13 дней

Мирон Воробьёв, 2020

Преграды и ограничения, создаваемые общественным мнением и собственными комплексами, больше всего проявляются в сексе. Поэтому большинство психологов использует сведения об интимной жизни пациента, чтобы глубже понять его психологические проблемы. Секс – не вся наша жизнь, но значительная ее часть, прямо или косвенно влияющая на остальные сферы бытия абсолютно любой личности. Эта книга создана для читателя, который хочет больше понять себя, открыть новые горизонты и начать наслаждаться жизнью. Женщинам и девушкам желательно не читать эту книгу, иначе у мужчин больше не останется секретов. Содержит нецензурную брань.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги 13 дней предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

День 1. Вторник, 25 декабря

Проснувшись около полудня, я, как всегда, увидел свое отражение в зеркальном потолке. Давно хотел убрать это жлобство, но, когда делал ремонт около пяти лет назад, почему-то решил оставить под влиянием тогдашней пассии, которая считала его очень сексуальным. И правда, первые несколько дней зеркальный потолок разнообразил впечатления во время секса, но потом резко начал раздражать, а времени и сил снова терпеть ремонт не было. Мало того, большинство мужчин тридцатипятилетнего возраста согласятся, что сразу после пробуждения видеть свое отражение уже не так приятно, как раньше.

Мне нравилась моя квартира. Минимум мебели, интерьер в черно-бело-серой гамме цветов, большая терраса с видом на почти всегда зеленый парк жилого комплекса, где я крайне люблю читать книги, работать за компьютером и проводить время с немногочисленными друзьями. Две большие спальни с большими кроватями и окнами"в пол". В хозяйской спальне боком к окну стоит мой рабочий стол, а кровать установлена прямо напротив окна. Больше нет никакой мебели, кроме элементов декора в виде больших растений (даже не знаю, как называются), стоящих в углах комнаты и картин. Этот недостаток с лихвой компенсирован огромной гардеробной, в которой занято всего процентов тридцать места. Всегда чувствовал здесь покой и уют. Это было единственным местом, где я мог найти вдохновение. Я — закрытый человек, не люблю принимать и ходить в гости, не люблю шумных мероприятий, и таким я был с детства. Редкий выход «в свет» связан в подавляющем большинстве случаев с поиском спутницы на вечер или необходимостью поддерживать отношения с друзьями, хотя и в этом случае в конце концов все заканчивалось женским обществом. Я всегда мечтал попасть на далекий тропический остров, где-нибудь в Индийском океане, где жило бы только небольшое поселение из пятнадцати-тридцати креолок или мулаток с мягким нравом, нежной кожей и полным отсутствием нравственных ограничений. Такая жизнь могла бы быть опасной, но не более чем жизнь в большом городе.

***

В квартире было тихо, я даже на несколько секунд подумал, что мои ночные приключения были всего лишь бурным сновидением. Встав с постели, я направился в ванную комнату, боясь даже войти в гостевую спальню. Страх был связан с необходимостью воплощать в жизнь свои обещания, так как размеренный уклад моей жизни мне не очень хотелось менять. Пока чистил перед зеркалом зубы, я прокручивал в голове все варианты развития событий, и их было, по моему мнению три: она ушла еще до моего пробуждения, передумав участвовать в сомнительном эксперименте; она уйдет, поговорив со мной и поняв, какая это безумная идея или она осталась и спит на моем постельном белье с интересом предвкушая будущие события.

Я, честно говоря, даже забыл, как она выглядит. Запомнились только ее миниатюрные руки и голос, больше ничего. Ну, что сделано, то сделано, назад сдавать я не буду, ведь даже самому интересно, что из этого выйдет, плюс ко всему — потерпеть нужно всего 2 недели. Пополоскав рот после чистки зубов, я медленно, босиком, чтобы не создавать лишних звуков, направился через большую гостиную, совмещенную с кухней, к двери гостевой спальни. Аккуратно нажав на ручку и приоткрыв дверь, я увидел, что на белоснежной постели в лучах солнца спит Айя. Она расположилась почти по диагонали на кровати, лежа на животе. Правое колено было полусогнуто, левая рука выпрямлена и торчала за пределы кровати, а правую она положила под голову. Я медленно зашел и стал прямо у подножья кровати так, что до пальцев ее ног от моих коленей оставалось не более пяти сантиметров. Она спала очень тихо, тонкое одеяло еле прикрывало ее небольшую грудь и почти полностью обнажало попу. Лицо было настолько милым, что я несколько минут стоял и просто смотрел на нее, боясь разбудить.

Взяв себя в руки, я подошел к окну и открыл его. Повеял легкий, прохладный ветерок, Айя зажмурилась, чуть приподняла голову и посмотрела на меня. Мне показалось, что в ее голове в этот момент сразу возникли мысли, схожие с возникшими у меня буквально несколько минут назад. Сомнение, страх, интерес, беспокойство — все читалось в ее взгляде одновременно. Спустя пару секунд молчания, она опустила голову обратно на подушку и глубоко вздохнула.

— Не узнаешь? — спросил я. — А где ты хоть, помнишь?

— Лучше бы я вчера поехала домой. — заспанно произнесла Айя, не открывая глаза и замолчала.

Подсознательно надеясь на второй вариант развития событий, я медленно вышел из комнаты, сказав ей:

— Я жду тебя к завтраку!

Выйдя из спальни, я уже не хотел, чтобы она уходила, видеть ее спящей мне настолько понравилось, что я решил во чтобы то ни стало претворить свой план в жизнь.

Открыв холодильник, я увидел, что завтракать было нечем. Два недельных йогурта с клубникой и отрубями, блистер подсохшего сыра «Маасдам» и недопитая бутылка красного сухого вина — все, что в нем было, поэтому я заказал еду из ближайшего ресторана.

Еще около 20 минут я ходил по кухне, кругами обходя мраморную столешницу, установленную прямо посреди нее в виде острова, создавая видимость приготовления завтрака и выполнения важных домашних дел, при этом, хлопал шкафчиками, двигал посуду, в общем, делал все для того, чтобы Айя поскорей вышла из спальни и мы решили, на каком мы свете и что делаем дальше, или не делаем ничего, хотя этот вариант меня уже совсем не устраивал.

Наконец-то из гостевой спальни вышла тень Айи и направилась в ванную. Она шла в одних трусиках и с прижатой к груди подушкой, даже не проронив взгляда в мою сторону. Я молча провел ее глазами, также ни сказав ни слова. В ванной она пробыла еще минут тридцать, при этом душ даже не включался, но зато несколько раз спускала воду в туалете. Чересчур способный к само — и просто анализу, я начал строить гипотезы подобного поведения:

— Не уж то она плачет и смывает салфетки в унитаз? А может у нее такие особенности пищеварения? А что мы вчера ели?

Пока Айя была в ванной, нам привезли завтрак — яйца"пашот"на брускеттах из белого хлеба с вялеными помидорами, толченным авокадо и моцареллой; два фруктовых салата, свежевыжатый лимонно-апельсиновый сок и подарок от ресторана — слегка мятая плитка шоколада, видимо так они избавляются от просрочки.

Выйдя из ванной в трусиках и моей футболке, которую я еще несколько дней назад положил в корзину для стирки, она потянулась, встав на цыпочки, и энергично идя в мою сторону, спросила:

— Что у нас есть есть?

— Вот смотри, пока ты спала я все приготовил!

— Не ври, я слышала, как доставщик спрашивал, как ты будешь рассчитываться.

Она прошла мимо меня и еды на столе, открыла холодильник и снова спросила:

— Я смотрю, спрашивать, женат ли ты, глупо?

Введя меня в легкий ступор, я ответил:

— Я ведь еще вчера тебе говорил, что не женат?

— Мужчины много чего говорят! — дерзко ответила она.

— Откуда тебе знать? Статистика на какой выборке основана? Один так говорил? И, кстати, сколько тебе лет? Меня не посадят за растление малолетних?

— Мне 20, и я знала многих мужчин, или чтобы понять психологию нужно обязательно, чтобы мужской член побывал в моей вагине? — она уставилась на меня с бутылкой вина из холодильника в руках, явно ожидая ответа.

— Откуда знать на суше, каково море? — ответил я и сам не понял, что имел ввиду и как эту сентенцию подвести к теме разговора. Посмотрел прямо ей в глаза, ожидая реакции.

Во время этой неловкой паузы мы стояли неподвижно лицом к лицу на расстоянии буквально двадцати сантиметров друг от друга, я даже ощущал ее дыхание.

«Явно почистила зубы моей зубной щеткой, придется выбросить», — подумал я, осознав, насколько старым я стал и о чем вообще думаю рядом с симпатичной молодой девушкой, стоящей прямо передо мной в моей квартире утром в одних трусиках.

Она увела взгляд, обошла стол, села на барный стул напротив меня, подвинула тарелку со всеми брускеттами к себе и принялась есть.

— Хорошо готовишь — сказала она нагло, прожевывая брускетт и не глядя на меня, сделала паузу и добавила: — Сказала бы я повару, который это готовил.

Она вела себя крайне нагло, сутулилась, не смотрела на меня, всем этим выражая свою нервозность, запутанность и желание показаться независимой. Она была уверена, что вчера сделала глупость, показав частичку себя настоящей, но сегодня, наложив на себя маску презрения и инфантильности, усердно принялась портить мое впечатление о себе. Осознав, что ей нужно время и немного простора, по крайней мере в ближайшие несколько часов, я решил удалиться.

— Послушай! Мне нужно уехать по работе на несколько часов. Все что я говорил и предлагал вчера, остается в силе. Ты можешь делать все что угодно в моей квартире, она, как я уже сказал, на следующие две недели твоя. Можешь ходить и брать все что угодно, включая мои личные вещи, ноутбук, трусы, часы и так далее. Я приеду домой к шести вечера. К этому времени я хочу, чтобы ты решила: твои вчерашние слова остаются в силе или ты пасуешь и включаешь заднюю. Если последнее, мы поужинаем с тобой, и я отвезу тебя куда скажешь и больше не буду беспокоить, звонить или писать. Мы просто забудем это, и все! И еще, это единственное серьезное решение, которое тебе нужно будет принять в ближайшее время, если ты останешься. Затем наши отношения будут идти по моим правилам. И за такие проявления характера, как сейчас, ты будешь наказана. Я также хочу, чтобы ты понимала, что игры закончатся, по крайней мере, в твоем нынешнем понимании.

Не переставая жевать, она посмотрела в окно и сказала:

— Хорошо, папочка!

Я подошел к ней вплотную и взял за плечо.

— Не называй меня папочка! В следующий раз получишь пощечину.

Она прекратила жевать, замерла и посмотрела на меня удивленным взглядом, но не сказала ни слова. Я развернулся и ушел.

Выйдя из парадного, я сел в машину, завел ее, взял сигарету и закурил. Я не считал ошибкой свои последние слова, но опасался, что это спугнет ее, хотя я достаточно точно понял, что ей это было просто необходимо. Ее комплексы, окружение и модные тренды в поведении, навязываемые ТВ, интернетом и обществом, не дают ей стать индивидуальностью без оглядки на мнение других людей. Я давно уже понял, что о мнении окружающих нужно думать в последнюю очередь, так как каждого человека заботит лишь его личность, и вообще не волнуют другие люди.

Докурив сигарету, я поехал в офис, после чего было необходимо еще посетить несколько магазинов нашей торговой сети. Предстоял непростой день…

***

Около половины седьмого я вышел из последнего, запланированного к посещению магазина, не в лучшем расположении духа. Проблем, сбоев и текущих задач в большой торговой сети всегда предостаточно, что не может улучшать настроение или вселять веру в честность и самоотдачу сотрудников. Сев в машину, я снова закурил. Двигаясь в плотном потоке машин из центра в сторону дома, я был погружен мыслями в рабочие моменты и забыв, что меня дома ждет Айя, почти проехал свой любимый супермаркет, в котором со мной не здороваются разве что новые сотрудники. Проехав на двести метров дальше, я припарковал машину прямо на проезжей части у обочины и отправился в магазин. В моей голове была тихая паника, так как я не понимал, что нужно купить, а звонить и спрашивать у Айи, как-то неправильно, с учетом утреннего разговора, неизвестности ее решения и прочего. Набрав разного алкоголя, полуфабрикатов, свежих фруктов и сладостей, я рассчитался на кассе и отправился дальше.

Подъезжая на парковку дома, я мысленно прокручивал в голове сценарии ее отказа и ухода, что на данном этапе мне казалось более вероятным.

«Открывать двери своим ключом или позвонить», — подумал я в замешательстве, стоя прямо перед дверью собственной квартиры.

Провернув ключ в замочной скважине и открыв дверь, я увидел, что в квартире темно. Включив свет в коридоре, я интуитивно глазами начал искать на зеркале записку от Айи, мол, извини, я не хочу, я ушла. Но ее нигде не было.

Опустошенный ее уходом, я поставил покупки у двери, снял туфли и пальто, и пошел в ванную, принять душ. Последнее, что теряет человек — надежда, поэтому я ждал, что вот-вот откроется дверь, она войдет, и окажется, что Айя ходила в магазин или еще куда-то, но этого все не происходило. Одев на себя после душа футболку и шорты, я приготовил на ужин рис с овощами, вылил в бокал остаток вина, которое оставалось в холодильнике, и усевшись в мягкое кожаное кресло, приступил к ужину и просмотру первого попавшегося триллера. Я никак не мог найти причину, почему она ушла. С одной стороны, я понимал, что испуг сыграл не последнюю роль. Но с другой, мой метод воспитания мог не возыметь должного эффекта, и она подумала, что я какой-то неадекватный тип.

Закончив трапезу и уставившись в телевизор, я вообще не следил за сюжетом фильма, хотя кажется он был неплох. Я не мог понять, почему мне стало так досадно, что от меня ушла девушка, которую я знал менее суток. В моей жизни ранее были и более болезненные расставания, например развод с женой, с которой мы прожили душа в душу четыре года, а потом еще три как кошка с собакой. Вначале тех счастливых лет у нас была полная гармония, но при расставании от нее не осталось и следа, поэтому я пережил это буквально за месяц. Но таких чувств, как сейчас, я не испытывал. Тогда было много обиды, взаимных претензий, невыполненных обещаний и несбывшихся надежд — достаточно большой багаж психологически тяжелых моментов, которые практически не забываются даже через много лет. А здесь, надежда даже не смогла вырасти во что-то осязаемое и не успела стать сбывшейся или нет, а все равно на душе грустно и тошно.

Очнувшись от раздумий, я посмотрел на часы, было почти два часа ночи. Неспешно убрав за собой, я выключил телевизор и пошел спать. Лежа на кровати, включил телефон и решил посмотреть веселое видео на ночь в надежде, хоть как-то улучшить себе настроение. Но тут зазвонил телефон. Это был мой сосед по лестничной площадке.

«Что ему нужно в такой поздний час, может случилось чего?» — подумал я и поднял трубку.

— Привет, не разбудил?

— Да, нет, только собираюсь ложиться, что-то случилось?

— Тут девочка на ступеньках сидит, плачет, говорит, что к тебе, зовут Аня, а консьерж наш ее не пускает… Знаешь ее?

— Айя, да, знаю, можешь ее провести ко мне?

— Ага, сейчас поднимемся, встречай!

Не могу описать своего состояния. Скорей всего, это было очень похоже на радость маленького мальчика, которому запретили играть на площадке с друзьями, а потом разрешили и еще дали мороженое.

Быстро надев черную футболку-поло и джинсы, я подбежал к двери и посмотрел в зеркало, чтобы усилием скрыть счастье на лице и не выдать своего состояния.

Звонок в дверь… Жду около пяти секунд и неспешно открываю.

— Доставка на дом, не теряйте больше своих вещей, — сказал сосед и ушел.

— Спасибо, Леша! — бросил я ему вдогонку и пристально уставился на Айю.

Она стояла, сведя носки ботинок друг к другу, как провинившийся ребенок. Тушь и губная помада были размазаны по всему лицу, джинсы и белая куртка-пуховик были полностью грязные, как будто она падала и каталась по земле. Глаза были опухшие, она не переставала плакать, закусывать губы и нервно сжимать руками сумку. В общем, присутствовал вид полного отчаяния.

— Ну, заходи, нечего сырость на площадке разводить, — холодно сказал я и повернулся боком, давая ей возможность пройти.

Она вошла в квартиру и стала в прихожей, боясь даже раздеться. Я закрыл двери и решил по максимуму использовать эту ситуацию, чтобы усмирить ее. Помимо этого, я был зол и мне нужно было выплеснуть это в какой-нибудь полезной форме, поэтому я решил начать прямо сейчас процесс воспитания. Я прошел мимо нее и пошел на кухню, включил чайник, достал чашку, открыл двери верхнего шкафчика сбоку от варочной поверхности, достал оттуда пакет заварного чая и засыпал его в заварник. Стоя у чайника, я услышал, что она начала снимать куртку, я быстро вышел в прихожую и спокойным голосом сказал:

— Раздеваться я тебе не разрешал!

— Но мне жарко, — сквозь слезы сказала она.

— Говорить я тебе тоже не разрешал! — сказал я спокойным тоном и пошел обратно на кухню.

Она принялась плакать еще больше, завывая на всю квартиру. Мне было жаль ее, но мое снисхождение ее бы ничему не научило.

— Хочешь плакать, стань вон в тот угол, повернись лицом к стене и плачь! — резко сказал я, снова подойдя в прихожую.

Она начала снимать ботинки:

— Говорю второй, последний раз, раздеваться я тебе не разрешал! Я разрешил тебе пойти в угол!

Айя неуверенно, виновато и с непониманием происходящего, пристально глядя мне в глаза, медленно пошла в сторону указанного ей угла, оставляя за собой грязные следы на паркете. Пока она шла, я не сводил с нее строгого взгляда, и как только она стала в угол, вернулся на кухню и залил вскипевшей водой заварник с чаем. Затем я открыл холодильник, достал подаренный рестораном шоколад, отломил чуть меньше от половины плитки, положил его на тарелку и сел в кресло. Включив телевизор, я начал пить чай с шоколадом и переключать каналы в поиске интересного фильма или передачи. Айя в это время всхлипывала в правом углу в нескольких метрах от меня. В зале был выключен свет, поэтому из-за телевизора я почти ее не видел, только очертания мокрого и грязного котенка, принесенного с улицы, плачущего в углу по пока непонятной мне причине.

Прошло около сорока минут молчаливого стояния и всхлипывания в углу. Я заметил, что она начала уставать — мялась с ноги на ногу, облокачивалась грязной головой на стену, выпрямляла и снова сутулила спину.

Усвоив утренний урок, я решил, что в первую очередь ее нужно научить перестать стесняться меня и"играть"в общении, она должна стать откровенной и открытой, и я решил научить ее этому, правда очень своеобразно.

Встав с кресла и выключив телевизор, я включил свет в гостиной. Затем я снова сел в кресло и сказал Айе:

— Подойди сюда и стань ко мне лицом!

Она сначала повернула голову и дрожа неспешно пошла в мою сторону. Стоя в углу, она вытирала слезы и сопли рукавами и руками, поэтому вся белая куртка была в характерных пятнах. Она подошла и стала в метре прямо передо мной.

— Раздевайся! — спокойно и строго сказал я, глядя прямо ей в глаза.

Не поднимая глаз, она сняла грязную куртку, затем принялась за ботинки, не выпуская куртку из рук. Сняв обувь, она положила куртку сверху и отставила все в сторону. Дальше она засунула ладошки рук в карманы джинсов и замерла.

— Я же сказал, раздевайся! — уже громче и резче сказал я.

Она подняла глаза и исподлобья нагло переспросила:

— В смысле?

— Я не разрешал тебе говорить, я сказал тебе раздеться. Когда нужно будет остановиться, я тебе скажу!

Она уткнулась глазами в пол, подбородок начал дрожать, глаза снова начали наливаться слезами, и она медленно начала поднимать руки и снимать с себя шерстяной свитер. Она положила его на пуховик и начала медленно расстёгивать пуговицы джинсов.

— Ты с утра ходила по квартире в трусах, а сейчас что поменялось? Ты можешь ответить!

— Я боюсь тебя! — промямлила Айя.

— Ты должна бояться только себя и того бардака, что у тебя в голове! Снимай с себя все, и быстрее! — настойчиво сказал я.

Она расстегнула все пуговицы и спустила джинсы до колен, а затем начала топтаться с ноги на ногу, снимая полностью джинсы ногами.

— Можно я скажу? — дрожащим голосом спросила Айя.

— Говори, только одним предложением!

— Я не хочу снимать футболку! — почти шепотом сказала она.

Я медленно и спокойно встал в кресла, резко схватился обеими руками за горловину футболки и разорвал ее прямо на ней. Она испугалась и руками закрыла грудь, приподняв одну ногу к животу.

— А я хочу! Продолжай, у тебя ровно двадцать секунд, чтобы снять носки, трусы и эту тряпку у тебя на груди, иначе я выставлю тебя на лестницу в таком виде, — произнес я спокойным голосом, не прекращая смотреть Айе в глаза, и сел назад в кресло.

Она медленно, по очереди сняла красные носки с нарисованными на них желтыми звездочками, которые снова подтверждали мою теорию, что ей нужно прекратить быть ребенком и что, скорей всего, она использует подобное поведение и образ, как защиту от внешнего мира, людей и, конечно же, мужчин. Явно, кроме ее последнего парня, в ее жизни были сильные негативные потрясения, связанные с мужчинами, о которых мне еще предстояло узнать.

На ней осталась порванная футболка и трусики чисто белого цвета без каких-либо рисунков, с легким кружевом на резинках. Засунув большие пальцы по бокам в трусики, она остановилась и посмотрела на меня. Ее взгляд был как последняя остановка перед прыжком со скалы. Я увидел это в ее глазах и сказал:

— Продолжай!

Она начала медленно тянуть трусики вниз, опустив взгляд к своему лобку, словно смотрела, пытаясь оценить, каким его увижу я, и понравиться ли он мне. У меня пробежались"мурашки в голове", словно покалывания в мозге, то ли предостерегающие от чего-то, то ли дающие понять, что пик эмоционального напряжения достигнут. Но я всеми силами старался не подавать вид присутствия хоть каких-то эмоций, так как это разрушило бы весь момент. Наконец, она спустила трусики до половины бедер, и они сами упали на пол. Айя отодвинула их, отступив ногами и от смущения слегка скрестила дрожащие ноги. Под не выбритым и сильно заросшим лобком хорошо виднелись массивные половые губы. Они были крайне непропорциональны телу Айи, и практически лежали на бедрах. У многих мужчин есть пунктики по отношению женской вагины, но моя основная слабость — большие половые губы, испещрённые морщинками и микроскопическими складочками. Они податливы и, по моему мнению, представляют из себя отдельный половой орган у очень небольшого числа женщин, разнообразные игры с которым могут доставить удовольствие обоим партнерам.

На моем лице появился легкий, едва заметный румянец, но мне казалось, что мое лицо просто горит ярким пламенем и этого едва не заметила Айя. Она явно комплексовала по поводу больших половых губ, хотя это было абсолютно глупо. Ее вагина напоминала, как ни банально, спелый розоватый персик, который хотелось вкусить прямо сейчас. Я осек себя и взглянул Айе в глаза, она сильно покраснела, одной рукой она закрывала грудь, а второй пыталась безуспешно прикрыть половые губы и лобок, отвернув голову к окну.

— Убери руки на бедра, я хочу на тебя посмотреть! — сказал я.

Она медленно, рывками, сильно напрягаясь от плеч до кистей, начала убирать руки с груди и вагины одновременно. Когда они достигли бедер, Айя посмотрела на меня, явно ища в моих глазах оценку своей внешности.

— Поставь ноги на ширину плеч, — решительно произнес я.

По неизвестной причине, она сделала это немного смелее, расставив ноги и обнажив всю прелесть своего влагалища.

— А теперь, возьми свою футболку и джинсы и вытри свои грязные следы на полу и стене. Тщательно, на коленях, а я прослежу за тобой!

Она слегка опешила и повернув голову начала искать глазами грязные следы на паркете и стенах. Айя присела, чтобы взять футболку и джинсы, и я заметил каплю, которая упала на пол и паутинку, растянувшуюся от ее половых губ. Ее возбуждение также выдавали набухшие соски. Она поднялась и медленно пошла в сторону прихожей, от стеснения пытаясь поворачиваться ко мне боком и периодически нервно поглядывая на меня все еще опухшими от слез глазами. Когда она подошла к входной двери, я встал с кресла и подошел к ней.

— Становить на четвереньки, и начинай убирать, — сказал я Айе и стал сзади в нескольких метрах от нее.

Она снова покраснела и медленно стала на четвереньки, боком ко мне и чуть сжимая ягодицы, пытаясь хотя бы как-то скрыть от моего взгляда свое влагалище. Она двигалась вперед, и вместе с ней шел я, пристально глядя на ее тело, молодое, подтянутое и еще нетронутое мужчинами, по крайней мере, по ее словам. Стуча коленями по паркету, она нелепо передвигалась и в некоторые моменты мне казалось, что даже специально меняла позу, чтобы мне было видно, как из нее прямо на пол течет ваниль. Это придавало моменту особенного волнения, так как я уже был на грани от желания трахнуть ее прямо там, одной рукой держа за волосы, а другой сильно сжимая задницу сбоку, чтобы фрикции были как можно более жесткими и глубокими. Она продолжала возить порванной футболкой по полу, а я то и дело отгонял от себя мысли, изнасиловать ее.

Когда она добралась к углу комнаты, то попыталась встать, но потом резко остановилась и вернулась на четвереньки. Слегка повернув ко мне голову, она спросила:

— Я хочу спросить?

— Спрашивай!

— Можно я встану, чтобы вытереть стену?

— Да, можно. — ответил я и подошел почти вплотную к ней.

Она встала и начала круговыми движениями быстро вытирать стену, ее попа ходила из стороны в сторону, и я был уже почти готов напасть, но сдержав себя, я развернулся к ней спиной и сказал:

— Все, хватит! Теперь собери всю одежду, забрось в стиральную машину и прими душ!

Она молча собрала по гостиной всю свою одежду, по пути вытирая грязь, которую оставила, когда шла из угла к креслу. Я стоял у входа в ванную, и когда она с вещами уже почти прошла мимо меня, я остановил ее, взяв за руку, посмотрел в глаза и сказал:

— Твои игры закончились, теперь ты моя игрушка!

Она не двинулась с места, а я развернулся и пошел в спальню, закрыв за собой двери.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги 13 дней предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я