Моё Сердце победит

Мирьяна Солдо

В 1981 году жизнь обычной югославской девушки Мирьяны круто изменилась. Она и ещё несколько сельских детей увидели на горе Богородицу. В книге Мирьяна рассказывает о своём жизненном пути, который все эти годы сопровождается встречами с Пресвятой Марией. Легко ли видеть рай и продолжать жить на земле? Почему Бог допускает войны и страдания? Что ждёт мир в будущем? Как ощутить Божью любовь даже в самых тяжёлых обстоятельствах? Об этом Мирьяна размышляет на страницах своей книги.

5

Хочу быть вам Матерью и учить вас истине, чтобы в простоте открытого сердца вы познали её бесконечную чистоту и свет, который разрушает тьму и даёт надежду.

Из послания Богородицы от 2 мая 2014 года

На третий день, 26 июня 1981 года, мы пришли на место явления и, к своему удивлению, увидели сотни людей, которые уже ждали на горе. Новость быстро успела распространиться по всей округе. Было невыносимо жарко и столпившиеся вокруг нас люди лишь усугубляли неудобство, но ничто не могло помешать нам быть на горе. Снова мы взлетели наверх с немыслимой скоростью и упали на колени перед Марией. Потом нам сказали, что явление длилось тридцать минут.

Мария приветствовала нас словами «Слава Иисусу», в котором мы все узнали часть традиционного хорватского приветствия: «Слава Иисусу и Марии». Позже я поняла, почему Богородица произнесла только первую часть. Будучи смиренной рабой Божьей, Она бы никогда не стала возвеличивать Себя.

Бабушка Вицки предложила внучке испытать видение, покропив его святой водой. По замыслу бабушки, если оно — от дьявола, святая вода его рассеет. Но вместо того, чтобы покропить, Вицка чуть ли не целую кружку вылила на Марию.

— Если ты Богородица, останься с нами, — крикнула она. — А если нет, испарись!

Матерь Божья лишь улыбнулась. Кто-то из нас спросил Её, почему Она решила появиться в Меджугорье, а не в другом месте.

— Я пришла сюда, потому что здесь много людей с искренней верой. Я пришла, чтобы призвать к обращению и примирению всего мира.

— Почему Ты являешься нам? Мы ничем не лучше других.

— Потому что вы нужны мне такими, какие есть! — ответила Она.

Когда явление закончилось и мы стали спускаться с горы, Мария вдруг отошла в сторону и упала на колени — ей было дано побыть с Богородицей ещё несколько минут. Во время этого явления Пресвятая Мария сказала со слезами на глазах: «Мир, мир, мир — только мир! Мир должен установиться между Богом и людьми, а также между всеми людьми».

Как только починили телефонную связь, моя тётя позвонила маме. Тётя Слава, отличавшаяся чувствительностью и добротой, не знала, как ей лучше преподнести новость. Как сказать матери, что её дочь видит Божью Матерь?

— С Мирьяной кое-что произошло, — осторожно начала тётя Слава.

— Что? Она заболела? — встревожилась мама.

— Ну, м-м-м, как бы тебе это сказать…

Моя мама всполошилась, решив, что случилось нечто настолько страшное, что тётя даже не может подобрать слов.

— Она говорит, что видит Богородицу!

Помолчав, мама спросила:

— На твой взгляд, с ней всё нормально?

— Как по мне, она такая же, как всегда. Не вижу в ней ничего ненормального, — ответила тётя.

И тогда мама вспомнила, как необычно я вела себя в Сараево.

— Значит, она и вправду что-то видела. Она не стала бы врать или шутить о таких вещах.

Мои родители немедленно выехали в Меджугорье и очень расстроились, впервые увидев меня во время явления. Особенно их встревожила моя мимика и слёзы. Они хорошо знали свою дочь и прекрасно понимали, что из-за чрезмерной застенчивости я бы никогда не пожелала оказаться в центре внимания такого количества людей. Родители ни разу не выказали ни малейшего сомнения в моих словах. Брату тогда было всего семь лет. Он поверил сразу. Для него всё было просто: если старшая сестра говорит, что видит Богородицу, значит, так оно и есть.

Когда пришло время возвращаться в Сараево, родители стали просить меня поехать с ними. Они очень беспокоились о моей безопасности: обстановка с каждым днём становилась всё напряжённее, людей и милиции (тогдашнее название полиции) собиралось всё больше. Я сказала им, что не готова возвращаться. На самом деле мне хотелось навсегда остаться в Меджугорье, потому что я думала, что Богородица может являться только там. А ничего более важного, чем видеть Её, для меня не существовало. Позже мама рассказала мне, что на обратном пути в машине папа плакал. «Что с ней теперь будет?» — то и дело повторял он.

На следующий день, 27 июня, незадолго до явления мы вшестером отдыхали дома у Марии. Вицка и я лежали на прохладном полу под большим покрытым скатертью столом, а остальные сидели на диване. Внезапно внутрь заглянул милиционер.

— Где здесь те, кто якобы видит Богоматерь? — крикнул он.

Мы вылезли из-под стола. Наверное, это его очень удивило.

— Садитесь в машину! — скомандовал он.

Когда мы выходили из дома, родственники Марии наставляли нас:

— Не давайте им делать вам уколы и не пейте никакие таблетки.

Милиционер отвёз нас в участок соседнего городка Читлук. Судя по всему, местным правоохранительным органам сверху спустили приказ «потушить пожар». Но это было пламя, которое уже никто не мог погасить.

В милиции на нас стали напирать и обвинять во лжи. Мы раз за разом повторяли, что говорим правду. Сотрудники начали кричать и ругаться. Тогда я впервые в жизни услышала нецензурную брань. Конечно, мы были испуганы, но наше упорство сбивало их с толку и постепенно смягчало напор. Возможно, кто-то из них даже поверил нам, но показать этого они не могли. В Меджугорье и Читлуке многие милиционеры тайно крестили детей и даже венчались под покровом ночи, но на службе они должны были выполнять приказы.

После допроса нас повели на осмотр к врачу. Мы сидели в холле перед кабинетом и нервничали. Первым вызвали Ивана, за ним — Вицку. Через тонкие стены мне было слышно, как она отказывается от осмотра. Когда врач вызвал Иванку, было без пятнадцати минут шесть. Я заволновалась, что мы опоздаем на явление, и вошла в кабинет вместе с ней. Врач грозно на меня посмотрел.

— А тебя кто звал? — спросил он.

— Мы торопимся, — ответила я. — Нам нужно возвращаться.

— Нет. Вы все должны оставаться здесь!

Он закурил сигарету и предложил мне.

— Нет, — отказалась я.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Мирьяна.

— Откуда ты, Мирьяна?

— Из Сараево.

— А, из Сараево. Значит, та самая. Вытяни руки.

Он проверял, будут ли у меня дрожать руки, но они были неподвижны.

— Нам на самом деле надо возвращаться, — повторила я.

Зазвонил телефон. Он поднял трубку и с кем-то заговорил. В его голосе мне послышалась какая-то срочность. Повернувшись к нам, он объявил:

— Сейчас вас отвезут на осмотр к психиатру в Мостар.

— Нет, — сказала я.

— Нет?

— Может, вы думаете, что мы сумасшедшие?! Что вам ещё от нас нужно? — Я открыла дверь. — До свидания. Нам нужно идти!

И мы ушли. В ближайшем кафе нам удалось найти человека, который согласился довезти нас до Бьяковичей, и мы набились к нему в машину. Время явления было совсем близко. На подъезде к Меджугорью мы увидели, что милиция перекрыла дорогу. Мы не могли поверить своим глазам! На обочине были припаркованы сотни автомобилей. Люди, ехавшие на явление, оставляли машины и шли пешком. Милиционеры выписывали штрафы и переписывали регистрационные номера. Мы выскочили из машины и побежали к горе. Как только мы оказались там, небо трижды осветилось вспышками света.

Наряду с преследованиями милиции нам пришлось столкнуться с подозрениями человека, на поддержку которого мы больше всего рассчитывали — нашего настоятеля. Отец Йозо Зовко, сорокалетний францисканец, служил в Меджугорье совсем недолго. Он стал настоятелем прихода Св. Иакова всего за несколько месяцев до начала явлений и был известен здесь своими длинными проповедями. Когда Богородица впервые явилась, он находился в Загребе на духовных упражнениях. В Меджугорье он должен был вернуться 27 июня и по пути ненадолго остановился в Мостаре навестить больную мать. У входа в больницу он встретил прихожанку из Меджугорья, которая приехала туда с травмой руки.

— Где же вы были всё это время? — крикнула она ему. — В Меджугорье явилась Богородица, а вас нет!

— Не понимаю, о чём вы, — ответил он. — Если кто-то что-то видит, пусть себе видит. А все остальные пусть идут в церковь и молятся Богу.

Закончив дела, он вместе с ещё одним священником поехал в Меджугорье. По дороге отец Йозо передал ему разговор с прихожанкой и сказал:

— Скорее всего, она головой ударилась, а не рукой.

Но, увидев множество людей, идущих в направлении горы, он больше не мог игнорировать происходящее. Сначала он стал подозревать худшее: ложь, галлюцинации или провокации коммунистов с целью навредить его служению. Видя людей, идущих мимо церкви Св. Иакова в сторону горы, он заволновался. Если это и вправду Пресвятая Дева Мария, то почему бы Ей не являться в церкви?

Отец Йозо начал служить в Меджугорье в начале года, я в это время была в Сараево и поэтому ни разу его не видела. Всю жизнь я с благоговением и уважением относилась к священникам, поэтому, когда 27 июня он пригласил меня на встречу в приходской дом, я немного волновалась. Тёмно-карие глаза отца Йозо были такого же цвета, как и волосы. Лицо можно было бы назвать приятным, если бы не его нарочитая строгость. С невероятно серьёзным видом он пригласил меня сесть и рассказать о явлении, произошедшем накануне.

— Мы пришли на гору, — начала я, — и увидели тройную вспышку света в небе. Я посмотрела на гору и сказала: «Смотрите!» В этот раз Мария стояла ещё выше, чем в предыдущие разы.

— И что вы сделали?

— Побежали, как на крыльях ветра. Добежав до Неё, упали на колени. На горе было много людей. Пока мы стояли на коленях, кто-то наступал нам на ноги, кто-то ставил перед нами детей. От всего этого и от сильных переживаний я упала в обморок.

— Ты упала в обморок?

— Да, Иванка и я потеряли сознание. Наверное, из-за духоты и всего остального. Каждый хотел, чтобы мы о чём-то спросили у Богородицы. Я спросила Её про своего деда, которого очень любила. Она сказала, что у него всё хорошо.

Мой дед Илья с отцовской стороны умер за несколько месяцев до начала явлений. Мама моего отца скончалась, когда я была маленькой, и я почти её не помню, но дед Илья был мне очень дорог. Имя Илья означает «Яхве — мой Бог». У деда был хороший характер и всегда, когда я приходила в гости, он крепко меня обнимал и целовал. Помню, как он всегда сидел перед домом и курил, а с морщинистого лица не сходила спокойная улыбка. Он крутил самокрутки, и я всегда привозила из Сараево его любимую папиросную бумагу.

Незадолго до смерти деда к нему в Меджугорье приехал мой папа. Это было во время учебного года, и я приехать не успела. В последние минуты жизни дедушка спрашивал обо мне, ему очень хотелось в последний раз меня поцеловать. Я очень сожалела, что не смогла с ним проститься, и мне было невероятно радостно услышать от Богородицы, что с ним всё хорошо. Отец Йозо попросил меня рассказать, что Божья Матерь делала во время явления. Нет таких слов, с помощью которых возможно описать, каково это — быть с Ней, но я попыталась:

— Она часто смотрела на народ. Мы просили у Неё, чтобы Она оставила какой-нибудь знак, чтобы люди поверили и не смеялись над нами, но Она ничего не ответила на эту просьбу. Просто сказала: «Я приду и завтра».

— Она красива?

— О Боже, да, невероятно! У Неё чёрные слегка вьющиеся волосы и голубые глаза.

— Ты когда-нибудь видела девушку, как Она?

— Никогда.

— Она высокая? Ниже тебя?

— Примерно как я, но Она стройнее. Она необычайно красива.

Мне хотелось объяснить, что же делает Её такой красивой, но я не могла выделить ничего особенного. Когда люди говорят о физической красоте, они часто описывают глаза, волосы или другие отличительные признаки. Красота Божьей Матери другая. В Ней красива каждая черта по-отдельности, и вместе они складываются в очень гармоничную внешность. Овальное лицо обрамляет белая вуаль. Кожа смуглая, как у всех жителей Средиземноморья, а сочетание с чёрными волосами делает Её похожей на людей с Ближнего Востока. Маленький нос совершенной формы очень подходит к миндалевидным глазам, а румянец сочетается с аккуратными и нежными губами.

Её образ лучше всего описывает слово «материнский», а лицо выражает материнские качества — заботу, сочувствие, терпение, нежность. Её взгляд излучает такую любовь, что мне казалось, будто Она обнимает меня.

— А как Она держит руки? — продолжал расспрашивать отец Йозо.

— По-разному. Она не застывает в одном и том же положении всё время.

— А тебе вообще не страшно было на Неё смотреть?

— Нет, нисколько. Мне было очень приятно. Мне бы даже было не жаль, если бы Она одного из нас увела с Собой, чтобы народ увидел, что это на самом деле Божья Матерь.

Отец Йозо пытливо посмотрел на меня:

— Забрать одного из вас? А ты бы хотела, чтобы Она забрала тебя?

— Да.

— Серьёзно? И ты бы не жалела об этом?

— Нет.

Я говорила всерьёз. Бесконечная любовь, которую я ощущала во время явления, не шла в сравнение ни с каким земным переживанием. Всякий раз, когда я вижу Богородицу, у меня есть только одно желание — остаться с Ней навсегда.

— Мне обидно, — продолжала я, — когда говорят, что я привезла из Сараево наркотики.

На лице отца Йозо отразилось беспокойство:

— Кто это говорит?

— Милиционеры. Двое из них меня позвали и попросили показать часы. Я показала и рассказала, что с ними произошло, а потом отошла, но случайно услышала, что они говорят: «Наверное, эта и привезла наркотики из Сараево». И другие люди говорили то же самое.

— А при чём здесь могут быть наркотики?

— Они думают, что мы наркоманы, приняли наркотики и поэтому видим Богородицу.

— А что ты об этом думаешь?

— Я бы хотела сказать им в глаза: пусть отведут меня к врачу и проверят, есть во мне наркотики или нет.

В течение следующих лет меня осмотрело столько врачей, сколько многие не видят за всю жизнь. Ожидая обнаружить у меня наркозависимость, эпилепсию, душевную болезнь или выявить обман, они вместо этого признавали мою абсолютную нормальность и не знали, что и думать.