Путь поэта

Михаил Борисович Туркин, 2022

Вашему вниманию представлен очерк "Путь поэта", со стихами о взаимоотношениях полов: любимые девушки автора и перипетия с ними. Приведены заключительные стихи автора обескураживающие своей одинокостью, со стремлением к союзу двух сердец. Поэт не утруждает себя описанием собственной биографии, ограничиваясь лишь поэтическим очерком о нелёгкой жизни поэтов, своём внутреннем состоянии, и душевных переживаниях. Поэтичный гений держит в сознании и воображении внешний образ, внутреннее содержание, и красоту тела любимой девушки. В стихах, автор будто предопределяет развитие будущих событий жизни; прививая читателям желание отойти от безответности чувств к прежней любви, – влюбившись в новую!

Поэты не рождаются случайно:

они летят на землю с высоты.

Их жизнь окружена глубокой тайной;

хотя, они открыты и просты…

(Игорь Тальков)

Талантливейшие люди уходят от нас в самом расцвете сил и лет; дабы стать страницами литературы старших классов средней школы. Сегодня, мы не знаем какими они были при жизни, на самом деле. И, что с их именами сделала интеллигенция; приукрашивающая поступки и проступки писателей; а порой унижающие их, то бишь наигранная жалость театрала на публику, или воспалённое воображение больного человека. В основном поэты глубоко верующие люди, но их религиозная жизнь пестрит белыми пятнами, и порой не всегда доходит до простого обывателя.

Как правило, беда поэтов заключается в горьком; а иногда гордом одиночестве. Им; даже не приносит радость слава, лавиной обрушивающаяся на их голову. Но, несмотря на всеобщую известность и знаменитость многие из них рано уходят из этого мира в растерянности и печали. Часто впадают в депрессивное настроение, уходят в затяжную депрессию на длительное время! Некоторые кончают жизнь самоубийством. За примерами далеко ходить не надо, — вспомним Сергея Есенина, Владимира Маяковского, странный уход из жизни Александра С. Пушкина и других.

Кстати, говоря о В. Маяковском можно смело заметить, что человеческая жизнь по большей части зависит от государства, власти, её отношением к индивиду-гражданину великой страны, и смуты в эпоху; оную пришлось жить, и творить многим поэтам. Интересно, что станется с нами, как дальше будут происходить события в мире, и как потомки станут после отзываться о нас; если конечно раньше не наступит Конец света.

Вообще, поэты в большинстве своём высокоинтеллектуальные личности, но очень чувствительны, или слабы по своей натуре. Один из героев советского фильма «Доживём до понедельника» сказал: «Счастье — это когда тебя понимают». Михаил перефразировал бы его, дополнив, — "Счастье — это когда любишь ты, и любят тебя"! Увы, иного в нашей жизни не требуется. Ну; и сносные условия для жизни, с необходимым стабильным доходом.

* По его словам, — "нет жизни без взаимной любви и любимой — одно существование и долгое разочарование…".

Преданный, униженный дворовыми друзьями, и обманутый всеми женщинами в своей жизни, автор стихов находит в себе силы, и снова жаждет чистой и преданной любви самой лучшей и ласковой на свете.!

Соседи молча ненавидят Михаила, тихо подкуривают в открытое окно, и гневно высказывают всё что думают о нём по вечерам выходя на улицу, и балконы. Наверно, они завидуют его несломленной вере в мечту, верной любви, и красоте; которую он смог заметить среди дерьма, грязи, и серости нашей нищей жизни!

Редакция находит какие-то разрозненные записи и затерянные стихи Михаила. Мы до сих пор не можем с уверенностью сказать, — кто был этот человек, зачем писал от своего имени и фамилии не взяв себе псевдонима, и почему пренебрегал некоторыми правилами написания стиха?!

Перед вами стихотворные строки и стихи, относящиеся к перу прославленного поэта:

*** (Однокласснице Ани)

Двенадцатая весна пришла,

и ты влюбилась;

твоя набухшая десна прошла — ,

а песня сбилась…

Слова забылись, а печаль, —

взяла тебя за талию и плечи.

Она была тебе очень близка;

но, с нею было так, не легче…

Ветер кружился со слезами;

и, плача бросился на поля — ,

а мы друг с друга не слезали:

моля моя-твоя; душу напоя.

Загоралась восковая свеча…

Ты ноги положила на плечи.

Священник-ты нас повенчай;

ведь, время раны не залечит!

Ты помнишь боль была близко;

мягко сказал Аня, и было низко.

До неё не достать, хоть недалеко, —

я мог её достать-то было нелегко!

Ты, с грустью уносилась вдаль;

она вся вскружилась над тобою — ,

слов не было: их не нашёл Даль…

Но, скоро тоска придёт за тобою.

***

Ты, свои волосы густые распустила,

а меня в себя на палец не впустила!

В туманное утро приплывает паром;

я, поникший духом капитан пью ром.

Твой парень для тебя был король,

но мне отведена незавидная роль…

Ты стала старше, зло ушло, завыла;

и, гордость растеряла, а его забыла.

***

За наших друзей-мы в ответе;

а, есть добрые люди на свете.

Они не желают себе наживы:

тебе рады помочь; ещё живы…

Такой человек, — тебя пожалеет,

в пламени сердце: огнём алеет!

Она отдаст дёшево нужную вещь, —

на здоровье-обмякнешь как лещ.

***

Мне не к чему трико,

в нём я выгляжу глупо.

Не знаю в чём прикол,

ко всем отношусь глухо.

И мне не рады простодушно;

от речи вашей просто душно!

Да, — я приехал сюда, один;

и буду ходить как господин.

Дома осталась одна супруга,

я уставал, а от неё одна ругань.

Жаль, девицу не взял с собой;

на улице слышим часовой бой.

*** (Фильза)

С утра, пропущенный урок,

твой не взведённый курок.

Тебя не полюбят за порок;

я, последний миру пророк.!

***

Мужик, как вол тянет лямку;

и всю жизнь себе роет ямку.

Мучению не приходит конец — ,

потом, бредёт смерти гонец! (к нему)

***

В дорогу собирает нас печаль;

тревогу поминает осень, жаль, —

тебя, ты не идёшь во сне, поверь.

Прощай, обрывки песен в голове.

Сентябрь, дождём промок листок;

родник, настолько чист его исток.

Стремглав, летим в далёкий путь;

с небес просвет из туч, какая муть!

Палитра осени пестрила желтизной…

Пол литра водки, бьёт в лицо прибой.

Привет, ты не моя: расстаюсь с тобой!

Портрет: напомнил небу голубизной.

Авто остановилось у обочины, в снегах.

Её, — не унизить никак, раз у неё в ногах…

Забыв ключ от дома, ствол, карту, и очки:

ты знай-в твоей душе, не на груди значки.

К тебе долго лететь за туманную тьму;

мечеть-их веры не приму, еду в Потьму.

Букет цветов забытый в спешке на столе — ,

загс помнит о нашем пути сердец и колец!

Кресты — капель слёз на ваши венки;

жизнь даёт оплеуху, и под зад пинки…

Наша любовь — желание тела, и душ, —

на лобок, а после секса примем душ.

В душе-обрывки стиха, пьес; не грусти,

в тебе, что нужно мне, — в себя впусти!

Твои чувства скоротечны: влекут к себе, —

я приближаюсь к тебе, от тебя-не в себе.

*** (Анне)

Жизнь моя крепись, не хворай, —

я познал, что такое боль и ад…

А; иногда, познавал, и твой рай,

с нею буду счастлив без монад.

Я с тобой, и забываю обо всём;

и как же, жил без тебя Любава?!

На тебя молюсь как на икону-всё:

ты необходима мне-моя забава.

Я понял, что любовь есть счастье,

без любимой, был ничьей частью.

С Фильзой время протекало тише, —

мне хотелось, коснуться её пониже.

Тебя прислала ко мне сама Весна:

пишу про тебя, мне не хватает сна!

Никак, не могу дописать концовки…

Жизнь подбрасывает марганцовки.

Позор поэту! Я не помню этих стихов;

а что написал их-слава во веки-веков!

С ней мягко погрузимся, на её глубину — ,

всплывая на берег снова упадём ко дну.

Наше расслабление как то пьянящее вино:

ты была не со мной — мне теперь всё равно.

На мне танец египетской богини Хатшепсут, —

я удивлюсь если также хорошо готовишь суп.

Невообразимо великолепна, в голом наряде:

нужен тебе, у нас будет всё в полном поряди.

И, счастьем задышит наша любовная связь;

больше не нужен мобильный-сотовая связь!

Мы почувствуем друг друга, и на расстоянии:

ты хочешь меня-я в приподнятом состоянии.

Сейчас приближусь к любовным губам, твоим, —

мы вместе с таким вожделением их раздвоим!

Неописуемое блаженство пронизывает нас;

словно, вся вселенная с нами, и она за нас…

Мы затекаем во все укромные глубины мест, —

такой необычный и совершенный наш квест.

Тебя тестирую на вкус, твой живот плоский:

ты улыбаешься мне, вижу тест-две полоски!

Я ликую, если будет дочка, — назовём Аней,

или Натой, а мальчика — Ваней либо Саней.

(После Фили, я прошу назвать дочь Ирой.

У нас девочка, все называют её Глафирой!)

*** (Елене)

Ты снова тут-со мной,

мой ангел неземной.

И, над твоей головой:

виден нимб с листвой!

***

Проникновенно люблю любовь твою:

мыслю о нас, и только для тебя спою.

Стихи сочиняю, и о тебе поёт сердце;

всё чаще, и чаще бьётся твоё сердце…

Твой поцелуй был почти невесомым;

но, для меня он стал самым особым…

Не нужно от меня так быстро бежать, —

нам будет вместе приятно возлежать…

Ты простишь меня за любовь к тебе, —

я не могу без любви, скучаю по тебе.

Вспоминай; хотя бы иногда, обо мне — ,

и, я побуду с тобой наяву, а не во сне…

Я снова с тобою, а ты в мыслях с ним;

наверно, за день очень устала-усни.

Теперь ты реже с ним, а чаще с ними — ,

только для меня: твои трусики снимем!

Я больше не могу так долго её ждать.!

Мне плохо одному без Анечки лежать.

И грустная жизнь пролетит незаметно:

но будет когда-ни-будь счастье заветно.?!

***

Она напоминает мне Солнце;

лицом метит на белую звезду.

А в ведре прохудилось донце — ,

беспросветно я люблю Звезду!

Похожа на мою любовь первую:

влечёт ароматом внутри кожи…

Воображает за любовь нервную;

но, от мякоти её губок — я ожил!

Мне мечталось, остаться с ней;

наедине, заниматься любовью…

Увидеть чистое небо ещё ясней, —

насладиться её целинной новью!

***

Я Анну воспевал в стихах;

и влюблён в девушку Иру.

Немного спутался в суках — ,

себя отдавал за них миру!

Утром в небе плыли облака;

после, дождь шуршал в обед.

И мне сказала: ну; всё, пока, —

ответ принёс премного бед…

Она другого полюбила; зря!

С виду неприметен, скучен…

Над полями всходила заря — ,

а день тесен, и сено скучено.

О ней слагала песни вьюга;

её уста вкушали дикий мёд.

А на вербдюда клали вьюка — ,

у ней ко мне душевный лёд!

Мне по душе её белая краса;

близка нежнейшая упругость!

И летом на траве лежит роса…

Аня-нарываешься на грубость.

А помнишь ли ты ещё меня, —

заплутавшего в цветущий сад.

Поэт выходил оттуда семеня;

залюбуюсь на её выпуклый зад…

Твоё дыхание пахнет сигарой.

Ты самая главная-жизнь моя…

Я мчусь-в тебя дикой гагарой;

и, рад познавать тебя — живая.

***

Сегодня снег летит на нас, —

апрель просигналил стужей.

Я иду к тебе, и купил ананас:

мы вместе о тепле потужим…

Анна, снова заскучаю по тебе,

и хочу тебя спросить: как ты?

С ними скучно-мне не по себе.

Ведь, они все не такие как ты!

Ты рассказала о своей семье,

где училась после той школы.

А помнишь, сидели на скамье;

со временем остались сколы!

У нас книжка одна на двоих — ,

и там была ещё одна тетрадь…

Я любил не сводя глаз своих.

Ты грубая, и надо тебя драть!

А майские жуки-важнее девки,

новый телевизор после уроков — ,

забавные, школьные припевки;

строгие лица учителей, укоров.

Старая школа, сбитый кирпич;

раньше, я тут учился, а вы нет.

А ты и здесь так толкаешь спич?

Кто из вас живому душу вынет.!

Вы предатели, гады, и сволочи!

Одна Аника обо мне справилась.

И он ему говорит: давай, волочи, —

она с ним на один не справилась.

Ну; что-же, такой я и обиженный — ,

её нелюбовь и ненависть, к чему?

Я вами ни за что был униженный!

Вы-все меня там оставили; почему.

Всё то наговорил я назло, от обиды;

оттого, что у меня её души рядом нет…

Нет ли, среди вас той мелкой гниды, —

кто хочет крови и брызжет ядом, мне.?!

Себе в поэзию, — я выбирал мою Аню;

с ней у меня близость, с вдохновения!

Она мне очень дорога-подобно юаню — ,

меня отпустите, от ветерка дуновения.

С Аней я должен быть одним целым…

Аня, люблю тебя ещё больше, ближе.

Плохо, страшно стоять под прицелом!

Но, Аня тебя не любит, и губы оближет.

***

Я в молодости любил вас:

вы были яркая блондинка.

Думали о нём, пили пивас, —

к нему на сердце льдинка.

Вы влюбились в образ, как я;

возможно ещё глубже-телом!

Всегда вы были его, а не моя — ,

помнили любовь между делом.

Потом, вы поняли: то был секс,

и ничего важнее, вам оно надо?

Бывший радостный словно кекс;

но теперь ему важнее баба Надя.

Конечно, Надежда была молода:

она красива, стройна, без изъяна.

Но, а по чувствам к нему холодна…

Вы — простушка, и он как обезьяна!

Не нравились ему вы внешне; очень — ,

ещё, не симпатичны по своей натуре. (в натуре)

Без стыда вас готов отлизать Кочень… (после него)

А он здоровый хряк, привык к халтуре!

(Ну; разве плохо ему торчать на дуре…)

Вы сильно искали кто влюбится вас,

без всякого фарса, за душу, по нужде.

Кто готов своё сердце ложить за вас, —

на алтарь любви; Надя ходит по нужде. (к Ленке)

Пусть, он будет невысок, и неказист;

корявый, с виду парень некрасивый.

А в постели как обезьян, и гимназист, —

заменит его вам козёл, мерин сивый!

Меня позабыли, как ненужный предлог;

как пустячную безделушку, и невидимку!

Чтоб с вами быть-не могу найти предлог — ,

вам много проще так жить; влюбя Димку.

Вы не любили поэта-ни капли — Боже мой!

Тогда, с ним в душу, — отдавались дьяволу!!!

Не захотели чистоты любви, и быть женой;

сатана вас отжарил к черту: иди к дьякону.

А я для вас писал стихи самые лучшие;

такие светлые надежды, любви мысли…

Но ваши мысли были куда более худшие, —

мучения с болью живых, и легкомыслие.

Ох, не скрою я от вас тайны небесной, —

не поскуплюсь на щедроты нежностей!

Только со мной, вы станете известной;

не увидел лучше вашей-промежностей.

Не пугайтесь, не нарушу боле ваш покой;

не нервничайте по пустякам, и мелочам…

Вы скоро всё поймёте, поставив за упокой — ,

свечу, её не стоит ставить даже сволочам!

Не бойтесь ветра, что сбивает вас с ног;

я не нужен вам, и любовь моя верная…

Для вас я простой мальчишка, и щенок — ,

лишь после жизни полюбите наверное.

Не ждите больше в дверь моего звонка — ,

и не пугайтесь ночных шорохов у дома.

Весенняя капель теперь для нас звонка;

я как Чапаев, не переплыл Урала, Дона!

Муж называет вас Анчухой и Шлях-вой;

а любит только за жопу, до жару, нагой.

Ему надо всыпать 200 ударов, с лихвой!

И, наподдать под зад коленом, с ногой…

Он не вспомнит о вас, как я под вечер;

не вздохнёт с грустью, о небе вечном…

Здесь протяжно задувает в душу ветер — ,

да, в трубу; под луною ничто не вечно.

***

О, Аня, Анюта: ты была мне всем!

Не верил, что так было возможно:

и ты отдавала себя на благо всем… (ты чего, совсем?!)

Но если двое спать хотят-то можно.

Тебе близот тот, кто часто около;

к нему, ты заползаешь на колени…

Я летел на встречу к ней, соколом, —

устав от здешней скуки, на колени.

Анна меня не поняла, и сей жертвы;

её мыслишки загорались с порохом.

Сам для неё тогда был вроде жертвы, —

она меня обжигла своим всполохом!

Моя Анечка, канули в лету наши годы.

В эротчате остались шлюхи — за токены.

Всегда отстаёшь от современной моды

в них нет чувств, — они все как манекены!

Да, ты оставила меня одного, Анюша;

в тебе не было больше мне смазки…

От другого парня твой сынок Ванюша:

не мне-ему читаешь на ночь сказки!

Я стеснён домом, и обстоятельства:

не позволяют, нам вместе быть; нет!

Твои колкости, вред стяжательства…

Привbлегия в силе, когда ты на мне.

Эй, любовь ты моя запаздавшая, —

не согреешь меня твоим теплом!

А первая любовь уже поддавшая — ,

жару; словно, я не за тем стеклом.

Ай; ты нежность моя, полумесяцем, —

стелилась по дороженьке, дальней.

Луна посещает тебя всяким месяцем;

чтобы слёзы твои стали хрустальней!

Ой, вы ветлы мои все побледневшие;

от ракиты горько плачет слезами ива!

Эх, виски мои от жизни поседевшие — ,

как родник меж холмов, милой залива.

Не прощаюсь с теми губешками, алыми;

говорю: до свидания, до скорой встречи!

Пленён нижним зевом, губками малыми — ,

отблагодарите меня за пламенные речи.

***

Баба Ира очень хочет, умереть;

но, куда-то подевалась смерть…

Ах, ты подлая плутовка, с косой — ,

а на улице постоит дева с косой.

Соседи её называют: «Дюплекс»;

с нею жить нужно в доме дуплекс!

Неприятно вредная и злая бабуля, —

с виду щенок, но тянет на пит-буля.

Весна приходит, бабка не рада;

ведь, эта весна станет хуже ада!

Бабулю не раз стукнуло: 86 лет;

ей стало трудно ходить в туалет.

У неё; уж, отекают и болят ноги, —

так её наказывают ангелы-боги…

Врачи к ней приходят, делают укол:

попросит: усыпите и оденьте чехол.

— Нет, мы давали клятву Гиппократа.

— Я старая; и то не шла за Понкрата!

— Или; допустим, на вас упадёт шкаф…

— Баба перешла на мат, они ей — шах. (ша)

А смерть сидит, молчит, и вздыхает, —

что же её Ира ждёт, зовёт, а не хает?

Верно, в 22 году будет мировая война;

потому, так сильно желает смерти она.

Бабка Ира, ты ещё немного поживи,

прибавкой к своей пенсии, — поживись!

С солнышком, — погрейся на скамеечке,

прикоснись к цветку; и, к старой леечке.

***

Утром восстанет мой отец:

варит кофе, сжарит яйцо…

Сынок; уже встал-молодец!

После сна помятое лицо.

Достанет сигарету с пачки,

с прищуром, улыбка с губ.

Жаль, у нас не было тачки;

он добр, но бывает, и груб.

С ночи, не выспались мы:

глядим в пустоту, вперёд.

Снега ссыпались от зимы;

и, до весны дойдёт черёд.

Ногу на ногу, — скинет тапок;

ты, чайку бы попил, а сынок…

И зажигалку положит набок:

закурит, — заклубится дымок.

Долго тянет свою папиросу:

раскуривает, любит покурить.

С дурака всегда мало спросу — ,

ты должен девчонку охмурить!

Дым повис на кухне, белёсым:

Сильно воняет, не продохнуть.

Он обалдеет, а у меня слёзы!

Устаёт, и ему нужно отдохнуть.

Папка служит в УГРО милиции;

он ненавидит гадов, и сволочей;

Я не дорос ещё, до той юстиции, —

предательства, лжи, и подлостей.!

С дежурства пошёл-шайка воров;

им бы, обуть его, и скинуть в ров!

Ты нас почему не боишься, мужик;

и ножичком, возле него: вжик-вжик.

Батя достаёт с затвором ствол:

Я тебе кто шпана — старый вол?

Они ему: ты — это сам, что мент?!

И, в рассыпную сбегут-в момент.

Батя палит им из ствола, по ногам;

бандиты в ужасе, от них — шум, гам.

Сказал им: «вы не узнали? Я Борис;

у меня ж, нет ничего, несу домой рис…

У папы в деревне жили родители:

его батька-мой дед был водителем.

Мать-швеёй, меха сшивала гладко;

она обожала есть сладко, но гадко…

У бабки: застукал нас с малолеткой:

За живое меня схватил, сжал, и давил, —

— Да, тебя надо знакомить с клеткой!

Я бежал во двор, в поиске лопаты, вил.

Сына учил:"сынок, веди себя как босс;

и тогда тебя не прокусит злой барбос."

Наш батя был очень серьёзен и строг:

"по закону жить, — не попасть в острог".

И, все преступления, — он раскрывал!

У него никогда не бывало глухарей…

А вино; завсегда штопором открывал,

страховался, насушил сыну сухарей.

Папа делает всё, с особым смыслом:

много курит, дым стоит коромыслом.

Отец не додавал мне любви, лишка:

шутил, называл меня просто Мишка!

Этот человек был с большой буквы:

не любил есть лимон, не ел брюквы.

Но, сало любил, отведать, от души; (души)

рыбачил, водку не пил, а приглушил! (в глуши)

От него перегаром тащило за версту;

он не успел покатать меня на лодке.

Когда был в деревне, возил на плоту;

жил без умысла, нет ни одной ходки!

Как-то, взял меня в наш магазинчик;

я нечаянно вывихнул свой мизинчик.

В мясном отделе мы покупали обрезь, —

а мне тогда послышалось, что погрезь!

Недавно понял, обычно он так говорил;

нравилось пищу жарить и окно отворил.

Его голос был с хрипотцой, но интересен:

не жил без Высоцкого-его сильных песен!

Отец; даже, душу свою за друзей сложил, —

его один зэк из тюрьмы запросто уложил.

Для людей готов снять последнюю рубаху;

но, избивали его долго, а голову на плаху!

Для нас он не жив, не помер, и не воскрес;

под гнётом великой СССР — страна рампа…

Много выпивал водки и часто был не трезв;

у него в кабинете: стул, стол, на нём лампа.

Мы запомнили тебя, блудный наш папка, —

в доме нет стариков, осталась одна мамка!

Я сижу, и гляжу в пустоту-нет больше папки,

он на пологой горе, на чердаке лежат тапки.

***

На могиле тихо, — в безмолвное;

мои мысли кутались в холодное.

На берёзке повязан её платочек — ,

за кустами позабытый лопаточек!

Зелень трав земли: ветер стелет;

как постель цветами нас застелит.

Она посидит под кустиком клёна;

на закатный вечер: луна опалёна!

Поглядит на меня лукаво и искоса;

а голову обрамляет приятная коса.

Ты мне всегда желанная, и дорогая!

Не глупи милой, — тебе словно нагая…

***

Я был когда-то — в Торжке;

и, этим даже не горжусь.

а больше скажу: стыжусь!

Здесь, все как на горшке…

Основан в десятом веке;

городок, утратил величие,

Здесь негде встать калеке!

в нём разрухи есть наличие.

Весь город утопает в зелени;

люди бедны-у них нет зелени.

Но обстановка обволакивает:

стаей туч небо заволакивает.

Чем-то напоминает Питер,

заросли крапивы тех зданий — ,

я ходил по нему-бока вытер;

для федерала много заданий!

На площади куча местных бомбил:

они хотят одного, — срубить бабок.

И там, их никто пока не побомбил;

в ветхих домах живёт много бабок.

У Ильинки, финансовые конторы, —

способные выдать крупные займы!

На дороге есть пробковые заторы:

купили лайму, а на работу — наймы…

Рекламами завешаны все щиты, —

ремонт, одежда детям, свадьбы…

Всё, что пожелаешь-для нищеты?!

Нам добраться до своей усадьбы.

И, техника в ассортименте есть, —

стройся, покупай всё, и на выбор.

Позвольте, нам дома нечего есть!

А может быть у неимущего выбор?

Пей пиво, ешь рыбу, лимонад и квас

живой, только чуть-чуть сброжённый.

Мне из бочки как раньше-будет у вас?

Спасский собор — Преображённый!

(бьют в ребро, не у всех бывают жёны.!)

Обшарпанные дворы, а дети цыганята:

дверка срывается ветром, с петелы…

Они идут по двору, пасутся как ягнята — ,

понятно, им никто не сделал качели!

Торговые центры подолгу пустуют,

только богатые могут купить вещь — ,

продавцы-кассиры у кассы: лютуют;

а у нас весна-грачи, ползает клещ.

Божья коровка проснулась от тепла:

поднимает глазёнки свои к небушку — ,

солнечному; капель с крыш потекла.

На земле смотри не раздави букашку!

На ремонт выделено два миллиарда, —

вы скажите, сколько нужно вам борцы?

Не отреставрировано ни одного ярда!

— Вы; ноль припишите, нам-на дворцы.

Архитектуру зданий выполнял Львов, —

хотел привнести сюда кусочек Италии!

Люди разорили всё: стали хуже львов;

располнели, не сходится пояс на талии.

А здания проросли жгучей крапивой;

но страх таится внутри: спустится ночь;

с резным сводом, колонной красивой…

оттуда маньяк выползет: убегите прочь!

Поместье зодчества списали психам?!

Там будет намного спокойнее больным.

Чтоб, они повели себя как надо-тихо…

Метались, смеясь; не мешая остальным!

Бандитские рожи грабят, и воинствуют:

люди не знают кому преклонить колени.

Пока на Руси чиновники бесчинствуют, —

мы им вместо рабов-масса, стадо, олени!

В мире очень много денег; наша половина;

пусть, малый город вздохнёт полной грудью.

Скоро хлынет денег потоки — целая лавина!

Как приятно зреть-мама кормит дитя грудью…

Пенсии прибавляют, пособия, и зарплаты:

увеличивают продолжительность жизни — ,

Безработный хлопает по карману заплаты, —

как хорошо жить, служа на благо Отчизны!

Он давно слил важный вклад, — в население:

спустил в потайной кармашек жены детей.

Барыши считал-скоро будет перенаселение;

пусть, сама понянчиться, подтирая соплей…

И, город Торжок расцветает этой весною — ,

Митинский лес тебя встречает, как гостя.

Мы ходим, и дышим наслаждаясь сосною, —

помнишь, тебя ждала из будущего, гостья?

Туристы косяками прут к нам-загляденье!

Торговый город между Питером и Москвой.

Вы с Пушкиным вспоминаете её, виденье — ,

идя с ней по набережной Тверцы, мостовой.

(Житница мира поспела; вместе со смоквой.)

***

И, пусть они считают, что он урод;

зато, сахаром тот набил свой рот.

Меня не пугает жизни водоворот, —

карета подъехала, скорая у ворот!

Я прожил тут жизнь, в Торжке;

теперь, я этим даже возгоржусь!

Конец ознакомительного фрагмента.