Ангел без имени

Михаил Булыух, 2019

Михаил Булыух – российский писатель-фантаст, получивший известность в жанре боевого фэнтези. Наиболее популярны среди читателей серии романов «Грязные игры» и «Марш анонимов», созданные автором в антураже ЛитРПГ. Книга «Ангел без имени» – первая в новой серии, относящейся уже к направлению городского фэнтези. В мире, описанном в этом романе, постоянно идёт борьба между ангелами и бесами. Первые стараются защитить своих подопечных, вторые – ввести в искушение. Былые войны позади, демилитаризация светлых сил привела к установлению определенных правил, и боевые ангелы переквалифицировались в мирных ангелов-хранителей. Однако главный герой книги волей случая пропустил важное обновление и остался единственным ангелом-карателем на охранной службе. Впрочем, несмотря на нестандартный подход, делает он свою работу хорошо.

Глава 2. Собачья погода

1

Чем отличается черт от беса?

На самом деле много чем и почти ничем, смотря с какой стороны поглядеть.

В адской иерархии это одинаково ничтожные низшие создания. В большинстве своем они перекованы из падших ниже некуда человеческих душ. Их презирают демоны, считают пылью недостойной внимания дьяволы и не уважают пытаемые грешники. У последних, по крайней мере, остается шанс на прощение. А вот чертям и бесам путь к свету закрыт по определению. Разнорабочие, копошащиеся в нечистотах, практически без шансов подняться хотя бы на ступеньку выше, основа той странной перевернутой пирамиды ужаса, коей является Ад. Тяжелая, монотонная, тупая работа, вот их удел. Каждый бес или черт лишь клеточка бледно-розовой опухоли на теле мироздания, злокачественная и безликая.

Но это там, в Геенне. А здесь, на Земле, у них совершенно разные квалификации и возможности. Бесы, в большинстве своем искусители, приставлены к смертным в качестве противовеса хранителям. Но есть и такие, что полностью захватывают контроль над телом, даже если душа человека не пала и дух не сломлен. Это бесы матерые, ранее соблазнившие не меньше чем тринадцать раз по тринадцать душ. И на каждый захват тела им требуется сто шестьдесят девять соблазненных. К сожалению, в последнее время их становится все больше. Это мои самые приоритетные цели. При условии обеспечения безопасности подопечной, разумеется.

Но экзорцизм все же не совсем моя специализация, хоть я и люблю изгонять этих гадов назад в пекло, где им самое место. Я — Каратель. А это значит, наказываю.

С этой точки зрения моими прямыми клиентами являются черти. В отличие от бесов, черти могут самостоятельно воздействовать на физический мир. Именно черти чаще всего становятся водяными, домовыми, полтергейстами и прочими барабашками. Черт может сбить сосульку, и она упадет на голову прохожему. Или подвинуть банановую кожуру, или приподнять крышку канализационного люка. Перегрызть лифтовой трос. Сбросить в наполненную водой ванну электробритву. И много чего еще.

Если в Аду бесы и черти заодно, то на Земле они не то чтобы враждуют, но соперничают. Поскольку относятся к разным ведомствам. Учитывая, что как среди бесов, так и среди чертей нет единства и взаимопомощи, эти их взаимоотношения лично мне на руку. За последние десять лет, мой напарник не меньше пятидесяти раз помогал мне расправляться с чертями. Не потому, что исправился, а потому, что понимал, что с ним сделают в Аду, если Юля погибнет без его прямого вмешательства.

Бесов-искусителей на Земле, также как и ангелов-хранителей, ровно столько же, сколько живых людей. А вот чертей на три порядка меньше, хотя и это, на мой взгляд, много. К сожалению, за последние две тысячи лет, я только второй каратель, допущенный на Землю. Считается, люди должны сами научиться справляться со своими страхами. И опять же я не согласен. Со времен инквизиции миновали столетия, а человеки ничего эффективней не придумали.

Беда в том, что я не очень хорошо играю на арфе, а петь вообще не умею. Поэтому Метатрон так ни разу и не допустил меня до престола Господня, и я не смог донести этой мысли. К сожалению, постоянно приходится сражаться. Сольфеджио с прочим вокалом как-то пролетает мимо.

Вообще, я на пару тысяч лет выпадал из социума. Плюс-минус лет триста, точнее сказать сложно. Баал, гад эдакий, запер меня в своем круге. Хотел перековать в дьявола. Чего только я не испытал, вспомнить страшно. Но все выдержал, во славу Божью. И как только представилась возможность, сбежал, разнеся в пух и прах шестьдесят шесть легионов тупых приспешников Котоголового. И еще половину Преисподней.

Последние девятьсот лет я работаю хранителем, и на моем счету двадцать одна спасенная душа. Юля — двадцать вторая. И я не я буду, если Аду удастся ее заполучить.

2

Внезапно, буквально за полминуты, нахмурилось тучами приветливое летнее небо, поднялся сильный, почти ураганный ветер. Стали срываться большие тяжелые капли.

Почти полностью стемнело, низкие свинцовые тучи не пропускали ни единого солнечного лучика.

— Ох, Филя, не вовремя мы вышли… — сказала Юля, оглядываясь. Собаколюбители со всех ног бросились по домам, предчувствуя грозу, ливень, а то и град. Но это был не наш вариант, до дома, даже если бегом — минут пятнадцать. Эта площадка у Филимона Танковича любимая, он сюда хозяйку постоянно таскает. На то у пса есть причина, вернее даже две. Барби и Керосинка. Обе причины — овчарки женского пола, как несложно догадаться. И гуляют они именно здесь.

— Побежали, — крикнула Юля псу. — В магазине спрячемся!

Прямо над головой громыхнуло, и количество ледяных капель мгновенно удесятерилось. Среди них стали проскакивать пока еще мелкие ледяные шарики.

Откуда взялась непогода, если МЧС не предупреждало? Все просто. Оно было не в курсе. Ведь черти не поставили министерство в известность о своих подлых намерениях. А этот ураган — именно их поганых лап дело. Я же прекрасно их вижу, и, в отличие от людей, не склонен обвинять несчастных синоптиков в разгильдяйстве, некомпетентности или сговоре с фармацевтами, продающими аспирин.

Напарник возбужденно бегал кругами и, громко визжа, требовал у чертей прекратить вакханалию. По его словам, он уже почти соблазнил невинную душу девчонки, победил меня… и вот-вот доведет нас обоих до суицида. Его можно понять. Если невинная Юля погибнет от лап чертей, бесу-соблазнителю придется вернуться в пекло и занять место в котле, приготовленном для нее. Но его крики терялись в вое ветра, стуке капель и раскатах грома. Да и черти вели себя, мягко говоря, не бесшумно.

Именно в этот самый момент, десятка три чертей оторвали от столба огромный рекламный щит и, крутя, потащили его наперерез бегущей с поводком в руках девушке. С ее точки зрения, если бы она его видела, щит сорвало ветром, и он летел по воздуху, бешено хлопая отслоившимся баннером и кружась. Но все внимание Юли было приковано к стеклянной двери магазина, и грозящая смертью опасность оставалась незамеченной.

— Филя, назад!

Реакция у пса была замечательная, он мгновенно рванул в противоположную строну. Поводок натянулся, и сила инерции, развернув, швырнула Юлю на асфальт лицом вниз. В туже секунду в полуметре над ее головой прогудел щит с тремя десятками разочарованно воющих чертей.

— Ааа! — закричала Юля. Ей было страшно и за себя, и за Филю, и за родителей… Мы, ангелы, разбираемся в природе страха.

В трех метрах от нее щит оглушительно хлопнул, девушка потеряла сознание. Насколько я могу судить ненадолго, минуты на две-три, не больше. Но в подобных условиях и две минуты — очень долго. Господи, как же она сейчас похожа на Литу! Пусть та девочка и умерла в двенадцать лет, но овал лица… глаза… волосы… И вот эта детская доверчивая беззащитность… Именно такой я помню Литу. Она точно также распласталась тогда по камням и… умирала…

НЕТ! Я НЕ ДОПУЩУ ПОВТОРЕНИЯ! ЛИТА… Нет, не Лита… Юля! Юля будет жить!

Неимоверным усилием воли я отогнал наваждение. Отвел взгляд от мокрого лица девушки. И вовремя.

Филя скулил и крутился на поводке около хозяйки, скалил зубы и рычал на видимых ему чертей, но в драку не лез. Поводок и намордник мешали. Да и оставить хозяйку лежать в одиночестве он не мог физически.

— Пора просить прощения, — пробормотал я на автомате.

Щит заскользил по асфальту, и не успел он остановиться, как я уже врубился в толпу волосато-хвостатых уродов. Врубился, метафорически выражаясь, поскольку, к сожалению, как я уже говорил, огненный меч пришлось сдать. Но и удары руками-ногами-головой приносили очень даже видимый эффект. Мало кому из чертей требовалась добавка в виде второго удара. Низшие создания Пекла впадали в ступор даже от одного вида ангела-карателя, не говоря уже о…

— Филя, в сторону!

Пес прыгнул, и еще не пришедшая в себя девушка откатилась на полметра. В том месте, где она только что лежала, дрожала наполовину ушедшая в асфальт арматурина, свалившаяся непонятно откуда. Араматурину цепко сжимали когтистыми лапами сразу шесть чертей.

Мне надоело гасить нечистых по одному, поэтому я схватил первого попавшегося за копыта и закрутил им, как своеобразной палицей. Черт верещал и дергался, но недолго. После шестого попадания его голова лопнула, будто перезревший арбуз, и мне пришлось сменить снаряд. Второй черт попался лучше, пожилистей и потверже. Его хватило на полтора десятка коллег, а оставшихся двоих я добил кулаками.

В отличие от бесов, черти не имеют инстинкта самосохранения, прут на указанную цель гурьбой, нисколько не заботясь о потерях. С одной стороны, это хорошо, если сила на твоей стороне, но, с другой, бешеная лавина может просто задавить массой.

Непосредственно Юлю они трогать не могут, ведь душа ее чиста без единой трещинки или пятнышка. Таких людей — один на миллион, а то и меньше. И я очень рад, что мне выпала честь хранить именно эту чудесную девушку. Черт имеет тем больше власти над человеком, чем более душа последнего погрязла во зле, лжи, стяжательстве и прочих грехах. От всей этой мерзости моя подопечная свободна, и четыре черта, рискнувшие сунуться к ней, с голыми лапами уже корчатся на мокром асфальте, покрываясь вонючими язвами и растекаясь отвратительной слизью. Именно такого эффекта я и ожидал, потому и не остановил кинувшихся к ней бестолочей. Видел подобное лет сто назад, когда Распутина оберегал.

А вот два десятка уродов, раскачивающих высоковольтный кабель, были опасны.

Не люблю летать во время дождя. Честно говоря, вообще летать не люблю, еще с того самого случая, когда… Но это сейчас неважно. Короче, не люблю летать, а во время дождя особенно. Перья намокают и все такое. Но деваться некуда, пришлось.

Я спикировал на недоэлектриков и первым же ударом сбил не меньше десятка. Они посыпались на землю, как перезревшие абрикосы, впрочем, тут же поднимались, по-звериному отряхивались и снова ползли наверх по столбу. Им на помощь спешили еще как минимум полсотни чертей.

Откуда столько?

Так ведь на нас напал стандартный адский отряд-когорта в шестьсот шестьдесят шесть штук, разве я не говорил? Слава Богу, большая часть занята поддержанием плохой погоды и конденсацией туч. Солнечный свет губителен для черта. Нет, он не расплавится, как вампир в тарантиновском фильме от первого же лучика, но зрение упадет до пары метров, и так невеликие умственные способности сойдут почти на нет, да и общее самочувствие ухудшится до состояния похмельного алкоголика с десятилетним стажем.

Около тела девушки, в нерешительности, грыз когти мой напарник незнающий, что ему делать. Будучи искусителем, принять участие в битве он не мог, на физические объекты его силы не распространялись. С другой стороны, помогать чертям он и не хотел, хотя вроде как и был должен. Идти наперекор Аду бес не имел права. Впрочем, он видел, что я побеждаю, и Юле практически ничего не грозит. От его решения все равно ничего не зависело, в этой мясорубке бесом больше, бесом меньше, какая разница?

Девушка уже почти пришла в себя и сидела в потоках дождевой воды, недоуменно моргая и мотая головой. Под глазом наливался красным огромный фингал, а коленки и локти были стесаны об асфальт, вот и все повреждения. Ночью залечу, не проблема.

Но попытаться соблазнить ее хоть как то, воспользовавшись моей занятостью, бес был обязан. И я его прекрасно понимаю. На него ведь смотрели без малого полтысячи чертей, среди которых, сто процентов даю, был и младший демон. Такие отряды всегда ведет демон, пусть и не первого сорта. Как минимум — кандидат в демоны. Стоит только изгнать его, черти быстренько рассеются. Они по натуре своей эгоцентристы и очень не любят действовать сообща.

Бес виновато глянул на меня и стал медленно склоняться к левому уху Юли. Очень медленно, будто нехотя. Будто специально давая мне время.

Я на бреющем полете пронесся над землей и, схватив искусителя, поднялся метров на двести.

— Ну? — спросил я.

— Он в магазине, — ответил бес. — У третьего окна слева на втором этаже.

— Ясно.

Я разжал пальцы и отпустил беса. Падал он молча, и даже улыбался, когда расшибся кровавыми брызгами, ударившись об асфальт.

3

Вопрос заключался в нехватке времени.

Количество чертей решающей роли не играло, карателю они ничего сделать не могли. Но учитывая их плотность на один квадратный метр, валить я их буду еще часа полтора. А за это время они или высоковольтный провод оборвут, или еще какую гадость придумают. На гадости они мастера знатные.

Это понимал и мой напарник.

На Земле, пусть и регулярно огребая, жилось ему гораздо лучше, чем в Пекле. Вот и сдал командира когорты. Да, пользуясь случаем, поясню, шестьсот шестьдесят шесть проклятых — это когорта, одна десятая легиона. Командует когортой, как правило, центровой — выходец из чертей, претендент на звание демона. Но иногда, может быть, и самый настоящий младший демон. Демонов, кстати говоря, за последние сто лет я не видел ни разу, с тех самых пор, как тринадцать из них в течение одного единственного боя развоплотил. Опасаются. Насылают всякую мелочь, прямо скучно.

И этот не был исключением. Самый обычный черт, только очень толстый, матерый. Он стоял у окна, напряженно вглядываясь в дождливую серость, и беззвучно шевелил жирными губами под висячим волосатым свиным рылом. Мочить такого следовало исключительно наверняка.

Можно и просто руками, но ведь восстанет через пару минут. Он уже довольно значительная в Преисподней фигура, чтобы ему дали второй шанс. А то и пятый. А может, и десятый. Короче, следовало придумать нечто убойное. Благо, так сказать, домашних заготовок у меня было завались. Особенно в тех частях города, где мы с Юлей регулярно бываем. В частности, около площадки для выгула собак.

Черт понял, что-то идет не так буквально за полсекунды до того, как я ухватил его за горло и понесся по торговому залу, пролетая сквозь стеллажи, стены, товары и людей. В отличие от рядовых исполнителей, этому конкретному черту доверили Кровавый Трезубец, оружие очень грозное, если применять его на небронированного ангела. Но в моем случае красные вилы только бессильно скрежетали по броне, не оставляя даже царапин.

За торговым центром, буквально в полукилометре находилась старая намоленная церковь. Батюшка, хранителю которого я регулярно помогал избавляться от напарника, жил при ней и слыл человеком почти святым. Прикинув время, я влетел прямо в его скромную комнатку и швырнул орущего черта под образа. Иконы полыхнули Небесным Светом, и не выдержавший напора черт проявился в нем во всей своей антикрасе. Священник в это время отбивающий земные поклоны разогнулся, увидел перед собой страхолюдину и осенил крестным знамением. Вопль изгоняемого центрового я слышал даже на подлете к собачьей площадке.

Черти, лишившись командования, запаниковали. Те, что сгоняли и держали грозовые тучи, сбежали первыми, и солнышко уже стало пускать своих зайчиков в пока еще редкие просветы. Дождь все еще шел, но было заметно, ярость его стихает. Я уже подлетал к опоре ВЛЭК, когда пара десятков особо морально стойких чертей оборвала-таки провод. Визжа и матюгаясь, они, болтаясь на конце искрящего троса, полетели прямо к Юле.

И тут я с ужасом понял, что не успеваю буквально на секунду.

4

Филя резким прыжком вырвал из руки девушки поводок и грудью встретил надвигающуюся опасность. Затрещали разряды, короткий полувзвизг-полувсхлип отважного пса оборвался на середине, сбитый провод, отлетев от девушки метров на пять, упал в кусты.

Черти загалдели, пытаясь выпутать искрящий трос из колючих ветвей, но тут на них налетел я. Стоило мне появиться, нечистые, вопя от ужаса, бросились врассыпную. Времени было очень мало, поэтому я не стал их преследовать, ограничившись парой-другой пендалей и одной свернутой шеей.

Опасность миновала, я кинулся к склонившейся над бездыханным псом Юле. По ее лицу, смешиваясь с дождевыми каплями, текли слезы.

— Филя, Филечка… Очнись, Филя… Филяяя! Нет, ты не должен… умереть… Я не хочу, чтобы ты умирал! Фиииляяя!

— Ну, давай скажи это! Проси! — заорал я. Но она меня, конечно, не слышала. А выкладываться на полную, дабы донести до девушки нужную мысль, я не имел права. Да, я могу помочь, но она должна сама дойти до нужной мысли.

— Филечка, я же так тебя люблю… — девушка обхватила голову пса руками и, сидя в луже, раскачивалась взад и вперед, смотря в никуда невидящими глазами. — Филя… Спаситель мой… Господи, прошу… ну пусть он выживет! Господи!

— Есть! Молодец, девочка!

— ЭТО БУДЕТ ХОРОШО! — прогрохотало сверху. Но разобрал слова только я. Юля, да и все прочие люди услышали только гром. Зато не успевшие разбежаться черти при этом звуке, все как один, вспыхнули голубым пламенем и развеялись по ветру сизым дымом. И следа не осталось.

То, что произошло дальше, описать довольно сложно. Ангел-хранитель, а тем более ангел-каратель, конечно может лечить. Этот навык вообще общеангельский. Но вот воскрешать — нет. Кроме Господа, нормально воскрешать вообще никто не умеет, но и тут требуется выполнение ряда условий. Описывать их здесь нет времени, позже изложу. Скажу только, в данный момент они все оказались выполнены.

Я положил ладони на ладошки Юли, в очередной раз восхитившись их изяществом и красотой. Раза в четыре меньше моих. А потом перестал быть собой, превратившись в проводник Божественной Воли.

5

Я потянулся всем телом и громко засопел. Почувствовал, что меня держат за голову две небольшие теплые ладошки. Это было так приятно, что мой хвост непроизвольно заелозил по грязи. Хвост… Хвост? ХВОСТ!

Господи боже мой! Я собака?

— Филечка, очнулся! Слава Богу! Спасибо, спасибо, спасибо! Филечка, живой!

Девушка осыпала миллионом поцелуев мою мокрую от дождя и слез морду. Я тоже лизнул ее в нос пару раз. Приятно. Давно у меня не было физического тела. Даже отвыкнуть успел. Жаль только, что тело не человеческое, хотя быть Филей приятно. Вообще, приятно быть тем, кого любят. Гораздо лучше, чем тем, кого не замечают.

Итак, я теперь Филя. Но как? Что за новости дня?

Рядом кто-то откашлялся. Скосив глаза, увидел ангела в тоге. Даже не так, ангелочка. По виду — пацаненок лет четырнадцати, но с огромными крыльями, даже больше моих. Нимба нет, не дослужился еще. Посыльный. Ясно, мне телеграмма из Рая.

— Это ненадолго, — сказал ангел, поняв, что я его вижу. — Три дня. Потом, пес очнется и сможет жить самостоятельно. Воскрешение животных дело кропотливое. Сам знаешь, очень неустойчивые души. Не то что человеческие.

Я кивнул. Хотел спросить, а как же мои прямые обязанности. Но ангел продолжил сам:

— На это время я прикреплен к смертной в качестве твоего заместителя. Очень рад возможности поработать в паре с…

Он еще долго заливался соловьем, а я ошалело смотрел на этого недоангела. Посланник. Курьер. Даже не хранитель. И что он сможет сделать, если… вернее, когда! Когда на Юлю снова будет совершенно нападение, этот молодой ангелок, разве что кругами будет бегать, зато очень быстро. Хм… Нужно подумать. Да и пообщаться с ним не мешает. А для этого нужно будет Юлю домой отвести и в кровать уложить. А то простынет еще, сидит на мокром холодном асфальте, да и сама до ниточки вымокла. Нам еще кашля и соплей до полного комплекта неприятностей не хватает.

Я попытался встать, но лапы дрожали. Кажущаяся бодрость собачьего тела была обманчивой. А может, просто приноровиться к четвероногости требуется?

— Лежи, Филя, лежи! — засуетилась девушка. — Сейчас… Я сейчас ветеринарку вызову, поедем в больницу…

Какую еще больницу? Зачем ветеринар? Все в порядке со мной. Чего не сказать о Юле. Мало того, что уже носом хлюпает, так еще и вон сколько душевных потрясений в последнее время. Стресс за стрессом. Одно оживление Фили чего стоило. Ведь я был всего лишь проводник, а она — приемник. На какую-то долю мгновения Юля, сама того не осознавая, стала Богом, а это для человека — то еще испытание.

Я, превозмогая слабость, встал и, повозившись полминуты, подал Юле поводок. Пастью. Да, плохо без рук. Неудобно.

— Домой? Домой хочешь?

Я утвердительно гавкнул. Вышло как-то жалобно.

Юля погладила меня по голове и с не меньшим усилием, чем я, встала.

— Ну, пошли. Филя, спаситель мой. Настоящий ангел-хранитель.

Что? Откуда она знает? А, это просто идиома, благодарность. Фух. А то мало ли. После Божественного прикосновения люди частенько кардинально меняются. А мне моя прежняя Юля очень нравится. Больше всех подопечных за последние девятьсот лет.

Да зачем я от себя-то скрываю? Люблю ее. С другой стороны, может это подавляемое чувство вины? Очень уж она похожа на Литу. Да нет, не может быть. Я выполнял приказ. Ни о какой вине и речи быть не может. Конечно, это любовь. Настоящая любовь. По крайней мере, ничего подобного я не испытывал никогда. Вообще я всех люблю, мне по должности положено. Но Юля… Юля… Я помотал головой, прогоняя наваждение. Не время расслабляться. Такого времени у карателя, а тем более хранителя, вообще никогда нет. Нужно всегда быть настороже.

Мы тихо брели по мокрым пустынным улицам, а молодой ангел-курьер, как я и подозревал, носился кругами. Восторгался и ужасался. Рассматривал рекламные щиты, заглядывался в зеркальные витрины, трогал все подряд… Не иначе, первый раз на Земле. Совсем зеленый.

Нужно будет ему выговор сделать. Место хранителя — за правым плечом подопечного, а не в полукилометре впереди. Даже если искусителя за левым пока нету. А кстати, где он?

6

Телевизор, включенный для фона, вещал:

— Небывалая и неожиданная буря обрушилась на южную и восточную части города. В связи с тем, что сейчас в европейской части России стоит сильная жара (+30… +32 °C), с запада пришел резко выраженный грозовой фронт, состоящий из низких кучевых облаков. На границе воздушных масс стал возникать грозовой фронт. Грозы начались в 5:45 на юге и юго-востоке Московской области. Фронт стал двигаться на север, и в 16:40 в Москве началась сильнейшая интенсивная гроза, сопровождавшаяся сильным шквалистым ветром и крупным градом. Некоторые очевидцы утверждают, что наблюдали смерч. Максимальная скорость ветра достигала 31 м/с. В результате проливного дождя всего за один час в Москве выпала половина месячной нормы осадков — 35 мм. К восемнадцати часам грозовой фронт неожиданно рассеялся, что является очень странным и малоизученным явлением. В результате шквалистого ветра погибли, по разным данным, от 8 до 11 человек. Около 150-200 человек получили ранения. Было повалено более двух тысяч деревьев. Различные повреждения получили 2157 жилых строений. Произошло 744 обрыва уличной осветительной сети. Из-за повреждений троллейбусных и трамвайных контактных сетей была нарушена работа городского общественного транспорта. Шквалистым ветром была повреждена кровля Большого театра и Большого Кремлевского дворца. Упавшие стволы деревьев сломали 12 зубцов стены Московского Кремля. Были сорваны ветром кресты Новодевичьего монастыря и в неизвестном направлении унесен его настоятель, против которого в настоящее время ведется следствие, по делу о растлении малолетних.

Я хмыкнул. Жаль, я первым до этого растлителя не добрался. Но туда ему и дорога. Уж я-то знаю, в каком именно направлении его унесло.

— Власти Москвы выступили с резкой критикой Росгидромета, который не предупредил о возможном урагане.

Ну вот, а я что говорил? Синоптики крайними окажутся.

Я приподнял лежащую на лапах голову и навострил уши. В телевизоре, за спиной симпатичной дикторши появился мой напарник. Он подставил ведущей рожки, щелкнул ее по носу и что-то шепнул ее искусителю. Оба смачно заржали. Ну наконец-то. А то я уже переживать начал.

Искуситель повернулся к лицу дикторши задом, потерся об него волосато-хвостатой задницей и пополз из телевизора, вытягивая себя на руках.

Юля, конечно, ничего не заметила. А вот ангелочек-курьерчик изумленно застыл на месте. Ну, хоть за подопечную не спрятался, и то хорошо. Может, и выйдет из молодого толк.