Капризы Ангела, или Приказ 1138

Мирослава Дорофеева

Наркоманка поймала глюк, а дальше сказка про гномов и реальные проблемы, муж-полковник спас её от смерти, боролся за сохранение семьи, появившись на пороге, как из ларца, со своим другом, но жить с ней не мог, по её вине в парке застрелили их 12-летнего сына. По дороге домой снял путану, друг влюбился в её подругу и ушёл из милиции, подал в Госдуму проект о легализации проституции. Дружба двух путан, гаишника, милиционера и депутата расцвела в социуме 2000-х годов…

Глава №4

Статья 15. Морально-психологический климат в коллективе:

Часть 1. Руководитель и сотрудники обязаны поддерживать

благоприятный морально-психологический климат в служебном коллективе,

выражающийся в позитивном эмоционально-нравственном состоянии,

высоком моральном духе сотрудников, их отношении к нравственным

ценностям и степени мотивационной готовности к выполнению

оперативно-служебных задач.

Часть 2. Благоприятный морально-психологический климат в

коллективе характеризуется: правильным пониманием сотрудниками

целей деятельности органов внутренних дел и своего подразделения.

(Выписка из Приказа 1138)

Девочки прервали уединённую беседу, ставшую откровенной, когда пассажир прошёл мимо них. Проигнорировали ехидную Ларису и присоединились к Тане и Катеньке. Марина подумала о погоде, зимой они сидели в «газели», клиент заглядывал в двери и выбирал. Ранней весной в два часа ночи, да еще в нарядах секс-рабынь дрогли не по-детски. Шахиня уже велела строиться, а это значит, и в моросящий дождик тоже выстраивались на улице. Прически жриц считала Шахиня мелочью, если их портили осадки.

— Вы уверены, что, отработав в сауне, в начале смены не выглядите мокрыми курами? — ответила Шахиня репликой на желание «жриц» сидеть в «газели» во время осадков.

Клиент разглядывал всех придирчиво.

— У нас в «Жазели» богатый выбор, но многие девочки сейчас на выезде. Зато эти первой свежести. — Лариса распиналась, набивая цену, а про первую свежесть говорила всегда. Ведь даже завсегдатаи притонов смутятся, если узнают правду. За три-четыре часа «жрица» может пропустить через себя от четырех до шести клиентов при хорошем раскладе. Я уверена, мужчине такой расклад застрянет брезгливостью в горле, вот и врет Лариса о первой свежести.

— Девчонки, вы мне все нравитесь. Меня зовут Вадим, хочу смелую даму.

— Ой, Вадим, все наши девочки и смелые, и нескромные. — За всех ответила Лариса, а разговаривать тем, кто стоит в шеренге, запретила Шахиня, зато велела улыбаться, замеченная без улыбки штрафуется.

— Я не у тебя спрашиваю, мамка!

— Я не мамка…

— Тогда иди в строчку. — Вадим не грубил, но Ларису поставил на место. — Ну, в строчке молчаливых, смелые есть? — Он заглядывал девочкам в лица.

— Мы не молчаливые, а говорить всем одновременно неприлично. — Находчиво отозвалась Марина. — Одна из нас по очереди представляет всех.

— Ну, допустим, не представляет, а продаёт, а выберу я тебя, разговорчивая. Апартаменты у вас есть?

— Да, есть, восемьсот рублей час. — Ответила Лариса, выполняя свои прямые обязанности по агитации клиентов. — Квартира однокомнатная, 20 минут езды от центра.

— Впечатляет… — Вадим полез в бардачок, за деньгами. Отсчитал за два часа апартаментов и оплату за девочку.

Выставил руку с деньгами в окно и уставился на Ларису. Она важно проделала три шага, взяла деньги, пересчитала.

— 6600 ваша сумма, на два часа, вы берёте Марину, правильно я поняла?

— Если этот кудрявый ангел Марина, значит, я беру её.

Сделка состоялась, Марина улыбнулась Юле, которая пожала ей руку. Села на переднее сиденье джипа и повернулась в пол оборота к водителю.

— Дарвина 78, вы местный или указывать повороты?

— Давай на «ты» сразу, я не местный, но городок К. знаю. В магазин заедем или в апартаментах есть всё, как в номере пятизвёздочного отеля?

— Не шути Вадим, Шахиня удавится за расходный рубль.

— Кто эта Шахиня?

— О, прости, никто, так, сборщица денег за номер, — Марина улыбалась, клиент ей нравился, разговаривать с ним было приятно и легко.

Через 20 минут, отъехав от точки, они поднимались по лестнице на третий этаж в пятиэтажном доме, успев заехать в магазин. Всё, что они набрали в магазине, были чаевые.

— Алло, Лариса, отключай пульт, я открываю апартаменты. — Говорила в трубку Марина, вставляя ключ в двери.

Конечно, она врала, никакого пульта с сигнализацией к двери не было подключено. Этот понт постоянно разыгрывали для клиентов, чтобы они не задерживались дольше положенного или оплаченного время.

— Проходи сразу в зал, разместимся на этом траходроме, — предложил Вадим, быстро поняв, где что. — Хочется начать отношения голыми телами.

— Хорошо, желание клиента — закон.

— Расставляй фрукты и водку, я сполосну…

— Хозяйство или фужеры? — Марина обладала тонким юмором.

— Хочешь, и то, и другое, хотя три часа ночи, я же из сауны. Надоела мужская компания.

— Здорово, когда есть возможность выбирать…

Марина расстелила полотенце на большую двухспальную кровать. Положила виноград на стеклянное блюдо и разместила в центре, налила в два больших фужера граммов 50 водки, 50 граммов пепси, бросила фруктовый лёд и налила джин-тоник. Они ещё в машине выяснили, кто что будет пить и остановились на коктейле Марины. Из ванной появился Вадим с полотенцем на бёдрах. Марина, уже раздетая, в позе лотоса сидела на кровати с коктейлем в руках.

— Картинка впечатляет, ты красивая, — похвалил Вадим, разглядывая Марину.

— Спасибо за комплимент, — отозвалась Марина. Её интуиция забыла подсказать о надвигающейся угрозе или в стремлении заработать легкие деньги не подумала о народной мудрости: «Бесплатный только сыр в мышеловке».

— Сейчас я тебя впечатлю. — Вадим стоял перед кроватью. — Внимание на полотенце, фокус. — Его пафосное движение обернулось угрозой, он сдёрнул полотенце.

Марина резко хватанула воздуха и поперхнулась. То, что висело между ног Вадима, не то что впечатлило, а чуть не удушило кашлем.

— Это ты назвал «впечатлю», я слезами зальюсь, ты меня порвёшь, — растирая потёки туши от слёз по щекам, слегка заикаясь, выговорила Марина.

— А ты знаешь, я ведь этим размером не горжусь, он мой бич.

— О, ты удачно, его назвал «бич», а ведь он ещё не проснулся.

— Нет, не проснулся, головку поцелуешь, проснётся. — Вадим прикрыл глаза, смотрел на Марину. — Попробуем… — залпом выпил коктейль. — Ты тоже пей, мне же надо кончить…

— Я в шоке… — Марина хотела тоже выпить залпом, глотнула, снова подавилась, закашляла, расплакалась. Истерика началась настоящая, от страха, что Вадим её разорвёт, першило в горле.

— Пощади меня… — рыдала Марина, хотя понимала, ему действительно надо кончить, деньги уплачены.

— Ну, девочка, родная, пойми меня, а что мне делать? Я специально покупаю проституток.

— Ты что не видел, что я небольшого роста, у меня влагалище короткое, я задыхаюсь от 21 сантиметра, а у тебя не менее 25.

— Ну не 25, а всего 28, просто диаметр подкачал, был бы немного тоньше, проблем было бы меньше. Ну, давай, девочка, пожалуйста. — «Бич» Вадима уже стоял, видно его возбудила сама обстановка. Он налил водки по половине фужера.

— Пей, пожалуйста…

— Не могу…

— Пей… — Вадим повысил голос. Марина всхлипнула, Вадим в одну руку перебрал два фужера и с размаху ударил звонко по щеке, которая моментально опухла.

— Прости… Пей… Пойми меня… Масло есть? Марина кивнула и рукой показала на шкаф. Взяла фужер и залпом хапнула 150 граммов водки. Вадим вернулся от шкафа, скинул с кровати всё, сгребая виноград в полотенце. Подал Марине масло.

— На масло, ласкай ртом, языком, потом заливай всё маслом себе и мне…

***

Марина, подняла глаза к Вадиму, полные страдания. Понимала, что никто не виноват, что ей разбил губы клиент и требует отрабатывать деньги. Марина сама решила телом заработать деньги на оформление авторских прав. Сама два месяца боролась с собственной нравственностью и уговаривала своё тело пойти по рукам. Отсидев в колонии общего режима пять лет, она не знала, чем заработать деньги. Официально на работу брали, но, узнав, что есть судимость, увольняли. Государство РФ и система МВД лишает свободы людей, не разбираясь в обстоятельствах. На провокационной базе обвинения дают срок наказания. На сфабрикованных в деле обстоятельствах шьют уголовное признание, и крайних не найдёшь, а почва уходит из-под ног, жизнь дает трещину, рушатся честолюбивые мечты и планы. Клеймо судимости мешает идти по многим дорогам праведности. Марина свой срок получила за то, что вовремя не ушла из ресторана, где праздновала 20 лет. Две малолетки ссору начали на танцполе, плавно переместились в туалет, и одна из малолеток оказалась головой в унитазе с сорванной цепочкой. Марина подобрала цепочку и удалилась догуливать праздник в растрёпанном виде.

Утро, в дверь Марининой «двушки» настойчиво звонили. Она нехотя открыла. В квартире наряд милиции устроил обыск и обнаружил злополучную цепочку на тумбочке возле кровати. Марину с похмелья подташнивало, она дала объяснения за кухонным столом, что позже стало её признательными показаниями в грабеже, статья 162 часть 2 Уголовного кодекса Российской Федераций. Да ещё с подельницей, то есть подругой Марины, которая во время инцидента якобы равнодушно наблюдала, как Марина избивала и грабила малолетку. Вот вам и суть — 5 лет лишения свободы Марине и 3 года условно Светлане, которые учились в университете. За судимость обеих девушек отчислили из университета, а факультет был перспективный, правоведение, будущие юристы. Случайность и только, этой малолетке по паспорту едва ли 16 лет исполнилось, а била её Марина по лицу, которое уже изрядно испитым выглядело, да к тому же вульгарное поведение скрыло возраст. И уж, тем более, папа малолетки был майор уголовного розыска, Марине было совсем неведомо.

Теперь двадцатилетний юбилей всё аукался. Вышла Марина на волю 16 сентября, приехала к старенькой бабушке в деревню. Домик в плачевном состоянии, пенсия мизерная, одной бабушке едва на хлеб и молоко хватало. Устроилась Марина в соседнее село на ферму, проработала два месяца, дошли слухи до доярок, что сидела и начались зейхера непонимания.

— Я уже две недели кошелёк в раздевалке оставить боюсь, обкрадёт, говорю вам, обкрадёт, она же зэчка, срок мотала. — Тётя Нюра по секрету за кучей навоза делилась с Галкой.

— Деревня, не обкрадёт, а обворует, и что? Снова посодют, туда ей и дорога. — Делала замечание по лексике, сама коверкая слова, Галка. — Да, кстати, тёть Нюр на неё, эту Марину, все наши мужики пялются. Идёт давеча, а Генка так шею вывернул, что лбом в косяк ушел.

— Да ты чего, а если Танька узнает, что эта Маринка с её Генкой? Помнишь, как Танька на Верку с вилами кинулась за Генку?

— Да помню, а чего, самогонки тогда не хватило, Генка и пошёл на деревню, а Верка сказала Таньке, что ей повезло с мужиком. Вот Танька и кинулась, да дура эта Верка.

— Веерка-то дура, а Марина умная, она самогон не пьёт, уведёт у Таньки Генку.

Марина уловила косые взгляды коллег. Видела, как они гуськом побрели за кучу навоза. Победило женское любопытство, пошла и стояла с другой стороны, все послушала. Шока не случилось, что все бабы сплетницы она знала по опыту лагеря. Кто хочет в зоне выжить, тому надо владеть двумя искусствами. Первое, искусство лицемерия — это как лицедейство в театре. Второе, искусство интриги, им нужно владеть лучше, чем во время правления Екатерины Второй. Всех иметь, но не самой, как поступала Екатерина, а руками других. И главное, уяснила Марина, оказывается, что бы не имели тебя, надо уметь ходить по головам и переступать через головы. Этот принцип надо применять не только в зоне, а теперь и в рабочем коллективе к двум интриганкам.

— Ой-ё-ёй, тётеньки, как это вам могло прийти в головы, что ваш алкаш мне нужен? Да как умело, на ровном месте, придумать такие кочки? Да, тётеньки, пять вам с плюсом за составление логической цепочки. Если Генка врезался в косяк, значит, у меня с ним роман и Танька проткнула меня вилами. Подводим итог: Генка посмотрел, вилы, я труп, сильна логика, курицы навозные, тьфу. — Плюнула Марина себе под ноги. Галка и тётя Нюра испуганно смотрели на неё. — Не дрейфьте, деревенские сказочницы, я вас не пришью вилами к навозной куче. Просто предупреждаю, ещё одна сплетня в мой адрес, и вы задохнётесь в своем дерме.

Тётки переглянулись, подхватили вёдра и удалились в коровник. До конца дня работали с сапом, доили каждая по 50 коров руками и боязливо оглядывались на Марину. Через два дня Марину вызвала управляющая фермой. Марина шла по грязи в резиновых сапогах и знала, что её карьера доярки закончилась.

— Марина, я вынуждена вас уволить. Женский коллектив поставил меня перед выбором: или они, пять человек, или вы. Вы хорошая работница, хороший человек….

— Раиса Константиновна… — перебила Марина фермершу. — Не нужно кашу по тарелке мазать. Мы взрослые люди. Будьте счастливы с вашим дерьмом…

Марина ушла, даже не хлопнув дверьми. Скотник Толик рассказал, что злобная Танька, храня семейный очаг, узнала о разбитой голове супруга, закатила ему сцену ревности и побежала к фермерше, осознав, что вилы на Марину лучше не поднимать, не ровен час, сама окажется пришитой к куче навоза. Предварительно подговорив остальных доярок, которые сразу согласились на то, чтобы в их коллективе любителей самогона не маячила Марина, со своей ангельской внешностью, а то она всех мужиков уведёт. Вот так не сработалась Марина с коллективом, а точнее, не спилась. Слёз на погосте не показала, зато пришла в бабушкину развалюшку и рыдала до ночи. Неделю не знала, что дальше делать, на что жить? Потом вспомнила подругу по лагерю, которая отбывала наказание по статье 241 части 1 за сутенёрство. Вспомнила с ней разговор о тонкостях бизнеса на продажной любви, так учит зона изворотливости.

— Знаешь, Марина, я же блядью начинала, и всё хорошо было, поймают менты, заберут в подвал, держат до утра, а утром к судье тащат, вынесет судья приговор — 1500 рублей штраф, и отпускает, по закону положено. А вот за сутенёрство статья 241, срок от 1 года до 5 лет.

Подумала Марина, срок мотать не пойдёт, нет желания сидеть, к цели надо прокладывать дорогу, если не получилось через ферму, пойду через постель мужиков. Позвонила по объявлению и приехала в городок К. в притон к Шахине и первый раз за полгода работы переживает на себе, что хороший конец, только в народных сказках, а ей попался тот конец, после которого бы выжить.

***

Воспоминания о жизни в деревни померкли, надо отрабатывать деньги. Марина ласкала губами, языком, даже не пыталась засунуть член в рот, понимала, что головка надорвёт уголки губ. Вспомнила как однажды, у бабушки сунула с дуру деревянную ложку в рот, после чего с неделю кушала только чайной ложкой, а уголки губ на ночь присыпала стрептоцидом. Из глаз ручьями текли слёзы. Возбуждённый от лобзаний член пульсировал. Марина надеялась, что вот-вот Вадим соизволит кончить, но не тут-то было. Он резко толкнул её на постель, подтянул за ноги к краю, упёрся коленями в кровать, не оставляя шанса на сопротивление, насадил на «бич», задвигался быстро и ритмично, справился довольно легко и энергично. Крик боли застрял у Марины в горле, чем быстрее двигался Вадим, тем глубже в мозг врезалась боль. Марина потеряла сознание.

Телефон звонил, не переставая, дверной звонок трещал, не умолкая. Когда заканчивалось время, Лариса за десять минут до конца заказа звонила на телефон жрицы, сообщить, что заказ отработан, будет продление? Лариса и Света топтались у дверей. Света ночевала на Дарвина в апартаментах, а Лариса поднялась специально, не понимая, что случилось, и почему Марина трубку не берет, а время вышло.

— Ладно, наберу ещё разок, если не возьмёт трубку, поедем к Шахине за вторым ключом. Видимо, что-то пошло не так, а на вид этот клиент вроде приличный был. У нас его номера телефона даже нет, он Марину с точки взял. Имя у него моё любимое, Вадим. — Говорила Лариса, приставив к уху телефон. — Нет, не берет трубку, ладно, Света, пошли в низ. Ох, как я не люблю эти сбои в работе.

— Что там за проблема? — спросил Рома, когда Лариса и Света сели в «газель».

— Да ничего, пока не знаю. Надо к Шахине ехать за вторым ключом, не вскрывать же квартиру монтировкой. Трубку не берёт и на дверной звонок не реагирует, — обрисовала ситуацию Лариса.

— Ух-ты, шелест утренней звезды, а если клиент убил Марину? — высказалась Таня. Девочки в «газели» зашушукались, бросая реплики.

— Ну, да, и съел… — хихикала Вера.

— Да ладно вам, напилась до чёртиков, клиент красивый, и нюх потеряла. — Ехидничала Ира.

— Ты же клиента не видела, — встряла Катенька.

— Так, тихо, прорицательницы, — заткнул всех разом Рома.

Завёл мотор и тронулся, лихо вывернул на проспект Ленина и через 25 минут притормозил возле подъезда, где жили пять человек, включая Юлю.

— Вылезайте, кто дома, — скомандовал Рома.

Лариса догадалась, Рома принял единственно правильное решение развести всех «жриц» по адресам проживания, потом выяснять, что случилось у Марины.

— Ром, можно я останусь?

— Кто я, зачем останусь?

— Ну, понимаешь, Марина моя подруга, я Юля.

— Ты чудная, Шахиня узнает о вашей дружбе, разъедетесь по домам, в лучшем случае без гардероба, — прокомментировал Рома, не оглядываясь.

— Ну, Ром, можно останусь, как будто я с заказа?

— Не выдумывай, вылезай, как будто тебя товарки любят и Шахине не сдадут, наивная…

— Да ладно тебе, Ром, оставь её, я боюсь одна подниматься на Дарвина, вдруг там труп.

— Блин, мертвого уломаете, Шахиня всё равно из постели не вылезет, часов до девяти. Так что нам разруливать ситуацию, — Рома тяжело вздохнул и медленно тронулся.

До кольца Мира ехали молча. Юля задумчиво вертела в руке телефон. Она с болью в душе молила Бога, чтобы у Марины занятия проституцией не дошли до крайности. Со слезами на глазах просила Бога о прощении и помощи для себя, для Марины и всех «жриц». Все, не сговариваясь, одобрили, что нужно ещё раз позвонить в двери квартиры на Дарвина. Когда подъехали к адресу, Юля набрала номер Марины.

— Алло… — почти сразу отозвалась Марина. — Юль, у меня проблемы… — устало проговорила Марина.

— Мы это уже поняли… — тихо отозвалась Юля. — Ты жива, и это радует. — Глотая слёзы, Юля смотрела на Ларису.

— Спроси, она одна, — тихо прошептала Лариса.

— Мариш, не отключайся, ты одна, говорить можешь?

— А, ты про клиента? Одна, только… — Марина замялась, — он меня порвал… Она застонала.

— О, чёрт… — Юля заскрипела зубами. Рома и Лариса нетерпеливо ждали и нервно смотрели на Юлю.

— Что делать? — шептала Лариса.

— Юль, поднимайтесь без мужиков…

— Хорошо, хорошо, не отключайся, ладно, мы вот тут уже стоим, то есть идём… — Сейчас идём, — тараторила Юля. Ткнула пальцем в Рому и прошептала, прикрывая трубку. — Ты в квартиру не заходи, пошли, — Юля кивнула Ларисе.

Все трое поднялись на третий этаж. Дверь была уже приоткрыта. Юля тихонько толкнула дверь и ахнула, через её плечо Рома и Лариса увидели пятна крови в прихожей на паркете. Марина стояла в ванной, обернутая простынёй, заляпанной кровью, совсем бледная.

— Кровотечение не останавливается, — Марина заметила Рому, стоящего за Юлей.

— Рома, уходи… — Марина заплакала тихо, без рыданий.

— Марин, надо в больницу, скорее всего, без швов не обойтись, — проговорила Лариса.

Опытная Лариса в 42 года знала многое и видела много. Двадцать лет в блядстве научили проблемы видеть в картине маслом. А Джонсон бэби действительно валялся рядом с кроватью, и место, где отключалась Марина, было отмечено огромным кровавым пятном.

— У этого неандертальца член мерина! Он порвал её… — поставила Лариса четкий диагноз проблеме.

— Нужен гинеколог, и чем быстрее, тем лучше, или хирург. Собирайтесь в центральную больницу, — Рома дал указания, что делать дальше.

— В сознание как пришла? — Тихо спросила Юля, обняла Марину за плечи. — Давай в ванну вставай.

— На, пей, Марин, и не приседай, — скомандовала Лариса, протянув водку в фужере, закрашенную пепси.

— Ты кровь теряешь, сейчас слабеть начнёшь, — сказал Рома. — И не бойся меня, я в прошлом врач. Лариса не надо ей пить, спиртное расширяет сосуды, а кровь и так ручьём.

Марина взяла фужер в руку, слушала, что говорит Рома, его голос эхом, откуда-то издалёка долетал до сознания. Понимала, слабеет, но сознание больше не потеряет, так она себя уговаривала. Марина закрыла глаза, сделала глоток водки и разжалась рука. Юля чудом успела поймать фужер и удержать Марину от падения на кафельный пол.

— Зачем суёшь в руки всякую хрень? — Укорила Ларису.

— Всё, отключилась. — Спокойно проговорил Рома и принялся рулить событиями. — Лариса, чистую простыню тащи, стели на кухонный стол. — Сам подхватил Марину на руки, не боясь измазаться кровью, вынес из ванной и положил на стол. — Юля, согни ноги в коленях. Сделаем Марине памперс, а то пока до машины донесём, зальёт всю площадку.

— Возьми покрывало, Ром, я уже свернула простынь. — Лариса протянула вторую простынь, скрученную в жгут.

— Отлично, давай. Неси ещё покрывало. Бери с собой одеяло в «газели» застелить сиденье. Надо поторапливаться, можем не довести до реанимации. — Рома ловко обмотал Марину простынями и покрывалом, подхватил на руки.

— Рома, ты всё правильно делаешь? — Вкрадчиво спросила Лариса.

— Я тебе не Ваха, грех убийства на себя не возьму. Что, кол проглотила? Делай, что сказал, потом Шахине звони и что хочешь плети, прикрывай свою ляльку. Я сам за себя отвечу. — Рома говорил тихо, но с угрозой в голосе. Прижимая Марину руками, двинулся к выходу.

— Спасибо… — Юля благодарно посмотрела на Рому, благодарила за подругу.

Юля, да и ещё кто-то из «жриц» знали, что три недели назад Маша домой не уехала. Лариса точно знала, что Ваха увёз её под мост, но все молчали.

— Не стоит благодарности, ей повезло, что «гасило» заигрался с Дашкой. Дай бог, что бы та выжила. — Рома закончил фразу, вышел в подъезд с ношей, завёрнутой в одеяло.

— Останься, Лариса, здесь надо убрать.

— Ты чего указываешь, сама не хочешь грязь вывезти? На что мне грязная работа?

— Не кипи, тебе чистая работа, а труп — это грязная. — Юля в упор смотрела на Ларису, осознавая, что та хочет звонить Шахине. — Кстати, позвони Шахини, я не уверена, что она прикажет тебе разбудить кого-то из девушек для заметания следов.

Юля понимала, если бы Лариса позвонила Шахине сразу, как зашли в квартиру, развязка была бы другой. Шахиня тогда бы приказала выставить Юлю за двери, а вечером этого же дня увести в Брянск. Лариса бы дождалась Ваху и спокойно поехала спать. После отъезда Ларисы, Ваха завернул бы Марину в одеяло и выкинул на скорости из машины, где ни будь, не доезжая МКАТ. Но перед этим сутки Марина бы, со ртом, заклеенным скотчем, ждала своей участи в гараже на отшибе городка К. Скорее всего, умерла бы от потери крови.

На улице рассвет медленно раскрашивал улицы малиновым пурпуром. Активно просыпался городок. У Ромы была касса за ночь работы притона, более 200 000 рублей. Заехав на автостоянку за больницей, Рома заглушил мотор.

— Жди здесь, я все улажу и оплачу. С Шахиней потом выяснять отношения будешь.

Ушёл, нашёл спящего дежурного врача, договорился с ним, что бы приняли пациентку без регистрации, заплатил 30 000 рублей и через 20 минут Марину из «газели» забрали на каталке санитары. Две недели Марина пролежала в реанимации. Много крови потеряла, да и Лариса учудила глупость, сунув водку, которая расширила сосуды, благо вовремя привезли в больницу. Из реанимации перевели в стационар.

— Марина, к тебе гости.

— Алиса, спасибо, это мой первый посетитель, мужчина или женщина?

— Мужчина… — Алиса загадочно прищурила глазки.

— Однако я удивлена посещению, и, если это не Рома, вдвойне удивлена.

— Не Рома, сотрудник, я как бы заглянула посмотреть, всё ли у тебя в порядке, — зачем-то Алиса оправдывала свой визит.

Однако не удивительно, что люди всегда что-то зачем-то делают. Хорошо бы читать мысли, тогда стали бы понятны многие неординарные поступки людей.

— В порядке, впускай, я одета и накрашена. Сотрудника жду уже неделю как. Поступила-то я после изнасилования. Наш добропорядочный Феликс Ибрагимович сделал звонок в органы?

— Да, он сказал, не может поступить иначе. Кстати, сотрудника зовут Дима.

— Алиса, кто к сотрудникам обращается по имени? Я начинаю тебя подозревать в тесной связи с сотрудником! — Марина улыбалась.

— Марина, перестань сыпать колкости. Мы с Димой, то есть я с Димой познакомилась тоже здесь. Он в любом случае не уйдёт, пока с тобой не поговорит.

— Понятно, служба, долг и так далее…

— Не далее, он сказал, вы знакомы… — Алиса отомстила Марине за колкость и вышла довольная собой.

На пороге стояла «милицейская форма», повернула плечо в сторону, и Алиса шмыгнула за дверь. У Марины жужжали мысли пчелиным роем в голове. Всё, затаскают «мундиры», что да как? Работой в притоне затыкают. Посмотрела в лицо «мундиру» и воистину удивилась.

— Так искренне можно удивляться только в кино. — Марина говорила спокойно, а душа почему-то ликовала. Этого «мундира» она узнала и была рада его видеть. — Не стой на пороге, Дима, плохая примета.

— Радует, что имя моё помнишь! — Дима, шурша новеньким мундиром, прошёл, разместился на стуле и взял ладошку Марины в свои горячие руки. Расскажу сказку о спящей царевне, хочешь?

— А у меня есть выбор?

— Нет, слушай… Спящая царевна в коме лежала два дня, дядя врач испугался, что труп без документов, а разрешение на захоронение надо брать в милиции. Вот и позвонил в службу, когда мой наряд только заступил на дежурство. Андрюха, мой напарник, приехал для оформления изнасилованной девы, привезённой в реанимацию неизвестной машиной. Я охренел, когда Андрей сдал бумаги и заявил: «Видишь, мы с тобой её не имели, а какой-то ублюдок порвал». Я попросил Алису, когда ты придёшь в сознание, что бы сообщила мне. Мы с Алисой давние знакомые, она знает, что я люблю навещать в больнице дам. Тут и сказочке конец. Алиса утром позвонила, что тебя перевели из реанимации.

— И что теперь? Протокол, допрос, опознание, следственный эксперимент?

— Да, с чувством юмора у тебя порядок. Нет, как ты решишь, заявление писать об изнасиловании будешь? Кстати, по номеру машины мы уже установили, что этот твой Вадим совсем не Вадим, а Егор родом из Москвы, а работает милиционером в Наро-Фоминске. Продолжить про Егорку сказку, тебе интересно?

— Нет, не интересно, он компенсацию оставил в 100 евро, правда Юля мне сказала, что на лечение отдали 1000 долларов.

— О, щедрым оказался твой Егор, а что ты в ящик чуть не сыграла, он не учёл. Компенсацию надо было оставлять и на похороны.

— Да, видимо, совсем не ожидал, что я как девочка.

— Врач по секрету мне сказал, что заштопал тебя ювелирно, и ты теперь сказка для мужчин.

— Мне тоже сказал по секрету — я вторая леди на планете с мышиным глазком, правда, не уточнил, кто первая.

— Хорошо смеяться над собой умеют только русские, — заметил Дима.

— Наверное, так проще на земле прожить.

— Ну и…

— Что и… Заявление писать не буду, все мы ходим под Богом.

— Ну да, ну да… Благородство не порок, а состояние души.

— Ни ёрничай, Дима. Я думаю, у этого Егорки больше проблем с его членом, чем у меня…

— Да, правильно думаешь, ты не первая, видимо, кого этот мент порвал, и не последняя, и Кодекс профессиональной этики у него висит в туалете, и он об мундир ноги вытирает…

— Дим, остановись, когда мы с тобой познакомились? Помнишь? Твой Кодекс чести тоже был не настольной книгой в твоём рабочем кабинете…

— Ну, как мне тебя жалко…

— С твоим красивым лицом жалеть женщин глупо. Я почему-то жалость воспринимаю как подачку или унижение. — Марина загрустила.

— Я не всю честь утопил в водке…

— Понимаю…

— Значит, не будешь писать заявление?

— Значит, не буду…

— Ладно, я могу для тебя что-нибудь сделать?

— Да, можешь договориться в больнице, чтобы я полежала здесь ещё месяц или пару недель?

— А в чём проблема?

— Не хочу возвращаться в притон, с живой звездой, а 1000 надо отработать.

— Ого, а что, больше некуда?

— Нет, бабушка в деревне два месяца назад умерла. Завещание не оставила.

— Круто…

— И я о том же, крутом…

— Хорошо, вопрос с продлением лечения решаем, — сказал уверенно Дима.

— Алло… — У Марины заиграл телефон, она ответила.

— Марина, меня Алиса к тебе не пускает, говорит у тебя не мужчина, а сотрудник…

— Угу, привет, Юль… Дай трубочку Алисе… Алиса, пропусти, Юля, у меня не сотрудник, а мужчина, друг, но в форме… — Марина отключилась. Сейчас с Юлей познакомишься.

Юля вошла в палату с двумя пакетами. Марина из реанимации переехала в одноместную палату с телевизором, которую оплатила Юля.

— Ого, какая подруга красивая… — отчеканил комплимент Дима. — И что вас таких красивых трасса прельстила? — Диму удивила внешность Юли, она выглядела, как мисс красоты.

— Юля, это Дима, Дима, это Юля, — представила Марина и, улыбаясь Юле, сделала комплимент. — Ты хорошо выглядишь.

— Спасибо, — Юля с интересом смотрела на Диму. — Мне наконец-то удалось убедить Шахиню, что мне необходимо съездить в Брянск.

— Замечательно, при Диме мы можем говорить смело, он уже друг и согласился помочь, то есть остаться мне в больнице ещё на месяц.

— Хорошо, я оплачу тебе месяц, а то врач только что настаивал, чтобы я тебя забрала через неделю. Ссылается на то, типа лечиться хотят многие, а мест ограниченное количество.

— Да, понятно, денег вымогал мимо прайс-листа. — Улыбнулся Дима. — Я пойду, ладно, не хочу вам мешать. — Он положил на тумбочку визитку, которую вытащил из нагрудного кармана. — Второй номер личный, звони, если передумаешь… — Всем счастливо. Дима вышел, позже заглянул в двери. — Юля, зайдите после посещения больной к лечащему врачу. — Сказал задумчиво, разглядывал Марину, помахал рукой и закрыл двери.

— Спасибо, — в один голос отозвались девушки.

— Какой красивый и внимательный сотрудник. Что он имел в виду, когда спросил, что мы такие красивые делаем на трассе? Я думаю, что и ему с его внешностью не место в органах… — Юля задумчиво, смотрела на дверь.

— Юль, а знаешь, самое интересное, что земля круглая. Этот «мундир» тот ночной клиент, у которого я на сутки зависла без интимных услуг. У него, кстати, напарник Андрей не хуже его, а может и интереснее.

— Вот истина, пути Господни неисповедимы. Ты не захотела писать заявление?

— Не захотела, стелю соломку на будущее… — Ты едешь в Брянск с концами? — Поменяла тему Марина.

— Нет, я же не сволочь бросить тебя в плачевном состоянии.

— Спасибо… — у Марины на глазах навернулись слёзы.

— Мы же подруги… — отозвалась Юля, и девушки обнялись. — Кстати, Шахиня уверена, что ты не будешь писать заявление. Она знает об отсутствии у тебя документов.

— Она мне звонит, проявляет внимание, типа заботу.

— Ага, пыль в глаза пускает, — отозвалась Юля.

— Типа того, завтра обещала денег завезти, из заработка вычла 1200$, видишь, даже на нашей беде 200$ взяла компенсации. Рома звонил, тоже беспокоится.

— Марин, Рома искренне беспокоится, это он не дал Ларисе звонить, непонятного много, чем бы всё закончилось, неизвестно. Я точно знаю, Машу под мост вывез Ваха…

— Спасибо ему передай, мне же нельзя ему звонить…

— Хорошо. Я завтра с утра на вокзал.

— Тебе, Юль, спасибо.

— Ладно, лечись. Буду звонить, помнишь, номер в Брянске у меня другой.

— Помню, на 170 заканчивается?

— Да, береги себя.

— Ты тоже будь умненькой…

Марина ещё долго смотрела на двери, когда вышла Юля, улыбаясь своим мыслям. Всё-таки, мне повезло с подругой, и в трудную минуту не бросила.