Серый Ворон. Книга 2. Дорога к рыцарству

Михаил Атаманов, 2015

Книга является продолжением первой части «Прорыв в Эрафию», но рассказана от лица другого персонажа: Петра Пузыря, лучшего друга героя первой книги. Вторая книга поможет читателям взглянуть на уже известные им по первой части, а также новые события с другой точки зрения. В контраст к герою-вору сейчас исключительно честный и несколько прямолинейный герой, который пытается сохранить свою детскую наивную любовь к однокласснице в условиях обилия соблазнов чужого реального мира.

Глава вторая. Высокородная леди

Свет горел в небольшом помещении возле кухни, в котором девушки-служанки собирались по вечерам — кто-то из них мыл посуду, кто-то шил, кто-то вышивал на пяльцах, одни приходили просто поболтать, другие — поделиться секретами с подругами. Феофан представил меня девушкам как гонца из столицы, а сам пошёл искать охранников, так как собирался ещё до полуночи сжечь останки Серафима. Я порывался пойти с ним, но старик заверил меня, что с кремацией справится сам, а отдать дань уважения другу я смогу завтра в склепе.

Как только за стариком захлопнулась дверь, меня сразу окружили вниманием и заботой. И хотя ужин в замке давно прошёл, специально для меня повариха подогрела суп, порезала овощи, достала из чулана вяленое мясо и сыр. Пока я ел, девушки-служанки вскипятили воды и наполнили в банной комнате большую деревянную круглую бочку. Меня допытывали насчёт столичных новостей. Я не отмалчивался и подробно рассказал о последних событиях в столице, о битве на рыночной площади, рассказал о своем путешествии к замку, о встрече с метаморфами и гибели друга. Девушки были благодарными слушателями и лишь изредка перебивали меня, вставляя свои реплики и комментарии. Видимо, тут, вдалеке от Холфорда, жизнь текла вяло и размеренно, и любые новости вызывали интерес.

Одна из девушек, рыжая кудрявая красавица Лиана, осторожно поинтересовалась, надолго ли я прибыл в замок. И когда я ответил, что приехал по поручению герцога Кафиштена и, не исключено, что останусь тут навсегда, девушки явно обрадовались и начали перемигиваться и шептаться между собой.

Впервые за много дней я наелся до отвала. После того как я насытился, большой хихикающей толпой служанки проводили меня в банную комнату и навязчиво предлагали мне помочь искупаться. Мне стоило больших усилий выпроводить их всех из комнаты. Девушки были явно разочарованы моей стеснительностью, но принесли мне свежую длинную рубаху, подштанники и широкое полотенце, а мою грязную одежду взяли в стирку. Мне было обещано, что к рассвету вся одежда будет отстирана, открахмалена и поглажена.

При мерцающем свете тусклой лампы я закрыл входную дверь на крючок и блаженно погрузился в горячую воду. К моим услугам имелась лохматая мочалка и большой кусок пахнущего ромашками мыла. Я быстро вымылся, а потом ещё долго нежился в горячей воде, не желая выходить. Лишь опасение, что я могу уснуть от усталости прямо здесь, в ванной, заставило меня пошевеливаться. Я вытерся, надел оставленную мне одежду, накинул сверху плащ и вышел в коридор.

Пока я мылся, девушки уже разошлись по своим комнатам. На кухне оставались только Лиана, которую я сразу выделил и запомнил благодаря яркой внешности, и ещё одна девушка с длинными русыми волосами (она представлялась, но я, признаться, забыл её имя). Моя одежда, уже постиранная, сушилась на бельевых верёвках. Служанки сообщили, что могут постелить мне в свободной комнате в западном крыле, также есть подходящие комнаты в южной части замка. Обе девушки ожидали моего выбора. Я поинтересовался, какая разница в расположении комнат.

— В западном крыле живут неженатые охранники замка и некоторые мастеровые из числа простолюдинов. В южном крыле более просторные комнаты и большинство из них свободные, там обитают дворяне, старый маг, а также начальник охраны, — пояснила мне Лиана.

Я задумался. С одной стороны, я не был дворянином. С другой стороны, и рядовым охранником замка тоже не был. Наверное, лучше было сразу показать свои большие амбиции, чем понизить свою планку в глазах других.

— Я заночую в южном крыле замка, — ответил я, поднимая свои сумки.

Лиана, как мне показалось, огорчённо вздохнула. Её подруга, наоборот, заметно повеселела, взяла корзину с постельным бельём и масляный фонарь и вызвалась проводить меня до комнаты. Я пошёл за ней по тёмным коридорам.

Внутренняя планировка замка была весьма мрачной и запутанной — винтовые лестницы, узкие проходы, в которых было сложно разминуться двум встречным. Это была скорее крепость, чем замок. Моя провожатая уверенно провела меня по тёмным переходам и вывела в широкий хорошо освещённый светом факелов коридор.

— Это — жилой этаж южного крыла. Комнаты все здесь пустуют, кроме самых дальних. В одной живёт брат управляющего со своей семьей, в других — главный егерь и престарелая сестра герцога со своей нянькой. Этажом выше занята всего одна комната, в которой живёт начальник охраны. А в верхней башне проживает старый маг Феофан.

— Какое тут запустение, — удивился я.

— Это так, — грустно согласилась девушка. — Раньше, говорят, замок бурлил жизнью. Герцог давал балы, тут постоянно проживало множество гостей. Но в последние годы здесь мало обитателей.

— И давно ты тут живёшь? — поинтересовался я.

— Да практически всю жизнь. Я родилась в деревне неподалёку от замка. Но когда мне было пять лет, случился неурожайный год — из-за дождей погибли посевы, а запасы зерна в амбарах подмокли и испортились. И в ту голодную осень родители обменяли меня на два мешка пшеницы — и от голодного рта избавилась ещё до наступления суровой зимы, и заодно зерна для посева раздобыли. С тех пор я прислуживаю в замке — стираю, мою полы, помогаю на кухне, набираю по утрам чистую воду из колодца. Я считаю, что богиня Фаэтта была ко мне благосклонна, так как работа в замке намного легче, чем у меня дома. Там всё лето от зари до зари приходится в поле работать, а весь остальной год с утра до ночи прясть пряжу.

Девушка прервала свой рассказ и остановилась у одной из дверей, поставила корзину с бельём на пол, достала большой чугунный ключ и попробовала открыть замок. Она с минуту пыталась провернуть его в замке, но у неё ничего не вышло.

— Замок заело, редко им пользовались в последнее время, — извинилась служанка.

Я сам попытался провернуть ключ, но это оказалось нелегко. Когда же я надавил изо всех сил, раздался хруст, и большой ключ сломался у меня в руке. Я с виноватым видом отдал девушке головку ключа, а стержень остался торчать в замке. Девушка удивлённо и испуганно повертела обломок в руке.

— И что нам делать? — спросила она меня. — У меня нет других ключей.

— Не переживай, — постарался я успокоить её и осмотрел дверь и замок.

Дверь не производила впечатления надёжной — старые доски, рассохшийся косяк. Пожалуй, я смог бы её выбить с двух-трёх ударов ноги. Хватило и одного удара — дверь распахнулась, глухой звук прокатился по тёмному коридору и породил гулкое эхо. Я несколько запоздало испугался, что на шум выбегут разбуженные недовольные обитатели, но никто в коридор не вышел.

Девушка взяла фонарь и первой прошла в темноту. Я подобрал свои сумки и последовал за ней. Большое холодное помещение из нескольких комнат — прихожая, с одной стороны дверь в санузел с настенным умывальником и дырой в каменном полу, другая дверь ведёт в большой зал, за которым находится спальня. Окна занавешены тяжёлыми плотными шторами. На стенах — старые выцветшие гобелены, несколько больших батальных полотен не очень умелого художника. Голова оленя с массивными рогами, большой треугольный щит с гербом Кафиштенов — коршун или сокол расправляет крылья на фоне крутой скалы. Всё это смотрелось весьма таинственно и фантастически в свете маленького переносного фонаря.

Моя провожатая достала из верхнего ящика огромного старинного комода свечи, вставила в большой подсвечник. Зал осветился и показался даже уютным. Я скинул свои сумки в углу и уже внимательнее осмотрелся. Из мебели тут имелся большой круглый стол, на котором пылилась ваза с давно засохшими и осыпавшимися цветами, несколько грубо сколоченных стульев, широкая лавка. Большой камин, рядом с которым стояли длинная кочерга и ведро с деревянными щепками. Я подошёл к окну и отодвинул плотную пыльную штору. Моему взору открылось узкое мутное окно. За окном виднелись горы, поросшие густым лесом и освещённые серебристо-зеленоватым светом малой луны.

Пока я рассматривал окрестности, девушка унесла подсвечник в спальню, где быстро и ловко постелила постель. Потом достала тряпку и стала тщательно протирать пыль со стола и стульев. Я за этот бесконечный день нечеловечески устал и с трудом скрывал зевоту. Но служанка всё никак не уходила. Тогда я прямым текстом попросил её оставить меня, так как я страшно устал и просто падаю с ног. Девушка помедлила немного и, покраснев, спросила:

— Извини, Пётр, но можно я ещё немного побуду с тобой? Просто здесь в замке скучно, новые люди появляются очень редко. Да и, признаюсь, мои подружки сейчас сидят и обсуждают — сумею ли я тебе понравиться. Надо мной все девушки будут смеяться, если я упущу такой шанс и не смогу поближе познакомиться с красивым парнем…

Я показал ей надетое на палец колечко:

— Ты очень симпатичная девушка, и я бы с удовольствием проболтал с тобой хоть до самого утра, но у меня есть невеста. Уверен, она будет не в восторге, если узнает, что я ухаживаю за другими девушками.

Но служанка нисколько не смутилась:

— Сегодня все девушки первым делом обратили внимание на обручальное колечко Амины на твоём пальце. Но ведь это колечко ничего не значит. Никаких обязательств. Это лишь знак, что какой-то девушке ты понравился, и она повела тебя в храм.

Я внимательно рассмотрел свою собеседницу — красивое лицо, стройная фигура, длинные русые волосы. Без всякого преувеличения, служанка была симпатичной, даже красивой. А я ведь даже имени её не запомнил. Девушка ждала моего решения.

— Сегодня я реально устал. Я вот-вот свалюсь…

— Но может, в другой раз мне можно будет зайти? — служанка явно расстроилась, в её глазах появились слезинки.

Мне стало стыдно за своё поведение — ну, что мне трудно уделить толику внимания девушке?

— Да, в другой раз я с удовольствием уделю тебе столько времени, сколько ты сама захочешь, — успокоил я собеседницу.

— Ловлю тебя на слове, — хитро улыбнулась ночная посетительница и, пожелав мне спокойного сна, закрыла за собой дверь.

* * *

Проснулся я от ощущения, что кто-то находится в спальне и наблюдает за мной. Открыл глаза и убедился, что чувства меня не обманули: на краю кровати сидела рыжая Лиана. Заметив, что я проснулся, она улыбнулась:

— Вставай, лежебока! Уже утро наступило. Скоро завтрак, и ты рискуешь его проспать.

— Что ты тут делаешь? — удивился я.

— Принесла твою одежду, отстиранную и отглаженную, — Лиана указана рукой на вешалку с моими вещами. — Налила чистой воды в умывальник. Далинка рассказала, что ты дверной замок сломал, поэтому я не стала стучаться и тебя будить.

Кое-как я собрался с мыслями. Вчерашнюю девушку, оказывается, звали Далинка, нужно запомнить. Я присел на кровати и вспомнил, что из одежды на мне только панталоны. Неудобно как-то при девушке разгуливать в нижнем белье.

— Может, теперь ты выйдешь, чтобы я мог одеться? — спросил я.

— Ой, какой стеснительный! Иди, умывайся, я отвернусь. Мне просто ещё тут пыль нужно вытереть, полы вымыть и вообще у тебя в комнатах прибраться.

Я встал и протопал к умывальнику. Привёл себя в порядок, вернулся в гостиную и заметил, что Лиана во все глаза рассматривает меня:

— А что значит татуировка с вепрем? — спросила она. — Оскаленный вепрь — знак четвёртого полка Холфорда, я там служил десятником. Но кое-кто обещал отвернуться, — напомнил я любопытной служанке.

— Да чего тебе стесняться! — искренне удивилась Лиана. — С такой фигурой любая девушка Эрафии может быть твоей, только пальцем помани.

— Скажешь тоже… — окончательно смутился я. — Да и вообще у меня невеста есть.

— Странно было бы, если бы у такого красивого парня не было девушки. Но твоя невеста далеко, да и колечко богини любви Амины ничего не значит. Так что будь готов к тому, что местные красавицы будут тобой интересоваться, — хитро улыбнулась Лиана.

— Это я уже заметил, — согласился я, облачаясь в отглаженную одежду.

Лиана осмотрела меня, поправила плащ и сказала:

— Могу дать тебе совет, как стоит себя вести со здешним управляющим Липляром. Совет очень полезный, но не бесплатный. Недорого. Всего один поцелуй.

Я улыбнулся этой забавной шутке. Но, оказалось, что Лиана не шутила:

— Чем я хуже Далины? С ней-то ты вчера целовался. Не отпирайся, она всем уже разболтала. Всего один поцелуй, и я расскажу, что нужно говорить Липляру, чтоб произвести благоприятное впечатление.

Я не стал ничего доказывать и спорить. Действительно, разве это трудно — поцеловать разок такую красивую девушку, тем более ради собственного блага. Я шагнул к ней и поцеловал в губы. Девушка обняла меня за шею и поцеловала в ответ, впившись губами.

Когда Лиана оторвалась, она выглядела довольной, как наевшаяся сметаны кошка. И дала мне отличный совет перед встречей с Липляром: выглядеть как можно более простым и глуповатым, эдаким тупым солдафоном. С её слов выходило, что управляющий с очень большим подозрением относится ко всем, кого герцог направляет в замок. Подозревает в них соглядатаев, которые будут следить за ним и контролировать его работу. Он их побаивается и при первой же возможности старается избавиться от этих людей, отослав куда подальше. Возможно, у Липляра имелась какая-то причина опасаться проверяющих, хотя Лиане об этом ничего не было известно. Так или иначе, неприязнь управляющего к слугам, нанятым герцогом в столице, давно была подмечена всеми обитателями замка.

* * *

Управляющего я нашел в северном крыле замка, обращённом к реке. Здесь были самые высокие башни и три жилых этажа. Меня сразу удивило, насколько северная часть замка отличается от остальных. Высоченные потолки, на полу ковры, на стенах — картины и оружие. Все коридоры были освещены фонарями и патрулировались стражей, сновали многочисленные слуги. Пожалуй, это крыло напоминало дворец, а не мрачную крепость.

У входа в кабинет управляющего стояли двое хмурых охранников в латных доспехах, вооружённые длинными пиками. Они перегородили крест-накрест дверь оружием и поинтересовались целью моего визита. Я ответил, что прибыл по приказанию герцога, после чего охрана меня пропустила.

Липляр с первого же взгляда произвёл на меня отталкивающее впечатление. Это был невысокий толстячок с заплывшими жиром бегающими злыми глазками. Он принял меня, не вставая с высокого кресла, напоминающего трон. В его жестах, тоне, взгляде ощущалась угроза всем, кто хоть на секунду усомнится в его высоком положении. Рядом с креслом Липляра стоял тощий длинный мужчина в дорогой одежде держа в руках перо и свиток бумаги. Я по-военному приветствовал управляющего, поклонился второму присутствующему, чётко представился и передал запечатанный тубус с письмом от герцога.

Липляр небрежно сорвал печать, несколько раз перечитал письмо, потом свернул в трубочку и уставился на меня своими пронзительными глазками:

— От самого герцога, говоришь. Что в тебе герцог нашёл такого, чтоб отослать к нам аж из самой столицы?

— Не могу знать, благородный господин! — рявкнул я так, что даже эхо прокатилось в коридоре за открытой дверью.

— А сам как думаешь? Ведь не каждого же нанимает такой влиятельный человек, как герцог Кафиштен, — продолжал допытываться толстяк.

— Ему понравились моя сила и отвага! Герцог видел, как я сражался на Арене против трёх мечников и победил. Не каждый воин из городской стражи способен на такое! — я бахвалился своими успехами, надеясь, что не переигрываю.

Толстяк скрестил пальцы на животе и переглянулся с присутствующим в комнате мужчиной. Тот едва заметно кивнул управляющему.

— Допустим. Но в письме упоминается твой спутник. Где он?

Я опустил глаза и совсем другим тоном, выражающим скорбь и боль утраты, проговорил:

— Он погиб. Совсем немного не дошёл до вашего замка. Был съеден метаморфом здесь, неподалёку, возле реки. Но мой друг отомщён. Коварный монстр был убит магом по имени Феофан Алхимик.

— Феофан? Надо же, держит ещё марку старик. Герцог написал, что направляет тебя для присмотра за своей дочерью высокородной леди Камилеттой. Тебе сказали, что ты уже пятый, кого герцог нанимает на эту должность?

— Никак нет, благородный господин. Мне никто не говорил об этом. И лишь вчера, когда я уже прибыл в замок, мне сказали, что у герцога дочка, а не сын.

Липляр весело рассмеялся, долговязый господин тоже выдавил подобие улыбки. Потом управляющий ещё раз перечитал письмо, посмотрел на меня и спросил:

— Значит, ты думал, что станешь оруженосцем у молодого дворянина. А вместо этого придётся играть в куклы с девчонкой-истеричкой. Как это похоже на герцога — нанять простачка, наобещав ему невесть чего!

Я молчал, утверждать очевидное было незачем.

— По твоему акценту понятно, что ты не коренной житель Холфорда. Однако служил в столице… Странно всё это. Откуда же ты родом?

Разговор пошёл по скользкому руслу. Мне за время жизни в Холфорде не раз приходилось рассказывать про своё детство, но моими собеседниками обычно были простые солдаты, а не такой хитрый и осторожный тип. Я внутренне напрягся, постаравшись сохранить внешнее спокойствие.

Я заученно, в который уже раз за последние полгода начал рассказывать о себе:

— У нас в посёлке, у Малых Граничных Холмов, девчонка по имени Ленка-Фея стала странной. Друид посмотрела на неё и сказала, что у нее открылся магический дар, и ей нужно идти в Холфорд учиться на магичку. Фея подговорила меня и ещё одного парня по имени Серый Ворон пойти с ней за компанию. Родители нас благословили, и мы втроём самостоятельно прошли через лес, через большое болото и вышли к горам. Дорога была трудной и опасной, но в итоге мы добрались до Холфорда. Ленка-Фея поступила на обучение в Академию Магии, мой друг нашел работу в городе, а я смог поступить в городскую стражу и вскоре стал лучшим из новичков и получил звание десятника. Дальше случилось так, что я повздорил с наглым десятником из другого полка, а он взял и вызвал меня на поединок на Арене. Этот десятник оказался благородных кровей, из семьи Армазо.

— Армазо? — искренне удивился молчавший всё время человек с бумагой. — Странно, что кто-то из Армазо рискнул выйти на Арену один на один с серьёзным противником.

— Так он и не рискнул. Перед началом боя выяснилось, что правила изменили, и против меня на поле выйдут сразу трое гладиаторов.

Мои собеседники переглянулись, долговязый улыбнулся и развёл руками — мол, всё было предсказуемо. Липляр тоже усмехнулся:

— Вот это уже похоже на Армазо.

— Со мной на Арену пришёл друг из полка, он вызвался стать моим секундантом. И мы вдвоём победили трёх опытных противников. Трибуны были в восторге, а среди зрителей находился герцог Кафиштен, он всё видел своими собственными глазами. После боя герцог нашёл нас и предложил поступить к нему на службу, обещал оплату впятеро больше, чем в городской страже. Мы сразу согласились, и нам было велено отправляться в замок Древний Брод. Это было четыре дня назад. И вот вчера вечером я добрался сюда, а мой друг погиб по дороге.

— А сколько ты получал в городской страже? — поинтересовался худой мужчина.

— Как десятнику мне полагались два цехина в день, — честно ответил я.

— Хорошо, слушай внимательно, — Липляр откинулся на спинку кресла. — Воля герцога для меня закон, и если высокородная леди Камилетта Кафиштен согласится, чтобы ты стал её пажом, получишь обещанные герцогом деньги. Если же она не одобрит тебя в качестве пажа, я найду тебе другое применение в замке, люди тут нужны. Только оплата будет скромнее — по три цехина в день. Познакомься, это казначей Мильхель, — Липляр указал на худого мужчину, — деньги слугам он выплачивает каждый Большой Выходной.

— Ты все понял? Ты вообще умеешь читать и писать? — поинтересовался казначей.

— Грамоте я не обучен. Но считать деньги умею.

— В таком случае, ступай и сегодня же познакомься с высокородной леди Камилеттой. Вечером расскажешь, согласилась ли она взять тебя в качестве пажа.

* * *

Я вышел от Липляра и только тут почувствовал, что спина вся мокрая от пота. Хорошо хоть осторожный управляющий не стал копать слишком глубоко, дознаваясь про моё прошлое. Я вовсе не уверен, что смог бы ответить на каверзные вопросы.

От слуг я узнал, что высокородная леди Камилетта ещё почивает и вообще обычно не просыпается раньше полудня. Так что я не торопясь сходил позавтракал, познакомился со многими обитателями замка из числа слуг и охранников, а потом пошёл искать тренировочную площадку для воинов, про которую узнал из разговоров.

Площадку я нашёл в полукилометре от замка. Небольшой прямоугольный вытоптанный участок с мишенями для стрельбы из луков, манекенами в рост человека и несколькими тяжеленными валунами. Под навесом рядом я обнаружил деревянные мечи, несколько луков со снятыми тетивами, перчатки для стрелков, множество стрел, берестяной закрытый жбан с катушкой, на которую были намотаны снятые с луков потрёпанные толстые нити. Никто не тренировался, да и поблизости я также никого не заметил.

Раздевшись по пояс, я пробежал десять кругов вокруг площадки, потом принялся поднимать валуны и отжимать их, лёжа на земле. Камни очень разнились по весу — самый маленький был примерно килограмм двадцать, а самый большой я не смог даже пошатнуть. Дома в тренажёрном зале я мог оторвать от земли штангу весом двести десять килограмм, а уж приподнять за один конец смог бы, наверное, и триста килограмм весом. Но этот большой валун вызвал у меня откровенное недоумение: каким же должен быть силач, способный тренироваться с этой глыбой?!

Я поупражнялся в стрельбе из лука, но выходило у меня посредственно — с сорока шагов лишь одна из пяти стрел кое-как попадала в ростовой соломенный манекен. О том, чтобы вогнать стрелу в нарисованную на груди манекена мишень, речи пока что не шло. Потом я взял деревянный меч и отрабатывал стойки и блоки, которым нас учили в городской страже.

В какой-то момент я обнаружил, что у меня появился зритель — высокий длинноусый мужчина в форме охранника замка сидел на поваленном бревне и внимательно следил за моими действиями. Ближе он не подходил и нисколько не мешал мне заниматься. После тренировки с мечом я взял свой топор и щит и продолжил упражнения: атаковал манекен, уклонялся или отражал щитом предполагаемые удары противника. Под конец тренировки я опять лёг на спину и отжимал от груди камень, в нём было килограмм сорок-сорок пять, это был седьмой по величине камень на площадке.

Когда я закончил упражнения, усатый дядька неторопливо встал, отряхнул прилипший к его одежде мусор и подошёл ко мне:

— Я Вальдемар, начальник охраны замка. Признаюсь, весьма удивлён, что кого-то не нужно гнать на тренировочную площадку пинками и подзатыльниками. Не помню, чтобы раньше встречал тебя здесь.

Я представился и объяснил в двух словах причину своего появления в замке. Вальдемар усмехнулся:

— Так вот кто вчера избил рыбаков, а потом выломал дверь в комнату. Да чего ты оправдываешься, я тебя не обвиняю. Наоборот, сразу видно настоящего мужчину, прирождённого бойца. Который сумеет за себя постоять и не станет зря терять время, не решаясь войти в спальню. Считаю, не твое это дело — играть в куклы с леди Камилеттой и её фрейлинами. Иди на настоящую мужскую работу — у охранников и оплата приличная, и время свободное есть. Что скажешь? Если согласен, с казначеем я сам договорюсь, сегодня же тебе выдадут обмундирование с гербом рода Кафиштенов. Девки в округе передерутся за такого красавца.

— Они и так уже мне покоя не дают, — хмыкнул я. — Предложение хорошее, только неудобно как-то, даже не познакомившись с высокородной леди, отказываться от предложенной самим герцогом работы. Нужно для порядка хотя бы с ней переговорить.

— Поговори, конечно. Сам увидишь — избалованная девчонка, совсем от рук отбилась. Поговаривают, её сюда в глушь герцог выслал из столицы в наказание за плохое поведение. Если и появляются проблемы у охраны замка, так обычно с ней и связанные. Убегает от нянек, а мы потом разыскивай её по окрестным полям и лесам.

* * *

Разговор с Вальдемаром существенно улучшил моё настроение — получается, мне нужно лишь объяснить девчонке, что для роли послушного пажа я не подхожу, и можно с чистой совестью поступать в охранники. Буду обеспечен хорошей работой, деньгами, а также свободным временем. А уж возможность проявить себя на службе я как-нибудь найду!

Я сполоснул лицо и руки после тренировки, пообедал, поправил одежду перед большим зеркалом в холле, и уже со спокойным сердцем пошёл представляться высокородной леди Камилетте. Дочь герцога обитала в северной части замка, занимая целиком верхний этаж и центральную башню. Я прошёл по этажу, отмечая для себя, что это самая роскошная часть замка.

Дверь, за которой начиналась ведущая в башню лестница, оказалась закрыта, и мне пришлось долго звонить в серебряный колокольчик. Когда моё терпение уже иссякало, смотровое окошко приоткрылось, и пожилая служанка поинтересовалась целью моего визита. Потом она, подбирая полы своих длинных юбок, проводила меня на второй этаж к игровой комнате, где находилась благородная леди.

Я постучался и вошёл. Просторный круглый зал, освещённый яркими лучами полуденного солнца, в центре винтовая лестница на самый верхний этаж. Окна располагались равномерно вдоль стен и выходили на все стороны света. Полы устланы толстыми яркими коврами, на которых в полном беспорядке валялись игрушки — тряпичные куклы и плюшевые звери. В комнате находилось три девушки. Все они сидели на полу, держа в руках большие нарядные куклы. Бдительная нянька присела на лавочку возле двери.

Благородную леди Камилетту я определил сразу — по гордой осанке, по богатому платью, по обилию косметики на лице, по драгоценным серёжкам и кольцам, но главное — по уверенному взгляду. Это был взгляд привыкшей повелевать полноправной хозяйки. Как меня учили в Холфорде, я поклонился, приветствуя представительницу высшего дворянства Империи, и представился по всей форме.

— Опять отец кого-то из своих холопов прислал, — проворчала девушка, скривив недовольную гримасу на своём неестественно белом от пудры лице. — И чего он никак не уймётся?! Я уже сто раз говорила папеньке, что не нуждаюсь в его соглядатаях. Эй, пошёл вон отсюда!

— Но, ваша светлость, воля герцога — закон для всех обитателей замка! — вмешалась сидящая за моей спиной пожилая нянька. — Сколько раз вам объяснял господин Липляр, что…

Леди Камилетта пронзительным визгом прервала нравоучения старухи и велела двум девушкам выметаться из комнаты, так как она не в настроении дальше продолжать игру. Девушки молча встали и поспешно покинули комнату. После этого Камилетта накинулась на няньку, громко требуя, чтобы та тоже немедленно убиралась и никогда больше не появлялась без приглашения. Нянька же неожиданно упёрлась и не только отказалась уходить, но пыталась переубедить взбалмошную девицу, тоже повышая тон. Шум и крики, наверное, были слышны даже во дворе замка! У меня уши заложило от девчачьего визга и их перепалки.

— ТИХО!!! — громче всех гаркнул я.

Нянька и благородная леди замолчали, удивлённо уставившись на меня.

— Позвольте я вас перебью, — уже спокойно продолжил я. — Скажу, возможно, излишне грубо, но зато искренне и по сути, так как не хочу отнимать ваше драгоценное время, высокородная леди. Соглядатаем герцога или кого-либо другого я никогда не был и никогда не стану, но в гробу я видел работу сиделки при истеричной девице! Когда герцог Кафиштен после выигранного мной труднейшего боя на Арене предложил поступить к нему на службу и стать другом и помощником его ребёнка, я мечтал о возможности сражаться рука об руку с сыном герцога. Мечтал о приключениях и славе, о том, как буду защищать своего будущего друга от возможных опасностей. У меня и в мыслях не было, что благородный герцог предлагает мне вместо захватывающих дух приключений сидеть в замке, перемещать плюшевых зверушек из угла в угол и вытирать слёзы его капризной дочери. Эта работа не для меня, поэтому прошу поискать кого-то более утончённого и сдержанного, а меня послать куда подальше.

После моих слов воцарилась тишина. Леди Камилетта обиженно кусала губки, а лицо няньки выражало такой гнев и злобу, что казалось, старуха меня загрызёт:

— Да как ты смеешь так выражаться в присутствии высокородной леди! Как ты можешь так низко ценить оказанную самим герцогом честь! Я немедленно позову стражу и всё расскажу управляющему о твоём неподобающем поведении! — с этими словами нянька стремглав выбежала из комнаты.

— Вот и отлично, — невозмутимо ответил я. — Высокородная леди Камилетта, надеюсь, теперь у вас уже не осталось сомнений, что я не могу служить вашим пажом. Я могу идти?

Но девушка ответила далеко не сразу. Она окинула меня долгим внимательным взглядом и медленно, с металлом в голосе, произнесла:

— Значит, ты считаешь, что слишком хорош для службы у меня? Значит, ты рвёшься к приключениям и подвигам, а меня считаешь недостойной быть твоей хозяйкой? Что же, твои хвастливые слова легко проверить. Лично я убеждена, что почётное право защищать меня ещё нужно заслужить!

На лестнице раздался топот множества ног. В комнату вбежало несколько вооруженных стражников, за которыми следовала возмущённая нянька.

— Вот этот мерзавец, который оскорбил благородную леди! — указала на меня старуха, как будто в комнате находился ещё кто-то, с кем меня можно было спутать.

— Как смеете вы врываться в мою комнату?! — голос дочери герцога мог бы замораживать воду. — Это мой паж, и только я одна могу решать — казнить его или миловать. Все, кроме пажа, вон отсюда немедленно!

Растерянные стражники обернулись к няньке, ища у нее поддержки. Но та лишь удивлённо пожала плечами. Стражники извинились за беспокойство и так быстро покинули покои, как будто за ними гнались злобные демоны. Леди Камилетта подошла к окну, посмотрела вдаль и, не оборачиваясь, произнесла:

— Я проверю твою смелость, раз уж ты сам напросился. Жди меня возле конюшни через две клепсидры. Передай конюху мой приказ — найти тебе скакуна и подготовить мою Пчёлку. Обязательно захвати своё оружие и надень боевые доспехи. Сразу предупреждаю, проверка будет крайне опасной.

* * *

Я вышел из игровой комнаты в полной растерянности. Столкнулся в дверях с подслушивавшей нянькой. Она нисколько не смутилась своего обнаружения и тут же просочилась к своей воспитаннице. Я же быстрым шагом добрался до своих комнат, прикрыл за собой дверь и подпёр её для надёжности стулом — не было ни времени, ни настроения разбираться с какой-нибудь не в меру любопытной служанкой.

Снял парадную одежду и облачился, готовясь к опасному заданию — поверх просторной льняной рубахи надел толстую вязаную безрукавку-потник, а поверх неё — кольчугу до колен. На ноги натянул облегающие колготы из плотной многослойной ткани, застегнул металлические наколенники, обул высокие сапоги на шнуровке. Подпоясался широким толстым ремнём с бляшкой в виде головы волка, закрепил ножны: с правой стороны на пояс дварфовский топор с длинной ручкой, слева мачете. Широкий охотничий нож я сунул в специальный кармашек внутри сапога. Поверх кольчуги накинул свой красный плащ. Надел кожаные перчатки с вшитым кастетом и закрепил на спине на перекинутом наискось через грудь ремне обитый железными полосами треугольный щит без всяких гербов. На голову натянул толстую войлочную шапку, поверх которой надел легкий шлем с кольчужной защитой горла. Кажется, всё. Теперь я готов к трудному испытанию!

Я спустился во двор, провожаемый любопытными взглядами охранников и слуг. Прошёл к конюшне и передал лежащим на копне сена конюхам приказ высокородной леди. Они сразу засуетились — седой старик первым поднялся, вскочил на осёдланную лошадь и помчался к пасущемуся в полях табуну, чтобы привести для меня скакуна. Остальные конюхи кинулись готовить Пчёлку для леди Камилетты. Пчёлка оказалась молодой рыжей кобылой с широкой белой полосой на морде. Кобыла была весьма строптивой, как я сразу смог заметить, конюхи её заметно побаивались. Вскоре вернулся старик, ведя за уздечку громадного чёрного, как смоль, жеребца:

— Знакомься, зовут этого красавца Шахтёр. Конь это гордый и своенравный, — конюх протянул мне сухарики для жеребца.

Я медленно подошёл к Шахтёру и протянул на ладони покрошенные сухари. Конь подозрительно посмотрел на меня, принюхался, шагнул вперёд и вытянул свою большую морду, собирая губами крошки. Я провёл рукой по гриве и надел Шахтёру уздечку. Старший конюх довольно прокомментировал:

— Как будто почувствовал, что Шахтёр тебе подойдёт. Он тебя принял как хозяина, хотя до этого вообще никого к себе не подпускал, стервец. Он людей вообще презирает и только меня немного побаивается.

Старый конюх помог мне накинуть на коня потник, закрепил на спину Шахтёру потёртое седло, застегнул подпруги и помог мне вставить ногу в стремя. У меня был весьма скромный опыт общения с лошадьми и ограничивался то ли пятью, то ли шестью занятиями в платной школе верховой езды, куда я уговорил отца записать меня пару лет назад. Помнится, меня оттуда выгнали за хулиганство. На очередном занятии мы месте с ещё одним парнем устроили ристалище — взяли в руки швабры и изобразили рыцарский поединок, поскакав навстречу друг другу и пытаясь сбить противника. В результате мы оба слетели с лошадей, а парень при этом ещё и сломал ключицу. В Холфорде я несколько раз отправлялся на прогулки по городу верхом на подаренном Каришкой скакуне и, в общем, восстановил в памяти полузабытые навыки.

Высокородную леди Камилетту я даже не сразу узнал — исчезли белила с лица и яркая помада, пропали многочисленные серёжки и кольца, вместо пышного длинного платья на дочери герцога был замшевый светло-бежевый костюм и короткий плащ, длинные волосы убраны под широкополую шляпу с белым пером. На поясе у девушки висел узкий короткий меч в ножнах, в правой руке — колчан со стрелами и короткий лук, через плечо переброшены две небольшие походные сумки. Леди Камилетта закрепила сумки на боках у Пчёлки, колчан и стрелы вставила в специальный чехол у седла, потом критически осмотрела меня в боевом снаряжении и сухо проронила: «Не отставай!»

Она вскочила на лошадь, стегнула Пчёлку плёткой и понеслась по дороге вдаль, поднимая клубы пыли. Я как мог понукал Шахтёра, но упрямая скотина никак не желала куда-то двигаться, тем более быстро. Лишь увесистый шлепок конюха по крупу заставил ленивое животное шевелить копытами. После минутного сопротивления и многочисленных пинков пятками по бокам Шахтёр всё же осознал, что меня не устраивает его черепаший шаг, и помчался по дороге. Помчался с такой скоростью, что я даже не на шутку перепугался — деревья мелькали по сторонам, а встречные селяне лишь в последний момент успевали увернуться от несущегося коня, их ругань ещё некоторое время слышалась позади.

Я увидел далеко впереди леди Камилетту на Пчёлке и попытался настигнуть их. Но как ни старался гнать жеребца, расстояние не сокращалось. Скорее даже наоборот, девушка постепенно увеличивала отрыв. Я то и дело терял её из виду за поворотами дорог и всерьёз начал опасаться сбиться с пути в незнакомой местности. Но у очередного перекрёстка леди Камилетта неожиданно остановила Пчёлку и дождалась меня:

— Я же говорила не отставать! Ты слишком медленно передвигаешься для пажа, мои фрейлины и то едут на лошади быстрее тебя. Любой рыцарь уже прогнал бы тебя, как неумёху, но я дам тебе ещё один шанс. Постарайся больше меня не разочаровывать. Не отставай!

Пчёлка рванула с места, лишь комья грязи полетели из-под копыт. В этот раз я постарался не медлить на старте, и подгоняемый мной Шахтёр помчался в погоню за рыжей лошадью. Это был уже вопрос принципа — ну разве какая-то девчонка может оказаться проворнее меня в таком обязательном для рыцаря мастерстве, как верховая езда?! Я не жалел ни себя, ни коня — медленно, но верно расстояние между нами сокращалось. Вскоре мы мчались рядом, в какой-то момент я даже вырвался вперёд на полкорпуса. Но тут высокородная леди Камилетта неожиданно свернула с дороги и помчалась по скошенному лугу в сторону холмов, мне пришлось менять направление и снова догонять.

Шахтёр стал заметно уставать, мне уже не удавалось подгонять его. К счастью, Пчёлка тоже не выдерживала прежнего темпа. У подножия холма мы поравнялись и перешли на шаг. Я ехал рядом с девушкой, она молчала, я тоже не нарушал тишины. Лошади поднялись по склону холма, и уже на гребне девушка показала мне рукой вдаль:

— Видишь вход в узкое ущелье? За ближайшим поворотом в том ущелье вход в пещеру. В той пещере живёт скальный дракон-людоед. Он сейчас как раз в своём логове — видишь, дым идёт. Ты хотел доказать свою храбрость? Ну так ступай и убей этого дракона. Вот тебе две фляги, наполнишь их свежей горячей драконьей кровью. Она, хоть и мерзко пахнет, считается очень целебной. Ну, что ты стоишь, как истукан? Или все твои разглагольствования про смелость и жажду подвигов были всего лишь словами?

* * *

Я слез с коня и взял протянутые девушкой фляги. Вот это испытание так испытание! Убить дракона!? Классические испытание для храброго рыцаря, так что всё честно. Я постарался спрятать поглубже предательскую мысль о том, что я ещё не рыцарь и вполне могу им не стать, если дракон меня сейчас сожрёт.

Очень хотелось выглядеть достойно в глазах дочери герцога, а отказаться от смертельно опасного испытания — значило признаться в трусости. По обсыпающемуся склону я стал спускаться в ущелье. На середине крутого косогора я оступился и, поднимая клубы пыли, преодолел остаток пути на собственном заду. Обернулся назад и помахал рукой своей спутнице, чтобы показать, что у меня всё в порядке. Насколько я смог заметить, она не смеялась над моим неуклюжим падением и оставалась серьёзной.

Сняв со спины щит, я повесил его на левую руку. В правую же взял дварфовский топор. И осторожно направился к повороту ущелья, за которым располагалось логово дракона. Ручеек серебрился на дне, перетекал по покатым камушкам, чуть слышно журча и радуя взор. Идиллия, да и только. Если не считать наполнявшего воздух дыма. Я направился вверх по течению, и вскоре почувствовал неприятный запах серы. Благородная леди сказала правду — дракон был где-то там за поворотом.

Чем ближе я подходил к повороту, тем сильнее становился неприятный запах. В какой-то момент порыв ветра бросил мне в лицо клубы дыма, я даже закашлялся. Звуки моего кашля отразились от стен, породив многократное эхо. И тут же, как ответ мне, из глубины ущелья донёсся жуткий вой, от которого сердце испуганно заколотилось, и зашевелились волосы на голове. Едкий дым окутывал все вокруг, стало трудно дышать, закружилась голова. В какой-то момент я даже подумал, что не смогу идти дальше. Но вонючее облако осталось позади, и идти сразу стало легче.

Вот и поворот ущелья. Я осторожно заглянул за выступ скалы — дракона не было видно. Зато я увидел нору — огромный тёмный провал, уходящий вглубь скалы. Ручей вытекал именно из этой дыры в скале. Я перехватил щит поудобнее, произнёс короткую молитву Тору и зашагал прямиком в логово дракона. Из глубины пещеры раздался уже знакомый вой, и навстречу мне понеслись плотные клубы вонючего дыма. Я успел глубоко вдохнуть и задержал дыхание, пока облако не прошло. После чего, не дожидаясь следующего выдоха гигантской рептилии, решительно двинулся вперед.

Под ногами было мокро и скользко, толстый слой переливающейся мелкими кристалликами жёлтой серы покрывал стены, такая же грязно-жёлтая сера облепила и свисающие с потолка сталактиты. Я осторожно продвигался в темноту, осматривая всё вокруг на предмет опасности. Под ногами что-то хрустнуло, я остановился. На земле лежал скелет какого-то мелкого зверя, кости уже покрылись налётом осевшей серы. Я оглянулся — позади чётко отпечатались мои следы — наполненные водой ямки в мягком буро-жёлтом слое. Рядом можно было при желании разглядеть и старые полустёртые цепочки других человеческих следов. Но где же следы дракона?

В пещере снова послышался вой, и опять в мою сторону понеслись клубы дыма. Я задержал дыхание и переждал едкое облако. Сейчас, находясь в глубине пещеры, я понял, что звук не похож на рёв зверя. Скорее, он напоминал завывание ветра в печной трубе. Я ускорился и буквально через пару десятков шагов очутился возле тёмно-зелёного озерца, на поверхности которого постоянно появлялись и лопались пузырьки сероводорода. В куполе пещеры зияла дыра, из которой пробивался солнечный свет — видимо, свод грота обвалился, создав естественное отверстие.

Я наклонился к воде и наполнил обе фляги горячей минеральной водой. Воняло возле озера изрядно, но теперь сомнений у меня не осталось — виновником неприятного запаха был вовсе не дракон, а природный термальный источник. А вскоре обнаружился и источник рёва — захваченное порывом сильного ветра облако испарений понеслось к выходу из пещеры, при этом сверху в дыре раздался знакомый леденящий вой. Всё, мне здесь нечего больше делать. Я убил дракона.

Высокородная леди Камилетта терпеливо ждала меня на прежнем месте. Она смотрелась очень величественно, восседая на лошади на фоне синего неба, так что я невольно засмотрелся. Девушка скрыла снисходительную улыбку, когда я оступился почти у самой вершины холма и нелепо съехал вниз на пузе. Второй раз по сыпучему склону я поднимался уже осторожнее, и подобный конфуза не повторился. Поклонившись, я протянул наполненные минеральной водой фляги дочери герцога:

— Я выполнил ваше поручение, высокородная леди Камилетта. Скального дракона в пещере больше нет, обе фляги наполнены горячей целебной жидкостью, как мне и было поручено. Я оценил смысл этого задания: проверить мои волевые качества. И если вам это интересно, отмечу, что вы значительно поднялись в моих глазах как возможный работодатель.

— Красивые, хоть и излишне высокопарные слова. Только сама я что-то пока не вижу необходимости в таком защитнике. Ты весьма дерзок, к тому же довольно посредственный наездник, это сразу заметно. Если бы ты отказался выполнить моё поручение и не принес фляги, для меня ты бы уже перестал существовать. А так я дам тебе ещё одну возможность проявить себя. Возвращаемся в замок. На этот раз ты скачи впереди.

Я запрыгнул на коня, осмотрелся и с ужасом осознал, что не представляю обратной дороги. Вроде мы совсем немного проехали по гребню холма, а до этого долго мчались по равнине, на которую свернули с дороги. Я осторожно пустил Шахтёра по гребню, рассматривая лежащую внизу заросшую кустарником и рощицами равнину в поисках признаков дороги. Дороги я не нашёл, зато разглядел вдали на скалах замок Древний Брод. Этот ориентир сразу указал мне нужное направление, и я уверенно поскакал в ту сторону. Леди Камилетта молча последовала за мной.

Довольно быстро мы выбрались на дорогу и дальше уже продолжили путь по ней. Дорога пересекла скошенное поле, повиляла в рощице и быстро закончилась у ограды какой-то небольшой деревушки. Идущие с вёдрами воды женщины остановились и низко поклонились благородной леди, но Камилетта даже не удостоила селянок взглядом. Я постеснялся спрашивать у них дорогу и направил коня напрямик через луг в сторону видневшегося замка. Леди Камилетта не оспаривала мой выбор и поскакала следом.

Замок был хорошо виден и служил надежным ориентиром. Чтоб не повторять свою ошибку и не петлять по незнакомой дороге, я двигался напрямую, игнорируя все встречные дорожки и наезженные колеи. В одном месте мне попался столб с указателем, но радость моя оказалась преждевременной — надписи была сделаны незнакомыми мне рунами, и смысла я не понял. Благодаря урокам Феи я уже умел неплохо читать, но этого алфавита не знал.

Я пересек напрямую луг и пашню, обогнул болотце, перепрыгнул небольшой ручеёк и заметно приблизился к замку. До него оставалось примерно километра два, и я надеялся, что успешно справлюсь со вторым заданием леди. Но внезапно дорогу нам преградила река — довольно широкая, с топким берегом. Мы явно не пересекали эту реку по пути к пещере. Я остановился в нерешительности. И тут впервые подала голос ранее молчавшая дочь герцога:

— Может, ты и дальше предпочтешь ехать напрямую, но я в реку не полезу.

— Тогда, может быть, высокородная леди подскажет, как выйти на дорогу в обход реки? — спросил я.

— А сам-то, признайся, совсем заблудился? — ехидно улыбнулась Камилетта.

— Чтобы заблудиться, нужно сперва знать дорогу. Сейчас же получается не знал, не знал и вдруг забыл. Я никогда раньше не бывал в этой местности, а по дороге к логову дракона мне было не до местных красот.

— То есть, если отбросить шелуху слов, ориентируешься ты тоже неважно. Дорогу к замку ты не нашел. Какое бы испытание я тебе ни придумала — ты не блещешь. Ну, тогда сам скажи мне, в чём ты силён?

— Я умею сражаться, и никогда не брошу друга в опасности. И ещё я прилежно обучаюсь, постоянно совершенствуя свои навыки.

— Хорошо, поехали, — леди Камилетта направила Пчёлку прямо в ближайшие кусты.

За этим кустарником, всего в десяти шагах, обнаружилась ведущая прямо в замок дорога. Я покраснел от стыда.

* * *

Леди Камилетта уверено направила Пчёлку в сторону поросшего лесом склона. Легко ориентируясь в паутине лесных тропинок, она вывела нас к уже знакомой мне тренировочной площадке. Под вечер здесь стало оживлённо — три десятка крепких мужиков под присмотром уже знакомого мне начальника охраны разбились на пары и отрабатывали схватки на мечах. Занятие было в самом разгаре, однако при появлении благородной леди Камилетты все охранники как по команде прервали тренировку и почтительно выстроились на краю площадки. Девушка спрыгнула с лошади, небрежно бросила поводья подбежавшему к ней стражнику и направилась к начальнику охраны.

— Вальдемар, выбери одного бойца. Мне нужно испытать нового пажа.

— Посильнее? Послабее? — поинтересовался начальник охраны.

— Давай для начала самого-самого слабого. А то у тебя есть мордовороты, которые могут покалечить мальчишку. Если паж вдруг справится, предложишь кого-нибудь посильнее.

Все это время я находился в двух шагах от них, и обидные слова явно предназначались для моих ушей. И хотя я не показал вида, что меня это как-либо задело, но внутренне собрался. Проигрывать самому слабому из охранников замка я точно не собирался.

Мне выдали деревянный меч с закруглённым концом и объяснили простые правила — победителем считается тот, кто первым попадёт своим оружием по любой части тела соперника. Против меня вышел парнишка лишь на год-два старше меня. Он был на полголовы ниже и явно уступал в силе. Но, судя по тому, как он разминал кисти и свободно перекидывал деревянный клинок из руки в руку, стало ясно, что мечом он владеет неплохо. Парень был без щита, вторая рука свободна и внешне неопасна. Однако я понимал, что соперник в секунду может переложить меч в свободную руку и ударить из неудобного для меня положения.

— Начали! — скомандовал Вальдемар, и парень стал быстрым шагом, покачиваясь из стороны в сторону, приближаться ко мне. В трех шагах от меня он поднял меч над головой, показывая рубящий удар сверху справа. Я не стал отходить или уклоняться. Наоборот, быстро шагнул вперёд и попытался прямым ударом в грудь поразить противника. Мой безыскусный выпад, конечно же, был отбит. Но я на него и не рассчитывал. Расстояние между нами сократилось, и я правой ногой нанёс резкий боковой удар под коленку парню. Тот явно не ожидал такого необычного и подлого приёма и, не удержав равновесие, рухнул на колени. Я наступил ногой на его оружие и приставил свой меч к его горлу.

— Неплохо. Следующий! — скомандовала леди Камилетта.

Против меня вышел бритый крупный боец с длинными жилистыми руками. Он был левшой — деревянный меч в левой руке, а на правой — большой квадратный щит. Непривычно, конечно, однако у меня имелся опыт поединков с левшами — в полку у меня был знакомый десятник-левша, я неоднократно тренировался с ним и более-менее изучил особенности левосторонней стойки.

Противник был уверен в своих силах и попёр нахрапом, активно атакуя и тесня меня к границе площадки. Щит был бесполезен, так как все удары приходилось блокировать оружием. Поэтому я вообще откинул щит, освободив левую руку. И когда наши клинки в очередной раз скрестились, я левой рукой схватил противника за запястье. Пока он пытался вырваться, я отбросил меч и уже двумя руками сумел заломить сопернику руку за спину. От боли он упал на землю, я же навалился всем телом, не давая ему вырваться, вынул из сапога нож и показал, что могу в любой момент добить соперника.

— Достаточно, — прекратила бой леди Камилетта. — Вальдемар, выстави кого-нибудь из сильных бойцов.

Вальдемар обошёл строй стражников. Остановился надолго возле крепыша с огромными мышцами, но неожиданно указал на невысокого чуть сгорбленного типа с большим пузом и пудовыми кулаками. Тот, ухмыляясь, подошёл к стойке, отложил деревянный меч и взял в руки два деревянных кинжала. Воровской стиль боя? Неожиданно для такого оплывшего бойца. Значит, мне нужно готовиться к поединку не только с сильным, но и очень быстрым противником.

Охранник встал передо мной, слегка поклонился и сразу ринулся вперёд. Я отгородился щитом и попытался удерживать его на расстоянии. Он кружил вокруг меня, делая ложные выпады и выискивая брешь в моей защите. Но не атаковал. Вскоре я пришёл к выводу, что мой соперник переоценил свои силы или просто отвык от боя двумя кинжалами. Может, когда-то в юности он был поджарым и быстрым, но сейчас это был тяжёлый неповоротливый мужик с пивным животом. Ему явно не хватало скорости. Мой друг Серый Ворон уже раз десять нашёл бы возможность атаковать меня, используя методы воровского стиля — веерную атаку, нырок под оружие, зацеп ноги или имитацию зацепа.

Что ж, если противник не атакует сам, нужно дать ему возможность для атаки — я чуть отвёл щит, неосторожно открыв бедро. В ту же секунду последовал стремительный выпад — охранник резко присел и наклонился вперёд, пытаясь кинжалом в вытянутой руке дотянуться до моей ноги. Ногу я убрал, а вот встать мой соперник уже не успел — рукояткой деревянного меча я от души стукнул его по затылку. Он припал к земле, опираясь на руку. И пока он не пришёл в себя, я подсёк сапогом его опорную руку и огрел деревянным мечом по спине — не со всей силы, конечно, просто показал удар.

— Достаточно! — раздалась команда благородной леди. — Подойди ко мне, паж.

Три боя, три победы, хороший результат! Думаю, леди Камилетта оценила моё мастерство. С довольной улыбкой я подошёл к ней.

— Каким оружием ты владеешь лучше всего? — спросила девушка.

— Одинаково хорошо длинным мечом и одноручным топором, — ответил я с заслуженной гордостью в голосе.

— Значит, только топор и длинный одноручный меч… — произнесла задумчиво леди Камилетта.

— Да, но зато ими я владею отлично!

— Если ты так уверен в своих силах, предлагаю тебе поединок со мной. Сразимся на мечах, но не до первого попадания. Один укол — это всё-таки случайность. До семи попаданий. Победитель придумывает одно желание, которое выполнит проигравший. Победишь — и сможешь красиво отказаться от унизительной службы пажом у истеричной девицы!

Сказать, что я удивился, значило ничего не сказать. Неужели эта разнеженная кукла считает, что у неё есть какие-то шансы в поединке с воином? Или это такой тактический ход — проиграть, и пусть он сам уходит? Тогда я её безмерно удивлю, объявив после победы, что моё желание — остаться пажом.

— Чего задумался, неужели боишься проиграть слабой девушке?

— Нет, не боюсь. Просто не могу понять, зачем высокородная леди Камилетта решила подарить мне исполнение желания. Я готов к поединку!

Леди Камилетта взяла небольшой круглый щит и короткий тренировочный деревянный меч. Размяла кисть руки, покрутив восьмёрки деревянным оружием, и… всухую победила меня, как трёхлетнего ребёнка! Каждая из схваток длилась не более трёх-пяти секунд. Сближение, замах моего меча, отражённый щитом или ушедший в пустоту, и сразу после этого точный укол мне в грудь или в бедро.

После такого бесславного проигрыша я нашёл в себе силы поклониться, поблагодарить девушку за хороший урок и отметить отличное владением мечом. Леди Камилетта восприняла свою победу, как нечто само собой разумеющееся. Она отмахнулась от устроенных ей стражниками оваций и ехидно спросила меня:

— Каково это — проиграть истеричной избалованной девице, способной лишь куклы переставлять из угла в угол в детской?

— Это… весьма поучительно, — ответил я, опустив глаза в землю.

— То-то. А теперь слушай моё желание. Ты отбросишь свою дерзость и станешь моим пажом, будешь безропотно участвовать в тех развлечениях, которые я сама выберу, — будь то игра с куклами или охота на диких оленей.

После этого леди Камилетта вскочила на Пчёлку и умчалась в сторону замка. Ко мне подошёл Вальдемар и подбадривающе похлопал по плечу:

— Похоже, стать охранником тебе не удастся, и быть тебе отныне пажом у высокородной леди. Наверное, нужно было тебя предупредить утром — дочь герцога отлично владеет луком и мечом. Где она научилась стрелять, я точно не знаю. Возможно, местные эльфы её обучали, она с ними в дружеских отношениях. Но точно знаю, что искусству владения мечом её обучал в столице великий мастер Роббер Смертоносный, личный телохранитель герцога Кафиштена. И хотя потом девушка покинула Холфорд, она самостоятельно продолжает регулярно тренироваться. В прошлом году леди Камилетта даже попыталась сдать экзамен на звание мастера меча, хотя и неудачно. Если бы у нее получилось, она стала бы самым молодым мастером короткого меча за всю многовековую историю Империи.

* * *

Все давно уже ушли с площадки, а я всё сидел на камне, не в силах поверить в произошедшее. Ноль — семь, полный разгром! Я едва сдерживал слёзы досады, снова и снова прокручивая в памяти детали боя. Насколько нелепо сейчас выглядело моё бахвальство перед поединком! Насколько огромной оказалась та пропасть, что отделяла меня от уровня… даже не мастера, а кандидата на звание мастера меча!

От грустных мыслей меня отвлекло появление мага-алхимика Феофана. Старик, опираясь на длинный посох, неспешно шёл в замок с полной корзиной необычных серо-голубых грибов. Я встал и поприветствовал старого мага. Феофан поинтересовался, как я обустроился на новом месте, и предложил провести меня к склепу, в котором установили урну с прахом моего друга Серафима Длинного.

Конечно же, я был готов хоть сейчас отдать дань памяти погибшему товарищу. Отвязал Шахтёра, взялся донести тяжёлую корзину и пошёл рядом с магом, ведя коня за узду. Отвёл Шахтера на конюшню, потом переоделся. В коридоре замка встретился с казначеем и сообщил ему, что принят на должность пажа благородной леди.

Потом вышел во двор, где меня ждал маг, и последовал за ним. Фамильный склеп рода Кафиштенов располагался в паре километров от замка внутри большой пещеры, на склоне холма. При входе были установлены две статуи, изображающие скорбящую женщину и коленопреклонённого молящегося мужчину. Маг приоткрыл тяжёлые бронзовые двери, хлопнул в ладоши, и по всей длине уходящего вглубь горы коридора вспыхнули фонари. Фонари были не простые — внутри каждого светился шарик магического света. Мы пошли по вырубленному в скале проходу. Примерно посередине коридора маг остановился. Я хотел идти дальше, но Феофан меня остановил:

— Не спеши. Там впереди — опасный охранный демон, отгоняет воров и не дает духам мёртвых беспокоить живых. Прежде чем попасть внутрь, нужно успокоить демона.

Маг начал произносить торжественным певучим голосом непонятные фразы на незнакомом мне языке, потом достал из сумки большой кусок свежего мяса и бросил далеко вперёд. Мясо упало на пол, разбрызгав капли густой крови. Сразу после этого смутная тень легла на это подношение, кусок стал стремительно таять, от него отделялись и исчезали волокна. Несколько секунд, и ставшая чуть более плотной тень поднялась и исчезла в глубине склепа. На полу не осталось ничего — ни мяса, ни следов крови.

— Теперь можно идти дальше, демон нас не тронет, — спокойно объяснил Феофан.

Но я всё же пропустил мага вперёд. Коридор вывел нас в высокий зал с четырьмя каменными гробами посредине.

— Здесь покоятся четыре брата — Арсений, Космат, Громобой и Светин. Они со своими соратниками и последователями пришли в эти земли и основали первую, ещё деревянную крепость возле брода. Через семьдесят лет после этого правнук Светина, Корнелий Верный, отличился в войне с орками и получил от самого Императора Лира Хитрого дворянский титул, став первым из рода Кафиштенов.

— А откуда произошло название рода? — поинтересовался я, надеясь в душе, что задал не откровенно глупый вопрос.

Но Феофан явно обрадовался благодарному слушателю и пустился в объяснения:

— Название рода пошло от двух оркских слов: «кафи» — камень и «штенх» — охранник. Как тебе наверняка известно, названия всех дворянских родов Империи имеют либо оркское, либо эльфийское происхождение. Когда-то людей в Эрафии было мало, и все территории принадлежали оркам и эльфам. Они общались с людьми весьма высокомерно и не признавали наших старых князей и старейшин. Однако со временем некоторые герои и правители всё же заслужили уважение первородных. А, поскольку те их называли на свой манер, появились прозвища на древних языках, которые и дали названия родам. Знатные роды, чтобы выделиться из числа простолюдинов, стали именоваться исключительно оркскими или эльфийскими названиями. Потом уже эта традиция прочно вошла в нашу жизнь.

Мы прошли первый зал и по стёртым ступеням старой лестницы спустились на второй этаж. Маг опять хлопнул в ладоши, и снова загорелись магические фонари, осветив расходящиеся в стороны три длинных коридора. В нишах, выдолбленных в стенах, стояло множество погребальных урн и массивных каменных гробов. Феофан направился по одному из коридоров, я последовал за ним, рассматривая место захоронения тысяч и тысяч людей.

Вдруг Феофан резко остановился, пропуская вылетевшее прямо из стены белесое привидение. Это была прозрачная босоногая женщина с длинными распущенными волосами, в старомодном платье. Она не обратила на нас никакого внимания и поплыла вперёд по коридору, не касаясь пола.

— Кто это? — едва слышно спросил я Феофана.

— Проклятая Эльза, этот призрак живёт тут уже лет двести. Не знаю, почему душа Эльзы не может обрести покой. Сама она не рассказывает про свою жизнь и очень не любит, когда кто-то интересуется её прошлым. Но если её не трогать, она не опасна.

— А есть здесь другие призраки? — поинтересовался я.

— Тут много призраков, но агрессивных среди них нет. Есть даже призрак родной матери нынешнего герцога — очень занудная моралистка, встречает каждую похоронную процессию и непременно хочет пообщаться. Есть призрак утопленницы Марты — робкое привидение, которое иногда плачет в дальнем тупике и просит высушить её одежду. Есть Сварливый Пророк, одно из самых старых привидений тут, обычно подкарауливает возле лестницы и предрекает идущим скорую смерть. Если пренебречь словами призрака и не предпринять защитных мер, то предсказание сбывается. Но предсказанного несчастья можно избежать: если Сварливый Пророк предрёк тебе скорую смерть, достаточно сходить в храм богини судьбы Фаэтты и принести дар богине. Здесь призраков мало — сюда периодически приходит жрец из храма Мораны. Если жрецу удаётся понять, чего хочет неупокоенный дух, то его можно попробовать умиротворить и отпустить на встречу с богиней смерти. На этом этаже давно уже не хоронят умерших, так что почти всех духов уже отправили покоиться с миром.

— А где сейчас хоронят умерших? — поинтересовался я.

— Есть ещё третий уровень, там похоронен и твой друг. В конце коридора начиналась еще одна лестница вниз. Возле ступеней в воздухе колыхался едва заметный призрак. С трудом можно было различить очертания высокого бородатого старика. При нашем появлении старик оживился и поплыл к нам:

— Вижу будущее, вижу скорую встречу с тобой, старик! — едва слышно прошуршало привидение.

Возможно, когда-то, в далёком прошлом, этот подвывающий голос мог напугать до смерти. Но сейчас привидение находилось в очень плохом состоянии — оно было почти прозрачным, и потоком воздуха его контуры иногда разрывало на куски. Феофан остановился и строго посмотрел на привидение:

— Опять ты за своё! Смотри — развею! — пригрозил маг Сварливому Пророку.

— А, это ты, Феофан, — грустно вздохнуло привидение. — Ни дня от тебя покоя нет. Когда же ты, наконец, закончишь свои земные дела и присоединишься ко мне?

Феофан двумя руками взялся за свой посох. Вокруг набалдашника появилось слабое свечение. Призрак сразу забеспокоился и поспешно забормотал:

— Стой, я же пошутил! Совсем плохо у тебя с чувством юмора, — с этими словами Сварливый Пророк скрылся внутри стены.

Старый маг усмехнулся и погасил свечение посоха, затем стал спускаться по лестнице на нижний этаж подземелья, я старался не отставать. Внизу нас опять ждали три расходящихся в разные стороны тёмных коридора. Маг почему-то не стал зажигать свет на нижнем ярусе — может, это заклинание требовало слишком много сил. Вместо этого он что-то пробормотал и уверенно направился прямо в темноту. Я последовал за ним, с трудом вглядываясь во тьму, но уже через полсотни шагов перестал что-либо видеть. Заклинание света у меня, как всегда, сработало безукоризненно. Белый яркий шарик осветил высокие стены и спину Феофана. Он остановился, прикрывая рукой глаза от яркого света.

— Неплохо, неплохо, — прокомментировал старик. — Чувствуется магия светлых богов. Весьма необычно для воина. Хотя помнится, вчера ты говорил, что применял и лечебную магию.

— Я — паладин Тора! И пусть пока еще неопытный, но способен уже применять некоторые светлые заклинания жрецов Тора.

— Тогда понятно. Пошли дальше, мы уже почти на месте.

Действительно, шагов через сорок старик остановился и указал мне на стоящую в нише неприметную керамическую урну без всяких надписей и рисунков:

— Вот здесь покоится прах твоего друга. Ты, наверное, захочешь проститься с ним наедине. Я не буду мешать и подожду тебя возле лестницы.

Старик ушёл, я же остался наедине со своими мыслями. Как ведь нелепо получилось — преодолеть вместе столько препятствий, добраться до цели и возле самого замка потерять друга. Серафим не только помогал мне ценным советом, он поддерживал в трудную минуту, сражался бок о бок…

* * *

Краем глаза я заметил какое-то движение и оглянулся. Серафим Длинный собственной персоной вышел из стены и завис в полуметре над уровнем пола. Если бы не прозрачность, его вполне можно было принять за живого. Призрак посмотрел на меня, затем огляделся по сторонам и проговорил таким знакомым насмешливым голосом:

— Вот оно как бывает, оказывается. Скажу тебе, Пётр, весьма непривычные ощущения — нет голода, нет усталости, нет боли. Только пронизывающий насквозь холод и чувство вины за то, что не сделал самое важное. Прости меня, Пётр. Я очень виноват перед тобой.

— О чём это ты? — удивился я.

— Помнишь, я упоминал, что раньше работал охранником на Арене? Так вот, началось всё ещё тогда. Был я тогда молод и глуп, захотелось мне шикарной жизни — чтоб и красивые девки вокруг, и дорогие вещи, и золотишко в кошельке. Ну, и связался я с одним опасным типом по кличке Костолом — тот постоянно крутился на Арене, у него была куча денег и обширные связи среди дворянства. Он через посредников или напрямую давал мне заказы, он же оплачивал мою работу. Разные это были заказы, мне приходилось участвовать в весьма сомнительных делишках: и информацию о бойцах передавать соперникам, и подпаивать гладиаторов, и магические амулеты припрятывать на Арене перед боем, и трупы по-тихому выносить через чёрный вход. Но деньги мне платили исправно, и совесть меня не мучила. Однако самое досадное, денег всё равно не хватало. Роскошная жизнь требовала всё больше и больше монет. И однажды я решил обмануть Костолома.

Я должен был передать кошелёк с деньгами одному из сильных гладиаторов, чтоб тот сдал бой, очень серьёзную сумму. А чуть раньше я случайно подслушал, как Костолом другому бойцу приказал прикончить этого противника на арене, как только тот подставится. Ну, и я решил — чем отдавать золото тому, кому деньги уже скоро будут не нужны, лучше присвоить монеты себе. Я встретился с бойцом, передал предложение Костолома сдать бой, но деньги не отдал — сказал, что оплата будет по окончании поединка. А утром я все деньги поставил на смерть сильного бойца от рук новичка. Бои между гладиаторами на Арене очень редко кончаются гибелью, и выигравшая ставка на смерть во много раз увеличивает сумму. Ты только представь, как немыслимо должна была вырасти ставка на смерть ветерана от зелёного новичка. Именно на этом и собирался сыграть Костолом.

Но бой закончился по-другому: не получив оплату, сильный боец не стал поддаваться. Я потерял все свои деньги. Хуже того, Костолом тоже очень серьёзно проигрался. Я слишком хорошо знал, что случается с теми, кто обманывает Костолома, и решил пуститься в бега. Но когда я пытался покинуть Холфорд, то вовремя заметил среди охранников городских ворот людей Костолома. Выход из города для меня был закрыт. И тогда я сделал то, чего никто не ожидал: сменил имя и поступил рекрутом в городскую стражу. Прошло несколько лет, постепенно мои страхи забылись. Я дослужился до десятника и был на хорошем счету у капитана. Но однажды во время ночного патрулирования города мне вдруг на голову накинули мешок, связали и отвезли к Костолому.

Костолом за прошедшие годы сильно изменился — постарел, на шее у него появился страшный шрам поперёк горла, но в глазах остался всё тот же жёсткий блеск. Встретил он меня с показным радушием, хотя я прекрасно понимал, что жизнь моя уже кончилась и сейчас мне предстоит долгая мучительная смерть. Но я ошибся, Костолом меня не убил. И даже не так уж сильно избил — сломал лишь нос и пару рёбер. А потом предложил мне возможность выжить. Нужно было продолжить работать на него, но уже в качестве городского стражника. Я сразу же согласился.

С тех пор я выполняю разные поручения для Костолома: передаю сведения о задержанных, предупреждаю об облавах, иногда охраняю товары. И вот недавно через посредника Костолома поручил мне разузнать, имеется ли среди солдат полка стражник по имени Пётр Пузырь. Когда я сообщил, что нашёл десятника под таким именем, мне приказали любыми правдами и неправдами попасть в твой десяток. Это оказалось совсем нетрудно — ты как раз набирал солдат, я поговорил с нужными людьми и оказался в списке твоих подчиненных. — Но зачем, Серафим? Кому я понадобился? — удивился я.

— Не ты сам. Кому-то очень влиятельному потребовались сведения о твоём близком друге Сером Вороне. Найти Серого Ворона самостоятельно они не смогли, зато какими-то окольными путями вычислили его близкого друга. Мне было поручено находиться рядом с тобой, оберегать тебя и, если с тобой встретится Серый Ворон, подать сигнал. Твоего друга я ни разу не видел, сигнал не подавал, так что в этом плане моя совесть чиста. А дальше… Помнишь, мы стояли в оцеплении на площади, где проходила казнь культистов? Я ведь сразу узнал ту женщину, которая позвала нас на помощь. Это была посредница, которая обычно передавала мне приказы Костолома. Уверен, наш десяток был выбран не случайно — кто-то хотел, чтобы именно ты нашёл арбалет Серого Ворона и попытался вернуть оружие владельцу. За нами в переулке явно кто-то наблюдал, потому и твоя стычка с виконтом не прошла незамеченной.

Поздно вечером та же женщина встретила меня у казармы и передала новое задание: утром выйти на Арену, дождаться тебя и помочь в бою. Ты должен был остаться в живых — через тебя они хотели выследить Серого Ворона. После громкой победы в поединке ты ушёл прощаться со своей невестой, а я направился в казарму. По дороге меня нагнала та самая женщина. Я сообщил ей, что герцог нас нанял, и мы отправляемся в замок Древний Брод. Она приказала мне обязательно проследить, чтоб ты захватил арбалет Серого Ворона, ведь рано или поздно хозяин за своим оружием явится. Пётр, ты отличный, надёжный товарищ, мне было очень тяжело нести в душе этот груз предательства. Поверь, Пётр, я несколько раз порывался признаться тебе, но не успел. Я не был праведником, но и откровенным негодяем тоже не был. Сейчас я понимаю, что моя душа, пусть и спустя долгие годы скитаний по Серым Пустошам, могла бы получить шанс на перерождение. Но тяжкие оковы предательства привязывают меня к этому месту и не дают моей душе отправиться на встречу с богиней смерти. Если ты сможешь меня простить, мой дух освободится. Ты простишь меня, Пётр?

— Серафим, я всегда хорошо относился к тебе и считал образцом для подражания. Я не держу на тебя зла и прощаю тебя.

После моих слов призрак улыбнулся и засиял белым внутренним светом. Силуэт вытянулся, чуть приподнялся над полом и завис в воздухе. Но не исчез.

— Видимо, остались у меня какие-то недоброжелатели и незавершённые дела, — произнёс задумчиво призрак. — Слушай, Пётр. У меня есть к тебе взаимовыгодное предложение. Я могу дать тебе и твоему другу ценный совет, ты же поможешь мне отправиться на встречу с богиней смерти.

— Как я могу помочь тебе? — спросил я.

— Очень просто. Ты — паладин, и тебе должны быть доступны умения светлых жрецов. Когда-то я видел, как обычный неграмотный деревенский священник развеял восставшего из могилы зомби. Священник тогда помолился светлой богине плодородия, потом протянул правую руку к зомби и произнёс: «Покойся с миром!»

— Можно попробовать, — согласился я.

— Вот и отлично, — обрадовался призрак. — Теперь слушай внимательно. Костолом очень хитёр. Он уверен, что рано или поздно твой друг найдет тебя, чтобы забрать свой арбалет. Место здесь глухое, и своих людей у Костолома тут явно нет. Значит, в замке или окрестностях вскоре появится кто-то новенький. Этот человек постарается держаться неподалёку от тебя, даже попробует войти к тебе в доверие. Не подавай виду, что ты распознал его. Будь начеку и при первой же возможности предупреди своего друга. Пусть он постарается как можно скорее покинуть замок и скрыться.

— Насколько я знаю моего друга, он просто так не убежит. Наоборот, он постарается выследить своих врагов.

— Тогда подскажи ему, как найти Костолома. Мрачный тип, часто отирается на Арене, окружён толпой охранников. Твой друг его сразу узнает по жуткому шраму на шее — мало найдётся людей, способных выжить после того, как им перерезали глотку. Но если твой друг опасается быть узнанным на трибунах Арены, пусть последит за особняком Костолома. Это огромный зелёный дом возле Дворцового парка во внутреннем городе, при входе в него стоят две статуи — огненный великан и тролль. Не ошибётся. Это всё, что я хотел сказать. Теперь выполни твою часть уговора.

Я закрыл глаза, сосредоточился и помолился Тору — богу силы, мужества и справедливости. Сразу же почувствовал отдачу от молитвы: все тревоги ушли, появилась уверенность и сила. Пока не прошло это благостное состояние, я открыл глаза, направил правую руку на призрака и произнёс:

— Покойся с миром, мой друг!

Призрак засветился, начал растворяться в воздухе, и через пару секунд исчез. Лишь откуда-то сверху раздался затихающий голос Серафима:

— Спасибо тебе!..

Я направился к выходу из склепа, но дорогу мне внезапно преградил еще один призрак, вылетевший прямо из стены. Это была маленькая девчушка с двумя торчащими в разные стороны прозрачными косичками, босая и в длинной ночной рубахе.

— Я видела, как ты помог этому дяде, — тихим жалобным голосом проговорила она. — Помоги и мне, пожалуйста. Я потеряла свою маму и нигде не могу её найти. Пожалуйста, проводи меня к ней.

Призрак выглядел совершенно безобидно, совсем юное дитя, напуганное и растерянное. Я не мог ему отказать.

— Конечно, я постараюсь помочь тебе. Расскажи, как ты потерялась, — попросил я девочку.

— Была осень, я попала под дождь и простудилась. Долго болела, сильно кашляла и не вставала с кроватки. Мне было очень плохо… Последнее, что я помню, — мама сидела рядом со мной и держала меня за руку, мама была очень грустной. А потом она поцеловала меня и почему-то заплакала. Она долго-долго плакала и смотрела на меня так, словно хотела навсегда запомнить моё лицо. А потом запела мою любимую колыбельную песню. Я с детства любила эту песню и всегда под неё засыпала. И когда моя мама запела, мне сразу стало хорошо и тепло, я перестала кашлять и уснула. А когда я проснулась, то оказалась здесь. Здесь темно и очень холодно, и здесь нет моей мамы. Я звала-звала её, но она так и не пришла ко мне. Я не знаю, где она. Мне очень страшно уходить отсюда — вдруг мама придёт сюда за мной и не найдёт? Я же тогда могу навсегда потеряться!

— Грустная история. И давно ты тут ждёшь маму? — спросил я.

— Не знаю. Давно, наверное. Когда я только появилась здесь, тот старик, с которым ты пришёл, был молодым дядей с тёмными волосами. А сейчас он совсем-совсем белый дедушка.

— Кажется, я знаю, где твоя мама. Сейчас я тебя к ней отведу, — пообещал я давно умершей девочке.

Я протянул руку светящемуся призраку, и маленькая невесомая детская ручка легла на мою ладонь.

— Покойся с миром, бедное дитя! — сочувственно произнёс я.

Призрак стал подниматься выше к потолку склепа и вдруг рассыпался светящимися искорками. Откуда-то из неведомой дали мне почудился тихий шепот:

— Доченька моя! Как же долго я искала тебя!

Я не смог удержать навернувшиеся слёзы. Всё-таки хорошо, что эта маленькая девочка обрела долгожданный покой. Но не успел я пройти и пару шагов, как вдруг коридор оказался забит привидениями, во множестве появившимися со всех сторон.

Их были сотни, а может, и тысячи. Они мельтешили в воздухе, облепили все стены и потолок, сплошной массой стояли в коридоре. Феофан заметно занервничал и стал произносить заклинания. У его ног на каменном полу проявились яркие линии пентаграммы. Затем Феофан создал вокруг себя светящуюся сферу защитного поля, а затем ещё и магическое огненное кольцо. Посох старого мага засветился угрожающе-красным светом. Похоже, старик на полном серьёзе собирался пустить в ход боевую магию.

— Феофан, остановись! Не трогай их! — закричал я и побежал к нему.

Призраки пропустили меня, не причинив никакого вреда.

— Что ты натворил? Почему вдруг они все всполошились? — спросил меня старик, когда я подбежал к нему. Феофан напряженно озирался, всматриваясь в шевеление в темноте.

— Ничего я не натворил. Просто помог паре призраков обрести покой.

— А получше места для таких экспериментов ты не мог найти?! — заорал испуганный Феофан. — Это же древний склеп! Тут за прошедшие века похоронены многие тысячи покойников. В этом склепе обитают сотни призраков, некоторые веками ждут освобождения. Ты же своим поведением их раздразнил. Они теперь пойдут на всё ради возможности освободиться! Боюсь, нас живыми уже не выпустят! Приготовься, попробуем пробиться к лестнице!

* * *

Старик ошибался. Призраки не стали атаковать и задерживать нас, мы без проблем выбрались на поверхность. От быстрого подъема по лестницам Феофан запыхался, он опёрся на свой посох и часто хрипло дышал. Потом достал из своей сумки какой-то пузырёк, непослушными пальцами долго выковыривал пробку и залпом выпил содержимое.

— Никогда так больше не делай! — строго сказал мне старый маг-алхимик. — Мы едва остались в живых. Если чем и можно вывести нежить из пассивного состояния, так это перспективой избавления от посмертных мук. Даже на запах свежей крови мертвецы не настолько бурно реагируют.

— Но ведь вы сами говорили, что в этот склеп ходят жрецы Мораны и избавляют призраков от земных оков! — недоумевал я. — С чего это им так бурно реагировать?

— Да ты, оказывается, не знаешь разницы между тёмными и светлыми богами! Стыдно должно быть тебе, ты же паладин светлого бога Тора! В чём различие между светлыми и тёмными богами?

Я ответил, как меня учили жрецы в храме Тора:

— Светлые боги даруют свою благодать всем достойным. Если человек живёт праведно, то он вправе рассчитывать на поддержку светлых богов. А тёмные боги свои милости просто так не раздают, а заставляют дорого приобретать — страданием, и выполнением поручений.

— Теперь видишь разницу: просто так получить свободу или купить эту свободу очень дорогой ценой? Слуги богини смерти, как никто другой, обладают огромной властью над мертвецами. Они могут общаться с нежитью, могут даже устанавливать над ней полный контроль. Если призрак находится под контролем служителя богини Мораны, тому достаточно приказать застрявшей душе покинуть этот мир, и призрак исчезнет, его заблудшая душа отправится на встречу с богиней смерти. Но для этого сперва мертвец должен подчиниться воле тёмного жреца. Представь — он добровольно должен отдать себя в полное распоряжение хозяина. И свою будущую свободу нежити приходится долго отрабатывать, а возможность благополучно закончить свой земной путь стоит ой как дорого! Не все призраки готовы попасть после смерти в рабство. Вот и скитается потом нежить по всяким склепам и гробницам, подпитываясь при случае эмоциями или даже плотью живых людей. Они могут так существовать столетиями, пока в итоге не будут истреблены борцами с нежитью, или пока силы не иссякнут настолько, что они развеются окончательно.

Я решил разобраться в данном вопросе и начал для наглядности загибать пальцы:

— Получается, у неупокоенного духа три пути. Первый: он может встретить светлого жреца, и тот его отправит к Моране. Второй: он встретит тёмного жреца и согласится отработать своё освобождение, после чего рано или поздно опять же отправится к Моране. И третий путь: мертвец может быть повторно убит или со временем сам собой ослабнет и развеется навсегда, в этом случае к богине смерти он не возвратится и шанса на повторное возрождение не получит. Так?

— В целом, так, — согласился Феофан. — Если забыть о некромантах.

— Некромантия же запрещена под страхом смерти!

Старик как-то неопределённо хмыкнул, словно я сказал что-то весёлое. Потом пояснил:

— В Империи некромантия действительно запрещена и карается смертью. Но в других странах — в Курстане, в Пустошах Демонов или на островах Западного Океана — можно встретить тёмных магов и жрецов, погрязших в некромантии. Своим чёрным колдовством они способны, невзирая на нежелание мертвецов, силой взять контроль над их душами. Причём не только над находящейся в нашем мире неупокоенной нежитью, но даже выдернуть уже ушедшие к Моране души из Серых Равнин и вселить их обратно в изгнившие тела или предметы. Страшна участь таких порабощенных душ — они всецело принадлежат своим жестоким хозяевам и вынуждены служить им без малейшей надежды на освобождение. Вселённые в скелеты и зомби души погибают окончательно, никакого возрождения для них уже не будет.

В замок мы возвратились уже в потёмках — старик плохо себя чувствовал и постоянно останавливался по дороге, глотая всё новые и новые порции лекарства. Я проводил Феофана до его комнаты, помог ему снять пыльный дорожный наряд и переодеться в тёплый домашний халат. Старика знобило, он выглядел очень уставшим и даже больным. К себе в спальню я завалился уже без задних ног от усталости.

* * *

Утро выдалось дождливым и холодным, но после завтрака я всё же отправился под холодным мелким дождём на тренировочную площадку. Никого вокруг не было, я разделся по пояс и долго гонял себя изнурительными упражнениями — отжимался, прыгал на скакалке, поднимал валуны, качал пресс. До обеда оставалась ещё куча времени, а раньше обеда заявляться к высокородной леди не имело смысла. Когда дождь закончился, я достал из-под навеса тренировочный лук, натянул тетиву и взял из связки одну из стрел. И… первым же выстрелом исхитрился поранить до крови запястье щёлкнувшей тетивой — забыл надеть специальную защитную перчатку. Натянув на раненую руку кожаную перчатку, я принялся обстреливать ростовую мишень, находящуюся в тридцати шагах. Из первых десяти выстрелов в цель попала только одна стрела, но я не отчаивался. Во второй серии удачными оказались три выстрела, в третьей — четыре.

Конец ознакомительного фрагмента.