Дети богов. Грехи семьи

Михаил Викторович Шинкин, 2020

Остросюжетный роман Михаила Шинкина «Дети богов. Грехи семьи» представляет собой причудливый синтез жанра фэнтези с мифологическим повествованием, воплощенным автором, не побоимся этого слова, новатором, даже в некой эпической форме. Созданный молодым писателем мир высокотехнологичного будущего, переплетаясь с миров древних богов, пронизан кровопролитными битвами и жаждой власти как в прошлом, так и в будущем. Книга предоставляет читателю хорошую возможность задуматься о всё нарастающей агрессии нынешнего поколения, что придает особую актуальность, казалось бы, невероятной фабуле повествования.

Глава 8

По возвращении домой Андрея Михайловича ожидал небольшой «подарок» от института. Уже на входе он услышал, как его приемная дочь оживленно копошится на кухне и ведет бессвязную беседу. Учитывая, что родственников у них не было, во всяком случае тех, кого хотел видеть историк, Андрей Михайлович заинтересовался неожиданным визитом.

Надев свои кожаные тапочки темно-рыжего цвета, что сочетался с общими тонами его квартиры, историк поторопился на кухню. Только там он снял верхнюю одежду, завидев гостя, стоявшего у деревянного стола и категорически отказывавшегося садиться.

Квартира историка своими очертаниями напоминала добротную избу с изысканной отделкой. Если в двух словах — мечта термитов. И этот молодой человек как-то не вписывался в интерьер.

А по-другому, кроме как частью обстановки, историк и не мог назвать гостя. Именно так он относился к воинам ТМ, впрочем, как и к большинству людей. Черные волосы воина были зачесаны назад прямыми проборами, а агатово-карие глаза холодны и бесстрастны. Крепкие скулы подчеркивали всю строгость его лица, хотя оно и не было лишено своей красоты. В общем типичная внешность для воина ТМ. Андрей Михайлович не был удивлен.

При виде историка молодой человек резко отдал честь, словно историк был некое высшее звено в цепи его званий. Историк неохотно разрешил воину команду вольно. Марина изумленно остановилась, глядя на подобное поведение, после чего снова активизировалась:

— Проходите. Сейчас разогрею обед!

— Нет, спасибо! — историк держал свою куртку на правом предплечье, тихо постукивая концом трости по линолеуму. — Иди за мной! — приказал он гостю.

Оставив куртку на вешалке, Андрей Михайлович велел воину открыть дверь в его кабинет. И только там историк расстался со своей тростью, поставив ее рядом с креслом. Погрузившись в мягкие облака, старик побрезговал позволить воину портить своим телом его мебель.

— Неожиданно. И как это должно мне помочь? — историк смотрел снизу вверх на солдата. Рад бы наоборот, да только воин был выше его на две головы.

— То, что я видел сегодня, требует повышенных мер безопасности!

— Будьте уверены в своей сохранности! Я буду вашим эскортом на время командировки в Марокко!

— Марокко?

Воин принес недобрую весть: историку через девять дней необходимо было направиться в Марокко. Почему так внезапно? Или же Анатолий скрыл это? Воин сказал, что это прямой приказ сверху.

Андрей Михайлович понял, что это за верх. И желал получить ответы.

К сожалению, в последующие дни посещения института оказались не продуктивны. Если не считать двух десятков непринятых зачетов у студентов.

Блондин, сморщившись, провел рукой по своему шраму. Эта не заживающая до конца рана все еще болела и мучила его. Рубец не только на этой бренной оболочке, но и на его душе. Это память о своей беспечности, когда он поверил в глупость безумца, что чуть не стоило ему жизни.

Его не интересовало, что происходит на экспериментальной арене там, внизу. Он был здесь, на этой демонстрации, лишь из-за того, что от него крайне упорно требовали присутствия здесь. Люди в белых халатах окружили его и с нескрываемым любопытством смотрели сквозь энергетические щиты на арену.

На ее песке стояли три человека, закованные в современную нанотехнологическую броню, их оружие могло вызвать зависть большинства наемников на всей планете. Они были фрилансерами, которые согласились выступить на этой арене и сразиться с заключенными ради «увеселения» публики. Только им не сказали, что это будут за заключенные и что затеяно все далеко не ради зрелища.

Механические врата резко распахнулись так, что песок волной ударил от них, а яркий слепящий свет озарил всю арену. Наемники даже не шелохнулись. Из этого света вырвалась лишь одна фигура, стремительно обогнула арену и оказалась за спинами людей.

Их реакция последовала незамедлительно, но фигура проигнорировала и пули, и лазер. Разрывная граната огласила взрывом арену, подняв вихрь из песка, но, когда он улегся, — фигуры уже не было. Она была на месте трех фрилансеров; их словно разорвало противотанковым снарядом.

— Впечатляет, — равнодушно, без капли интереса кивнул головой Антуан де Луатье. — Но где проверка против плазменного и магнитно-рельсового оружия? Или же хладнокровных, кротов, русалок? На худой конец Посредника?

— Оружие Посредника не так легко достать… — осмелился напомнить один из ученых.

— Тогда продолжайте свои разработки.

Люди в белых халатах явно были далеко не рады подобному безразличию к их работе, но они не забыли благодарно улыбнуться перед уходом.

Остался лишь один человек в яркой дубленке, по внешности практически полная копия блондина. Он с такой же скукой наблюдал за ареной, по которой бродила тонкая фигура.

— Должен признать, что они практически достигли успеха.

— Не вам об этом судить, Орлов — Антуан снова кисло прикоснулся к своему шраму. — По сравнению с тем, что я видел, — это всего лишь жалкие зачатки. Это гораздо лучше их успехов двадцатилетней давности, да даже того, что было год назад. Прогресс на лицо.

— Наше сотрудничество с ГЕНОМОМ приносит плоды. — Оружие… Все более мощное оружие! Моей семье это не понадобится в случае успеха. А если поражение…Все это запасной вариант, как все остальные наши старания.

— Запасной вариант?

— Да, — Антуан передал Орлову чип. — Это подарок от Начальника. Он поможет найти глушилку и отключить ее. Тогда и сообщи нам!

— Вы не доверяете ему?

— Нет, — блондин вновь ласково погладил свой шрам. — Именно для этого и есть запасной вариант на случай более длительных сроков.