S-T-I-K-S. Дорога в рай

Михаил Дорохов, 2020

С утра проснулся в квартире красивой девушки, а через три часа уже дважды чуть не умер? Что делать, если ты попал в чужой и жестокий мир, полный монстров, желающих тебя уничтожить? На твоих плечах груз, шанс выжить с которым – один на миллион. И вдобавок, у тебя в «отряде» одно из самых главных сокровищ этого мира, которое нужно абсолютно всем, кто способен стрелять и думать. Осталось лишь сжать зубы и цевьё автомата, и не отступать со своего пути, чего бы это не стоило…

Глава 4

Филиал ада

Микроавтобус остановился сразу же, как только прошёл поворот и впереди в ста метрах показалось шоссе. Ивернев напряжённо вглядывался в сутолоку на дороге. Несколько человек стояли на четвереньках неподалёку от разбитого авто и копошились. Их согбенные спины были обращены к «Газели». Откачивают, что ли, кого?

Максим не спеша двинул авто вперёд. Теперь на коленях у него лежал небольшой дробовик. Это вселяло какую-никакую, но уверенность. Когда до троицы на дороге осталось метров пятьдесят, они практически синхронно обернулись на шум двигателя. Залитые алым лица красноречиво показывали, чем эти трое были заняты. Ивернев от неожиданности резко затормозил и тут же скомандовал детям:

— Так. Места заняли в салоне, как договаривались. Чтобы больше никого не видел тут. — Он кивнул на повёрнутые в салон три сидения за водителем, на которых устроились мальцы, чтобы наблюдать за происходящим через лобовое стекло.

Любопытные мордашки поспешили скрыться. Ага, проняло их. Таким и взрослого может накрыть так, что не пошевелится в ступоре; а тут детский организм. Правда, справедливости ради следовало заметить, что у детей свои механизмы борьбы со стрессом. Вон Танюшка и Бублик крепко и без задних ног спали в середине салона. Отрубились они практически мгновенно. Проснутся — и по-любому набросятся на пакет с едой.

Ивернев успел лишь закинуть в себя пару остывших хот-догов из ограбленной им витрины на заправке. Теперь же, наблюдая картину прямо по курсу, он почувствовал непреодолимое желание освободиться от перевариваемой пищи. Да и общее самочувствие было такое, словно в голове, не переставая, играл целый симфонический оркестр: мозг словно раскалывался на части.

— Дядя Максим! — раздался голос Андрея.

— Да, Андрюх… — отозвался Ивернев, не сводя глаз с каннибалов и раздумывая.

— А это зомби, да?

Мальчишеский наивный вопрос в данном случае звучал не так уж и глупо. Всем понятно, что зомби бывают только в кинофильмах, комиксах и книжках. Между прочим, довольно популярный жанр был. Ивернев и сам между выездами в свою смену иногда посматривал на планшете пару сериальчиков на эту тему. Но то всё было кино. А тут в действительности часть людей подверглась странному изменению, и стала очень агрессивной, при этом теряя на некоторое время в скорости и сообразительности.

Максим бы и с тем дальнобойщиком расправился быстро — да только по наивности ещё полагал, что удастся всё решить максимально бескровно, а габариты и вес были на стороне противника, да к тому же феноменальная живучесть и запредельный болевой порог. Колоти — не хочу, а он будет подъедать тебя. Живого. Бр-р-р.

Максима аж передёрнуло от омерзения. Когда противник — человек с автоматом и преогромнейшим желанием выжить и убить тебя, это одно. А когда безмозглый монстр — совсем другое. Тем не менее, пришлось отвечать на вопрос детдомовца:

— Не знаю, Андрюш. Честно говоря, я уже там, на заправке, и сам подумал об этом. Какие-то непрошибаемые товарищи.

— И людей едят! — добавил боязливо Вадик.

Ага, значит, увидели краем глаза картину в кабине грузовика. Вадик был подавлен и не спал. А значит, мысли об увиденном занимали его сейчас полностью. Это плохо. Следовало вытягивать мальчишку из такого состояния, хотя бы минимально.

— Вадик, тебе задание будет.

— Какое? — удивлённо округлил глаза десятилетка.

— С этого момента ты охраняешь Танюшку и Бублика и помогаешь Андрею. Они вон вырубились сейчас. Как проснутся — накормить и напоить. Будешь старшим по кухне, а ещё — сторожить авто, когда я буду уходить. Если, конечно, буду… — добавил Ивернев.

Андрей даже обиженно и шумно вздохнул, тут же возмутившись:

— А я на что? Я что, не могу посмотреть за этими?

— Будешь мне помогать, — вполне серьёзно проговорил Ивернев.

Четырнадцатилетка тут же успокоился. Оно и понятно — его, как телохранителя короля, приблизили к «царственной особе». За таковую себя Максим не считал, но в глазах ребятни после произошедшей схватки он, несомненно, сейчас тот человек, которого надо слушаться, и кто является единственной надеждой на спасение. Это было видно по щенячьим глазам, которыми детдомовцы смотрели на него последние полчаса.

Вадик сосредоточенно насупился, как будто в его обязанности входил мозговой штурм, а не должность каптёра, и поглядывал на Бублика с Танюшкой. Ну и пусть. От Андрея сейчас стоило ждать больше толку. Ясное дело, что подросток меньше впечатлился, чем малыши. Дай волю Вадику, и он бы просто забился, обняв колени, в угол и не вылезал бы оттуда до самой смерти.

Ивернев снова достал телефон. Похоже, теперь дорогой смартфон превратился в игрушку для раскалывания орехов, не больше: связи не было совсем. Однако была у Максима одна мысль. Он навёл камеру на троицу зомби, как он мысленно окрестил про себя пирующих обращённых, и сфотографировал их, увеличив зум. Вот так вот. Вдруг встретятся знающие люди, пояснят, что за чертовщина тут происходит?

Ехать прямо на каннибалов и показывать отвратительную картину детям — не хотелось, и поэтому Максим свернул на обочину, и «Газель» запрыгала по скошенной лужайке, простиравшейся по краям от шоссе. Впрочем, как только Ивернев вырулил на нормальную дорогу, сердце у него непроизвольно сжалось. Вся она была заставлена врезавшимися друг в друга автомобилями. Большинство столкновений выглядели незначительными. Многие авто стояли на обочине — по-видимому их водители, по здравому рассуждению, решили поступить так же, как и Максим — переждать туман. Где-то просто были безаварийные остановки на дорогах.

Нервничать заставило другое. Между машинами, на капотах, под колёсами, на обочине — везде валялось множество истерзанных тел. Некоторые из них представляли собой такое зрелище, что Максим тут же приказал детям не высовываться и сесть на пол. Не стоит лишний раз демонстрировать мелюзге такую картину. «Газель», пофыркивая, медленно катила между автомобилями, кое-где съезжая с асфальта, чтобы обойти сплошной затор.

Вслед движущемуся автомобилю поворачивали головы медлительные мертвяки. Некоторые делали один-два шага навстречу или вслед, но затем останавливались, не в силах продолжать погоню.

Почему мертвяки? Да всё просто. Двое, например, щеголяли без явно не так давно оторванных правых рук. Гадать над этой загадкой Иверневу никак не хотелось, как и интересоваться о причине такой потери у самих несчастных зомби. Вряд ли вопрос оценили бы по достоинству, а любопытного, скорее всего, попытались бы схарчить с большим аппетитом.

Неподалёку от ужасной аварии ползало тулово с обезображенной головой, перемещающее себя только с помощью рук — ноги были искалечены, словно по ним на скорости пронеслись траки танка. С такими повреждениями не живут, если вовремя не оказать очень серьёзной медицинской помощи, да и в этом случае — вероятность летального исхода останется приличной. Зависит от многих факторов.

Максим однажды видел живого, по которому проскочили колёса БТР. Чудом выживший, тот человек остался на всю жизнь тяжёлым инвалидом. Но эти покалеченные зомби двигались. Пусть медленно, но двигались, на помощь не звали и не стонали. Напротив, они явно занимались удовлетворением первой биологической потребности — поиском пищи. И над всем этим стояла тишина, страшная тишина вымершего мира, нарушаемая только плотоядным урчанием.

И всё же Максима привлекло не это. Он внимательно присмотрелся к крыше одной легковушки. На ней в лучах солнца посверкивали края странной вмятины правильной формы. Ивернев чуть сбросил скорость, чтобы понять, не показалось ли ему.

Точно! След лапы чудовищного размера. Вон и крыша сама просела, словно на неё пару центнеров какого груза скинули. Когти вмяли металл так, словно эта машина только что прибыла со съёмок фильма про динозавров.

Ивернев не припоминал ни одного хищника из ныне живущих, который бы обладал такого размера лапой. Еще один след был уже на капоте, потом на следующем авто. А вот и разорванная надвое крыша, причём она выгнулась внутрь, словно кто-то молотил по ней гигантским топором, стараясь развалить надвое. И надо сказать, получилось это у него замечательно.

Вокруг машины были разбросаны свежие кости с остатками плоти на них, повсюду виднелись лужи крови, да так много, словно на шоссе вывезли мини-филиал скотобойни. Кстати, следующей в полукилометре находилась именно она: грузовик со свинофермы перевернулся и пропахал метров двадцать грунта, оставляя за собой крупные борозды. Мертвяки, абсолютно не обращая внимания на льющуюся из тягача и баков соляру, облепили прицеп и копошились в бурых лужах, быстро впитывающихся в землю.

Ужасное зрелище. Максим мысленно похвалил себя за то, что дал команду детям сидеть на полу «Газели» и не выглядывать наружу. Андрей было попытался пару раз вытянуть шею, чтобы увидеть, что происходит за бортом, но Ивернев тут же отчитал его.

При виде скотобойни Ивернев добавил газу, урывками рассматривая мерзкую картину. Вдруг там, в глубине прицепа, сидит эта тварь, которая скачет по машинам, оставляя на них гигантские следы, и разрывает крыши надвое? Что-то ему подсказывало, что дробовик, лежащий у него на коленях, не справится с подобной напастью. Скорость у неведомого «динозавра» была явно большая. Размеры? Да поболе медведя. А у Максима имелись только травматические патроны да мелкая дробь, которая сейчас и была заряжена. И всё равно он снял ствол с предохранителя: нечего упрощать жизнь возможному агрессору.

Статистика говорила сама за себя: чем ближе к городу — тем больше было обращённых; и ни одного нормального, такого, как Ивернев с детьми. Хотя, судя по происходящему вокруг, они либо сбежали, либо стали жертвами превратившихся мертвяков. А ещё горизонт очень смущал Максима. Дело в том, что по спидометру он должен был уже давно быть на окраине родного города, но постройки виднелись вдалеке, и кое-каких характерных строений Ивернев просто-напросто не видел!

Не было длинной высокой телевышки. Кстати, вон и провода свисали оборванные на линии. Теперь становилось понятно, почему на заправке не было сигнала и на обычном телефоне. Не было в поле зрения и больших труб хлебозавода. Да и корпуса его раньше всегда были видны издали, а тут — какой-то многоэтажный массив, которого сроду не было в этой части родного города Максима. Ивернев совершенно точно помнил: ничего похожего в его городке не строили в последнее время.

«Газель» выехала на возвышенность, и Ивернев наконец-то увидел вдали знакомый населённый пункт: прилегающее к городу село, которое находилось сразу за мостом через небольшую реку, окаймлявшую пригород. Сливающиеся в единую массу остроносые многочисленные крыши коттеджей виднелись где-то очень далеко справа.

Максим, недолго думая, свернул именно туда. Во-первых, сейчас должна была пойти старая и разбитая дорога, по которой редко ездят, а значит, и мертвяков там должно быть меньше. Во-вторых, там жил кое-кто из давних хороших друзей Ивернева, а у них можно было разжиться кое-чем очень нужным. Да и если с другом всё хорошо — это была бы большая удача. Вдвоём — оно ж намного проще.

Действительно, на этой дороге оказалось значительно меньше автомобилей. Мертвяки попадались реже, и были более «чистенькими», чем их собратья на шоссе из-за отсутствия жертв. Некоторые так же, как и их «коллеги», пытались дёрнуться вслед за автомобилем, но тут же теряли интерес, понимая, что не догонят.

Дорога пошла вниз и начала извиваться. По краям постепенно вырастала покрытая газоном насыпь — впереди должен был быть уклон посильнее, затем мост, а потом снова подъём вверх. Однако через полсотни метров Ивернев сбросил скорость.

Навстречу ему из ответвления шоссе вынеслась шикарная иномарка с тонированными стёклами. Они были настолько сильно закатаны, что за ними нельзя было разглядеть даже силуэта водителя. Слева и справа была насыпь — сворачивать было уже поздно. Максим просто остановился и слегка пригнулся. Руки сами взяли дробовик в руки. Голос зазвучал на удивление резко и бодро, несмотря на раскалывающуюся голову и общее подавленное состояние организма:

— Всем лечь на пол. Живо! Никаких звуков. Что бы ни случилось — не вставать, пока не скажу, и не двигаться.

Кто его знает, что на этом изменившемся клочке мира сейчас происходит. Может, за рулём иномарки псих, почувствовавший безнаказанность, а может, мародёры. Ивернев дал зарок быть осторожнее при встрече с любым человеком. Масштабные чрезвычайные ситуации всегда показывают человеческое нутро, и вся шваль неизбежно начинает поднимать голову.

Иномарка тем временем начала тормозить. Боковое стекло на дверце водителя поехало, как показалось Максиму, вниз. Впрочем, под таким углом рассмотреть подобное было тяжело. Высунувшаяся и машущая рука стала подтверждением догадки. Водитель вроде бы не собирался становиться поперек пути «Газели», да и, судя по всему, выказывал дружелюбие. Полегчало? Да как бы не так! Вот не было желания у Ивернева верить сейчас первому встречному.

Тонированная легковушка затормозила около микроавтобуса, и из окошка высунулся парень, по возрасту — лет двадцати пяти, в дорогущей яркой рубашке:

— Слушай, дружище, ты не в курсе, что со связью? И что вообще за бардак творится тут? На меня какие-то зомбаки напали, я в афиге просто! Еле укатил от них. Какой-то шибко прыткий мне багажник помял. Ты откуда едешь? Из города? Как там сейчас?

Множество вопросов посыпалось на Максима с пулемётной частотой.

— В город не советую. Чем ближе к нему, тем больше этих вот… обращённых… — ответил он.

— Кого? — не понял водитель иномарки.

— Ну, зомбаков, как ты их назвал, — пояснил Максим.

— А они что, разве не зомбаки? — даже удивился субъект.

А ничего он так, быстро свыкся с мыслью о восставших мертвецах, словно всю жизнь на них смотрел. Вот что значит сила информационного общества: проще поверить в зомби, чем в какую-нибудь новую техническую приблуду.

— Да не знаю я, кто они такие. Но один чуть не сожрал меня, еле ноги унёс! — поделился Максим, не вдаваясь в подробности того, что именно произошло на злополучной заправке, и добавил: — Связи нет. Ни одной палочки на телефоне. И с проводного телефона никуда не смог дозвониться.

— С чего?

— С проводного телефона. Ну, вертушка… Крутилка… — изобразил Максим жест пальцем по кругу, будто набирал номер.

— А, этот, — хмыкнул паренёк, явно считая обычный телефон чем-то архаичным и ненужным в современной жизни.

Затем он кивнул на Максима:

— А ты чего за дверью-то согнулся?

— Да кто же тебя знает, кто ты таков? — честно ответил Ивернев.

— Да ну! Зачем кому-то твоё ведро? — искренне изумился водитель блатной тачки, а затем, секунду подумав, решил: — Всё же в город прокачусь. Разузнаю, как да что?

— Города-то нашего уже нет, — как-то невпопад ляпнул Ивернев.

— Как нет? — изумился собеседник.

— Ну так — нет. Другой там какой-то город. Вышки нет, хлебозавода нет, жилой массив какой-то незнакомый.

Парень прищурился и посмотрел на Максима внимательно, словно силясь увидеть в его лице что-то понятное только ему одному, а потом вдруг поднял ладонь и попрощался:

— Ладно, бывай, мужик. Мы поехали.

Затем он обернулся куда-то в салон, и до Ивернева долетело приглушённое и тихое:

— Под кайфом, что ли, или шуганули сильно мужика. Трясётся чего-то от всего подряд. Ничего, не кипишуй, детка, прорвёмся, отсидимся. Погнали домой. Там у меня ружьё есть…

Двигатель иномарки борзо взревел не одной сотней лошадей, и окончания разговора Максим не услышал. Ну что же, погнали так погнали. Ему с этими самоубийцами явно не по пути, а тратить время на разговоры, если никто не хочет тебя слушать — не нужно. Как говорится в притче, пока осёл сам пить не захочет — его не заставишь, хоть в воду заведи. Жестоко? Да. Но у Ивернева своя забота. Надо доехать до посёлка и поискать Серёгу, разжиться у него всем необходимым, найти детям безопасное место, где они будут под присмотром взрослых…

Хм… А тут поправочка — под присмотром нормальных взрослых. Не ворчащих и не урчащих при виде живого человека, не рассматривающих его в гастрономических интересах. А после того, как будет найдено такое место — уже тогда он и сам предпримет вылазку поближе к городу. Будет желательно добраться до квартиры Карины: не дело её оставлять там одну. Но и ломиться сейчас через толпы зомби всего с парой десятков патронов на косой дробовик — чистой воды самоубийство. И ладно бы он был один, но ведь такой сценарий развития событий предполагал и смерть доверенных ему детей. Одни они явно долго не протянут. Старшему из четвёрки детдомовцев четырнадцать, младшей семь. Какие тут могут быть шансы?

Желудок надрывался и просился наружу, и жажда колотила так, что Максим сейчас реку бы выпил, наверное. Голова раскалывалась, словно по ней долбанули чугунной сковородой. В руках и в ногах чувствовалась слабость, покусанную икру жгло. Кстати, это была ещё одна проблема: вдруг такое дерьмовое состояние организма — последствие укуса и Максим сейчас медленно превращался в урчащую тварь?

Определённо требовалось найти кого-то адекватного и желательно при оружии. Не хотелось в какой-то момент пустить их тарантас под откос из-за того, что водитель вырубился, или просто напасть на детей. И Андрей ещё тут со своими зомби: на разодранную штанину поглядывает. Наверное, тоже думает, что Максим заражён. Только выбора у него пока нет, Ивернев — их единственная надежда.

— Отбой тревоги, можете размять кости. Но чуть что, сразу на пол, — всё равно проинструктировал подопечных Максим.

Дети начали подниматься на ноги, рассаживаясь по сидениям. Вид у них был понурый. Танюшка вообще ушла в себя, Бублик выглядел более-менее нормально, вертел головой по сторонам и хлопал сонными глазами — ещё не успел оклематься от глубокого сна после моральных испытаний. Похоже, он лучше всех перенёс стресс либо в силу природной глуповатости, в чём Ивернев уже убедился, наблюдая за молодёжью в салоне, либо из-за повышенной саморегуляции организма. Однако подобные вещи имеют свою оборотную сторону: такой, если испугается, будет бежать так, что угодит в ловушку куда хуже той, из которой убегал.

— Вадик, — позвал Максим их «каптёра».

— Да, дядь Максим! — тут же отозвался малец.

— Дай мне воды, пожалуйста. Есть хотите?

— Хотим, — решительно ответил за всех Бублик.

— Вадик, выдай по хот-догу каждому и по паре пирожков. С чем они там?

— С капустой, — зашуршал пакетом «каптёр».

— С капустой я не люблю, — скривился Бублик.

— Других пока нет, — пожал плечами Ивернев, не видя смысла заводить спор и в чём-то убеждать пухленького члена их команды. Голод не тётка, есть захочет — и с капустой пирожки слопает.

Все разобрали еду, заботливо розданную Вадиком. Он было сунул хот-дог и Максиму, но тот лишь отмахнулся:

— Не надо. Не лезет сейчас кусок в горло. Воды только дай… Ага, спасибо!

Ивернев высосал в один присест полулитровую бутылку минералки до состояния сморщенного пластика. Немного полегчало, но ощущение, будто изнутри всё жгло, не уходило. На лбу выступил пот — это в осеннюю-то погоду, в лёгкой куртке. Максим постарался отогнать от себя плохие мысли о заражении и решительно взялся за баранку. Требовалось двигаться. Возможно, у него было мало времени.