Путь силы. Первый пояс

Михаил Игнатов, 2022

«Я не зря сказал маме ждать у дерева. Можно обогнуть город, чтобы оказаться на пристани и попытаться уйти по реке. Вот только тогда пришлось бы идти мимо стен, а затем миновать ещё один пост стражи у лодок. Да и что я могу сделать с лодкой? Что я, вообще, знаю о больших лодках и их управлении, о самой Жемчужной? Будь у меня знакомства с Зеркальными Карпами, то можно было бы попытаться. Но с кем, кроме Волков и названных братьев, я водился в городе? Нет таких. У меня сейчас только один путь – бежать из города по дороге, что ведёт на север, а затем в соседние земли. Но… Пытаться сравниться в скорости с ездовыми ящерами? Бред. Пусть помощь к страже у ворот так и не пришла вовремя, но сомневаться в том, что рано или поздно она будет пущена по нашему следу не приходится. Как далеко я смогу убежать за это время? До моста? А дальше снова схватка и новый погибший стражник…»

Глава 2

Как же могут орать все эти Воины!

Я покачал головой то ли в восхищении, то ли в недовольстве, не в силах понять самого себя. С того дня, как мы заключили договор с Мириотом, наши отношения стали странными: я окончательно отбросил вежливость, обращаясь к нему как к равному, он же ни словом, ни жестом не показал недовольства этим, словно принял как должное.

А вот Риквила это перекашивало так, что услышав моё «ты» к своему главе, он схватился за меч. Лишь окрик самого Мириота заставил его остановиться. Это сбивало с толку, заставляло раз за разом вызывать в памяти тот самый разговор.

Кто сказал, что называй он меня по-прежнему пренебрежительно младшим, я бы возмутился или отказался? Не знаю, как сложится у нас в дальнейшем, но пока мы нужны друг другу. Плохо то, что в стенах города Древних моя полезность обесценится, и всё в один миг может перемениться.

Это не только мои мысли, но и мамины. И хотя сейчас она не смогла так же, как и с Орденом, с жаром сказать мне, что этот путь кажется ей смертельным, но доводы приводила вполне логичные. Столкнулись две правды, и я выбрал свою. Что бы ни случилось, но упустить этот шанс получить силу, так необходимую мне, чтобы вырвать родных из рук Ордена, я не могу. Как не могу не попытаться исправить главную свою ошибку… увечье сестры. Как бы ни плакала мама, обвиняя себя, но первопричину бед это не изменит. Жадность, желание получить всё здесь и сейчас, отвратительная привычка сорить деньгами, которая взялась неизвестно откуда… Мама верно говорила: я просто не знаю цену деньгам. Не знал… Теперь же понял, почему воинскую яшму называют кровавой.

Моя скрытность, в конце концов… Слова мастера Волков горели в груди… Ты мог прийти ко мне… Откровенно говоря, я мог бы прийти даже к дознавателю Ордена! К тому же Улиру. Сразу после схватки с сектантом. Мне ли привыкать врать?! Я бы выкрутился, рассказывая, как победил его и может быть даже получил награду… Внешний ученик Ордена, уничтоживший сектанта один на один! Повод получить своё прозвище в его рядах…

Я опомнился и ощутил, как губы изогнулись в кривой усмешке. Пожалуй, это чересчур… Как ни крутись, но один Указ и я бы ничего не скрыл под взглядом наложившего его мастера. Да и что бы это была за награда? Личное ученичество там, откуда пообещал бежать? И у кого? Кто бы мне позволил выбирать учителя. Нет. Кое о чём сделанном жалеть не стоит. Я помню судьбу Тортуса и как сравнивал себя с ним на площади. Мой путь — путь вольного искателя. И что с того, что я ищу путь для целого отряда? Бывало ли такое когда-нибудь на землях Морозной Гряды? Пожалуй, байка о моём подвиге будет самой популярной у всех ватажников.

Я прекратил очередной спор с самим собой и принялся слушать Мириота. Минуло два дня с момента моего прихода в лагерь. Сегодня окончательный выбор делаю не только я. И о таком в истории всего Пояса я не слышал, так что байке обо мне суждено быть вечно второй.

— Собратья идущие, вольные… Те, кто никогда не гнул спины за подачками Ордена! Мы долгие годы мечтали о прорыве в нашем Возвышении, выгрызали зубами, словно настоящие Волки, каждый камень Небесной энергии, своей кровью и кровью сгинувших в лесах братьев, делая яшму по-настоящему кровавой!

Я скривился, видно, не у меня одного в голове крутятся такие сравнения. Да и глупо думать, что людская молва дала монетам такое имя зря.

— Каждый из нас торил свой Путь к Небу и не его вина, что чего-то не хватило. Таланта, безрассудства, удачи, яшмы. Годы назад, когда наши отцы ещё были мальчишками, лишь горстке смельчаков, обласканных Небом, хватило удачи и сил исполнить мечту тысяч вольных Гряды. Но они не зазнались и не забыли своих товарищей, с которыми делали первые шаги к силе.

Невольно оглянулся, ища взглядом своих названых братьев. Сегодня они тоже здесь.

— Именно так появился наш отряд Волков. С тех пор, как Основатель с соратниками ушли во Второй пояс, лишь двоим удалось прорваться к десятой звезде.

А вот это оказалось для меня новостью. Не хвалился таким Гунир, умолчал. Да и старейшина Гранитный генерал, говорил, что со времён Основателя, ни один Волк не мог похвастаться настоящим талантом.

— Один из братьев остался в Гряде, связав свою жизнь с Орденом… — Мириот замолчал, подняв голову к зелёному покрову над нашими головами, вздохнул. — С его поддержкой Волки могли бы окрепнуть, подумать и о других землях. Но удача оставила его на границе Гряды.

Он говорит об Армии Пределов? Что же там за схватка случилась, в которой погиб тот, кто почти стал Мастером? Я оглядел притихшую толпу. Судя по лицам, многие, особенно из молодых мужчин и моих сверстников, удивлены такими подробностями.

— Второй брат ушёл в следующий Пояс. И от него нет вестей, как и от основателя. Значит ли это, что они погибли? — рёв Волка оглушил. — Нет! Это лишь значит, что испытания перед ними гораздо сложнее, чем они ожидали. Мы каждый год видим, как на улицах города прибавляется нулёвок. И как многие из них отчаиваются и опускают руки, а кое-кто и вовсе не высовывает носа из-за стен. Но лучшие из них вступают в Армию, приходят к нам, получают герб Ордена… Можем ли мы считать, что наши братья оказались во Втором слабее духом? Я не слышу?!

— Нет!

Вопль десятков глоток заставил вздрогнуть многих из стоящих. Кричащие даже схватились за оружие, вскидывая его вверх, но большинство напротив, молчали, замерли, опустив голову.

— А значит пришло время и нам брать судьбу в свои руки. Сегодня наша стая разделится. Одни Волки останутся в Гряде дальше множить славу лучших ватажников Пояса, а другие добудут силу в городе Древних, а затем уйдут во Второй в поисках Основателя.

Мириот замолчал, обвёл взглядом собравшихся вокруг и сам выхватил тяжёлый меч, вскинув его к небу, проревел:

— Волки! Волки! Волки!

— Волки!

Теперь орали все собравшиеся на площади и носящие зелёные ленты отряда: мужчины, женщины, даже дети. И было отчего. У меня тоже захватывало дух от кипящих вокруг эмоций. И от размаха задумки Мириота, что уж тут скрывать. Ведь он потратил не одну тысячу вдохов, чтобы рассказать мне детали своего плана.

Обычно, в рядах Волков редко появлялись таланты, и долгие годы пытавшиеся возвыситься Воины лишь в солидном возрасте добирались до восьмой или девятой звезды. И упирались в пределы своего таланта, не способные преодолеть преграду. На аукционах выбрасывались целые состояния для покупки редких зелий и пилюль, а затем Воины отправлялись в тщательно сберегаемые ради такого места силы, чтобы получить последний толчок.

Но зелья, дающие такую силу, редко бывают безопасны, слишком много в них силы, слишком много в них трав, которые не всегда можно избавить от опасных свойств. Из слов Мириота я понял, что чаще всего преграду сокрушить не удавалось, и слишком часто такие попытки и вовсе приводили к смерти или появлению Воинов-калек. Потому к этому прибегали лишь в крайнем случае.

До сегодняшнего дня я думал, что у Волков и вовсе не случалось удачных исходов. Но получается были. Были два человека, прорвавшихся к десятой звезде. Но вместо того, чтобы усилить Волков, вырастивших их, они сгинули без следа. А значит для ватаги и впрямь их словно и не существовало. Воины-калеки хотя бы оставались в Гряде, по-прежнему добавляя веса Волкам, пока живы. Как Гранитный генерал, отлученный от дел, спрятанный в Школе, названный старейшиной, добавлял вес Ордену.

И едва отца Мириота, первого среди всех ватажников, назвали молодым мастером, молодым главой отряда, как он решил пойти другим путём. Пытался повторить успехи правящих фракций Пояса и, если не выходило привлечь достойный талант, попытался создать его сам. Первой попыткой стал его сын. Но, несмотря на все драгоценные ресурсы, включая орденские зелья от теневиков, Мириот застрял на седьмой звезде. На следующий шаг у него ушли годы. Поневоле вспомнишь слова задиры из города Ста Мостов, что он бросил в лицо Виликор. Ведь преграда очевидна. И не возникла ли она из-за зелья Возвышения?

Мириот же винил свой изначально слабый талант и пытался найти среди ватажников и искателей того, у кого он лучше. Годы пытался, вырастив немало сильных Воинов, заодно частенько переходя дорогу остальным ватагам в добыче яшмы для покупки всё новых и новых ресурсов. И сейчас Волки были самой сильной, самой многочисленной и самой бедной ватагой. Как бы странно это ни звучало.

Такое же предложение зелий и техник ждало и меня, до того мгновения, когда в голову Мириота не пришла мысль, что выбранный путь — неверный. Он многое умалчивает, не говоря причины своей уверенности в моих шансах дойти до Миражного, но его убеждения хватило, чтобы увлечь за собой десятки Воинов. Причём большая часть из них опытные ватажники, которым их усилия и средства не позволили сокрушить преграды. Те, для кого Миражный — последняя надежда, поскольку мест силы Волков на всех не хватит.

Возможно, дело и впрямь обстоит так, как говорил мне когда-то Мириот. Дело в жажде силы у молодых, в их потенциале, в возможности поставить на кон всё, что они имеют. Именно поэтому старики и не могут справиться со своим главным врагом — преградой Возвышения. Глава Волков и верные ему люди ставят всё на меня. Ставят всё на город Древних, где достаточно и энергии, и возможностей. Если снова поверить в его слова, то на пути к городу важны именно схватки один на один. Если же идёт отряд, то его уничтожит Царь зверей, и исключение будет сделано лишь для тех, кому расчистил путь одиночка. Как бы безумно это ни звучало. Но мне придётся проверить это самому.

Отсюда, из лагеря, уйдёт достаточно людей, чтобы надёжно защитить моих родных, идущих с нами. А остальное зависит только от меня. Странно лишь то, что Мириот не считает мою семью обузой. Может, напротив, понимает, что так я буду рваться, невзирая ни на что? Оставим в стороне все странности его поступков — я точно знаю, что он многое от меня скрывает. Одно его спокойствие все эти дни и сводящая с ума уверенность, что сюда не придёт отряд Ордена, а семьям ватажников позволят уйти из города, чего стоит. Но семьи здесь, а за оградой лагеря лишь лес и звери.

Волк ещё что-то говорил для своих людей, подбадривая уходящих в лес к монстрам, и обнадёживая остающихся с Орденом, Тиграми и другими собратьями-ватажниками, но и я, услышав в его словах справедливые вещи, принялся проталкиваться на другой край сборища.

— Братья, — мой путь окончился возле парней. — Слышал, вы остаётесь здесь?

— Рылом не вышли, — скривился Зимион.

— Чего б ты-то вышел? Ленту без года неделю носишь и наш символ ещё ни разу вживую не видал, — Гунир сопроводил речь тычком под ребро приятелю и ответил уже мне. — Да. Отец, походу, будет где-то шестым или седьмым дядей, а мы же в отряде молодого мастера. Вернее, теперь-то, нового главы.

— Хороший рывок, второй брат, — я улыбнулся, напомнив. — А всё благодаря мне и моим урокам, верно?

Гунир впечатал кулак в ладонь:

— Благодарю, первый брат! Помнишь, я говорил, что буду гордиться тобой, рассказывая всем — мой первый брат ушёл во Второй пояс?

Я усмехнулся и сообщил:

— Расставаясь, старший брат желает сделать подарки младшим.

Парни дружно, на миг скосили глаза на мои волосы, которые я больше не скрывал, и смолчали. А я, уже не скрываясь, да и глупо это теперь делать, на миг опустил пальцы к кошелю и протянул ватажнику меч:

— Это отличный клинок, но добыт он с решивших поохотиться на меня Тигров, а значит нужно свести клеймо. Впрочем, ближнику главы Волков это не так и страшно, верно?

Гунир выругался, да и Зимион помянул дарса. А я улыбался: приятно не скрывать силу, демонстрируя волосы, что окрашиваются быстрее, чем растут; похвалиться трофеями и победами. Ещё одно движение и я опускаю пальцы в ладонь парня:

— Это две пилюли Могучего Основания.

— Леград! — Гунир задохнулся, сжимая кулак.

— А это, — за ворот третьего брата скользнул свиток, — техника земного уровня. Ледяной Шип. На чужих глазах его применять не следует, но вот в лесу ещё не скоро среди зверей найдётся тот, кто сможет его выдержать. Ты станешь отличным ватажником.

Пусть эти тридцать узлов и воспоминания, что я сумел перенести на пустой свиток, помогут земляку.

— А вот это передадите Миру, как он появится в городе. Защитный амулет и пилюля Огня Жизни… думаю, если не продаст, так съест и сумеет раскрыть несколько узлов. Гунир, ты же говорил, что его семья таким славится?

Я оставил ошеломлённых и смущённых парней в лагере, за спиной, в прошлом. Наименее ценный подарок достался здоровяку стражнику, но и связывает нас меньше, да и нет у меня больше ничего стоящего, что могло бы пригодиться ему и не принести проблем. Я не вру самому себе, будто парни настолько хороши, что сумеют перебраться во Второй пояс, но помочь им занять своё место здесь я уже сумел, причём дважды. За мной нет долгов и того, что будет тянуть назад на пути Возвышения. А оставшееся… надеюсь, оно будет лишь толкать меня, заставляя действительно шагнуть над собой.

Родные и отряд Волков ждали меня за ограждением: два десятка ватажников, частью мне знакомых. Тот же Риквил тоже стоял здесь, недовольно кривя губы. Глава второго лагеря, бок о бок с главой третьего. Спустя эти два дня знакомства, я лучше понимал смущение Гунира, когда тот упоминал второго дядю Волков. Ведь звучать должно было — вторая тётя Таори. Отвлекая меня от разглядывания отряда, сам Мириот ткнул рукой в стену леса и скомандовал:

— Туда, двинули.

Я пожал плечами, но заметил:

— Средний Брат правее.

— Мы пройдём по местам силы. Одного таланта не хватит, чтобы дойти до Миражного, тебе нужно получить ещё хотя бы звезду.

— Чем тогда это будет отличаться от прошлых попыток Волков?

— Многим. Твоим Возвышением, твоим возрастом и талантом. Сейчас я лишь покажу место Силы, а получить его должен ты сам, как и проложить дорогу. Снимай амулет Тихого Шага. Сила должна быть взята силой, — глава запнулся, пережидая мигание символов, продолжил. — Так надёжнее всего.

— Ещё скажи, что я должен долбить палкой по деревьям, призывая зверей к себе.

— Не будь это так смешно, то, возможно, стало бы лучшим выходом. Не думаю, что случайные звери будут считаться, но…

Продолжения я не дождался и, сплюнув, заметил онемевшему Мириоту:

— Слишком много тайн.

— Главное, слушай меня, — справился с запретами Волк и снова ткнул в сторону леса.

Хорошо. Так, значит так. Через сотню шагов от кромки я использовал Поиск, вызвав гомон в отряде, шедшем следом. Ухмыльнулся. Спустя десяток вдохов перешёптывания закончились, а голос Мириота едва не заставил споткнуться уже меня:

— Похоже, и Орден готовил тебя для этого пути. Но тут они сами себя переиграли со своей грызнёй, и Волкам удалось утащить не только мясо из супа, но даже и сам суп… Вместе с чаном!

Не может быть… Я же видел, как Указы запрещали происходящее старикам! Но… Что именно они запрещали? Мне сказали, что это техники разведчиков Ордена, да и убитый Флаут… Но так ли это на самом деле? Отвратительный Поиск, от которого больше вреда, чем пользы, Сигнал, Прикосновение, Шаг… Ящер! Я вздохнул с облегчением, вспомнив про эту технику. Вот она совсем не вписывалась в намеченный путь, где мне силой нужно проложить дорогу. Впрочем, был ещё и разговор с генералом, где он намекал на тайны Леса и Волков. Был палец мудреца, что скользил по всем местам силы Леса, прокладывая путь к Миражному так, как это сейчас делал Мириот…

Я почувствовал, что запутываюсь в рассуждениях и начинаю искать подвохи в своих же мыслях. А это до добра не доведёт. Не тогда, когда через кусты кто-то ломится. Лес не прощает ошибок. Одно слабое-слабое Лезвие, чтобы заставить зверя прыгнуть и второе обычное рассекло горло зверю, не имеющему возможности увернуться.

Мириот напомнил:

— Зелья и добыча на нас.

Не оборачиваясь, кивнул и снова использовал Поиск. За спиной выругались:

— Проклятые змеи!

Я ухмыльнулся и, хотя перестал частить, за полторы тысячи вдохов успел ещё дважды использовать технику, прежде чем возникшая мысль заставила меня внимательно оглядеть идущих следом.

На всех висят запреты. Нет ни одного ватажника, полностью свободного от них. Время, проведённое с книгами, пошло впрок, да и духовной силы, похоже, изрядно прибавилось, — на самых слабых, уже не действующих контрактах я снова, как и с мёртвым Тигром, как с Тортусом, вижу, что символы Древних то и дело превращаются в обычные буквы.

Да и сами символы теперь обрели для меня смысл, стоило вчитаться в появляющиеся строки: Долг, Служба, Молчание, вот это, похоже, всё же Верность… Чего здесь только нет. Нет самого важного для меня — намёка, что кто-то из них мастер Указов, и может видеть то, что я собираюсь сделать. Как бы ни было приятно в полной мере показать свою силу, но привычки не изжить за один день, да и должно же быть что-то оставлено про запас, для Миражного?

Впрочем, нельзя сказать, что я так уж сильно колебался, ведь меня устроил такой короткий осмотр и уже через десяток вздохов я начал действовать. Большая печать, шагов восемь от меня до края. Задумка такой штуки появилась, ещё когда я собирался к Шершням, но мне не хватило знания символа: Шершни. А без него, только на привычном мне языке или с одним древним символом, расход сил был слишком велик. Не выходило применить его толком и в эти три дня бегства. Но вот сейчас, именно с этой проблемой… Моих знаний хватит.

Несколько коротких, резких штрихов и в Указе появляется два знака: Смерть и Змеи. Мне даже не нужно вглядываться. Как и в прошлые разы, появилось едва ощутимое чувство, будто от меня отделись несколько капель чего-то неуловимого, а с Указа рухнули вниз три его крошечные копии… И никто из ватажников даже не дёрнул глазом проследить их полёт или исподтишка оглядеть здоровенный красный круг надо мной.

Довольно усмехнувшись, я отвернулся, продолжая свой путь. Мальчишество и излишний риск, но без тренировки Указы так и будут оставаться слабыми и непонятными мне. А мне нужна их сила. Как бы я не подозревал Мириота в обмане, но в одном уверен — легко мне точно не будет, и чтобы добраться до стен Миражного и суметь отыскать то, что поможет сестре, понадобится каждая кроха сил. К тому же здесь и сейчас совсем не нужны мелкие, но опасные для Закалки змеи под ногами ватажников, вдобавок раздражённые Поиском. Попробуй прикрой Лейлу от такой опасности, здесь и чутьё сравнимое со способностью Диркола может сплоховать.

Так начался наш поход к стенам Миражного. Мастер Волков обещал три привала для медитации и восстановления энергии Неба, но я с усмешкой, понятной только мне, справился с дневным переходом всего с двумя привалами и ещё сохранил в средоточии четверть силы. Что бы ни случилось, но я сумею удивить кого угодно Ледяным Шипом. Впрочем, стоило мне самодовольно обернуться, ища взглядом Мириота, как наткнулся на осунувшееся лицо мамы, весь путь нёсшей Лейлу на руках, и зарёкся производить впечатление на ватажников своей развитой боевой медитацией.

Да и сам Волк даже не заметил этой демонстрации силы. Его занимало совсем другое. Стоило мне присесть в наспех поставленном лагере, как он бросил мне на колени кусок мелко исписанной бумаги. Я поднял взгляд:

— Что это?

— Ты же грамотный?

Хмыкнув, взял клочок в руки. Больше всего это походило на список ингредиентов, причём до боли знакомых. Шкуры, потроха и даже пара ядер зверей, что сегодня встали у меня на пути или прибежали на временами используемый Поиск. Похоже, с них взяли всё, что только можно, а значит у Волков с собой мешки путника. Больше поражает скорость, с которой они разделывали добычу. Или только собираются? Я оглядел суету временного лагеря, обнаружив искомое — подвешенные на ветку дерева усохшие туши. Выделил главное из прочитанного:

— Здесь цены и итог…

Мириот улыбнулся и удивил:

— Верно, твои честно заработанные деньги, как ватажника. За вычетом сбора отряда и налога городу.

Расхохотавшись, я протянул ладонь, собранную лодочкой:

— Плати!

— Ещё чего! — Волк не остался в долгу. — Давай выбросим ненужный шаг в наших отношениях. Зачем передавать эту яшму из рук в руки? Каждый вечер в нашем лагере у тебя огромный выбор услуг. У нас работает не только скупщик добычи, но и алхимик, торговец сотней ватажных мелочей, лавка техник и наставники по оружию и повадкам зверей. Выбирай, что хочешь… на все заработанные деньги.

— Техники? Что за невиданная щедрость?

— Леград, хватит думать словами матери, будто ты жертва, которая должна проторить нам путь и сгинуть. Ты ключ, редкое оружие, Небесный шанс, что нужно беречь. И пока что ты слишком слаб, чтобы пройти даже предгорья.

Я зря сегодня пёр через заросли, уничтожая всё зверьё, что попадалось на пути? Невольно вспомнил, как погибли теневики. Некоторые мгновенно, не успев ничего понять, другие отчаянно сопротивляясь и не веря в происходящее, как и их глава. Невольно представил, что сейчас делаю Шаг, оказываясь сбоку и чуть позади от Мириота, касаюсь его ладонью, и Шип третьего созвездия пробивает его насквозь, разрушая средоточие и тело, промораживая рану…

Черты Волка окаменели, застывая, а глаза сузились. Не знаю, что почувствовал он, но для меня его взгляд словно превратился в меч, пробивший грудь. Дыхание перехватило, даже сердце словно замерло на тот миг, что клинок находился во мне. Мгновение и всё прекратилось, а губы Мириота дрогнули в улыбке:

— Отлично. У тебя много секретов. Наши шансы растут, а путь придётся немного изменить.

Украдкой я вдохнул глубже обычного, проверяя грудь и свои ощущения. Огрызнулся:

— Даже на экзамене я сумел убеж… — замер, задумавшись, но какой смысл скрывать? И повторил усмешку собеседника, — сумел убить взрослого Скальника.

— Да? — Мириот равнодушно пожал плечами. — Не льсти себе. Будь он действительно взрослым, то вырезал бы всех, кто встал на его пути, включая ваших слабаков учителей. Скальника берут только оружейными техниками, едва пробивая шкуру. Вам попался переярок. Но ты, возможно, ещё сумеешь узнать это на своей шкуре.

Мириот бесшумно, не звякнув ни одной железкой из снаряжения, поднялся на ноги, напомнил:

— Если хочешь спасти сестру, то должен становиться сильней с каждым днём. Сегодня я решу за тебя. Держи.

На протянутой ладони Волка лежал фиал. Я с подозрением уточнил:

— Что это?

— Орденское Возвышение. Второе и последнее, что тебе можно принять.

Но я не спешил, перебирая воспоминания. Виликор, Дидо, наглец из Ста Мостов, сам Мириот.

— Мне это не нужно. Я выбираю урок с Молотом.

Волк помедлил, трёхцветные печати полыхнули и, хмыкнув, он убрал зелье и молча двинулся прочь. Я не заметил ни единого жеста, но из людской суеты вынырнул ватажник, причём мне знакомый. Тот самый, что уже гонял меня в среднем лагере, решая, стоит ли меня выпускать в лес.

Большая часть сильнейших Воинов Волков решила поверить своему мастеру и шла за мной следом. Интересно, когда мы встретились с этим ватажником, он знал, к чему всё придёт? Не об этом ли были его слова Риквилу? Не этого ли так не хотел сам Риквил?

Вартус остановился на расстоянии чуть дальше длины моего Молота и словно эхом продолжил мои мысли:

— Тебе я уже прошлый раз сказал всё, что думал. Но ты упрямый и это хорошо. Будем надеяться — этого хватит, чтобы ты выучился и выжил. Молот!

Я подтянул к себе оружие и вскочил. Думаю, обойдёмся без брони.

— Звери, идущие к Небу, имеют три основных пути. Чаще они становятся больше, сильнее и полагаются на физическую силу и защиту. Даже те техники, что появляются у них после появления ядра, не столь уж и сильны.

Я хотел возразить, помня опыт драк с Мадом и огромным Раком, но смолчал. Не мне, с моими жалкими месяцами в лесу, пытаться переубеждать уже седого ватажника. Вернее, будет внимательно слушать и запоминать.

— Меньшая часть не обращает внимания на силу и размер, сосредотачиваясь на скорости. Техники их слабы, и сами они неприятные соперники. Не опасные, а именно неприятные.

Здесь соглашусь. Квартик и злобный шакал оставили после себя впечатления, которые не забылись даже здесь, в Первом поясе, где я таким шустрым старался не дать и шанса.

— Опаснее всего те, кто идут по пути техник. У них и злоба, и ум совсем уж на наши похожи. И убить таких — работёнка не из лёгких.

— Кто из них чаще становится Царём? И скольких убили?

— Ты чего? Думаешь, ватажники убивали Царей? Смешной ты, парень. Никто из живущих в Поясе не трогает Царей без причин. И они не трогают людей. Охотятся на зверей попроще. Собирают отряды, надеясь найти в их логовах растения, которые дадут шанс прорваться. Бывает ещё, что Воин, прорвавшийся на десятую звезду, пройдётся по лесам, пытаясь добрать недостающего у Царей. У нас такого не случалось, а вот в соседях таких безумцев больше. И не всегда они возвращаются с победой.

Безумцев? Но я уточнил более важное:

— А что с остальными зверями? С теми, что вот-вот станут Царями?

Вартус поскрёб шею, жестом, который я не видел уже два года, но меня всё равно передёрнуло от отвращения:

— Редко-редко кто-то из зверей поднимется так высоко, что ему останется всего шаг, чтоб стать Царём. Но зверям сделать это не легче, чем людям, ведь им тоже нужны редкие травы, пропитанные силой Неба. Если они наберутся смелости и полезут к самим Царям, то беды нет, там их и прихлопнут. Но бывает так, что они сходят с ума от бессилия и начинают убивать всех зверей в округе или охотиться на ватажников. Бывает, нападают и на город.

Нападение монстра на селение — вечный страх охотников. Но даже нулёвки справляются.

— Когда главой был отец Мириота, Ралк, с ума сошёл даже один из Царей. Ордену пришлось вызывать кого-то из семьи Императора, — Вартус сплюнул. — Судя по тому, как долго мы его ждали, он не торопился из своего Третьего пояса.

— Я думал, это присказка, а проверяющие — это Мастера из Второго.

— Хех, — хмыкнул Воин. — Как в ваших песках? Нет. Это Закалок никто не боится, а за Воинами глядят пристально. Ладно…

Я едва успел скрутить тело, движение Вартуса было таким быстрым, что я ничего не увидел, лишь привычка реагировать на предупреждения боевой медитации заставила меня дёрнуться. Рядом вскрикнули мама и Лейла. А ватажник развернул топор и дёрнул его назад, грозя крюком распороть бок. На этот раз я ушёл Шагом и рассёк воздух Пронзателем, не давая преследовать себя.

— Преимущество твоего оружия в длине. Это сильное оружие. Правда, наши собратья из Мадов используют немного другие: потяжелее, с более длинным древком и не таким острым жалом. Тебе же Флакт сковал оружие, что равно подходит и против зверя, и против человека и ближе к копью. Первое, что спасёт тебя и даст шанс на победу — расстояние. Не дай приблизиться к себе, а там два-три удачных удара в полную силу и клюв Молота проломит защиту.

Я колю остриём в рванувшего ко мне Воина, тут же проворачиваю древко, ударяя подтоком навстречу уклонившемуся от тычка ватажнику. Мимо. Шаг. Разгоняю Молот вокруг себя, рублю по ногам. Воин просто подпрыгивает, а я едва успеваю остановить энергию, отправленную в Лезвие. Срыв болезненно отдаётся жгучей болью в руке, а мгновение спустя в Покров врубается топор.

Вскрик Лейлы и шум толпы. Вартус слишком близко, но я уже перехватываю древко, зажимая его руку в захват. Рывок, разворот и ватажник улетает в своих приятелей.

Нет. Улетел бы. Но он словно вцепился в землю руками и ногами, оставляя за собой борозды в плотной, перевитой корнями земле, и остановил свой полёт в трёх шагах от зрителей. А они были только рады представлению, совсем не боясь шуметь посреди леса. Не то что я, во время своих ночёвок старавшийся затаиться в деревьях тише крысы. Впрочем, стоящие вокруг лагеря флаги защитной формации давали им возможность так себя вести.

— Эй, пятый брат, похоже, нужно было пожрать перед уроком. Тебе сил на ученичка не хватает!

— Да ты чего? Это старость пришла к нему! Я его месяц назад тоже едва не отделал, помнишь?

Вартус смеётся со всеми, ничуть не расстроенный. Жаль. Но до Братьев ещё далеко. Я успею набраться опыта и победить. Ватажник кивает, отряхивая ладони:

— Неплохо, но против зверя не пойдёт. Ты понял? Расстояние. Держи расстояние.

— Одно дело понять, другое — суметь.

И Воин подтверждает мои мысли:

— Ничего, научишься.

И срывается с места.

Как бы ни кривил губы Риквил, каждый день наблюдая за моими тренировками, но урок я выбрал правильный. Именно навыков с оружием мне не хватало больше всего, и схватка с опытным Флаутом это ясно показала. Схватки у костра были единственными достойными событиями в эти дни. Я уже и отвык от пустоты очищенных от зверья лесов, что лежали между первым и вторым лагерем. Ведь последний раз я был в кишащем жизнью месте силы Шершней. Но вся расслабленность исчезла, когда мы дошли до первого места силы.

И мне не хотелось идти дальше. Сам не ожидал такого. Ведь сколько раз я откровенно совал голову в пасть Маду? В Пустошах с пересмешниками, охранником торгаша, Мадом в пещере… Здесь, в Поясе, вёл себя так же безрассудно, но тот случай оставил после себя память. А Волки, загнавшие меня едва не до смерти — нет. Странно.

А вот Мириот недоволен:

— Что не так? Мы же всё обсудили?

Невпопад отвечаю:

— Да. Сейчас.

Глупо. В прошлый раз сумел сбежать, а сейчас я стал гораздо сильнее. Волк до сих пор не знает о том, что у меня есть земная техника всех трёх созвездий. Не нашлось за эту неделю путешествия достойных соперников. Но он уверен в моей победе. Так что всё это не более чем пустой страх. И он очень мне не нравится. Пожалуй, сюда стоило прийти и самому, чтобы победить его.

Я понимаю, откуда этот страх. Сначала сектант с его неуязвимым призраком, затем эта тварь… Страх умереть. Вот только он мне не нравится. Вряд ли это нормально для живущего с опасной добычи, а тем более для идущего в город Древних, забитый могучими зверями. Легко можно заподозрить в этом чувстве ту преграду, что однажды может остановить моё Возвышение. А этого я допустить никак не могу. Если я не справлюсь и хоть раз допущу слабость, то сестра умрёт. А значит…

Ворон сдохнет, а я получу его место силы.

Я продрался сквозь знакомые густые, соперничающие прочностью со сталью заросли низкорослых кривых деревьев, что помешали мне в прошлый раз при бегстве, и очутился на открытом пространстве. Ничего, кроме травы мне по колено и дерева. Недоисполин, что хотел стать таким же, как его собратья, но сгорбился и почти зачах. В его полуголых ветвях уродливым комом застряло гнездо. Но в этот раз я не купился на этот обман.

Жаль, что я не освоил лук. Выстрел из него сейчас очень бы пригодился, чтобы по правилам выманить тварь. Но это умение слишком редко требуется одинокому искателю: мне просто не к кому выманивать врага — схватка один на один. Да и тратить зелень на артефактные стрелы по цене не самых дешёвых зелий — не для меня.

Пять Шагов и запущенные плотным пучком Лезвия, стеганувшие по ветвям, стали моим способом сообщить зверю, что его отдых закончен.

Оглушающее карканье стало ответом на технику. Кому понравится, когда тебя тревожат в родном доме? Из густой листвы взметнулось в воздух огромное тело, с хлопком разворачивая крылья над кроной.

Ворон был всё так же ужасен в своём уродстве: смеси птицы, быка и человека. Плохо, что я не могу точно видеть силу зверей. Если бы я знал число его звёзд, то был бы спокойней. Впрочем…

Я уже сорвался с места, перекатом уходя от когтей упавшего на меня врага и выбрасывая лишние мысли из головы.

Это было близко, но не слишком опасно. Предсказуемо ещё в момент начала его пикирования. Однако через вдох я уже не был так спокоен. Ворон исполнил невообразимый трюк, провернувшись почти на месте, поджав одно крыло и сменив направление полёта. Пронзателем его в грудь! Но пропущенный удар отбросил меня в сторону.

Хорошо, что я не использовал Опору. Пусть взмах уродливой лапы, так похожей на человеческую руку, и отшвырнул, не дав вонзить оружие в грудь Ворона, но и спас от участи быть раздавленным весом его туши.

Не зря Вартус гонял меня, вбивая новые навыки через синяки и раны. С таким массивным врагом нельзя использовать привычную по Школе манеру боя.

Да и этот трюк… напомнил другой урок, где говорилось о сродстве зверя с воздухом. Здесь нет густых зарослей, чтобы лавировать в их ветвях, но бой от этого легче не станет.

Впрочем, я даже не успел утвердиться на ногах и запустить Шип в спину Ворона, как тот повторил разворот и грузно опустился на землю, повернув башку и кося на меня огромным блестящим глазом. Техники мы применили одновременно. Я пять Шипов с левой руки, а он взмахнул крыльями, отправляя в меня десятки мерцающих перьев.

Прыжок в сторону перенёс меня над самым краем чужой техники, и я упал на спину… должен был упасть, вот только меня снесло ударом крыла, отбрасывая в сторону. Хорошо успел толкнуть Покров, твёрдые, плотные перья стеганули по мне, забрав изрядную долю энергии из средоточия.

Шаги! Я сорвался в тот же миг, как коснулся земли и выигрывая себе время снова отправил Шип. Всего один. И вот это стало для Ворона сюрпризом, в его карканье мне послышалось удивление. Опытный зверь, не раз охотившийся на Воинов, похоже, хорошо знал пределы техник ватажников, и моё удвоенное использование стало для него неожиданностью. Всё, что он успел сделать, так это закрыться крылом. Но если уж моя техника третьего созвездия могла убивать восьмые звёзды…

Шип пробил крыло, украсив его ледяными узорами. Крик врага, полный боли. Шаг и обычное Лезвие, пусть и второго созвездия, с острия Пронзателя. Ворон закрылся другим крылом. Ещё два Двойных Шага позволили обойти зверя со стороны раненого крыла. Я вскинул руку, готовясь ударить ещё раз, но враг уже понял, что я провёл его неопасной атакой.

Пусть и промороженное, но крыло ещё слушается его. Мгновение и наши глаза встречаются. Мы снова используем техники, он даже на миг опережает меня. Оглушающий крик ударяет тугой волной воздуха, срывая слои дёрна, в одно мгновение достигает меня и отбрасывает назад. Не помогает даже Опора. Меня так и уносит на здоровенной, вращающейся глыбе земли, единой с которой меня делает техника. А Шип уходит в небо, вызывая у меня вспышку злости.

Ах ты, тварь!

Я вбил крюк оружия в землю, руку рвануло, но вращение прекратилось, а густая трава окончательно остановила мой полёт. Вскочил на ноги, встретил грудью и Духовной Защитой летящие перья техники, заставив их бесследно исчезнуть. Последний вдох и я отправил энергию в меридианы. Раненое крыло подвело Ворона, и на этот раз сбить меня он не успел. Рывок переносит меня на спину врага.

А я уже держу Пронзатель двумя руками у самого подтока. Размах, удар! И клюв оружия пробивает череп Ворона. Вряд ли бы одно это его убило, но энергия уже зажгла для меня печать Ярости. По полированному металлу Пронзателя пробегает сияние, и лапы зверя подгибаются, опуская мёртвую тушу на землю.

Я спрыгнул, ощущая странные чувства. Драка была хороша, особенно после бесконечной вереницы простых, незамысловатых стычек всю эту неделю, когда ни один из зверей не сумел выдержать больше одного моего удара. Я выложился, а мой страх перед Вороном исчез без следа… вот только теперь я жалею, что использовал свои «пиленные кости». Нужно было сперва проверить, насколько я силён, используя то, что доступно рядовым ватажникам. Смог бы я справиться с ним, будучи простым искателем, не встретившим такой удачи на своём пути?

Раздвигая ветви, на поляну вышел первый ватажник. Калт. Восьмой дядя. Думаю, Волки дадут мне ещё множество противников, чтобы проверить все мои задумки и приёмы. Главное, чтобы они и дальше не давали маме глядеть на мои схватки.

— Чего замер? — ватажник бросил меч в ножны. — Давай, искатель, иди в место силы.

Я лишь кивнул, используя Поиск. Мне ещё предстоит открыть узлы.