10
Люська первая увидела, как из-под арки вышел милиционер с папкой под мышкой и в сопровождении девушки, одетой в лёгкие брюки-капри, яркую майку и розовые очки в пол-лица. Девушка растерянно озиралась, трогала мочки своих ушей и что-то взволнованно объясняла, похоже, не в первый раз, потому что милиционер то и дело морщился и вздыхал.
Люська дёрнула Витьку за рукав и приложила палец к губам:
— Тс-с! Милиционер!
— Где? — Витька неловко повернулся, и сук, который давно уже опасливо гнулся, в конце концов переломился. С криком «Я так и знал!» Витька рухнул на собаку и слегка придавил её хозяина, который, пыхтя, взбирался на скамейку.
Неизвестно, что успел подумать пограничный наряд, но только Рекс, визжа, совсем как щенок, что так не вязалось с его свирепым видом, трусливо скрылся в подъезде, а сам пограничник, упав со скамейки, с перепугу под неё забрался, свернувшись там наподобие ёжика.
Конечно, ни одному милиционеру не понравится, когда ломают ветки на вверенной ему территории, и Витька, проявив смекалку, быстро напустил на себя вид всеми уважаемого школьника, который имеет полное право на заслуженный отдых после занятий, о чём даже в Конституции прописано особо. Он положил ногу на ногу и скрестил руки на груди, нарочно задышав всей грудью, будто никак не надышится свежим воздухом.
На его счастье милиционер оказался лопухом и проворонил интересный момент падения, а только спросил:
— Мальчик, ты не видел здесь…
Больше он ничего сказать не успел, потому что в этот момент сверху свалилась Люська, да так удачно, что села прямо рядом с Витькой. Она быстро состроила на своём лице гримасу, которая, по-видимому, должна была означать улыбку, и кивнула:
— Здрасть!
От неожиданности девушка затопала шпильками и завизжала громче милицейской сирены.
Витька с Люськой заткнули уши, а милиционер, свирепо нахмурив брови, рявкнул:
— Спокойно!
Изумлённая непочтительным обращением, девушка тотчас оборвала свой крик.
— Извините! — как ни в чём небывало сказал милиционер и, придерживая фуражку, задрал голову, вглядываясь в кружевную зелень листвы, а потом поинтересовался:
— Все или ещё будут?
Всё с той же застывшей на лице дурацкой улыбочкой Люська боднула воздух:
— Все!
Милиционер с уважением начал рассматривать отчаянную девчонку, скакавшую по деревьям не хуже любой обезьяны и наконец спросил:
— Вы чего хулиганите на моём участке?
Люська часто-часто замигала и с недоумением огляделась по сторонам:
— Кто хулиганит?
Милиционер сдвинул фуражку, почесал затылок как видно не уверенный в том, что следует предпринять в отношении чокнувшейся девчонки, и предложил:
— Может, «скорую» вызвать?
— Это ещё зачем? — перепугался Витька.
— Мало ли… Я за вас отвечать не намерен…
Витька, всё ещё не веря в их с Люськой свободу, нерешительно произнёс:
— Ну, так мы тогда… пошли?
Участковый пожал плечами:
— Идите…
Вот тут-то окончательно и прояснилось, что правильно Витька сомневался насчёт свободы: из подъезда выскочила тётка неопределённого возраста в пламенно-красных трико, обтягивающих её нехилую фигуру, и на весь двор заголосила:
— Это у кого же хватило смелости обидеть мою собаку?
Милиционер поглядел на расходившуюся тётку, потом на подозрительных школьников, которые ускорили свои шаги, что, несомненно, означало одно: преступники заторопились поскорее покинуть негостеприимный двор, и он крикнул:
— Стоять!
И чтобы придать своим словам весомости, добавил:
— А то стрелять буду!
Не оборачиваясь, Витька с Люськой застыли с поднятыми руками.
— Назад!
Лазутчикам ничего не оставалось делать, как двинуться в обратную сторону черепашьим шагом, стараясь оттянуть время до расстрела.
Милиционер ждал, пристально разглядывая малолетних преступников, которых по своему недогляду едва не упустил, доверившись их добропорядочному виду.
— Чего надо? — буркнул Витька, когда они с Люськой наконец дошли.
Участковый, теперь уже не спуская с них глаз, задрал ногу на скамейку, расположил на колено папку и, держа ручку наготове, приступил к допросу:
— Ну-ка признавайтесь, чего вы тут натворили?
Витька развёл руками:
— Ничего мы не творили.
Милиционер многозначительно прищурился:
— Ты уверен?
— Уверен, — ответил Витька и кивнул на Люську: — Можете у неё спросить.
И хотя милиционер его подсказку проигнорировал, видно, считая хорохорившегося мальчишку главным зачинщиком, Люська не замедлила подтвердить:
— Уверены на сто процентов! И даже… на все двести!
Милиционер побарабанил пальцами по папке и без зазрения совести соврал:
— А почему тогда вот от этой гражданки на вас поступила жалоба?
Прислушивавшаяся к допросу тётка вдруг возмущённо заявила:
— Я сроду ни на кого жалобы не строчила! Еще, слава богу, сама могу за себя постоять, — она засучила рукав и с гордостью продемонстрировала кучу мясистых мышц: — Видели?
Разоблачённый милиционер стушевался:
— Да это я так… подловить их решил.
— Ну и методы у вас, — тётка осуждающе покачала головой и неожиданно вспомнила: — А где мой Лёлик?
— Лёлик — это кто? — осторожно спросил милиционер, чтобы в очередной раз не попасться впросак.
— Лёлик — это мальчик, — отрезала тётка и оглушительно громко начала звать: — Лё — лик! Лё-лик! Ты где?
— Я здесь, — жалобным голосом отозвался военный карапуз, которого, оказывается, звали-величали непонятным именем Лёлик. Пятясь задом, как рак, он с трудом выбрался из-под скамейки и радостно заявил: — Вот он я!
Увидев перед собой чумазого, но желанного Лёлика, тётка всплеснула руками и принялась бесцеремонно, словно куклу, вертеть его в разные стороны, разглядывая, будто не видела целую вечность:
— От кого же ты, мой любонький, прятался? Ну-ка пожалься своей ненаглядной Мышке… Не бойся… Уж я-то на него, лихоимца, найду управу… Уж он-то у меня попляшет…
Тем временем Лёлик, поражённый присутствием милиционера, всё норовил повернуться лицом в его сторону. Участковый тоже в свою очередь не менее удивлённо взирал на вооружённого до зубов Лёлика, который вначале потерялся, а потом нашёлся.
Всё это, очевидно, и ввело чересчур деятельную родственницу, неизвестно кем приходившуюся военному карапузу, в заблуждение. Она упёрла руки в бока, как богатырь в дозоре, и, не разобравшись, принялась обличать во всех смертных грехах милиционера:
— Вот, оказывается, кто тут заводила пугать собак да маленьких ребятишек! Вместо того чтобы следить за правопорядком, он себя тут перед всякими фифочками выставляет!..
— Вы чего такое говорите? — растерялся зарумянившийся милиционер и покосился на девушку, которая даже под охраной вооружённого милиционера не чувствовала себя в полной безопасности.
— А то и говорю!
Витька не любил, когда при нём ссорились взрослые люди, и попытался поладить миром, внеся ясность:
— Товарищ милиционер здесь ни при чём…
— Все вы тут одна шайка-лейка! — вконец озлилась тётка и, оставляя за собой последнее слово, спешно увела Лёлика, который то и дело оглядывался на Витьку и грозил ему кулаком.
Чтобы в очередной раз не связываться с обнаглевшим Лёликом, Витька презрительно отвернулся, чем, оказывается, уязвил его ещё больнее, потому что от такой досады он аж заревел, что военным ни в коем случае делать не полагается. И Витька с удовольствием отметил, что никакой он не военный, а самый настоящий плакса, которых в городе — хоть пруд пруди.
