Там, где цветёт огнецвет

Михаил Анатольевич Клыков, 2016

Повесть из серии «Павлик и Юля», пересекающаяся также с циклом «Эртяне». Павлику приснился странный сон – он нашёл мистический алый цветок жизни – Огнецвет, о котором дети слышали от Валиной двоюродной бабушки – Елены. Но существует ли огнецвет на самом деле? Павлик решил разгадать эту тайну. Вот только искать таинственный цветок придётся на другой планете. Павлику, Юле, Вале, Ясе, Лу, Зуйке и Альке предстоит не только испытать приключения, но и многое понять и узнать друг о друге. Ведь истинный огнецвет расцветает не в глухой лесной чаще, а в душах людей…

Часть 2. Племя Озёрных людей

Глава 1. Тейна

Через три дня два корабля легли на разгонную траекторию для прыжка к звёздной системе Тавола, в которой находилась Тейна, таинственная родина «золотого цветка». Первым шёл «Кайярр», на котором летели Кам, Зуи и Тан, а также ещё десяток учёных и космонавтов. А в кильватере (если конечно этот морской термин применим к космосу) следовал «Магуар».

Первая База на Тейне располагалась в восточном полушарии планеты недалеко от берега океана в небольшой долине на берегу неширокой живописной реки.

Ранним утром ребята спустились с трапа модуля-2Б «Магуара» на силикетовую площадку космодрома. Космодром был довольно примитивным и совсем небольшим, сколько таких «полевых» космодромов было сооружено на новооткрытых планетах на просторах Галактики знали только в Космофлоте. Бетонное поле, телеметрическая вышка, цилиндрические красно-белые здания технической службы и склада. Вокруг расстилалась равнина, кое-где покрытая редколесьем и небольшими рощицами. На противоположном базе берегу речки равнину пересекала невысокая холмистая гряда, за которой виднелся лесистый горных хребет. Чуть в стороне, у самого горизонта сияли снежными вершинами высокие скалы.

Сама база тоже не отличалась чем-то особенным среди тысяч таких исследовательских баз. Несколько кубических, полуцилиндрических и полусферических зданий и домиков из серого металлопласта; оранжереи, где пытались выращивать растения для нужд базы и хранили коллекции местных растений; загоны для отловленных на Тейне представителей местной фауны; вышки и мачты с различной аппаратурой…

Как оказалось, на Тейне были ещё две базы: в противоположном полушарии база сирианцев, а в двухстах километрах от совместной базы Эрты и Земли — база калиакрийцев.

Войдя на территорию базы Павлик и Валя вдруг остановились, как вкопанные.

— Вы что?! — испуганно спросила их Лу, натолкнувшись на Пашкину спину.

— Алька… — растерянно ответила Валя.

— Какая Алька?

— Векшина, — Павлик кивнул на вышедшую из расположенного метрах в десяти домика невысокую белокурую девочку с бантиками из узкой синей ленточки, одетую в экспедиционный комбинезон.

— Алька! — Юля крикнула девочке, и та испуганно обернулась, с изумлением глядя на друзей.

— Вы?! Откуда?! — Алька действительно была немало удивлена, встретив их здесь.

— Оттуда, — Павлик кивнул на модуль.

— Понятно, что из космоса. А почему? — удивление Альки прошло, и теперь она с интересом смотрела на ребят.

— Мы летели на Кинаву, искать тот таинственный цветок…

— И где она?

— Не поверишь! Здесь! — Яся торжественно топнула ногой по силикетовой плитке.

— Нас папа Луанны — капитан Каммо — на «Магуаре» подбросил, — добавила Валя. — Познакомься, — Валя показала на высокую голубоглазую девочку с короткими, светлыми, чуть рыжеватыми волосами.

— Луанна Каммо, — представилась Лу.

— Алина Векшина, но можно Алька. Меня так все знакомые и друзья называют, — ответила Алька. Правда слово «друзья» она произнесла как-то неуверенно, странно поглядев на ребят. Как будто хотела спросить: «Ведь друзья, правда?»

— А меня можно Лу, так проще и короче, — улыбнулась Лу.

— А я Зуйка, — подскочила к Альке девочка помладше с каштановыми волосами и такими же зелёными глазами, как у Лу. — Вообще-то, я — Зуина. Но я ещё маленькая, поэтому, пока я — Зуйка.

— Значит, огнецвет здесь?

— Не знаю, — неуверенно ответил Павлик. — Здесь родина солнцецветов. И говорят, что здесь растёт «золотой цветок», тот что в Валином гербарии. Это Тан сказал, что это он… А огнецвет, наверное, всё-таки сказка.

— Значит, вы пойдёте в экспедицию, да? — Алька спросила это каким-то странным голосом, жалобным и неуверенным.

— Может быть… — пожала плечами Яся. — Если командор базы разрешит.

— Дебора Фергюссон, она — командор земной базы, а эртянской — Маркат Оссинжа, — Алька кивнула на подходившим к ним высокого смуглого, похожего на грека или турка мужчину и средних лет темноволосую, спортивного сложения женщину. Алька вновь глянула на ребят, как будто ожидая от них чего-то, потом вздохнула и отошла: — Я пойду, надо папе помочь.

— Аль, а ты-то здесь откуда? — спохватилась Юля.

— А я с мамой и папой позавчера прилетела на целый месяц, — Алька постояла, смотря на друзей и печально вздохнув, пошла к домикам базы.

***

Ребят поселили в домике, рядом с лабораторией этнографов.

— Только придётся тебя поселить с девочками, — сообщила Дебора Павлику. — С местами у нас небольшая напряжёнка, если конечно девочки не против (Зуйка поселилась с родителями, а Луанна была занята на «Магуаре» и ночевала в модуле).

— Мы не против, — согласилась Яся. — Павлик свой человек.

— К тому же Павлик мой брат, — добавила Юля.

— Мы с ним ещё с самого детства дружим, — вынесла окончательный вердикт Валя.

— А не боитесь, что я буду за вами в душе подглядывать? — озорно пошутил Павлик.

— Ой, тоже мне… — хмыкнула Яся, оглядев мальчика. — Можно подумать, что ты Юльку в душе ни разу не видел и на нас на пляже не смотрел, когда мы в одних панамках. И ты, кстати, то же, — хихикнула девочка.

— Павлик, а ты не боишься, что всё будет наоборот, — заговорщицким тоном добавила Валя. — Вдруг это мы будем за тобой подглядывать?

— Тогда вечное проклятие падёт на ваши головы! Ибо вы нарушите великое равновесие вселенской гармонии света и тьмы! — заявил Павлик в ответ, гордо задрав курносый с веснушками нос, но «не удержал позы», весело рассмеявшись вместе с подругами.

— Ладно, располагайтесь. А завтра Зуи познакомит вас с нашими мохнатыми помощниками — форгарами, — сообщил Маркат. — Очень любопытные звери, скажу я вам.

— Вообще-то, это должна была делать мама. Но она очень занята и вами займусь я, — не без гордости ответила девочка.

***

День был в самом разгаре, и ребята, разобрав вещи, решили осмотреть окрестности базы. В первую очередь Павлик и девочки решили посетить небольшую станцию наблюдения, расположившуюся на другом берегу речки. Перейдя мост, дети оказались у небольшого надувного купола, возле которого стояло несколько металлических цилиндров.

— А что это? — Павлик показал на цилиндры вышедшему из-под купола молодому черноволосому парню.

— Воздухоотборники. Здесь, если вы заметили, постоянно дует ветерок с расположенных выше по течению лугов. И этот ветерок приносит нам пыльцу растений, растущих там, на предгорных лугах. Поэтому нам нет необходимости часто посещать те места, а сосредоточится на более интересных объектах.

— А разве там не интересно? — удивилась Яся.

— Там луга… — пожал плечами парень. — Для ботаников там, конечно, раздолье. И наверно теперь, когда они приехали, там тоже развернуться исследования. А я — метеоролог. Да, извините, не представился — Сергей Арутюнян.

— А мы тоже ищем цветы, — похвасталась Яся. — Солнцецветы. Говорят, что они здесь растут.

— А там что? — показала рукой на видневшуюся вдалеке группу кустов Валя. — Какие странные цветы…

— Это не цветы. Синие квадратики на кустах — ловчие приспособления. Этот куст — хищник, питающийся насекомыми.

— Ух ты! — у Яськи загорелись глаза. — А можно посмотреть поближе?

— Можно. Погодите чуть-чуть, и я вас провожу.

— А что, мы сами не дойдём? — удивился Павлик.

— Ну, как сказать…

— Пошли! — скомандовала Яся, махнув рукой.

— Может подождём? — на всякий случай спросила осторожная Валя.

— Не боись, Валька! — Павлику передалось задорное настроение Яси.

До кустов было не очень далеко, нужно было лишь перейти небольшую желтовато-охристую пустошь.

— Стойте, юннаты! — рассмеялся Сергей. — Ну, я вас предупреждал! — усмехнулся метеоролог, увидев, как ребята вступили на жёлтое пятно.

Да, легко сказать — перейти пустошь! Как только ребята вступили на глинистое пятно, ноги сразу же разъехались в стороны — глина оказалась необычайно скользкой и при этом липкой, как смола.

— Ой, мама! — взвизгнула Юлька, плюхнувшись на глину. Она попыталась встать, но куда там! Ноги и руки разъезжались, и девочка продолжала беспомощно барахтаться в скользкой жиже. Впрочем, остальные ребята оказались в не менее беспомощном положении.

— Вот теперь я понимаю, что чувствует корова на катке! — глубокомысленно заявила Яся.

Наконец, со смехом и визгом, перемазанным с ног до головы жёлтой грязью ребятам удалось доползти до края, где их вытянул Сергей со сбежавшимися помощниками.

— Ну как? Я же предупреждал! — рассмеялся Сергей. — А теперь живо в душ! Эта грязь богата кальцием и может обжечь кожу.

— Ага, уже жжётся! — ответил Павлик.

— И чешется! — добавила Валя.

В домике ребята сразу скинули грязную одежду.

— Всем в душ! Слышали? — скомандовала Яся. — И тебя, Пашка, это тоже касается!

— Ой, ну и липкая она! — Юлька пыталась оттереть бок. — Как смола!

— А ты не так моешься, — подмигнул ей Павлик.

— А как?!

— Видела, как машины и роботов от грязи отмывают? — и Павлик направил на сестру струю воды из душа.

Юля взвизгнула и с воплем: «Ах ты так!!!» направила душ на брата. А Яська, рассмеявшись крикнула Вале: «Валька, наших бьют!» и схватила свою душевую сетку…

— Ну вы даёте! — Валя, фыркая от смеха, сидела на диване и выговаривала друзьям. — Это надо было додуматься! В салки душем играть! А если бы домик затопили?

— Но мы же не затопили? — виновато потупившись, глянула на неё Яся.

— Ну да… Немного заигрались… — пожал плечами Павлик.

— Ладно, герои-исследователи, надо готовится ко сну, — резюмировала Юля. — Смотрите, завтра Лу или Зуйке не проболтайтесь! Или Альке! Подумают, что мы не серьёзные исследователи, а так… посмотреть прилетели.

Глава 2. Чужие звёзды

— Как быстро стемнело! — Валя села на койку и посмотрела в окно.

— Сказанула тоже! — усмехнулся Павлик. — Здесь сутки всего восемнадцать часов!

Ребята улеглись. Но уснуть на новом месте никак не удавалось.

— Ребята, — послышался голос Яси. — А я всё-таки не поняла…

— Что ты не поняла? — переспросила её Юля.

— Ну, эта глина, в которой мы сегодня извозились. Как она может быть и липкая, и скользкая одновременно?

— Пулемёт у нас — единственный настоящий учёный, — усмехнулся Павлик, — даже засыпая, она решает интересные вопросы!

— А ты не смейся, Пашка! — отозвалась Яся. — Мне просто интересно.

— Я не смеюсь. Мне кажется, что всё очень просто, — Павлик приподнялся на локте, глядя на девочек. — Она сама очень скользкая, поэтому и скользит сама по себе…

— Паш, а можно попонятнее? — попросила Юля.

— Хм… — Павлик задумался. — Вот смотрите: если взять и намазать этой глиной две пластины и приложить их друг к другу, то они будут скользить, как смазанные маслом. То есть слои глины друг к другу не липнут.

— А липнет она к пластику. И к нашей одежде, — подхватила Валя. — Потому, что наши комбинезоны из синтетической ткани, а сапоги из пластика.

— Ага! А ещё она липнет к коже, точнее к жиру. Потому что кожа у любого человека покрыта салом, — закончила Юля.

— Понятно, — согласилась Яся. — Глина прилипла к нашим подошвам, и мы на них катались, как на тефлоновых ботинках для кёрлинга.

Ребята замолчали, пытаясь заснуть. Но сон по-прежнему не шёл. Павлик встал и направился к выходу.

— Паш, ты куда? — спросила его Юля.

— Не спится. Пойду посмотрю, какие здесь звёзды.

— Чужие, — почему-то вздохнула Юля. — Комбинезон одень.

— Нет, я сейчас в одних трусах пойду! — добродушно усмехнулся Павлик.

Павлик оделся и вышел из дома, решив прогуляться. Ночь только началась и до полной темноты было ещё далеко. Из-за ветра, дувшего со стороны видневшихся на горизонте гор ощущалась знобкая прохлада, даже несмотря на то, что от нагретых жарким дневным солнцем дорожек из кварцебетона поднималось ощутимое тепло.

Мальчик, несмотря на надетый комбинезон, зябко поёжился. Стояла полная тишина, нарушаемая лишь плеском воды, текущей неподалёку от базы реки. Большинство обитателей базы спали, мимо прошли, направляясь к обсерватории, только Илан и Вейда, семейная пара астрономов, с которыми Павлик познакомился ещё днём.

Он поднялся на крышу дома. Здесь фонари, освещавшие территорию станции, не засвечивали небо, лишь мерцал силовой барьер по периметру. Павлик лёг на крышу и посмотрел на звёзды. «Жалко астрографа нет, надо завтра попросить на базе, а ещё взять у Илана местную звёздную карту. Где здесь Солнце?»

Павлик любил астрономию и сейчас наслаждался красотой звёздного неба. Звёзды мерцали в вышине, складываясь в незнакомые созвездия. И лишь белёсая полоса Млечного пути, пересекавшее небо была единственным знакомым мальчику объектом. Павлик был рад ему, как старому другу, встреченному в толпе незнакомых людей. Незнакомые созвездия… Чужие звёзды… Чужие… Мальчик вдруг почувствовал какой-то неприятный, тоскливый укол в сердце. Чужие звёзды…

«Зачем мы здесь? — неожиданно подумал Павлик. — Здесь, на чужой планете, далеко от дома. Зачем?»

А зачем вообще люди куда-то стремятся? Срываются с насиженных мест… Едут, плывут, летят куда-то… Зачем? Затем, что хотят увидеть: что там, за горизонтом?

«Что там, за горизонтом? — прошептал Павлик, глядя на звёзды. — Что там, за горизонтом? За линией, к которой, как бы ты ни бежал, ни ехал, ни летел, нельзя приблизиться ни на шаг?»

Там тайна. Она и зовёт, манит людей, притягивает к себе. Завораживающая, будоражащая воображение тайна…

«И нас позвала сюда тайна. Тайна загадочного цветка, тайна легендарного огнецвета…»

Павлик сел и посмотрел на огни станции.

«Хорошо бы цветок оказался здесь, — подумал Павлик. — Не всю жизнь ведь его искать по Галактике. А было бы здорово доказать всем, что огнецвет — не сказка. Но с другой стороны? Ну найдём мы здесь огнецвет, который все считают легендой. И что? Я всем докажу, что не гоняюсь за сказками, а провёл настоящее исследование. И что дальше? А дальше… Будет, как с голубой ланью — все скажут: огнецвет нашли учёные с базы, а Павлик и девчонки так, посмотреть летали…» И Павлику вдруг стало обидно. Обидно до слёз.

Павлик был немного похож на девочку («Что поделать, если мы с Юлькой — близнецы и похожи друг на друга», — вздохнул Павлик) и по характеру был спокойным, осторожным и рассудительным, что многими мальчишками воспринималось, как робость и нерешительность. Понимал его только Димка Смирнов. Ну, и Яся с Валей, конечно. Юлька — это особый разговор. Она его сестра, и у них никогда не было никаких тайн друг от друга. Павлик и Юля доверяли другу самые сокровенные мысли и переживания. А девчонки… Они и есть девчонки. Всех жалеют, всем сочувствуют…

С Димкой они подружились давно, ещё в первом классе. Хотя по характеру Димка был совсем иным: неугомонным, озорным, решительным, но он как-то сразу признал Павлика лидером. «У тебя голова, а у меня ветер свистит, — честно признался Димка. — Так что, Пашка, ты давай думай, а я буду делать то, что ты придумаешь». Так и повелось в их дружном тандеме: Павлик был лидером, а Димка его помощником. И тогда, после катастрофы «Зари», Димка был единственным, кто понимал Павлика и помогал ему. Ведь все тогда сгоряча посчитали Павлика просто трусом. Это потом, когда всё выяснилось, многие поняли, как жестоко обидели его, но не все…

Так и повелось: все считали Павлика робким и нерешительном фантазёром, а некоторые и откровенно называли его трусом и треплом. Мальчик сморщился, как от зубной боли: ему вдруг вспомнились Глеб Светлых и Сиваков. Павлик пытался поначалу что-то кому-то доказывать, а потом… Потом махнул рукой…

Больше всего Павлик боялся неудач. Даже не самих неудач, а насмешки. Когда к ним в класс пришла Алька, кто-то пустил по классу слух, что Павлик «влюбился» в новенькую (впрочем, Павлик быстро догадался кто это был: конечно же Люська Матвейкина!). Над ним хихикали и дразнили, наверное, целый год. Из-за этого Павлик даже поссорился с Валей. А он всего-то хотел помочь новенькой девочке, которая чувствовала себя одиноко и неуютно (как показалось добродушному и отзывчивому мальчику) в незнакомом коллективе. А Алька, тоже видимо испугавшись насмешек, оттолкнула его помощь… С тех Павлик и боялся, что над ним вновь будут смеяться.

«Влюбился… — фыркнул про себя Павлик. — Только Люська могла это придумать!» На Альку Павлик тогда здорово обиделся, но потом понял, что был не прав. И даже пытался помириться. Но Алька после этого стала относиться к нему довольно прохладно. А попытка Павлика вызвала новую волну смешков и слухов.

Впрочем, его это не особенно задевало. Павлику нравилась Валя… Юлька об этом знала (догадалась сама), но Павлик взял с неё слово, что девочка никому не проболтается. А сам Павлик… Он иногда мог часами смотреть на фотографию Вали, любуясь её курносым носиком или её узкими карими глазами, лукавыми и всегда смеющимися. Иногда ему очень хотелось дотронуться до её чёрных волос, которые пахли фиалками и полевыми цветами… Несколько раз Павлик пытался признаться в этом Вале, но… Всё та же боязнь быть осмеянным, непонятым не давала ему сделать этого. Валя была серьёзной, воспитанной девочкой и, как думалось мальчику, просто посмеялась бы над Пашкиными «глупостями».

А Алька… Она умеет интересно рассказывать, начитанная… Вот только какая-то колючая… Правда тогда, в библиотеке, она вдруг показалась ему совсем другой. Да и Юлька с Валей говорили, что вне школы Алька иная: добрая, отзывчивая…

Павлик вдруг вспомнил свой сон. «У Альки есть заветное желание… И я его исполнил, подарив ей огнецвет… Какие же мы гады, всё-таки! — вдруг вспыхнул Павлик. — Ведь это Алька подсказала нам, где искать этот цветок! А мы… А мы про неё забыли, даже не позвали с собой!»

Неожиданно Павлик услышал тихий, нарастающий гул, похожий на раскаты грома. «Гроза? А на Тейне вообще бывают грозы?» Он оглянулся вокруг: ни туч, не зарниц не было видно.

Глава 3. Заветное желание

— Девочки, вы спите? — неожиданно позвала Валя.

— Ещё нет, — проворчала Яся.

— Я, знаете, что подумала… Ведь нечестно получается!

— Ты про Альку? — неожиданно спросила Юля.

— Ну да! Ведь это она подсказала нам, где искать цветок!

— А мы даже не догадались позвать её с собой, — виновато отозвалась Яся.

— Девочки! Мы должны обязательно позвать её! — горячо сказала Валя.

— А ведь у неё совсем нет друзей, — печально ответила Юля. — Она сблизилась только с нами и считает нас своими друзьями. Точнее ей хочется считать нас друзьями… А мы…

— А мы позовём её с собой! — неожиданно ответила Яся. Может многие и считали Ясю Фирсову резкой и строгой девочкой, острой на язык, девочкой, которая могла высказать любому, всё что она думает. Но Яся при этом была честной и справедливой. Она могла легко разозлиться на кого-то, но также легко и простить обидевшего её человека, видя его искреннее сожаление и раскаяние. С Алькой Яся не раз ссорилась, обижалась на «белобрысую выскочку», но сейчас Яся испытывала неожиданную симпатию и даже жалость к Альке. Здесь Алька показалась ей совсем другой, не такой, какой казалась (или хотела казаться) в школе.

— Она хочет дружить с нами, и мы не должны от неё отворачиваться, понимаете? — горячо повторила Яся. — Мы же не знаем, почему она такая. Может её в прежней школе обижали или дразнили? А может у неё дома проблемы? Мы должны ей помочь!

— А как остальные? Что скажут? — возразила Валя.

— Лу и Зуйка согласятся, — уверенно ответила Юля. — Зуйка вообще очень дружелюбная. Да и Лу тоже…

— А Павлик? Они же с Алькой всё время ссорятся.

— Не всё время, Яся, — возразила Валя. — Пару раз они может и поссорились. А в библиотеке довольно дружелюбно беседовали. Я думаю — Павлик согласится, если его убедить.

— Юль, поговори с ним! Он же всё-таки твой брат.

— Я с ним поговорю! — неожиданно предложила Валя, вставая с кровати.

— Юль, а тебе не кажется, что Валя… — начала Яся таинственным шёпотом, когда Валя вышла.

— А ты только сейчас заметила? — усмехнулась Юля. — Эх ты, Пулемёт…

***

— Павлик, ты здесь?

— Здесь, — удивился мальчик. — Валя? Ты что тут делаешь?

— Не спится. Можно?

— Залезай! Мне тоже спать почему-то не хочется…

— И девочкам не спится. Наверно потому, что здесь сутки короче. Юля вроде заснула, а Яся всю кровать проскрипела ворочаясь. Паш, как ты думаешь, он здесь? — Валя присела рядом с ним, обхватив колени руками.

— Золотой цветок? Конечно! Он здесь. Тан его видел и даже знает, где он растёт. Завтра он обещал поднять нас на платформе-разведчике.

— Нет, я про огнецвет.

— Не знаю… — честно признался Павлик. — Но мне кажется, что он не сказка. Что мы его обязательно найдём!

— А что тебе подсказывает?

— Не знаю… Может интуиция?

— Внутреннее чутьё настоящего учёного? — улыбнулась Валя.

— Ага, — в тон ей ответил Павлик. — Я этот цветочек аленький, ну прямо нутром чую!

— Павлик, а почему ты такой расстроенный?

— Я!? Ничего я не расстроенный!

— Паш, я же тебя знаю.

Павлик вздохнул.

— Мальчишки не плачут, — заявила Валя.

— Ой, много ты знаешь! Не плачут, когда девчонки на них смотрят. А когда одни… Если честно я боюсь, что мы его не найдём и тогда все опять будут надо мной смеяться, — вздохнул Павлик. — Даже, если и найдём… Опять Сиваков всем будет говорить, что нашли взрослые, а мы просто рядом стояли.

— Сивакова из кружка юннатов выгнали…

— Ну и что? Всё равно он лучший юннат школы…

— Павлик, ты, по-моему, просто слишком критично к себе относишься. И слишком обращаешь внимание на всяких… Вроде Глеба, Сивакова или Люськи. Помнишь, вы с Димкой сделали для конкурса биоискатель?

— Помню. А чем закончилось, помнишь? Мы его калибровал три месяца, и ещё месяц настраивали. А Сиваков с компанией его за три дня сломали. Да ещё и нас обвинили: этот Воробьёв ничего серьёзного сделать не может, только трепаться, ничего ему доверить нельзя, всё испортит. И со Смирновым они два сапога — пара.

— А биоискатель хороший был, даже взрослые инженеры удивились, какая простая и надёжная конструкция получилась. И ты правда тогда обиделся?

— Если честно, очень, — признался Павлик. — И Димка обиделся. Он полгода с юннатами вообще не разговаривал. И не на то, что сломали, а на Люську. Иногда надо думать, что говоришь. А биоискатель мы всё равно новый собрали, схема же осталась и даже ещё его усовершенствовали. Нам и диплом на конкурсе дали, мне и Димке, — не без гордости ответил Павлик.

— Вот видишь, успехи у тебя тоже были. Павлик, я вот зачем пришла…

— Валь, извини, что я тебя перебиваю, но это очень важно!

Валя вопросительно посмотрела на мальчика.

— Ты только не отвечай сразу, ты послушай… Нам надо обязательно взять с собой Альку. А то нечестно получается…

— Павлик! Так я же это и хотела сказать! Мы с девчонками тоже решили, что нужно позвать Альку. Ведь это она подсказала нам…

— И ей огнецвет очень нужен… Так было во сне…

Вдруг до слуха Вали донёсся дальний рокот.

— Это что, гроза?

— Сам не знаю. Я это уже слышал, перед тем, как ты пришла…

— Странно, Зуи говорила, что в это время гроз здесь почти не бывает… Пойдём спать, надо отдохнуть после перелёта.

Ребята спустились вниз, и тут снова послышался гул.

— Ой, а может это землетрясение?

— С чего ты взяла?

— Земля дрогнула, — обеспокоено сказала Валя.

— Я ничего не почувствовал, — пожал плечами Павлик.

— Конечно, ты же в ботинках, а я в тапочках.

Павлик взялся за ручку двери, и в этот момент гул опять повторился, только слабее.

— И правда дрогнула, — сказал мальчик.

— Только теперь слабее. Если это землетрясение, то оно заканчивается.

Глава 4. Алька

Алька сидела у окна домика и с грустью смотрела на посёлок. Она, конечно, очень удивилась, встретив на космодроме базы ребят. Значит, они всё-таки решили найти этот таинственный огнецвет, и поиск привёл их сюда — на Тейну. И была очень рада этой встрече.

Как сейчас Альке хотелось быть с ними, искать этот загадочный цветок, заниматься настоящими исследованиями! Девочка вздохнула…

Когда-то давно Алька жила в Петербурге… И была Алина Векшина весёлым, добрым и общительным ребёнком, которую в детском садике любили все: и дети, и воспитатели. А потом пошла в школу… Впрочем, там поначалу всё было также.

У Альки был друг, мальчик, живший напротив — Лёня Толкалин. Они вместе гуляли, делали уроки. Лёня носил Алинин портфель, защищал её от противных мальчишек, братьев Венькиных, живших в их дворе. Всё было хорошо и светло.

А потом (это было в самом начале второго класса) к ним пришла новенькая, Лена Сергеенко, дочка известного мультипликатора и художницы. Алька поморщилась, вспоминая… Белокурая синеокая красавица Леночка с примерным поведением и одними пятёрками в красивом модном портфельчике. Которую всем ставили в пример, и которая на всех смотрела свысока, надменно-презрительным взглядом. Таким, каким обычно смотрят на муравьёв, копошащихся под ногами. Мальчишки чуть ли не дрались за внимание новенькой, которую Алька прозвала «болонкой». И Лёня вдруг стал дружить с Леночкой и носить её портфель, а не Алинкин.

Сказать, что Алине было обидно, это значит не сказать почти ничего. Алька плакала в подушку, с завистью смотрела на Леночку, которая, как назло, жила в их доме…

Сама Алина тоже была симпатичной, белокурой и синеглазой девочкой, с трогательными ямочками на щеках и обворожительной улыбкой. И она решила: раз мальчишкам нравятся только красавицы, она тоже будет первой красавицей класса. И пусть Лёнька пожалеет, что перестал с ней дружить.

Глупо, конечно… Алька опять вздохнула. Но ничего не поделаешь. Она стала, как и красавица Леночка, носить большие банты, делать милую и глупенькую рожицу, разговаривая со взрослыми… В общем, сама того не ожидая, стала во всём копировать Лену.

Эффект оказался обратным: Альку все стали дразнить и отталкивать. А Леночка откровенно презирать. Вот тогда Алина и стала Алькой. И Алька вдруг перестала плакать и обижаться, спряталась под придуманной ей маской: холодной, злой и колючей девчонки, этакой маленькой «снежной королевы». Это помогло: дразнить Альку перестали, и даже Леночка стала проявлять к ней какое-то подобие уважения. И Алька сама не заметила, как эта маска стала её второй натурой… Лишь с младшим братишкой Юркой Алька была прежней.

А потом они переехали в Москву. В новом классе Алька сразу показала всем свою маску, так и не пустив никого в свой настоящий мир. И не потому, что характер Альки как-то изменился. Алька просто боялась… Боялась вновь услышать насмешки, обидные слова… А тут ещё и дедушка, известный биолог, когда-то открывший кремнийорганическую жизнь на далёкой планете Вулкан, подлил масла в огонь. Дедушка, известный учёный, потомственный интеллигент, мечтал, что внучка продолжит семейную династию, в отличие от отца, который вопреки воле Алькиного дедушки стал не биологом, а инженером-оптиком. И дедушка, властный и жёсткий человек, так и не смог простить «сына-отступника». Дедушка прямо говорил внучке: с кем она должна дружить, а кого презирать, чем заниматься, а чего избегать. И Алька вдруг с ужасом поняла, что становится такой же «Леночкой»…

По настоянию деда Алька пошла в кружок юных натуралистов. Но там новенькой не доверяли ничего большего, чем почистить клетку глупого и сварливого попугая или двух наглых белый крыс, обитавших в живом уголке. А Алька мечтала заниматься в Морском клубе, ходить под парусом и вдыхать такой прекрасный запах моря…

Отношения с ребятами в классе складывались непросто. Поначалу никто не хотел дружить с «белобрысой выскочкой» (впрочем, Алька понимала, что сама была виновата в таком отношении к себе), а мальчишки, если и дружили, то только, чтобы похвастаться, что дружат с первой красавицей класса. А Алька мечтала о настоящей дружбе. И завидовала ребятам, играющим шумной компанией во дворе или идущими, весело болтая, из школы домой.

Один только мальчик, как показалось Альке, предложил ей искреннюю дружбу, Павлик Воробьёв, сидевший за соседним столом. Мальчик просто хотел помочь ей наладить отношения с одноклассниками… Но… Во-первых, Алька видела, что Павлик нравился её соседке по парте, симпатичной алтаечке Вале Полосухиной. И Алька не хотела, чтобы Валя страдала также, как когда-то страдала она, Алька. А во-вторых, в этом классе тоже нашлась своя «Леночка» — завистливая Люда Матвейкина. И Людочка пустила слух, что Павлик «влопался» в новенькую. А Алька, испугавшись, что её вновь будут дразнить и презирать, отвергла помощь Павлика, испортив отношения и с его сестрой-близняшкой Юлькой…

Но ребята Алькиного класса всё же оказались не такими жестокими, как её прежние одноклассники. Они быстро заметили, что у новенькой что-то не так. Первой заметила это добродушная Валя. И постепенно отношение ребят к девочке стало теплеть. А после полёта на «Плутонии» Алька неожиданно для себя подружилась с Валей и Юлей. И с Павликом и его другом Димкой они помирились. И теперь Алька на переменах не сидела в сторонке, а весело болтала с Валей и Юлькой и домой из школы они теперь шли вместе, благо жила Алька в том же дворе. И даже месяц, который Алька отсутствовала, уехав с родителями в Приморье, не изменил отношений: ребята тепло встретили девочку после возвращения.

Отношения не сложились только с Людой и бойкой, непоседливой Ясей Фирсовой. Но если с Матвейкиной отношения не сложились из-за противного характера Люды, то с Ясей всё было сложнее. Ярослава увлекалась биологией и даже пробовала заниматься в кружке юннатов… Но не выносила надменного Сергея Сивакова, председателя кружка. И будучи слишком скорой на решения, перенесла своё негативное отношение к Сергею и на остальных кружковцев, включая и Альку.

Отношения с Ясей наладились неожиданным образом. Яся училась очень хорошо, вот только математика давалась девочке тяжело. И однажды Яся получила за контрольную большую жирную двойку. Классный руководитель Марина Дмитриевна дала Ясе условие: если не исправишь — двойка будет в четверти. Ребята решили помочь Ясе и постановили, что заниматься с ней будет Алька. Это было справедливо: Алька любила математику и заслуженно считалась лучшим математиком класса. Помочь однокласснице Алина согласилась без вопросов. Вот только примет ли её помощь Яся? Но Яся с радостью согласилась заниматься с ней. Ученицей она была прилежной, занималась вдумчиво, и вскоре двойка сменилась заслуженной пятёркой. Яся на радостях расцеловала Альку и подарила ей значок с забавным смеющимся дельфином. А потом вздула Матвейкину, которая продолжала дразнить Альку. Девочка усмехнулась. Это была история!

… — Учинить драку на перемене! И ладно бы мальчишки! Но подрались девочки! — возмущалась их классный руководитель — Марина Дмитриевна. — И кто!? Ярослава Фирсова, умная, начитанная девочка и Мила Матвейкина, которую всем ставят в пример!… «Знали бы учителя, какая она на самом деле подлюка, эта примерная Матвейкина!» — усмехнулась Алька. …Злая, растрёпанная Матвейкина с сияющим синяком под глазом и насупленная, обиженно сопящая курносым носом Яська стояли, удерживаемые физруком Сергеем Борисовичем от очередной схватки. «Будет к Векшиной лезть, я ей и второй глаз подсвечу!» — выпалила Яся.

— Фирсова! Неуд по поведению за четверть! Всё! Разошлись все! А вы обе к директору! — и Марина Дмитриевна, развернувшись на каблуках, пошла в сторону директорского кабинета.

На перемене Яся осталась сидеть в классе, насуплено глядя в окно. Алька подошла к ней, чувствуя свою вину в произошедшем. Так и стояла молча около насупленной Ярославы, не зная, как извиниться. А Яся вдруг с улыбкой глянула на неё:

— Да ладно, Алька, не бери в голову! Никакого неуда мне не будет. А Матвейкина наконец по заслугам получила! Ты знаешь, что это она на тебя наябедничала? Ну, когда ты Вале списать дала, помнишь?

— Ты на мня не обижаешься, правда? — виновато спросила Алька.

— На тебя?! За что?! — искренне изумилась Яся. — За то, что двойку помогла исправить? Ну ты даёшь, Алька! Честное слово!

Конец ознакомительного фрагмента.