Задорное чтиво

Михаил Задорнов, 2017

В своей новой книге любимец российской публики, писатель-сатирик, драматург, юморист – Михаил Задорнов говорит обо всём: о различии в понятиях «родина» и «государство», о чиновниках, об истории и псевдоисториках, о происхождении и истинном значении русского языка, об образовании и подрастающем поколении, о наших правителях и правителях других стран, о гламуре, о церкви. И конечно же о нашем национальном характере, о любви и о душе, о том, что есть в каждом русском человеке. Здесь собраны новые забавные истории, которые зрители присылают Михаилу Николаевичу на его почту, и короткие «новости», иногда настолько мимолётные, что, если б не шутки Задорнова, вряд ли остались бы в памяти потомков… Мы желаем вам, дорогие читатели, приятного чтения и… смеха!

Первая часть

Рассказы и миниатюры

Мы

Мы — удивительные люди. Хотим жить как все, при этом быть непохожими на остальных.

У нас безработица при избытке рабочих мест. Мы сочувствуем умом, а голосуем сердцем. Робкие в быту, герои — на войне. Чтим погибших, недоплачивая выжившим. Мы всегда считаем себя умней других, поэтому постоянно оказываемся в дураках. Мы в любой момент готовы простить тех, кого обидели, и тех, кому должны.

Ленивые, но энергичные. Устаём на отдыхе, отдыхаем на работе. Удивительные люди. Нам легче изобрести вездеход, чем отремонтировать дороги. Мы уважаем только тех, кто с нами согласен. От драки получаем порой больше удовольствия, чем от секса. Плачем на свадьбах, а на поминках поём частушки. Мы нищие, но хорошо одетые. Только мы с утра выходим из дому в вечернем.

Мы вялые, но эмоциональные. Думаем два раза в день, а остальное время переживаем, что надумали за эти два раза. Зато если уж думаем, то мощно, всем организмом. Если наш человек задёргал под столом ногой, значит, он глубоко о чём-то задумался. При этом большинство из нас мучают три извечных российских вопроса: что делать, куда это послать и как похудеть, объедаясь на ночь.

Мы — восхитительные люди: необразованные, но как никто гадаем кроссворды. Только наш человек, не имея даже начального образования, всё равно может угадать, что коня Дон Кихота звали Росинант, при том что сам никогда не читал «Дон Кихота» и уверен, что эту книжку написал сам Дон Кихот.

Мы ненавидим Запад, во всём ему подражая. «Какие у них примитивные фильмы, — возмущаемся мы. — Это ж фильмы не для нас. Это для одноклеточных». При этом сами с упоением смотрим, как в конце фильма главный герой — не просто шкаф, а шкаф с антресолями — после финального побоища на пустом ядерном полигоне целует, чмокая окровавленными губами, героиню-заложницу среди трупов врагов и груды затухающих ядерных боеголовок, разбившихся об его голову, в которой никогда не может случиться сотрясение, тем более — мозга.

Удивительные люди, суетливы, но терпеливы.

Никто, кроме нас, не может так долго терпеть правительство, которое он терпеть не может. Теперь можно уже смело сказать: не правительство, а правительства, которые мешают нам, как крошки в постели. Вот как их ни стряхивай, они всё равно будут тебя изводить под одеялом.

Мы — удивительные люди. Мы чтим Иисуса, забывая, чему он нас учил. Ставим свечку, умоляя о процентах. Верим обрядам, а не проповедям.

Мы верующие и суеверные одновременно. Въезжая в новую квартиру, не знаем, что сделать наперёд: обмыть её или освятить. Или сначала пустить кошку, а потом освятить, после чего обмыть вместе с тем, кто освящал.

Мы — странные люди. Большинство из нас уверено, что встреча с покойником поутру — к счастью, с трубочистом — к деньгам, с хромым — к здоровью, а с хромым и горбатым — к большому здоровью. А если вечером вынести из дому мусорное ведро, то наутро в доме не будет денег. Хотя жизнь неоднократно нас убеждала, что безошибочная примета только одна: если не выносить на ночь из дому мусор, то ночью в доме будет очень плохо пахнуть.

Мы — язычники с православным лоском. Мы готовы плевать через левое плечо, независимо от того, кто идёт слева. При этом крестимся и материмся одновременно:

— Прости, Господи, ёпрст!

Да, свои самые сильные чувства мы выражаем самыми нецензурными словами. Мат необходим нам не столь для оскорбления друг друга, сколь для художественного восприятия жизни. Только наш человек может, стоя на берегу реки, от восхищения материться на солнечную дорожку.

Мы — удивительные люди. Мы так быстро живём, что не успеваем жить. Как будто обещанный конец света через три дня, при этом каждый день у нас второй. И мы торопимся успеть всё. Даже слова «Быстрее! Быстрее!» поясняем руками. Принеси вот эту, ту, которая на той, что за тем, когда там… И только наш человек понимает, что это книжка на тумбочке. А фраза «Когда ты по той, что вниз, смотри, чтоб там не о-ё-ёй» означает «Не навернись со ступенек». И редко кто переспросит: «По той, что тут, или которая там, где здесь?»

Да, мы долго думаем, зато быстро соображаем. Долго думаем, где бы украсть, зато быстро соображаем, как это сделать. Только у нас в языке есть слово «смекалка». Другим это слово, видимо, не нужно, за отсутствием самой смекалки. А у нас есть смекалка, есть тыковка. Почесал тыковку, сработала смекалка. Только наш в дорогом ресторане на Западе, съев суп, может смекнуть бросить в тарелку специально принесённую гайку и устроить скандал официанту за то, что ему принесли суп с гайкой. В результате, не заплатив за суп, получить в подарок пышный десерт в качестве извинения за гайку в супе, после чего, почесав тыковку, бросить в десерт оставшийся болт от гайки. И после очередного скандала запить всё это подаренной от имени ресторана бутылкой бордо. И напоследок обматерить официанта, который всё это время, пока он пил бордо, стоял рядом и смотрел, чтобы он не бросил в бордо ещё какой-нибудь фланец.

Мы — непредсказуемые люди. У нас любовь с синяками, а добро с кулаками. Мы гордимся выпитым и тем, что у нас самые сильные женщины. «Моя, ты представляешь, сама насильника обезвредила… шпалой». — «Подумаешь, а моя голыми руками банки с грибами закатывает». Мы настолько парадоксальны, что по праздникам желаем друг другу счастья в семейной и в личной жизни.

«Женщина, женщина, подождите, женщина!» Только у нас, между прочим, есть обращение по половому признаку. «Мужчина, подождите!» «Женщина с морковкой, женщина, мы проводим опрос общественного мнения: «Что вы можете сказать о любви?» — «Ой. Я не знаю, я мужу никогда не изменяла».

Мы хвалим друг друга словами «страшно красив», «ужасно умён» и «дьявольски здоров». Мы иронизируем над словом «патриот», оскорбляем словом «интеллигент» или ещё хуже — «вшивый интеллигент». И это особенно наше выражение, потому что только у нас интеллигента могли довести до такого состояния, чтобы он стал вшивым.

Но самое главное — мы живём, не замечая всего этого! Зато с мечтой, что когда-нибудь нам обязательно повезёт. И мы всё-таки встретим по дороге на кладбище горбатого хромого трубочиста с полным ведром мусора. Причём встретим обязательно на рассвете, хотя сами встаём в одиннадцать. И только тогда мы будем обязательно счастливы.

Бабуля

Здравствуйте, бабушка! Какое чудесное утро новогоднее, да? Солнышко! На улице никого пока, кроме нас с вами… Поздравляю вас, бабуля, с Новым годом!

Нет, бабуля, я не Дед Мороз. Бабуль, посмотри на меня — какой я Дед Мороз? Я совершенно трезвый! Бабуля, я просто на пробежку пораньше выбежал. Настроение отличное, новогоднее. Дай, думаю, кого-нибудь поздравлю. А тут вы! Бабуля, с Новым годом!

Нет, бабуля, я вас не знаю. Просто настроение хорошее. На пробежку выбежал. Смотрю — вы на переходе, грустная. В общем, с Новым годом вас, бабуля! Я дальше побежал.

Бабуля! Я уже сказал: я вас не знаю. Бабуля, я не племянник твой. И в одном классе мы не учились, бабуля. У меня было хорошее новогоднее настроение — вот я вас и поздравил. Так что счастья тебе, бабушка! Здоровья, здоровья и ещё раз здоровья!

Что? Бабуля, откуда я знаю, что у тебя анализы плохие? Бабуля, я первый раз слышу! Я не врач. Не знаю я тебя, бабушка, не знаю. Я не из поликлиники. И не почтальон я! Я мимо пробегал. У меня хорошее настроение. Бабуля, ты зачем мне свои рентгеновские снимки показываешь? Вижу почки. Бабуля, у тебя очень красивые почки, успокойся. Поздравляю тебя с такими почками и с Новым годом! Всё, счастья тебе. Я побежал. И хороших тебе в новом году анализов!

Бабуля! Сколько раз тебе говорить, я тебя не знаю! И я не виноват, что сын у тебя алкоголик. Я мимо пробегал. У меня хорошее настроение, новогоднее. Всё, бабуля, расстались. У тебя зелёный свет, иди. Бабуля, иди отсюда! Пошла вон, бабушка! Прощай, чтоб мне в новом году тебя не видеть никогда.

Бабка! Я тебе ещё раз повторяю: не знаю я тебя и знать не хочу. Бабка, отстань от меня. Я не из домоуправления. И не из Совнаркома. Бабка, у меня просто хорошее настроение… было! Чёрт меня дёрнул тебя поздравить, карга старая! Вали отсюда, а то я тебе анализы ещё сильней испорчу!

Бабка, уйди! Не доводи до греха.

Бабка, бабка, отпусти мою пуговицу! Яга трухлявая. Не знаю я тебя, рухлядь ты глухая! Всё, я побежал, а пуговица тебе на память. С Новым годом, всё! Это тебе подарок.

Бабуля, нет, нет и ещё раз нет! Уйди, родная. Яга костлявая! Остеохондроз ходячий! Тебе вон туда, а мне сюда. Всё, я побежал.

Бабуся, Христом Богом умоляю, отпусти! У меня было хорошее новогоднее настроение, а тут ты, чучело корявое, прицепилась. Чума! Засада! И откуда ты такая взялась? А ну давай, беги вместе с моей пуговицей и с рукавом тоже. Вон туда, а я сюда. Прощай!

Бабка, ты, ты, ты… ты зачем за мной бежишь? Надо же, тумбочка антикварная, а какая прыткая! Что? Я на Гришку твоего любимого похож? Какого Гришку? Распутина? Не обнимай меня! Перестань меня целовать! Уже люди проснулись. Стыдоба! Какое Христос Воскрес?.. Новый год, бабуся!

Полиция! Полиция! На помощь!

Сержантик, как же ты вовремя! Помоги! Сержантик, видишь, бабульке совсем грустно, никто её не поздравил. А у тебя, я смотрю, настроение хорошее. Будь человеком — поздравь её с Новым годом. Молодец, хорошо поздравил! Ишь, как она на тебя смотрит! Да, бабуся, это врач. Можешь ему свой рентген показывать. А я побежал. Держись, сержантик! Вечером за тебя с корешами бокалы поднимем… Не чокаясь.

В отпуск!

— Ну что, присядем на дорожку? — по традиции спросил я, когда мы с женой уже готовы были выйти из дому, чтобы отправиться в отпуск на юг.

Мы присели на собранные чемоданы. Но ощущение того, что забыли что-то, продолжало тревожить.

— Давай ещё раз всё вспомним? — предложила жена. — Значит, так… Собаку отдали соседям с первого этажа, кошку забрала дочь, компьютер на время выпросил сын — у нашего процессор быстрее соображает… Тётя взяла телевизор, её испортился, а ей надо сериал досмотреть, квартиру я в порядок привела, посуду за полгода вчера перемыла, из шкафов всё лишнее наконец-то выбросила… Даже полы помыла! Все углы пропылесосила — чувствуешь, как свежестью пахнет?

— Да, хорошо стало…

— Что ещё? Друзей и коллег по работе предупредили, что уезжаем, родители твои и мои тоже знают, звонить не будут…

— Слушай, жена, а может… — У меня вдруг мелькнула шальная мысль.

— Что — может? — насторожилась жена.

— А может, никуда не поедем, а?

— Как это?!

— Смотри, как хорошо дома! Тихо, спокойно… Когда ещё у нас так будет? Хоть отдохнём по-настоящему раз в жизни в кои-то веки. Родители не приедут!

— А как же Турция?

— Турция, Турция… Ну что это за отдых? Представляешь, сейчас вот эти чемоданища тащить вниз… Такси наверняка опоздает. Всю дорогу нервничать, что не успеем на самолёт, потом три часа нервотрёпки во время полёта. В салоне самолёта обязательно какие-нибудь козлы сзади с грудничком окажутся. Три часа детского крика! Надоели мне, понимаешь, самолёты с орущими детьми. Какая-нибудь компания напьётся: шум, гам… А если как тогда, помнишь — самолёт раскачивать начнут? Дома так хорошо! Ни собаки, ни кошки, ни телевизора, ни родителей…

— А деньги за путёвки как же?

Но меня деньги уже не интересовали — воображение разыгралось.

— В Турции жара, объедаловка и с утра до вечера одни русские! Я не могу столько пить и с утра до вечера выносить одних русских. А их обгоревшие дети? Головки у всех перепеклись… У меня аллергия на детей, понимаешь? Тем более на обгоревших. Сами мы тоже в первые дни обгорим! Что за отдых — весь отпуск по вечерам мазаться йогуртом? А этот шведский стол по утрам? И так живот как дирижабль! А ещё — слыхала? Автобусы с русскими туристами в Турции переворачиваются! Наши их на горных дорогах раскачивают и местных водителей заставляют пить до дна за здоровье Аллаха — те отказаться не могут!

— Зато купаться будем, — уже как-то неуверенно попыталась возразить жена.

— В море, которое пахнет бабским парфюмом и детской радостью? Это не море, а желе! К тому же у берегов Турции акулы появились. Туристам ноги откусывают.

— Акулы в Египте ноги откусывают, — уточнила жена.

— В Египте они уже наелись, — доуточнил я. — В Турции теперь ног больше, чем в Египте. И они вкуснее и жирнее — русские же ноги! Целлюлитные. Ещё, не дай бог, очередная мусульманская революция начнётся. А если, как в прошлый раз, чемоданы не все прилетят? В одних труселях неделю проходил, зубы пальцем и виски чистил.

— Ты уверен? — уже почти согласилась жена.

— Уверен! Я в прошлый раз после нашего отдыха в Египте два месяца отдыхал, в себя приходил, лечился, на диете сидел, на работе высыпался.

— А я до сих пор так и не выспалась!

— Вот и хорошо! Давай прямо сейчас спать завалимся! Чего нам эта Турция сдалась? Чтобы нафоткаться в волнах и на фоне шведского стола, когда на твоей тарелке пирамида из жратвы с булочкой на вершине?

— Но мы же весь год планировали эту поездку…

— Брось! Неужели раз в жизни не можем что-то не по плану сделать? Чтоб наоборот, наперекор… Посмотри, как молодёжь живёт, ничего не планирует.

— Они придурки!

— Пока ты придурок, ты молод! Представляешь, будем по утрам ходить в лес за железкой? Там, говорят, озеро есть. И утром никого. На заре вставать будем. И не на шведский стол, а на озеро… в лес! Ты будешь готовить здоровую еду, как тогда, в наш медовый месяц, помнишь?

Вдруг моя жена заулыбалась, как уже давно не улыбалась, и в её глазах засветились лампочки, которые не светились с того самого медового месяца.

— И я наконец-то сделаю уколы себе в лицо, о которых давно мечтала, да?

— А я зубами займусь. Здорово будет, вот увидишь: у меня рот беззубый, у тебя лицо в дырках — вторая молодость!

— А по вечерам мы будем читать книжки, хорошо?

— Ну?! Такую библиотеку когда-то собрали, а я до сих пор Достоевского в последний раз не читал никогда.

— А я уже три года не могу дочитать один рассказик Чехова.

И мы, мечтая о том, как классно проведём отпуск, начали распаковывать чемоданы. В квартире было тихо, спокойно и пахло свежестью.

— Я, обещаю, буду каждое утро мыть полы. — Жена обняла меня за шею и озорно посмотрела мне в глаза.

— А я — любоваться тем, как ты это делаешь… Как тогда, в медовый месяц!

Мы с женой живём хорошо!

Мы с женой живём хорошо!

Недавно купили новую плазменную панель — крутейшую! 3D. Выполнена по современнейшим технологиям, со всеми наворотами. Мне иногда кажется, что она даже не 3D, a 7D. И ещё 5Ж и 4ЁПРСТ!

Правда, она реагирует на любую непогоду. Если за окном дождь — рябит, в снег холодеет и покрывается инеем, в туман чавкает, а если гроза, усиливает звук грома так, что у тех, кто её смотрит, из зубов выпадают пломбы.

Но нас с женой это не расстраивает. Ведь все, кто приходит к нам в гости, завидуют нашей панели. Они не знают, что её можно смотреть только в ясную безоблачную погоду. Таких дней у нас в году пять или шесть. Зато в эти редкие моменты мы тащимся от того, как чётко можно разглядеть все морщинки на лицах актёров, замазанные гримом прыщики, посчитать поры на лицах, волосы в ушах, а у голливудских монстров в ноздрях увидеть козявки!

Да, мы живём очень современно. У нас даже комп — и тот стильный: рамки нет, один экран. Вот только подключён он к городской телефонной сети, поэтому скорость его реагирования как у эстонца, больного атеросклерозом.

Конечно, мы с гордостью рассказываем гостям о моей странице «ВКонтакте» и о том, что у меня там более 300 друзей! Правда, 200 из них я не знаю, а остальных и знать не хочу, после того как под моей записью «Сегодня я разбил свою машину» они поставили свои лайки.

Всё, всё у нас очень стильно!

Гости завидуют даже нашим умным итальянским дизайнерским выключателям. Они срабатывают на хлопок! Но гастарбайтеры из Таджикистана их как-то не так настроили, и они теперь отзываются даже на кашель и на чих. Поперхнулся — свет включился, подавился — выключился. Поэтому мы стараемся больных, чихающих гостей не приглашать. А если чихаем сами, то предварительно обматываем голову полотенцем или засовываем в рот кляп.

А ещё гости завидуют нашей очень стильной машине. «Лексус»! Правда, на ней лучше не ездить. Мы её купили у дальневосточных рыбаков, и в салоне до сих пор так воняет рыбой, словно в нём потрошили китов. Поэтому мы показываем гостям лишь фотографию нашей машины, которая стоит в нашем гараже, до которого надо ехать на электричке с тремя пересадками.

Завидуют гости и нашей дизайнерской кухне. Мы с удовольствием рассказываем им обо всех современных кухонных наворотах и опшенсах. У нас даже есть кулер, пурифайер и дистурбатор! Правда, мы не знаем, что это такое. Купили, потому что нам дали на них скидку 98 %! Их вынес нам сторож таможенного склада. Он же лично выписал гарантию на рецепте, который ему выписал врач-психиатр.

Особенную зависть у всех вызывает наш очень дизайнерский холодильник. На дверце — коллаж из картин Дали и Босха. Мы, конечно, скрываем, что по ночам ни с того ни с сего этот холодильник начинает дрожать, подпрыгивать и рычать. Однажды ночью прискакал к нам в спальню. Представляете, что с нами было? Спим, а к нам, рыча, врывается коллаж картин Дали и Босха?!

В нашей спальне, конечно, всех восхищает итальянская брендовая мебель. Очень-очень дизайнерская! Женщины все без исключения восклицают: «Эх, если бы у меня была такая кровать!» Видимо, у них рождаются какие-то эротические фантазии. Они не знают, что эту итальянскую кровать собирали в Польше белорусы из армянского гипсокартона, поэтому лежать на ней надо очень осторожно, стараясь не шевелиться. Впрочем, мы и так давно женаты — нам этого уже не надо.

Конечно, всех впечатляет наш антикварный будильник. Как сказал сторож, который вынес нам его со склада, этим будильником пользовался ещё сам Будда! Когда один из гостей узнал его стоимость, сразу сказал, что за такие деньги он бы сам приезжал к нам каждое утро и работал Буддой — при этом дзинькал громче будильника!

Ещё мы приводим гостей в нашу дизайнерскую ванную. Плитку в ней клеили молдаване, поэтому мы её называем молдованная!

Душевая насадка выполнена по современным нанотехнологиям. Она насыщает воду ионами и электронами, а также пи-мезонами, потоки которых, как сказано в инструкции, увеличивают потенцию и размер груди.

Правда, не уточняется, чьей груди — мужской или женской. И почему-то за последние годы потенция увеличилась у моей жены, а у меня, к сожалению, только грудь.

И опять все женщины без исключения аж вскрикивают: «Если бы у меня была такая ванна, я бы мылась в ней каждый день!» Будто так они моются не каждый день. Слава богу, они не знают, что мыться в ней надо очень осторожно: душевая насадка — наноситечко — постоянно слетает и бьёт по голове. Поэтому, когда принимаешь душ, надо ситечко держать руками. Иначе, когда насадка слетает, шланг вырывается и начинает метаться по всей ванной, поливая вокруг всё и вся. Приходится за ним бегать. Недавно жена, пытаясь его поймать, даже начала его материть! А на мой вопрос: «Как тебе не стыдно материться на шланг?» — ответила: «Он первый начал!»

Сама ванна у нас настолько стильно-винтажная, что каждой гостье хочется сразу раздеться и в неё залезть. Но мы не разрешаем. Антикварная пробка времён Екатерины II для сливного отверстия в ванне в два раза меньше по диаметру, чем само отверстие. Поэтому, когда принимаешь ванну, отверстие надо затыкать пяткой или на него садиться. Правда, потом на ягодице остаётся синяк — засасывает конкретно!

Конечно, умиление вызывает и наша младшая дочь. Все гости отмечают, какая она у нас скромная и тактичная. Мы им не признаёмся, что она у нас просто эмо. А молчит при людях, потому что мы ей строго-настрого запрещаем при ком-то открывать рот. Ведь если она заговорит, то все увидят, что она не только эмо, а ещё и чмо.

Зато наша старшая дочь ходит в элитный детский сад. Она научилась читать и писать, хотя работает там воспитательницей уже более пяти лет.

А ещё мы показываем гостям аттестат нашей младшей дочери, как блестяще она закончила школу! При этом, конечно, не признаёмся, как дорого нам этот аттестат обошёлся.

Зато аттестат мы получили классный! Хотя на выпускных экзаменах дочь ответила, что Бетховен — это собака, фильм «Броненосец «Потёмкин» снял Эйзенхауэр, «Повести Белкина» написал сам Белкин, а поэтесса — самка поэта!

Но, несмотря на все эти недоразумения, мы с женой живём очень даже хорошо. Все наши знакомые умиляются, когда мы рассказываем, какие дарим друг другу подарки на день рождения. Правда, мы умалчиваем, что эти подарки мы дарим друг другу в «Одноклассниках».

Но главное… все гости завидуют нашим отношениям, какие у нас они ласковые и нежные. И как мы до сих пор обнимаемся и целуемся. Они не знают, что вот уже много лет мы обнимаемся и целуемся только на людях. Может, поэтому мы так и любим, когда к нам приходят гости.

И мы будем вместе ещё много-много лет! Пока погашение ипотеки нас не разлучит.

Замечательный день

Украшенный разноцветными лентами белый удлинённый «линкольн» остановился у подъезда. Сначала из дома вышли довольные родители, за ними сами виновники торжества, наконец — нарядные друзья, родственники… Кавалькада машин потянулась к ЗАГСу во главе с вожаком — «линкольном», который кто-то из гостей-шутников за его высокомерную удлинённость назвал «длимузином».

В ЗАГСе пришлось ждать. Но это не огорчало. Слишком долгожданным был для них этот день! Нарядная и торжественная хозяйка зала регистрации встретила их с профессиональной улыбкой храмовой жрицы.

— Уже по вашим лицам вижу, что решение, к которому вы пришли, не случайно, — начала она свою праздничную речь голосом воспитательницы детского садика, которая зачитывает младшей группе новогоднее поздравление президента. — Я, конечно, не сомневаюсь в подлинности ваших чувств. Пускай же этот день запомнится вам на всю вашу жизнь! День вашего… развода!

Три месяца назад он сделал ей это предложение — развестись! Как она обрадовалась! Тут же позвонили родителям — обрадовали стариков. Радостное событие решили праздновать, поэтому уже на следующий день подали заявление. Однако таких желающих, как они, было много. Пришлось ждать, готовиться, считать дни… И вот счастливый момент наступил!

— А теперь, — «жрица-воспитательница» обратилась сначала к ней, — согласны ли вы развестись с вашим мужем?

Она немного подумала, словно вспомнила что-то, но быстро взяла себя в руки и уверенно ответила:

— Да, согласна!

— А вы?

Как и подобает настоящему мужчине, он ответил сразу, не думая:

— Конечно!

— Тогда снимите кольцо с руки вашей бывшей супруги и бросьте его на это серебряное блюдечко.

Кольцо не снималось. От бесконечных стирок, мытья посуды, уборок квартиры пальцы за годы изменились. Особенно в суставах. Кто-то из гостей пошутил: мол, ничего страшного, волнуется, всё-таки в первый раз снимает, ещё научится!

Наконец кольцо звонко упало на серебряное блюдечко. Рядом послушно легло его кольцо. Очарованные моментом этого долгожданного таинства, гости дружно зааплодировали. Чувствовалось, что многие из них завидовали. От имени государства «жрица» торжественно объявила их брак расторгнутым навсегда.

Когда выходили из зала, оркестр играл марш Мендельсона в миноре. В соседней комнате пили шампанское, били бокалы и рвали фотографии. Особенно быстро рвал их местный фотограф.

После ЗАГСа кавалькада машин двинулась по городу. В воскресенье улицы были пусты, полны не омрачённого пробками воздуха. Даже солнышко, казалось, улыбается. На душе у обоих было так легко и радостно, что им вдруг в последний раз захотелось взглянуть на те улицы, по которым вместе гуляли ещё до свадьбы, на магазины, где в первые годы супружеской жизни покупали всё для новой квартиры.

Долго смотрели на город с Воробьёвых гор.

— Ты такая красивая сегодня! — искренне восхитился он. — Это платье, оно так тебе идёт!

— А я никогда не думала, что ты можешь быть таким весёлым, предупредительным и заботливым, как сегодня! — Она улыбнулась и поправила руками разметавшуюся от ветра вчерашнюю трёхчасовую причёску, из-за которой ночью ей пришлось спать сидя.

Дома их уже ждали накрытые столы.

Первый тост по традиции говорили свидетели:

— Молодцы, что решились! Наперекор всем условностям…

Они ведь и впрямь холодно жили в последнее время. Его ничего не интересовало, кроме своей работы. За четыре последних года всего три раза сходили в театр. Но во всех трёх спектаклях актёры так сквернословили, что по дороге домой не хотелось даже смотреть друг на друга. Разок попробовали, как в юности, пойти в кино. Фильм оказался неплохой, о любви, с юмором, — но вокруг в кинотеатре все говорили по телефонам, чавкали, шурша руками в вёдрах попкорна. К концу фильма оба настолько разнервничались, что, выйдя из кинотеатра, поссорились. Последние три года вместе ходили только в химчистку. Он помогал ей нести сумку. Ходили молча, думая каждый о своём. Возвратившись домой вечером, он запирался в своём кабинетике и гонял на компьютере какие-то картинки с графиками. Даже ужинать не выходил на кухню как прежде — перекусывал за клавиатурой, отчего между клавишами за несколько лет скопились крошки, кое-где скреплённые засохшим йогуртом. Когда она ему намекнула, мол, надо бы купить новый пылесос с большей тягой, чтобы это всё пропылесосить, они окончательно и навсегда друг друга не поняли. Самое страшное, не поняли без ссоры. Молча пришли к согласию взаимонепонимания. Она больше не пыталась врываться в его кабинетное пространство. Придя с работы, тихо проходила на кухню, надев заношенный халат и стоптанные тапочки. На кухне занималась обычным женским делом: смотрела телевизор и говорила по телефону с подругами.

Тост был долгим и обстоятельным. После него гости громко кричали «сладко!». Женщины с завистью смотрели на неё — как она смогла, несмотря на такое долгое замужество — девять лет, сохранить свежесть и красоту? Мужчины не менее завидовали ему: молод, а уже свободен! Под дружеские продолжительные аплодисменты они по-товарищески пожали друг другу руки.

— У тебя потрясающие духи! — сказал он, подливая ей шампанское после рукопожатия. — Новые?

— Да нет… Просто раньше не душилась, повода не было…

— Кто-то подарил? — как можно более безразличным тоном поинтересовался он.

— С аванса купила. Мне три года назад зарплату повысили…

Она заботливо положила ему в тарелку две тарталетки.

— Попробуй. Этот рецепт я изобрела сама, когда мы с подругами праздновали защиту моей диссертации.

— Какой диссертации?! — Его глаза стали больше, чем тарталетки, положенные на тарелку.

— Кандидатскую! Разве я тебе не говорила? Да ты попробуй тарталетки-то.

— Ты кандидат наук?!

— Давно уж. Я, между прочим, докторскую писать начала.

Тарталетка выпала из рук и шлёпнулась на пол по закону тарталетки — паштетом вниз.

Их разговор прервал его отец тостом, который был обращён к её матери:

— Наконец-то я никогда больше не увижу вас в своем доме! Какое счастье!

Развеселившиеся гости им тоже кричали «сладко!», и они на радостях жали друг другу руки гораздо дольше своих детей. И даже впервые обнялись.

— Надо же, какая ты молодец! — Он снова подлил ей шампанского. — А я… я… я тоже… — Ему вдруг невыносимо захотелось перед ней похвастаться. — Я, между прочим, теперь не просто менеджер…. а топ-менеджер!

— Да что ты! Прямо вот так — топ?!

— Ты что, не веришь?

— Наоборот! Радуюсь за тебя. Я же единственная ещё до свадьбы говорила, что ты далеко пойдёшь. А мне не верили. За дурочку принимали. Видишь, не такая дурочка оказалась, да? Менеджер — шутка ли? Да ещё… топ!

На душе от её слов ему стало ещё веселее, чем от шампанского.

— Слушай, а давай потанцуем, а?

Тамада распоясался окончательно и, увидев, что они идут танцевать, объявил прощальный танец. Но они его не слышали, как и завистливого шепотка гостей:

— Витёк, Витёк… Да оторвись ты, слышь, от салата! Смотри, а она ведь ещё ничего? Долго в девках не засидится!

Витёк посмотрел на свою жену с гораздо меньшим восхищением, чем только что смотрел на салат:

— А может, и нам так же?

— Ты чего? Салата объелся?

Вернувшись после танца на свои места, распалённые вином и воспоминаниями, они разговорились о том, какие планы у каждого на будущее. Со смехом отметили, что мечтают примерно об одном и том же. Это показалось им забавным, и они с шампанским вышли на балкон.

— Какой сегодня замечательный день! — сказала она, продолжая руками следить за причёской.

— Мне давно не было так хорошо!

Расходились гости поздно, на прощание снова кричали «сладко!», хохотали до колик. Благодарили за чудесный вечер, забирали подарки, подаренные к свадьбе. Желали хорошей последней брачной ночи.

— Ну, ты довольна? — спросил он, когда они остались одни среди груды немытой посуды.

— Очень! Сегодня был лучший день в моей жизни! — Она поднялась на цыпочки и дружески чмокнула его в щёку.

От этого поцелуя он осмелел и обнял её.

— Ты что?! — Она решительно отстранилась. — Зачем тебе всё это?

— Ты это… Ты… потрясающая!

— Все вы так говорите… Лишь бы… своего добиться от нас, незамужних.

— Нет, правда… Я серьёзно… Ты зря. — Он помялся, а затем всё-таки решился: — Ты знаешь, это, наверное, глупо звучит… Но ты… Выходи за меня замуж, а?

— Ты что?! Что ты такое говоришь? Мы ещё недостаточно хорошо с тобой знаем друг друга! — Она еле освободилась от его настойчивых объятий.

— Неправда! То, что я узнал о тебе сегодня, меня… меня просто восхитило! Я ведь всю жизнь мечтал встретить такую женщину, как ты. А сегодня… на Воробьёвых горах я… просто влюбился в тебя… с первого взгляда!

— Боже мой! Как тебе не стыдно? В твоём возрасте… топ-менеджер… и с первого взгляда? Скажешь тоже…

— Уверяю тебя, погляди на нас в зеркало, мы правда подходим друг другу.

— Всё равно один день — это слишком мало, чтоб делать столь серьёзное предложение. Надо всё обдумать! — Она впрямь залюбовалась картинкой в зеркале.

— Что тут думать?! — Он снова сделал попытку поцеловать её в губы.

Конец ознакомительного фрагмента.