Сила Времени

Михаил Валериевич Журавлёв, 2019

Вселенная № 37 – это мир мистера Блэка, который получил странный прибор «Визион Времени». Это ручная машина времени, с помощью которой он может путешествовать в прошлое и будущее. Только он столкнулся с проблемой – его преследует древний орден тьмы, во главе которого Черный близнец. Он сотворил для мистера Блэка ад на Земле, используя близких и друзей против него. Они будто марионетки с улыбкой на лице делают всё, что прикажет Черный близнец, принося боль Блэку. Он сражается с системой и сможет победить Черного близнеца, разорвав петлю времени, вырвавшись из дня сурка, при этом не потеряв человечность. Он может любить и сострадать другим людям.

Глава 2. Любовь

Вечер. 9 июля 2001 года.

Мне на тот момент исполнилось восемнадцать лет, и мы с друзьями гуляли по кварталу Щербакова, уже солнце спряталось за горизонтом. Не зная чем себя озадачить, хотели расходиться, как вдруг слышим крик. Пошли на источник шума, увидели, как трое малолеток обступили тучного мужика и бьют его ногами. Недолго думая, я подлетаю к одному и бью с ноги, так что тот улетает в кусты. На меня накидываются двое, быстро подбегают друзья, и мы их, побив, отпустили. Кстати, после этого я их больше не встретил, по ходу залетные гастролеры были. Подняли мужика, он был такой толстенький, со своей смешной шапочкой и сумка в клеточку с чем-то. Помню с такой сумкой родители частенько ездили на рынок за покупками. Он отряхнул с себя пыль, потом руку об себя вытер и пожал наши за то, что спасли его.

— Давайте ко мне, у меня есть пиво, я вот таранки купил. Посидим, я хоть так отблагодарю, — Василий с улыбкой смотрел на нас и зазывал к себе.

— Слушай, может, чая с печеньем, а то мы как бы не пьем, — надо было показать, что мы вроде порядочные, хотя Леха пил пиво. А я был за здоровый образ жизни. Двое сразу отказались, а я с Лехой за дурное дело горой. Жил мужик через дом от места, где его били.

Мы зашли на третий этаж, дверь напротив лестницы. И когда начали подниматься к квартире, мою голову сразу обуяли мысли. Как-то было стрёмно идти не понятно к кому, хоть я занимался рукопашным боем, но не когда не знаешь, что тебя ждет за поворотом. Открыла его жена, очень милая женщина, улыбнулась нам, накрыла на стол. Увидев ее, понял, ничего плохого этот мужик не сделает, выдохнули спокойно и сели за стол. Мы разговорились, жена его как раз приготовила вкусные блинчики на скорую руку. Разогрела вчерашний пирог, и я не пожалел, что пришел. Люди были очень приятные, а когда она узнала, что мы спасли его мужа, то чуть не расцеловала нас.

— Огромное вам спасибо и поклон до земли, что спасли моего мужа. Соседка говорила, что неделю назад какие-то босяки забили до смерти нашего соседа сверху, вчера были поминки. Если бы не вы, может, и моего Василия сейчас бы не было, — Лилия, жена Василия, нас благодарила так искренне, что нам было даже не по себе.

— Ой, оставьте, мы не герои, просто не честно втроем бить одного, — я оправдывался, чтобы не покраснеть от похвалы. Хотя и правда задумался, не подскочи я тогда, никто из моих друзей не кинулся бы спасать его, могли пройти дальше, может, и Василий так же закончил, как его сосед.

— Вот именно, хотя герой этот парень, он один кинулся на них. Мы только помогли, — тут Лёха начал меня еще хвалить, я чуть со стула не упал.

Мы посидели, наверно, часа три, хотели уходить, обулись, как вдруг из зала выходит красивая девушка. Она была стройной и очень юной, мне так показалось, в ее утонченном лице и огромных светло-голубых глазах было нечто такое, что заставило меня задержать на ней взгляд. Возможно, не только лицо обращало на себя внимание. Её нежные щечки, которые украсили маленькие ямочки, которые мило появлялись, когда её краешки губ ненадолго поднимались вверх. По моему телу в этот момент пробежали мурашки от этой красивейшей улыбки, в которую я в тот момент влюбился. Светлые волосы, цвет которых я толком не смог разглядеть под тусклой лампочкой в коридоре. Длинные волосы были собраны в большую косу, которая была спрятана за спиной. На голову ниже меня, худенькая, но притом при формах, красивая небольшая грудь, объемные бедра. Без макияжа, но черты ее лица были прекрасны. И теперь я застыл перед этой красотой, которую хотел бы украсть и принести к себе домой — этого белоснежного ангела, ведь она была одета в белую блузку и белые брюки, да и волосы были светлые. Но когда наши взгляды встретились, я заглянул в осколки неба. Я был уже не я, хотел убрать глаза, спрятаться за спиной Алексея, но не мог пошевелиться, как будто посмотрел в глаза Горгоны. Мои ноги начали твердеть, и всё тело перестало меня слушаться. Превратился навеки в камень, который пытается жадно насладиться источником воды, после пройденной пустыни. Лишь услышав голос, с меня как будто спала магия, и я пришел в себя.

— Огромное вам спасибо за папу, очень признательна, что вы его спасли, — Оля, сказав быстро свою речь и не дождавшись ответа, исчезла в комнате. Мы не успели ничего сказать, как Василий:

— Приходите завтра, жена специально напечет вам пирогов, коль вы любите сладости.

Я понимал, что я по любому сюда еще прейду.

До самой улицы не мог произнести и слова, за меня отвечал Алексей. Даже не помню, что он ответил, я только не упускал образ этой девушки перед моими глазами. Она до самого утра оставалась со мной, будто призрак, который преследовал меня. Днем я встретил Леху, он не хотел мне мешать, понимая, что я туда иду не ради пирогов и чая, а ради той прекрасной блондиночки, и потому в одиночестве уверенно шагал к ней. Постучал в дверь, мне открыла эта прекрасная леди. Мой идеал и ангел. В голове я перебирал эпитеты, но вслух ничего не произнес, кроме слова «привет».

— Привет! Вы, наверно, к отцу? — Оля открыла дверь и пустила внутрь.

Из себя не смог больше ни слова выдавить, лишь разулся и прошел как дурак на кухню.

— Отец ушел на работу, а мать пошла в магазин, если хотите, можете идти ко мне, — крикнула она из зала, куда я направился, не пренебрегая приглашением. Войдя в зал, увидел, что на полу она собирала огромный пазл, частей так на 10 000. Таких ни разу не видел, он был просто огромный.

— Уже третий день не могу собрать. Если делать нечего, помоги мне. Кстати, простите, что убежала вчера, немного стеснялась. Меня зовут Оля.

Так я и узнал, как зовут этого прекрасного ангела.

— А меня… — Оля перебив, не поднимая головы.

— Очень приятно. Чем занимаетесь, кроме того что спасаете людей? — она не поднимала глаз, но за распущенными волосами, которые скрывали её лицо, увидел легкую улыбку.

— Спортом, рукопашный бой, тут недалеко…

Она снова перебила:

— В спортинтернате?

— Да, частенько хожу в качалку.

— По вам заметно, большой такой, — она за всё это время впервые оторвала взгляд и посмотрела на меня.

— Давай на «ты», а то чувствую себя старым. Мне только 18, — сказал я ей смущенно.

— Хорошо, на год старше меня. Кстати, я учусь на врача в меде. Буду хирургом, — сказала как-то не особо радостно, будто ее заставили.

— Ты так говоришь, будто не любишь свою профессию?

— Хотела быть актрисой, ну или певицей, — глубоко вдохнула и снова заговорила, — а родители заставили идти в мед, оценки были отличные, и потому меня брали в любой университет.

— Я поступил на программиста, мне нравится моя профессия. Мне никто не выбирал её, я люблю компы, — радостно ей ответил, хоть здесь могу сам за себя отвечать.

— Везет тебе. Ой, прости, там закипел чайник, чая хочешь?

— Да, неплохо было бы.

Она встала и резко поскользнулась, я поймал ее. Так мило лежит у меня на руках, смотрим глаза в глаза. В голове одна мысль: если не сейчас, то, наверно, никогда. Мои губы потянулись к её устам, и, долго не дожидаясь, она потянулась на встречу. Не знаю, сколько мы целовались, как вдруг услышали звук открывающейся двери. Мы друг друга отпустили и рядом собираем пазл, как будто ничего не произошло, забыв про чайник, обо всем на свете, лишь мать заглянула.

— Привет всем, а вы собираете пазл? — Лилия заглянула в зал, а мы лишь кивнули ей головой. — А, понятно, ну собирайте, — она исчезла в кухню, отключила чайник.

Мы так усердно собирали, что мать все поняла без слов. Улыбки наши давали понять нам, что мы влюбились, каждую секунду, что я был с ней — это было просто чудо. Понимать, что тебя любят больше себя, намного круче, чем сотни, а то и тысячи слов о любви. Ни разу не было ссор, ни разу никого ни в чем не винили, даже капельки ревности не было. Доверяя другому, доверяли себе, да нам и не надо было изменять. У нас на себя не было времени, ведь она училась, и я тоже. Конечно, было, что сбегали с пар. Жизнь нам доказала, что любовь существует как в книге, наверно, сильнее, чем у Ромео и Джульетты. Иногда я думал, что мы читаем друг друга мысли. Был случай однажды на дне рождения у Алексея, я стою с друзьями.

— Хотите прикол, мы с Олей читаем мысли друг друга, — улыбнулся я и посмотрел на друзей.

— Ты нас разыгрываешь, — Леха махнул на меня рукой.

— Тогда смотрите, вон Оля стоит с девчонками на кухне, и она не слышит. Я шепотом говорю: «Зайка, принеси мне напиток в стакане», — все смотрят на Олю, она оставляет девчонок, идет, наливает газировку и приносит мне. Все в шоке.

— Не за что, зайчонок, — отдает стакан и возвращается к подружкам.

— Вы сговорились, давай еще. — Леха с улыбкой просит, чтобы я повторил.

— Принеси другой напиток, этот не люблю, — через пару минут приносит другой стакан.

— Ты что, издеваешься? — сказав это, Оля протягивает стакан. — Не за что, — разворачивается и уходит.

Меня начали ощупывать, вдруг есть мобильник, но ни передатчика, ни мобильника не нашли. У нас реально была связь, как будто у близнецов. Они на расстоянии чувствуют боль или радость второго. У нас было, как у Адама с Евой чувствовали связь, ведь они были когда-то единым целым. Наша жизнь текла в хорошем русле, мы знали, что после окончания универов поженимся. Это, наверно, знали все мои и ее друзья. Понимали, что такой любви не существует, и многие завидовали нам. Пытались совратить, рассорить, но понимая, что нас не сломить, прекратили все попытки.

* * *

17 сентября 2003 года.

Сегодня день рождения Оли, я прошу купить стакан кофе, перед тем как зайду к ней домой. Самое обидное, что кроме неё некому купить мне кофе. А появляться на празднике полузомби не хотелось, мог просто уснуть за столом, ведь иду с ночной смены, где всю ночь работал, надо было подкрепиться. В руках подарок, букет цветов, ну и, конечно, хотел эту кружку, зеркальная кружка-термос, которая держит тепло 9 часов, и сегодня последний день акции, когда можно её приобрести.

Оля покупает кружку, стоит напротив меня. И она шагает, просто делает шаг на дорогу перед машиной, в моих глазах время останавливается. Мою любимую сбивает машина, в трех метрах от меня. Вижу это, как будто фильм в режиме замедленного проигрывания. Я все бросаю и к ней, а она на руках умирает. Машина, которая ее сбила, уехала с места ДТП, я не успел даже запомнить номер.

Я повернул голову в сторону машины и протянул к ней руку. Сжал в кулак и будто швырнул рукой, и машина в момент пропала. Слезы потекли, я вернул взор к Оле.

Поверить не могу, на моих руках умирает девушка, которую я два года лелеял как себя. А теперь она захлебывается своей кровью у меня на руках. А я ничего не могу с этим поделать, лишь кричу, как загнанное в угол животное перед неминуемой смертью. Легкие разрываются на куски, голос охрип, слезы текли, словно Ниагарский водопад. Не верил своим глазам, до сих пор для меня это какой-то кошмарный сон, вот закрою глаза, и когда открою их, буду лежать в постели. Лишь пару фраз через боль и кровь меня возвращают на землю.

— Прости меня за все, я тебя люблю, — Оля прошептала мне и умерла.

Дыхание останавливается, а я просто кричу и плачу. В душе у меня буря, которая вырывается со слезами по щекам, я не контролирую себя. Я кричу и не замечаю это, а в моих ушах тишина. Я холодею, руки трусятся, ноги не слушаются, я не верю своим глазам.

С огромной силой работники скорой помощи забрала у меня из рук Олю и увезли. В этот вечер я брел домой, купил бутылку водки. Впервые я нажрался как свинья, нарвался на гопников и дальше очутился в больнице. Всю ночь за мою жизнь боролись врачи, и тогда я впервые увидел его в моём сне.

Вижу парня во всём черном, не видно лицо, оно спрятано за маской. Руки были в черных перчатках, длинный черный плащ, черный костюм и рубашка. На ногах были черные лакированные туфли. Мы стояли друг напротив друга в какой-то незнакомой комнате. Он просто смотрит на меня и не двигается, будто не живой.

— Ты кто такой? — быстро спросил его.

Только ответа не последовало. Сделал пару шагов в направлении незнакомца. Он синхронно шагнул со мной, я к нему, а он от меня.

— Зачем ты тут?

Потом осознал, что это всего лишь сон, и перестал задавать вопросы.

Отвернулся от него и хотел выйти из комнаты, но за спиной раздался голос незнакомца:

— Пока лишь наблюдаю за тобой.

Я не оборачиваюсь к нему:

— Для чего тебе это надо?

— Посмотреть, сможешь ли переступить за черту запретного.

Обернулся к нему:

— Это что за черта?

— Не хочу забегать наперед, всё в своё время, а пока тебе пора просыпаться.

Резко ударил свет мне в лицо, открыл глаза, и первое, что я услышал:

— Что это было? Почувствовал себя суперменом, драка, поножовщина. Ты хоть и мастер спорта по рукопашному бою, но против лома нет приема.

В меня летели упреки моей матери, которая кричала на всю палату. Но они попадали в меня и отлетали, будто попрыгунчик, который бился об пол и улетал далеко-далеко. У меня в душе не было ни единственного чувства сожаления.

— Если нет другого лома, — понимаю, что неуместный ответ, но я не мог по-другому ответить. И слезы потекли по моим щекам.

— Что случилось? — мать с трепетом спрашивает, ведь она практически не видела, как я плачу.

— Оля умерла.

— Как? — спросила мать, а глаза начали наливаться слезами.

— У меня на руках, захлебнулась кровью, её машина сбила насмерть.

— Не может быть, она… — слезы потекли и у мамы, все любили Олю. Она была помощником моей маме. Наверно, её любила больше, чем меня, ведь любая женщина хочет дочь. Оля стала ей как родная дочь, а не невестка. Как две подружки: вместе выбирали помаду, какое платье лучше сидит, смеялись над моими детскими фотографиями. Мы все были огромной семьей. Когда слезы утихли, мы взяли себя в руки.

— Кто меня спас? — я понимал, что сам бы в таком состоянии сюда бы не добрался.

— Вон парень спит на скамейке в зеленом балахоне — ответила мать, показав в сторону двери, которая была приоткрыта, там стояла скамейка, и на ней спал парень.

— Можешь позвать его?

— Конечно — кивнула мать головой и направилась в сторону парня, разбудив его, пригласила в палату.

— Огромное спасибо, что ты меня спас. Хоть я хотел…

— Я слышал, что у тебя произошло. Но это не стоит материнских слез. Представь, что бы делали твои родители, узнав, что их сын умер? — он строго на меня смотрел.

Хотя парень был невысоким, наверно, на три головы меньше меня, худенький такой, с короткой стрижкой, но что-то в нём было дружелюбное.

— Я об этом не задумывался, — ответил ему и опустил голову, я реально в тот момент вообще ни о чем не думал.

— Тяжело хоронить друзей, намного сложней детей. Тем более ты один у своих родителей?

— Да, — я кивнул головой.

— Хорошо, что успел вчера со своей колоночкой. Включил ментовскую сирену, они разбежались как крысы, — он улыбнулся, показав колонку, которую достал из рюкзака.

— Умно придумал.

А ведь и правда не каждый до этого додумается, особенно в стрессовой ситуации.

— Меня зовут… — я протянул руку, и боль в боку от ножевого ранения стала такая сильная, что я не успел договорить. Но он протянул свою руку.

— Знаю, как тебя зовут, меня Рустам, друзья зовут Руся, — он держит свою руку, пока я уберу с раны и протяну ему.

— Приятно и мне, — улыбнулся и в этот раз осторожно протянул руку.

Когда вышел из больницы, первое место, куда пришел, был не родной домой, а дом родителей Оли, стук в дверь.

— Кто? — громко спросил Василий.

— Я! — ответил не сильно громко, но так, чтобы Василий услышал меня. Он открыл дверь, посмотрел на меня. Я был в синяках, он опустил глаза.

— Зачем пришел, она мертва, — казалось, что слезы потекут по щекам у этого мужчины.

— Можно войти?

— Нет, — резко ответил Василий и со злостью в глазах посмотрел на меня. Казалось, что вот-вот прыгнет на меня с кулаками.

— Почему? — я стоял на своём, хотел просто выговориться, ведь он, как никто другой, меня больше всего понимал.

— Ты виноват в том, что она мертва, — я так и знал, что он будет винить меня в смерти Оли.

— Не я, она сама шагнула под машину, до сих пор не пойму зачем.

— Если бы ты тогда не позвонил, она бы сидела дома, ты бы пришел, и все были бы живы и здоровы.

— Я не знал… — слезы у меня потекли по щекам, упал на колени. — Если бы знал, я бы так сделал.

Слезы который день у меня льются, будто Ниагарский водопад, у меня такого никогда не было.

— Вставай, не ломай комедию, просто уходи, — попытался меня поднять, но не смог.

— Сейчас уйду. Только можно мне одно фото Оли и место, где её похоронили? — я поднял голову и посмотрел на него.

Он закрыл дверь, вынес фото, протянул мне.

— Южный, 21 ряд, 15 могила. Чтобы больше тебя тут не видел, — Василий хлопнул дверью.

Правда, больше мы не виделись, понимал, почему они меня ненавидят. Но я не хотел ненависти и смерти Оли. Пришел на кладбище и сколько не искал, так и не нашел могилы. Взял с собой Русю, он теперь стал мне ближе чем брат.

— Кого ищем? — Руся посмотрел на меня.

— Мою любовь, Матлаева Ольга Васильевна, — мы разделились и примерно в указанном квадрате искали могилу, но так и не нашли. Просматривали все могилы в ближних квадратах, но всё четно. Отправил к родителям Оли Русю, его единственного из моих друзей, кого не знали её родители. Он представился одногруппником из универа. Но они всё так же твердили про квадрат 21 и могилу 15. Потом я пришел в больницу, в которую отвезли Олю, мне показали лист о дате смерти, её фамилию и инициалы. Родители подписали карту, действительно, она умерла, сомнений нет. Но могилы мы не нашли, все свежие могилы за бутылку охранник показал, но ни одна из них не была для Оли.

Я оставил поиски, все кладбища не объехать и все могилы не обойти — не хватит жизни. В последний раз отправил Русю к родителям, но они продали квартиру и куда-то уехали. Теперь точно ответа не будет, и вряд ли я их найду. Связи тёти Саши тоже не помогли, но самое главное разочарование было в том, что и тётя Саша от меня отказалась. В один момент столько неудач свалилось на мою голову, я не мог в это поверить.

Приехал домой к тёте Саше, она впустила меня к себе, налила чая с тортом. Села напротив меня, я сидел в черном капюшоне и черных спортивных штанах. После побоев мне рассекли левую бровь, шрам останется, два фингала, куча ссадин и синяков.

— Снимай капюшон, я видела разные аварии и разные синяки, ты меня не испугаешь, — когда я снял его и посмотрел на неё, она выкатила глаза и начала пятиться назад. — Этого не может быть, ты. Нет, это не реально. Это ты?

— Тётя Саша, да, это я. Ваш крестник, вы как будто увидели призрака, — и чем дольше она на меня смотрела, тем больше выражение её лица менялось в гримасу отвращения.

— Уходи, быстро от меня уходи.

— Вы чего, что я вам сделал? Сначала умерла Оля, потом меня выгнали её родители, теперь вы меня выгоняете. За что? — и слезы потекли по моим щекам. Она подошла ко мне, обняла, поцеловала в губы, что для меня было очень странным, не как крестника, а как любимого мужчину. Я не сопротивлялся, а начал целовать её. Она мне действительно нравилась, красивая женщина, очень красивая для своих лет. Потом она остановилась и повернулась ко мне спиной, сложив руки на груди.

— Просто уходи, — теперь тётя Саша расплакалась, я не понимал причины. Я тихо обнял со спины её, она положила голову на руку. Я был выше неё, она была худенькой и изящной. Но грудь у неё была большой, относительно её фигуры. Тонкая талия, не очень большие бедра. И длинная коса, которая была ниже пояса.

— Почему вы меня гоните?

— Я тебя узнала, вначале сомневалась, но теперь черный наряд и бровь рассечена.

— И?

— Я, наверно, сошла с ума, этого не может быть. Это нельзя объяснить, но запомни мои слова. 50-е годы, архипелаг Гулаг, девочка в синем платье, в порванной кофточке, лежащая на снегу в мороз минус 20 — это я. Запомнил? — строго посмотрела на меня.

— Зачем?

— Повтори, — она всё стояла на своём, только я не понимал зачем.

— Но зачем?

Развернувшись ко мне, со всей силы бьет пощечину мне.

— Повтори.

— 50-е годы, архипелаг Гулаг, девочка в синем платье, в порванной кофточке, лежащая на снегу в мороз минус 20 — это вы.

— Если есть возможность спасти человеческую жизнь, а особенно ребенка, я обязан это сделать. Повтори, — слышал я из её уст.

Это слово «повтори» меня раздражало, но я покорно повторял.

— Если есть возможность спасти человеческую жизнь, а особенно ребенка, я обязан это сделать.

— Теперь ступай, прости за пощечину, так надо было. И больше меня ты не увидишь.

— Почему?

Она меня выставила за дверь и закрыла замки, через неделю переехала в Америку, и больше о ней я не слышал. В мой день рождения высылала деньги без обратного адреса, потом были только открытки с поздравлением, потом и они пропали.

— Ты, наверно, где-то перешел дорогу Судьбе, или карма у тебя плохая, — Руся, не смотря на меня, разговаривал со мной, глупая привычка, разговаривая с человеком, смотреть не ему в глаза, а в сторону.

— Ты же не веришь в паранормальную хрень?

— Я не верю в Бога и церкви, а в НЛО и призраков верю.

— А разница?

— НЛО реально видели, а фото Бога покажи, — Руся, договорив, посмотрел на меня, ожидая ответа.

— Ладно, покажи мне фото своих мозгов.

— Легко, могу сделать МРТ, это, вроде, так называется.

— Ты такие слова знаешь, — я опустил голову и нахмурился. — До сих пор не могу поверить, кого так сильно любил, всех потерял.

— А как же я, я же лучше собаки?

Я толкнул его в плечо.

— Кого-то теряем, а кого-то находим. Ладно, я домой, мне завтра на пары.

Я пожал ему руку и пошел пешком к себе домой, тут полчаса ходьбы. Все равно транспорт уже не ходит, а гулять под звездами… Мы любили с Олей, частенько выбирались ночью на улицу и бродили под луной, которая нам освещала путь. Фонари тухли, а мы продолжали прогулки до утра, сидели на лавочке. Она клала голову мне на колени, и мы долго могли смотреть друг другу в глаза, в которых отражался спутник Земли.

Нам не надо было даже разговаривать, мы слушали мелодию ночи. Как сверчки начинали петь, подыгрывая им, ветер колыхал деревья, и листва соединялась в нотной строке с жужжанием комаров. Мы просто наслаждались, как жизнь льется огромной рекой, и не думали, что кто-то уйдет. «Ведь наши сердца бились в такт, но остановилось её, и это не антракт». Она, тогда смотря мне в глаза, на ушко прошептала одну фразу, которую я до сих пор повторяю…

Как вдруг из темноты меня хватает какой-то мужик в черной одежде, я не вижу ни лица, ни какого опознавательного знака. Я быстро убираю его руку.

— Что вам надо? — строго спросил у незнакомца.

— Удели мне время, надо с тобой поговорить.

— О чем? — с большим нежеланием ответил ему.

— Они идут за тобой, точнее Он.

— Кто?

— Это тайная организация, а он… — закрыв рукой рот, его быстро скручивают мужчины в белых халатах и пытаются забрать. Но мужик упирается и продолжает кричать. — Незнакомец в черном — это Черный бли… — ему вкололи что-то, и он быстро потух.

— Кто вы и куда вы его забираете? — быстро спросил крепких ребят, которые ни на полицейских не похожи, ни на медиков.

— Этот псих сбежал из больницы и терроризировал окрестные места, третью неделю пытались словить, вот только удалось, — Санитар строго на меня посмотрел и продолжал делать своё дело.

— Вы как-то не похожи на санитаров.

В дело вошел второй.

— Мы переоделись в обычную одежду, чтобы не пугать окружающих, искали его, как-никак мы бы поплатились за нашу ошибку, сделай он что-то нехорошее, — сказал второй, и они погрузили психа в машину.

— Ладно, удачи вам.

Хоть это уже более логичный довод, но всё же… Не моё это дело. Развернулся и быстрым шагом пошел домой, прилег в кровать и в момент был на занятиях. Немного не выспался, но не суть. Все равно кроме истории сегодня ни один предмет не интересен. Наш историк походу директор Рен-ТВ: вечные государственные заговоры, НЛО, другие цивилизации из космоса. Иногда бывает, интересные факты и раскопки он находит, у него есть какой-то друг при деньгах, который у него постоянно консультируется, а взамен редкую информацию дает.

Хотя сегодня машина времени и путешественники во времени.

— Мне многие не верят, но есть некоторые факты, которые доказывают мою теорию, что машина времени есть, и путешественники тоже. Вот фото вазы первых веков, на ней парень с часами, который появляется на другой вазе уже до рождества Христова. И снова часы, которые его переносят во времени. Вот у меня вопрос: а что вы бы сделали, если получили машину времени?

И началось: я бы вернулся и сказал, как можно выиграть много денег. А я бы посоветовал, куда надо вложить деньги себе, кто-то бы сделал какое-то открытие. Некоторые слетали бы в прошлое, и поимели, например, какую-то звезду, пока она была неизвестная, а потом сказали, я вот её…

Короче, ни о чем, «мечта идиота». Я поднимаю руку, чтобы ответить. До сих пор не знаю, зачем я её поднял.

— Неужели наш молчун что-то скажет.

— Молчун, не я, просто сейчас у меня у одного есть что сказать. Если бы получил машину времени, я бы вернулся в тот день, когда у меня на руках умирала моя любовь. На моих глазах её сбивает машина, и она медленно захлебывается кровь. Сказала лишь: «Я тебя люблю, и прости за всё меня». Я бы спас её, и мы бы сейчас жили долго и счастливо, — слезы текли по моим щекам, пока я это говорю. Публика застыла, она не привыкла видеть крепкого парня, который мог уложить троих одновременно, не запыхавшись, а теперь просто рыдает как ребенок. — Мне не надо ни денег, ни славы, а нужна она. Ведь Оля была моим богатством и славой, эта девушка была моей душой и совестью, — взяв свои вещи, встал и ушел из аудитории.

Никто не сказал и слова. Даже профессор провожал меня взглядом до двери, хлопок дверью, и я уже на улице. Быстрым шагом направлялся к остановке общественного транспорта, как вдруг меня догоняет одногруппница.

— Постой, подожди, я еле тебя догнала. Да постой, — догнав меня, Наташа, запыхавшись, стала возле меня, ухватила за руку.

— Что тебе?

— Теперь я знаю, почему ты последнее время молчишь и больше не улыбаешься. Не смотришь в телефон, не читаешь смс, которые тебе приходили каждые пятнадцать минут. Прости за то, что я не спрашивала, что случилось, — она держала меня за руку, не смотря в мои глаза, было видно, как ей стыдно. Хотя за что?

— Это не твоя вина и проблема, — развернулся и пошел к остановке.

Но она, крепко ухватив за руку, став близко ко мне, подняла голову и посмотрела в мои глаза. Отвернув взгляд, я смотрел, какой номер маршрутки подъехал — 137, не мой, мне надо 117.

— Ты хочешь вычеркнуть наши прогулки, как вместе готовились к экзамену, наши приколы на парах?

— Не забыл, просто больше нет смысла вести себя как дети.

— Ты вычеркнул и меня?

— Нет, но ты хороший парень, Наташка.

— Значит, парень? Друг, товарищ?

— Еще собеседник по интересам.

— А поцелуй? Тот, который был на квартире у Макса? Это тоже интерес какой-то?

— Случайность.

— Ты закрылся от всего мира, от меня, от одногруппников.

— От всех, кроме Руси.

— Кто он?

— Тот, кто меня спас, после того случая, когда я напился и полез в драку против толпы гопников, ножевое ранение и реанимация. Он единственный мой друг, а вы… Те, кого забуду после выпуска, как и вы меня. Кто из вас позвонил мне, когда меня не было?

— Но…

— Кто сидел возле моей койки, когда я был без сознания? Кто навещал меня неделю в больнице?

— Но…

— Кто меня кинул?

Не выдержав того, что я перебиваю, она просто закричала:

— Ты потерял свой телефон, теперь у тебя другой!

В этот момент я осознал, что гопники забрали телефон, вот почему я ходил за фото Оли домой к ней. Все фото остались в телефоне, я не успел их скинуть на комп. И потому никто не мог мне позвонить.

— Когда хотят, меня могут найти, особенно те, кто был у меня дома.

Развернулся и пошел на остановку, как раз моя маршрутка, сел и уехал. А в голове у меня роились мысли, которые не давали мне покой. Ведь жизнь моя полетела в тартарары, остался ни с кем, ни с чем. Лишь мелькали картинки за окном маршрутки, знакомые пейзажи моего родного города, где я жил с ней, с той, которую я больше не увижу, не смогу обнять и тем более поцеловать. Если бы она уехала в другую страну, у меня была бы надежда, но теперь я один. Жизнь не закончилась у меня, я живой, но так ли это? Что заставляет меня просыпаться по утрам? Будильник? Толчки матери, которая с трудом день за днем поднимает меня в университет? Или он есть, то ради чего меня Бог не забрал вмести с моей половинкой? Наверно, у меня есть незаконченное дело на земле, когда я это сделаю, то отправлюсь к ней, где мы всё же останемся вдвоем в раю, даже ад мне не страшен с ней.

Больше Наташа ко мне не подходила ни на парах, ни на перемене. Закончив бессмысленно университет, получив диплом, закинул его на полку с коробками и даже ни разу не достал. Мы с Русей сколотили студию и начали поднимать свой бизнес.