Мне есть что предъявить

Михаил Гарцев, 2015

На фоне полного беспредела постмодернизма, эквилибристики и жонглирования словами, когда художественный образ – законная и свободная природа формообразования энергии духа – уходит в ничто, еще можно встретить и другие тексты. Здесь читателю не нужно пробиваться к авторскому замыслу через нагромождение метафор, частокол символических структур и мутный поток «вещных» образов. Гражданственность и честность художника освещают путь читателя к незамутненному и животворящему источнику ИСТИННОГО СЛОВА.

Смута царит на Руси

Смута царит на Руси, подрывая основы

существованья, и хочется плакать от боли.

В этом вертепе для каждого выбраны роли.

Минин с Пожарским встают — непреклонны, суровы.

Гришка Отрепьев играет в Кремле в подкидного

или с поляками квасит на шумном застолье.

Мнишек Марине своя уготовлена ниша.

Бабы — они закулисье мужицких амбиций:

будь ты плебей или даже известный патриций.

Стимул первейший, согласно учению Ницше, —

это любовь. Обозначена, видимо, свыше

женская роль всех народов, времён и традиций.

Нелегитимность царя — как истоки конфликта

гнева народа с коварством беспомощной власти.

Мор наступает, а также другие напасти,

но пробуждаются в недрах народных реликты,

сгустки энергий, презрев человечьи инстинкты

самосохранности, пассионариев касты.

И ополчение первое — это предтеча

славных побед, где Пожарский и Минин — герои.

А Ляпунов был победы не меньше достоин,

но был своими зарублен, заманен на сечу.

Помня о нём, мы зажжём поминальные свечи,

чарки наполним июльскою душной жарою.

«За ляпуновых, отмеченных в предков Завете!»

Тост прозвучит наш за тех, кто старался во благо

родины, утром собравшись под прадедов флагом,

не сомневаясь, уйдя с ополченьем в бессмертье —

тех, кто в Завет не попал, но за всё был в ответе,

канул в забвенье, но родину спас от варягов.