Подвиг подплава Балтийского флота. Боевые действия в Финском заливе. 1943 г.

Мирослав Морозов, 2019

Среди драматических эпизодов, выпавших на долю отечественного подводного флота в годы Великой Отечественной войны, кампания 1943 г. на Балтике занимает особое место, как одна из самых неудачных. Из состава 1-го эшелона развертывания кампании 1943 г. пропали без вести две из трех входивших в его состав подлодок, из состава 2-го – две из двух, притом что ни одной из них так и не удалось вырваться за пределы Финского залива. Участвовавшими в кампании субмаринами не было совершено ни одной торпедной атаки, так что понесенные потери не компенсировались никакими боевыми успехами. Эти факты не оставили равнодушными не только историков отечественного ВМФ, но также ветеранов и публицистов, в результате чего свет увидел целый ряд работ, основанных на различных по качеству материалах. Авторы пытались выяснить, что стало причиной столь тяжелых потерь и кто несет за них персональную ответственность. Рассекречивание в последние годы большого пласта документов из отечественных архивов, находки на дне Финского залива, а также появившийся доступ к документам бывших противников дает возможность довольно полно восстановить картину событий и максимально объективно оценить причины трагических неудач.

Планирование противником кампании на Балтике 1943 г

Прежде чем перейти к непосредственному рассмотрению вопроса, раскроем структуру командования германскими ВМС на Балтийском ТВД в 1943 г.

По состоянию на начало года главной инстанцией, отвечавшей за ведение боевых действий на театре, являлось командование группы ВМС «Север» (командующий — генерал-адмирал Р. Карльс). Группе были подчинены восемь (!) различных командований, в том числе морская станция Балтийского моря (адмирал Г. Гузе), отвечавшая за береговую оборону всего Балтийского моря и морской район, расположенный южнее линии Мемель (Клайпеда) — южная оконечность о. Эланд, «Морской командующий Прибалтики» (1 февраля должность переименована в «Адмирал Прибалтики»; контр-адмирал Т. Бурхарди), отвечавший за береговую оборону оккупированного побережья Прибалтики и Ленинградской области, и начальник тральных соединений «Восток» (контр-адмирал К. Бемер). Последнему были подчинены все корабельные соединения, действовавшие на Балтийском театре военных действий против СССР, под которым понималась часть Балтийского моря, расположенная севернее линии Мемель — южная оконечность о. Эланд и Финский залив.

Назначенный 30 января на должность главкома кригсмарине гросс-адмирал К. Дениц решил изменить структуру командования, а заодно произвести перестановки командного состава, заменив старых адмиралов, коллег предыдущего главкома на своих доверенных лиц. В марте вместо Карльса был назначен адмирал О. Шнивинд, вместо Гузе — адмирал Г. Шмундт. 2 апреля все три вышепоименованных командования были выведены из подчинения группы ВМС «Север». Теперь «Адмирал Прибалтики» и начальник тральных соединений стали подчиняться морской станции Балтийского моря, которая в июле была преобразована в Военно-морское командование. Впрочем, в 1943 г. адмирал Шмундт, хорошо проявивший себя на Балтике в качестве фактического командующего немецким Балтийским флотом в 1941 г., теперь почти не вмешивался в боевые действия в Финском заливе, сконцентрировав свое внимание на борьбе с минами в южной части Балтики и проводке конвоев и кораблей через датские проливы.

Из опыта кампании 1942 г. командование ВМС Германии пришло к выводу, что никакие потери, понесенные на минах, не заставят советское командование отказаться от попыток развертывания подводных лодок в Балтийском море. В то же время прорыв даже небольшого количества подлодок из Финского залива ставил под угрозу плавание неохраняемых судов на всем Балтийском театре и заставлял вводить систему конвоев, для надежного охранения которых противник не располагал достаточным количеством эскортных кораблей. Кроме того, само по себе введение системы конвоев приводило к задержкам судов в пунктах формирования и, как следствие, к снижению общего объема грузоперевозок. Перед командованием противника стояла задача найти способ полностью заблокировать подлодки КБФ в восточной части Финского залива и, таким образом, окончательно решить вопрос обороны своих коммуникаций на Балтийском театре.

Вопросом, игравшим первостепенную роль при планировании кампании, с точки зрения немецкого командования, являлось занятие наиболее выгодного исходного положения. На состоявшемся в ставке Гитлера 17 ноября 1942 г. совещании главком ВМС гросс-адмирал Э. Редер подчеркивал: «В начале следующего года для ведения войны на море важен вопрос изоляции Ленинграда, чтобы уменьшить объемы применения заградительных средств и кораблей и одновременно сделать изоляцию действеннее. В случае если взятие Ленинграда в эту зиму окончательно не состоится, значительное облегчение принесет занятие берегового выступа Шепель — Ораниенбаум с островами Лавенсари и Сескар» (прил. 2.1). В приложении к докладу Редера указывалось, что «примерно на широте Шепеля (Шепелевского маяка. — Авт.) заграждение можно поставить только из 3600 мин, что составляет примерно 28 % материала, потребного на сегодняшний день, и при этом на гораздо более подходящих глубинах и намного плотнее. Там они также будут более действенными, т. к. их можно будет наблюдать с берега и с помощью небольшого числа кораблей, а также прикрыть от попыток траления береговыми батареями».

22 декабря Редер докладывал Гитлеру по данному вопросу повторно. При этом он не скупился на описание выгод, которые получат немецкие ВМС в случае, если сухопутные войска займут острова в восточной части залива и ликвидируют Ораниенбаумский плацдарм.

«Большая нагрузка и нехватка эскортных сил вынуждает еще раз обсудить большие преимущества мер по изоляции района Лавенсари — Сескар и участка Шепель — Ораниенбаум до весны 1943 г.

Только создание эффективного заграждения внутренней части Финского залива близко к вражеской базе даст возможность сэкономить корабельные силы и мины. Даже если Ленинград будет полностью уничтожен огнем артиллерии, подводная опасность не исчезнет, поскольку Кронштадт останется базой. Каждая подводная лодка, прорвавшаяся в Балтийское море, представляет угрозу для судоходства на всем море и создает опасность дальнейшего сокращения нашего дефицитного тоннажа».

Гитлер признал важность решения данного вопроса и потребовал держать его в курсе принимаемых решений и выделяемых сил^[16]. Впрочем, в связи с общим положением, сложившимся на Восточном фронте в последние недели 1942 г., попытки командования кригсмарине повлиять на Гитлера, чтобы тот, в свою очередь, поставил соответствующие задачи перед сухопутными войсками, оказались обречены на провал.

В результате при попытке спрогнозировать обстановку к началу кампании командующий группой ВМС «Север» генерал-адмирал Р. Карльс был вынужден исходить из того, что сухопутные войска могут как захватить острова в восточной части залива и Ораниенбаумский плацдарм, так и оставить захваченные весной 1942 г. острова Гогланд и Большой Тютерс (прил. 2.2). Это обстоятельство заставило немецкого командующего сосредоточить основные усилия не на передовом — Гогландском (в основе минное заграждение «Зееигель»), а на тыловом — Нарген-Порккалауддском (заграждение «Насхорн») противолодочном рубеже:

«1) Независимо от того, какая из названных ситуаций сложится, предусмотрено, как и в 1942 г., сразу после таяния льда во внешнем Финском заливе усилить заграждение «Насхорн», особенно в отношении вытраленных льдом самых мелко стоящих мин.

2) В будущем году и далее нужно осуществить полное огораживание от подлодок с помощью наблюдаемых сетей, потому что одни мины против русских успеха не достигнут. После переговоров с начальником сетезаградительного отряда установлено, что он сможет выполнить эту задачу с наличным на начало 1943 г. материалом, если отказаться от сетевых заграждений Хела и Гьедсер. Это кажется подходящим. Решение надо принять заранее, в начале января». В конце документа подчеркивалось, что «…ни в коем случае в Финском заливе не надо связывать себя соображениями экономии материалов, т. к. затраты на силы охранения по всей Балтике на случай подводной опасности несравнимы со щедрым расходованием сетей и мин».

В окончательном виде замысел противника на проведение кампании был оформлен в директиве группы ВМС «Север» от 17 февраля 1943 г. (прил. 2.3). Принимая за основу неизменность морских позиций в Финском заливе, Карльс окончательно определил в качестве места сосредоточения основных усилий Нарген-Порккалауддский рубеж. На нем планировалось поставить противолодочную сеть и усиленное минное заграждение. В последнем минный интервал планировалось довести до 20–25 метров, притом что в вертикальной плоскости угроза непосредственной встречи с миной или ее антенной создавалась на любой глубине — от перископной до максимальной в данной точке моря. Заграждение было сугубо противолодочным, мины на нем ставились на глубине с таким расчетом, чтобы противолодочные корабли могли маневрировать над ним без риска подрыва. Между сетями и расположенным восточнее минным полем создавался небольшой свободный район, поскольку существовало опасение, что под влиянием течений сеть может сдрейфовать на восток и сыграть роль гигантского трала.

Выбор Нарген-Порккалауддского рубежа в качестве главного на кампанию 1943 г. не был случаен. Нахождение его в 300–320 км от аэродромов ВВС КБФ в районе Ленинграда и Кронштадта гарантировало развернутые тут противолодочные силы, как от эффективного воздействия усилившейся по сравнению с 1942 г. советской морской авиации, так и легких сил (торпедных катеров), базировавшихся на расстоянии чуть более 100 миль на бухту о. Лавенсари. Кроме того, он имел меньшую протяженность, чем Гогландский, что обещало некоторую экономию заградительных средств.

Гогландский рубеж, игравший в 1942 г. роль главного, напротив, усиливался лишь незначительно. Противолодочные мины на нем ставить не планировалось, лишь некоторое количество против надводных кораблей и катеров для предотвращения траления и прорывов на запад.

Помимо противолодочных рубежей, Карльс уделял большое внимание активным минным постановкам на маршрутах развертывания наших подлодок на участке от Ленинграда до о. Лавенсари. Для этого планировалось продолжить минирование Ленинградского морского канала силами специального саперного подразделения сухопутных войск, кронштадтских рейдов силами авиации и участка от Красногорского рейда до Лавенсари силами надводных заградителей (быстроходные десантные баржи, моторные тральщики, катера-заградители, финские торпедные катера). Подчеркивалась важность периодичности минных постановок для того, чтобы держать в постоянном напряжении наши тральные силы и затормозить развертывание подводных лодок. В дополнение к этому в течение зимы — ранней весны «Адмирал Прибалтики» контр-адмирал Бурхарди неоднократно обращался к командованию 1-го ВФ с просьбой о бомбардировке объектов инфраструктуры на островах Лавенсари и Сескар, к командованию 18-й армии с просьбой подвергнуть бомбардировке осадной артиллерией судостроительные заводы, где, по данным аэрофотосъемки, производился ремонт подводных лодок и т. п., но, к счастью для нас, общая военная ситуация не позволила противнику использовать для этого достаточное количество сил и средств.

Схожая ситуация была и с минами. На реализацию запланированных в течение кампании постановок выделялся лимит в 10 505 мин (позже урезан до 10 401 мины) и 780 минных защитников, что было меньше числа мин, фактически израсходованных в предыдущей кампании (11 146 мин и 2582 защитников). Одновременно сокращалось количество выделяемых флотилий кораблей — с девяти (по состоянию на конец кампании 1942 г.) до семи, причем среди них не было ни одной флотилии охотников за подводными лодками! Таким образом, для того чтобы заблокировать советский флот в восточной части Финского залива, выделялось меньше сил и средств, чем в предыдущую кампанию, когда эта задача не была решена. В этой ситуации единственным выходом было принятие какого-то оригинального решения, нового способа, и он был найден.

Задача непосредственного распределения флотилий кораблей по задачам, равно как и непосредственное планирование минных постановок легли на начальника тральных соединений «Восток» контр-адмирала К. Бемера. В начале марта он разработал приказы на постановку мин на заграждениях «Зееигель» и «Насхорн» в начале кампании (прил. 2.4), а также приказ по организации дозорной службы на противолодочных рубежах (прил. 2.5). В соответствии с его замыслом дозор на Нарген-Порккалауддском рубеже западнее сетей должны были нести 25-я (тральщики проекта М40) и 31-я (малые тральщики проекта KFK) флотилии тральщиков. Близость Таллина, на который базировались флотилии, позволяла постоянно держать на позиции позиции около 2/ 3 кораблей, числившихся в составе данных соединений. Кроме несения дозора и наблюдения за сетью, они же должны были осуществлять постоянный поиск подлодок — тральщики типа М40 при помощи гидролокаторов, типа KFK — при помощи опускаемых шумопеленгаторов типа FHG. В случае обнаружения признаков нахождения подлодки перед сетью (притопление сети, взрыв мины на заграждении «Насхорн») тральщикам разрешалось переходить в район восточнее сети — проходить над сетью по инерции с остановленными винтами. Для этого следовало сеть притопить, при необходимости продырявив сетевой буй. На минное поле «Насхорн» разрешалось заходить только тральщикам типа KFK, имевшим небольшую (1,3–1,4 м) осадку.

Дозор на Гогландском рубеже обеспечивали тральщики 3-й (проекта М35) тральной флотилии, усиленные тяжелыми плавбатареями из состава 24-й десантной флотилии и охотниками ПВО. Эти силы должны были постоянно базироваться на финский порт Котка. Тральщикам также ставилась задача поиска и преследования обнаруженных подлодок, но главной задачей этого дозора все же являлось наблюдение за минным заграждением «Зееигель» и недопущение попыток его траления или прорыва через него советских надводных кораблей и катеров.

Помимо вышеназванных остальные флотилии кораблей должны были решать следующие задачи:

24-я десантная флотилия^[17] (БДБ) — оборонительные минные постановки и транспортные перевозки в интересах

ВМС в Финском заливе;

1-я флотилия моторных тральщиков (моторные тральщики проекта «R 41») — навигационное и противоминное обеспечение оборонительных минных постановок, активные минные постановки, разведывательное траление в районах маневрирования ДОЗК, уничтожение старых минных полей;

3-я флотилия сторожевых кораблей (мобилизованные рыболовные траулеры) — конвоирование наиболее ценных судов в Балтийском море.

Флотилия охраны побережья «Прибалтика» (мобилизованные эстонские рыболовные катера) — несение дозорной службы на таллинском рейде, траление и поиск подлодок на «Фиолетовом» фарватере (Таллин — побережье Эстонии — о. Большой Тютерс).

Силы, выделенные командованием ВМС Германии для участия в кампании 1943 г. в Финском заливе (состав флотилий дается по состоянию на 1 мая 1943 г.)

Примечания

16

The U.S. National Archives and Records Administration (далее NARA), фонд T-1022, микрофильм (roll) 1729, дело PG32187, Kriegstagebuch der I.Skl., Teil C/ 1942–1943, Heft VII, Pruf. I, Niederschriften des Ob.d.M. Über Vortrage beim Fьhrer. S. 191–192.

17

До 15.2.1943 флотилия имела 27-й номер.