Вся его круглая бесхитростная физиономия была насквозь пропитана отчаянной надеждой. Наступила очередь принцессы тяжело вздыхать. Сдуть Гонзу она, конечно, не могла, но кольчуга на нем весело зазвенела.

— Твоя девушка работает в доме удовольствий? — спросила принцесса, пытаясь сообразить, с какого края начинать вляпываться в неприятности, так чтобы не сразу плашмя, как это регулярно с ней случалось.

— Ну да… — Гонза почесал в затылке. — Я с ней тут и того… Познакомился. Она хорошая! Мы, может, и поженимся как-нибудь…

— Ясно, — принцесса чуть было не почесала в затылке у себя. — И чего мы хотим?

— Чтобы ее хозяйка не выселяла. Куда же деваться тогда? Она из деревни перебралась…

Это показалось принцессе немного странным. Спасти невесту и вытащить ее, прямо скажем, с городского дна — это понятное дело. Сейчас же предлагалось приложить усилия, чтобы ее на этом дне устроить поудобнее!

Впрочем, в свои неполные восемнадцать принцесса уже хорошо знала, что реальность бывает весьма запутаннее и неоднозначнее, чем девичьи представления о прекрасном. В конце концов, Гонза попросил ее помочь урезонить хозяйку дома, а не научить его жить. Этим и надо заняться.

— Как зовут твою девушку? — спросила принцесса.

— Ольма! — нежно полувыдохнул Гонза.

— Ладно, — принцесса внутренне собралась. — Веди меня!

Гонза потянул на себя дверь и, низко склонив голову, протиснулся в проем. Принцесса шла следом. Их встретила небольшая комната с парой лавок и лестницей на второй этаж, уходившей в потолочный люк. Под потолком висела масляная лампа, да тускло пробивался дневной свет через забранное решеткой окошко. Внутренняя дверь в глубине комнаты открылась, и вышла тощая пожилая женщина с длинными заплетенными в две неряшливые косы седоватыми волосами.

— Неужели денег принес? — спросила она Гонзу вместо приветствия, очевидно, это и была госпожа Дук.

Гонза переступил на месте, отчего пол под принцессой ощутимо прогнулся. Она обошла солдата по кругу, как стог сена, и поздоровалась, приподняв подбородок:

— Добрый день. Госпожа Дук, полагаю? Этот солдат сопровождает меня. Я из королевской комиссии по вопросам гигиены, инспектируем заведения.

Хозяйка повернула к принцессе сухое морщинистое лицо и несколько раз моргнула.

— Как? — переспросила она. — У нас вроде и вопросов-то таких нет!

— Королевская проверка чистоты и порядка! — разъяснила принцесса, стараясь употреблять только общеизвестные слова.

— Это с каких таких пор? — удивилась госпожа.

— Новый указ вышел, — по-хозяйски оглядываясь по углам, сказала принцесса. — Вы глашатая на площади не слушаете, что ли? Повышаем уровень жизни в столице.

На лестнице показались чьи-то босые ноги, выглянуло из-под потолка любопытное лицо.

— Тараканы, клопы, крысы — имеются?

— Нет, — соврала госпожа Дук. — Зачем это они нам?

— А это кто? — спросила принцесса, показывая на лестницу, где ног и лиц стало больше.

Несколько полуодетых дам разного возраста напирали друг на друга сверху, из-за чего нижним приходилось то и дело спускаться на две-три ступеньки.

— Девки мои. То есть эти… Работницы!

Работницы хихикнули.

— Говорят, среди них есть девушка по имени Ольма. Она здесь?

При звуке этого имени Гонза снова переступил, пол снова покачнулся и скрипнул.

— А где же? — хмыкнула госпожа Дук и крикнула: — Ольма!

— Это я… — прогудело со второго этажа, на лестнице произошло стиснутое передвижение, и выплыла Ольма.

Стало ясно, почему Гонза так мечтательно вздыхал: Ольма была большая, белокожая, с длинными светлыми волосами, перекинутыми через одно плечо, и сонными глазами. На ней была белая рубаха до пят с вышивкой на груди и плечах. Фигурой же она была точь-в-точь похожа на Гонзу, который сам был похож на гигантский мешок с крупной брюквой. Ольма замерла на нижней ступеньке, и это было очень разумно, потому что начни они перетаптываться с Гонзой вдвоем, пол, кажется, мог бы и провалиться.

— Я слышала, вы не пускаете к Ольме этого доброго солдата, это так? — спросила принцесса.

— А это какое отношение к чистоте имеет? — подозрительно спросила хозяйка.

— Это имеет отношение к порядку, — принцесса приподняла бровь.

— Он платить должен за посещения! Тогда и порядок будет!

— Я и платил! — загудел сверху Гонза.

— Три месяца назад! — повысила голос госпожа Дук. — А с тех пор ни монеты!

— Я сказал же — отдам!

— И сколько он вам должен? — спросила принцесса.

— А это у меня записано все! — подбоченилась хозяйка. — Тридцать восемь монет!

Принцесса, по понятным причинам, была не в курсе текущих цен на услуги в «Кривой кишке», но даже из соображений общего порядка следовало, что любовь Гонзы была настоящей, сильной и большой!

— Вот принесешь деньги и выметайтесь отсюда оба! А до той поры я в своем праве, хочу пускаю, хочу нет! — пыхтела госпожа Дук.

Вернуть долг, действительно, было самым простым способом решить проблему. Но где взять деньги? Принцесса представила, как она пишет ходатайство на имя первого министра короля графа ар Меамольда: «Прошу выдать денежное воспомоществование рядовому королевской гвардии Гонзе для выкупа невесты из дома удовольствий госпожи Дук». Принцесса подвигала кончиком носа. Гоготать будет весь замок.

Приоткрылась входная дверь, и в помещение проскользнул невысокий лысый мужичок, по виду какой-то мастеровой.

— Опаньки! — сказал он, оглядев собрание. — Народу-то! Привет, мамаша! Никак пополнение принимаешь! Красота-то какая!

С этими словами мужичок вдруг игриво хлопнул принцессу сзади пониже спины. Принцесса, впервые удостоенная такой формы обращения, оказалась занята поимкой вылетающих от удивления глаз, и отреагировать вовремя не смогла. Зато с необыкновенной для своей комплекции прытью отреагировал Гонза. Он схватил мастерового одной рукой за шиворот, другой за пояс, рванул на себя, оторвав от пола, а обратным махом швырнул его в дверь. Мужик вылетел на улицу, дверь обо что-то ударилась, отскочила и захлопнулась.

— Это мой клиент был! — закричала госпожа Дук.

— Да, но я не ваша работница! — рявкнула принцесса, надеясь, что в полумраке не видно, как она порозовела.

— А тут других-то дам и не бывает! — настаивала хозяйка. — Откуда ему знать было? А нынче время не такое, чтобы клиентами разбрасываться! Я это тоже вашему солдату в счет добавлю!

— Кровопийца! — вдруг загудел Гонза сверху.

— А я в своем праве! — огрызалась госпожа Дук.

— А цену вдвое подымать, тоже в праве? — прогрохотал Гонза

— А кто б не поднял, когда ты чуть не каждый день повадился ходить!

— Я от любви! — возопил Гонза и топнул ногой.

Пол явственно хрустнул. Принцесса ухватилась за перила лестницы. Женщины ахнули. Ольма в порыве сопереживания подалась бюстом вперед так, что вышивка на ее рубахе оказалась у самого носа принцессы.

— Ты на меня не топай! — пыхтела госпожа Дук. — У себя в казарме топай!

— Кровопийца! — пошел Гонза по второму кругу.

— Платье-то какое на ей! — шептались на лестнице.

Принцесса пыталась придумать следующий ход, невольно разглядывая расшитую листьями и ягодами грудь Ольмы. Вышивка, глазом мастера определила принцесса, была отличная: плотная, гладкая, стежки аккуратные, параллельные. У принцессы в лилии тоже были параллельные стежки, аж пять штук, но, к сожалению, не рядом, а в разных местах полотенца, поэтому их трудно было найти.

— Я сейчас квартального вызову! — крикнула госпожа Дук.

— А вот это отличная мысль! — сказала принцесса, отцепляясь от перил лестницы и стараясь не топать по прогибающимся доскам.

— Чегой-то? — насторожилась хозяйка.

— Вы цену за визит Гонзе поднимали? — спросила принцесса.

— А может, и поднимала! Это я в своем праве! Мое заведение!

— А налоги с двойной цены уплачивали? — принцесса выдвинула подбородок и взметнула брови.

Госпожа Дук замялась.

— Вот это мы у квартального и выясним! — принцесса не сильно разбиралась в налогах, но знала, что с ними никогда ни у кого не бывает полного порядка.

— Вы же по другому вопросу, — вдруг проницательно заговорила хозяйка. — Вы же по этой, по хихи-как-там?!

— По вопросам чистоты и налогам, — расширила свои полномочия принцесса и напомнила для весомости: — Королевская комиссия!

Госпожа Дук поджала губы и прищурилась.

— Вот что мы сделаем, — объявила принцесса сухим канцелярским голосом графа ар Меамольда. — Вы оставляете Ольму у себя и позволяете Гонзе навещать ее по обычной цене. А нашей комиссии найдется чем заняться и в других районах. И не надо тревожить квартального.

— А должок его? — кивнула хозяйка на Гонзу.

— Мы проведем для него занятия по бюджету. Он будет навещать вас размеренно, постепенно выплачивая долг.

— Ужимают честного человека, — проскрежетала хозяйка, но было понятно, что она согласна. — Но после этого пусть она от меня выметается! От нее клиенты недовольные уходят!

— Боюсь, вы должны будете ее оставить! — возразила принцесса. — Девушке некуда податься.

— А это уже не мои проблемы!

— Нет, — признала принцесса. — Однако станут вашими, если наша комиссия будет проверять вашу улицу еженедельно!

Госпожа Дук осмыслила перспективы, и они ей не понравились.

— Вот, кажется, все и утряслось. Немного понимания с обеих сторон и всегда можно найти решение. Благодарю всех! Гонза!

Гонза, пошатнув весь дом удовольствий, развернулся, подошел к двери и толкнул ее плечом. Дверь распахнулась и давешний мастеровой отлетел от нее кубарем, запнувшись о ступеньки.

— Опёнки да пеньки! — прокряхтел он, поднимаясь из уличной пыли и ковыляя в сторону. — Не дадут время нормально провести! Неделю ж копил!..

— Уходим уже! — сказал ему в спину Гонза, подавая принцессе руку, чтобы помочь подняться по входным ступенькам.

Принцесса была рада выбраться. Она оправила на себе платье и в сопровождении Гонзы двинулась в обратный путь.

— Спасибо вам, Ваше Высочество! — полупрошептал Гонза признательно.

Принцесса качнула ладонью, оставляя произошедшее в прошлом. Однако оно там не осталось, а волочилось за принцессой, словно шлейф, который не поддерживают служанки.

Что-то было не так. Обычно, когда принцессе удавалось разрешить затруднительную ситуацию, в груди что-то щелкало, появлялось чувство облегчения и всю ее изнутри озаряло добрым светом. Иногда даже и снаружи тоже. Ничего подобного сейчас не наблюдалось.

Принцесса оглядела себя мысленным взором и обнаружила, что правая щека поднялась, зажмурив глаз, левая бровь нахмурилась, губы сжались в колечко и подперли сморщенный нос снизу. Такое бывало, если хлебнуть случайно кислого вина. Принцесса остановилась.

Вообще-то, госпожа Дук была права. Она честный человек. Она предоставляет известные услуги по известной цене, а то, что Гонза расчувствовался не по жалованию, так это не ее проблемы. И тут явилась принцесса, изобразила из себя невесть что и буквально выдавила из хозяйки какие-то уступки. Это было не очень справедливо.

Так принцесса поступать не любила, потому что в боках появлялось напряжение, ее начинало искривлять и скручивать спиралью, было неудобно ни стоять, ни сидеть, ни лежать. А кроме того, хорошо было брякнуть про постепенную выплату долга, но Гонза будет этим заниматься еще года два.

Значит, надо сделать справедливо. Не смея беспокоить задумавшееся Высочество, рядом переминался с ноги на ногу Гонза. И как это сделать? Выкупить Ольму на свои сбережения? С какой стати? А главное, куда ее потом девать? Утрамбованная ногами уличная земля спокойно выносила перетаптывания Гонзы, не скрипела и не проминалась.

— Ну-ка, подпрыгни. — попросила принцесса.

Гонза немедленно, не переспрашивая, оттолкнулся обеими ногами и с железным грохотом бухнулся обратно.

— Давай вернемся, пожалуйста, — сказала принцесса и направилась по улице обратно.

У самого дома удовольствий Гонза с трудом обогнал принцессу, рванул дверь на себя и выдернул вместе с ней вцепившегося в ручку с той стороны несчастного мастерового.

— Заклепать меня наглухо! — сказал мастеровой, стоя на четвереньках. — Что ж за день такой неудачный!

— Извините, — сказала принцесса. — У нас одно срочное дело.

— Что еще? — не очень приветливо свела брови госпожа Дук, когда они зашли внутрь.

— Мне кажется, — рассудительно произнесла принцесса, — что мы поступили с вами не очень честно. Вернулись, чтобы исправить положение.

Госпожа Дук немного повернула голову и посмотрела на принцессу искоса, небеспричинно подозревая подвох.

— Гонза, — скомандовала принцесса, чтобы хозяйка не обманулась в своих подозрениях, и уцепилась за перила лестницы, — пожалуйста, подпрыгни!

Гонза толкнулся вверх. Вслед за этим раздался треск, грохот, взметнулась пыль и мелкие щепки. Закричала хозяйка. С дробным топотом босых ног набежали на лестницу работницы. Пыль слегка развеялась, стало видно Гонзу. Он наполовину ушел в подпол и стал похож на полукруглую крышку с шариком-рукояткой наверху, какой прикрывают на подносе горячее мясо.

— Мои полы! — вопила госпожа Дук.

— Гонза! — промычала Ольма, не раскрывая полусонных глаз, двинулась на помощь и провалилась.

Женщины на лестнице ахнули. Теперь посреди комнаты возвышались две крышки для мяса. Принцесса чихнула от попавшей в нос пыли.

— Вот! Теперь гораздо лучше! — сказала она, пробуя прочность обломанных досок под ногами.

— Что? Где лучше? Полы мои! Мой дом! — голосила госпожа Дук, прижимаясь ко внутренней двери.

— Послушайте! — принцесса подняла прямую жесткую ладонь, и все замерли. — Ваши полы скоро развалились бы и сами. А теперь господин Гонза возьмет увольнительную и выправит их! Он сделает это за свои средства, в счет долга.

Написать в ходатайстве министру: «Прошу выдать денег солдату Гонзе на срочный ремонт полов в доме невесты» — это ведь совсем другое дело, не правда ли?

— У вас новый крепкий пол, у Гонзы Ольма. Мне кажется, это честная сделка. А вам?

Госпожа Дук нахмурилась на яму.

— Он начнет завтра же, — заверила принцесса.

Госпожа Дук нахмурилась на принцессу.

— Укрепить дом ведь не помешает? — обратилась принцесса за поддержкой к работницам, и те одобрительно загомонили.

— Хитро у вас там в комиссиях, — хмыкнула хозяйка.

— Королевские же! — улыбнулась принцесса.

— Ладно. Сделка, — буркнула госпожа Дук. — Полы, и впрямь, никуда не годились.

Гонза помог Ольме выбраться наверх, полез следом и, напоминая лодку, идущую по первому ледку, обломал еще несколько досок, прежде чем нащупал прочную.

— Хватит уже крушить-то! Смилуйся! — сказала госпожа Дук.

— Да потому что! — Гонза отряхивался у двери. — Балки у тебя прогнили!

— Все-все! — успокаивающе сказала принцесса. — Расходимся!

Они с Гонзой снова выбрались на улицу.

— Неужель уходите? — спросил мастеровой, сидящий на пустом бочонке у дома напротив.

— Так и есть, — кивнула принцесса. — Благодарю за ваше терпение.

Мужичок осклабился, хотел что-то сказать, но перевел взгляд на Гонзу и решил, что больше хочет просвистеть какую-то песенку.

По дороге принцесса рассказала Гонзе, где они возьмут денег на починку пола.

— Спасибо вам, Ваше Высочество! Я ведь все отслужу, вы же знаете!

— Не за что! — на этот раз легко ответила принцесса, не чувствуя за собой никакого шлейфа. — Как же это Ольму угораздило в таком месте оказаться?

— Так она же из деревни приехала. Хотела в швейную мастерскую наняться. Она мастерица. Видели у нее рубаха расшита? Это она все сама. Да не вышло как-то, а жить надо, ну и вот…

Гонза снова вздохнул, и встречную бродячую собаку снесло в проулок. Странно, что Ольма не нашла себе места. Вышивка действительно была знатная. Главное, что листья были похожи на листья, а по ягодам даже можно было определить их спелость. У самой принцессы, заколи ее иголочкой, многострадальная лилия выглядела так, словно ее недоела лошадь.

— Но это ничего. Мы подкопим деньжат, поженимся… — бубнил Гонза. — Снимем ей уголок в городе…

— А почему ты раньше не сказал? — остановилась принцесса. — Я могу замолвить словечко паре городских портних!

Гонза молча похлопал глазами и потянулся к затылку. Очевидно, такая возможность ему в голову не пришла. Ну ладно Гонза! Принцесса не могла вспомнить, почему сама этого не предложила?!

Пожалуй, стоит внести поправку в свой ненаписанный кодекс. Правило теперь должно звучать так: «Не стоит совать в чужие дела кончик носа». Если уж сунулся, то влезай по пояс, чтобы хорошенько разгрести все обеими руками.

— Вернемся, — сказала принцесса, и они зашагали обратно.

— Не-не! Не волнуйтесь, я подожду! — приветствовал их мастеровой с бочонка. — Вообще не тороплюсь!

Принцесса и Гонза зашли внутрь.

— Синева небесная! — попятилась по уцелевшим доскам госпожа Дук. — Про потолки вспомнили?

Принцесса и Гонза одновременно вздохнули.

— Возникли некоторые обстоятельства, которые мы не учли, и положение дел изменилось. — сказала принцесса вежливо. — Позвольте, я вам изложу…