Исцеление для тёмного

Миранда Грин, 2023

Мне "повезло" родиться полукровкой. Что это значит? Неспособность пользоваться даром, собственная магия стремится избавиться от меня, и стабилизировать ее можно только браком с сильным чистокровным. Но кому нужна невеста с подпорченной родословной?У него репутация Синей Бороды, он молод, красив, с высоким постом. И тяжелой травмой из-за проклятия. А еще он готов взять меня в жены. Звучит не очень обнадеживающе, но я постараюсь выжить. И найти свои плюсы в этом союзе.

3. Новая жизнь

Проснулась я одна, посреди постели, тщательно укутанная в одеяло со всех сторон как в кокон. Михеля в комнате уже не было, даже слышно не было. Зато чувствовала я себя удивительно хорошо — так, как никогда за восемнадцать лет своей жизни, ничего не болит, противной слабости нет “вотпрямсутра”. Только сев и осмотревшись поняла, что нахожусь не в той же спальне, где засыпала, а в каком-то другом, явно необжитом помещении. Меня перенесли? Ну да, правильно, магическое состояние стабилизировалось, можно и жить каждому собственной жизнью. Ожидаемо.

В углу за ширмой нашлась дверь ванной. Я немного повозилась с температурой воды, и через несколько минут с удовольствием соскользнула в горячую воду, позволяя себе расслабиться. Тело ощущалось сильным и послушным, как и должно быть изначально, а не как та поломанная кукла, что жила вместо меня все это время, понятно, что это ощущение на контрасте, что до идеала еще далеко, но… Уже одно это окупало брак с лихвой. Возилась я не слишком долго — тоскливый вой желудка помешал понежится в ванне еще немного. Решив осмотреться в своих комнатах, пока просыхают волосы, в одном халате выскользнула в гостиную.

И тут же затянула узел потуже — супруг сидел за столом, явно дожидаясь меня. Услышав мои шаги, он поднял взгляд от газеты, изогнул бровь и прошелся неторопливым взглядом сверху вниз, задержав его на босых ногах. Я завернулась в ткань еще плотнее, уверенная, что вздох мне послышался, и нервно переступая. Неловко получилось.

— Доброе утро, Рина. Завтракать будешь? — он кивнул на столик.

— Доброе. Буду. Только я пойду и…

— Меня не смущает твой вид.

Почему-то в это и верилось, и не очень, и не знаю, чего было больше. Одно могу сказать точно — лично меня смущало нахождение перед симпатичным мужчиной в одном халате, но раз уж ему это не мешало… Вирт еще раз указал на кресло, и я сочла за лучшее сесть и не возмущаться. Спрятала ноги под стол. Блондин небрежно сложил газету, откидывая ее в сторону, а мне в голову полезли всякие неуместные мысли. Но быстро улетучились, стоило отвесить себе воображаемую пощечину. Что-то фантазия расшалилась.

Михель дернул пальцами, и посуда на столе пришла в движение. Да уж, моим родственникам явно не доставало этой изящной, непринужденной легкости в использовании магии. Он колдовал так, как другие дышат — просто не замечал этого. Естественно. По коже прошлись мурашки, а может, просто вода с волос стекала.

Я слишком нервным жестом вцепилась в чашку, не понимая, что со мной происходит. Такая буря чувств и эмоций была мне не свойственна. У обследовавшего меня медика было предположение, что аномалия магических каналов не дает организму полноценное работать в том числе — в плане гормонов. Проще говоря, меня ждали все прелести переходного возраста. И никакой возможности реализовать фантазии. Главное не краснеть сейчас, главное не краснеть.

— Итак, я хотел обговорить некоторые моменты, касающиеся нашей с тобой совместной жизни. Думаю, мы оба прекрасно понимаем, что брак исключительно по расчету и никаких иллюзий по этому поводу не питаем? — внимательно посмотрел он мне в глаза, что-то выискивая.

— Само собой. Исключительно взаимовыгодное мероприятие, — волнение начало потихоньку сходить на нет.

— Отлично. А то имели место, — неопределенно сжал пальцы, — прецеденты. От меня наивно ждали бури чувств и эмоций. Обоих видов. Не то любовь всей жизни мечтали сыграть, не то в жертву кровожадного серийника.

— А что на деле? Если это не секрет, — я снова спряталась за чашкой.

— Не только воду пей, — он подтолкнул ко мне укрытую крышкой и заклинанием тарелку. — Не секрет. Мне нужна магичка с конкретной направленностью дара. Моя травма порождена исключительно заклинанием. Только вот с темными целителями нынче проблема.

А уж тем более с целителями брачного возраста. Это правда. Зато и такой «перебор» дефектных девиц стал понятен. При полном магическом браке исправляются недостатки и проявляется врожденный дар. А раз в восприятии магии такие супруги практически одно и то же, то исцеление становится вопросом времени. Что же до любви… единицы среди магов могут этим похвастаться. Уважение, взаимная приязнь — не более. Чаще всего — голый расчет, передача своей силы, рождение одаренных детей. Ничего личного. Или наоборот — только личное. Личные интересы и амбиции.

Оставался вопрос про бывших жен, слишком уж выгодными для Михеля выглядели их смерти, но спросить я не рискнула. Впрочем, он явно ощущал, что размышляю я непосредственно о нем, да и по лицу прочитать было не сложно — вся родня об этом говорила, что я не умею держать себя в руках. Он аккуратно коснулся моей ладони:

— Если хочешь спросить о своих предшественницах — спрашивай.

— Я не уверена, хочу ли я этого на самом деле. Хочу ли я знать.

— Тебе все равно придется с этим столкнуться. Но можем и отложить, если ты так хочешь. А пока — о твоей жизни, — он чуть дернул щекой, выпрямляясь еще сильнее, а мне почему-то показалось, что это сигнал тщательно скрываемой боли. — В среднем магические каналы приходят в порядок около месяца, так что не слишком напрягайся. Даже если тебе сейчас кажется, что все в порядке. Поверь, сейчас тебе это только кажется.

Я кивнула. Слышала о таком. Байки о поспешивших идиотах обоих полов ходили самые разные. И полное лишение магии в них было самым мягким вариантом развития событий. Я терпеливая, я подожду, тем более, что теорию-то можно и так изучать. Что-то мне давали, но явно самые азы. Михель мягко улыбнулся, но улыбка теперь упорно казалось вымученной. Игры воображения какие-то пошли.

Мы ненадолго отвлеклись на еду, я искоса рассматривала сидящего напротив мужчину. И закономерно подавилась, когда встретилась взглядом с ярко-синими омутами напротив. Снова мучительно покраснела.

— Осторожнее, — он подал салфетку.

Меня спасла хлопнувшая дверь. Вошедшая Лина светло улыбалась и в целом фонтанировала в мир таким количеством позитива, что невольно хотелось поискать солнечные очки. Или предложить девушке лимон, чтобы как-то уменьшить этот поток позитива и любви к жизни вокруг себя.

— Всем приятного аппетита! Не переживайте, я уже ела! Я по другому вопросу, — она опустилась в свободное кресло, поджав под себя одну ногу. — Ты же не будешь против, если я после завтрака займу твою супругу на несколько часов? Потрещим немного, о своем, о девичьем.

— Как я могу тебе отказать, — мягко улыбнулся он младшей сестре.

За этой нейтральной фразой так и слышалось «Тебе отказывать — себе дороже», Лина Вирт, в отличие от брата с радаров не пропадала, и репутация у нее сложилась под стать старшему родственнику. Сильная, пробивная, идущая к своим целям разве что не по головам. А может и по ним, но кто об этом скажет вслух? Дуэли у магов запрещены не были, и по полу ограничений никто не делал, многие магички были теми еще любительницами решать вопросы силой.

От холодного взгляда улыбающейся девушки внезапно пропал аппетит. Я пробормотала что-то про необходимость переодеться. За дверью раздались негромкие голоса, но подслушивать я не рискнула. Быстро вытащила что-то более-менее повседневное из гардероба, наспех прочесала волосы и выскочила из спальни. Два взгляда тут же сфокусировались на мне, заставляя прижаться к двери. Михель тяжело вздохнул:

— Не бойся, я не кусаюсь.

— Не могу о себе сказать того же, — тут же откликнулась Лина.

— Обнадеживает. Настораживает, — ответила им по очереди, нервно кивая и стараясь не таять под взглядом мужа.

— Я вас оставлю. Лина, запомни, о чем мы говорили, — произнес он со странной интонацией.

— Ничего не могу обещать. Но она останется жива, — старший маг покинул комнату. — Не дрейфь, мы так шутим. «Добрый и злой дознаватель», все дела.

Девушка пересела ближе, притягивая к себе чашку брата. Взмахом руки очистила и налила свежий чай. Взгляд снова стал пронизывающим, словно меня препарировали, тщательно вымеряя степень моей нужности в том или ином виде. Яркие глаза блондинки, сейчас не окрашенные магией, напоминали лед, бликующий на солнце. Прекрасное зрелище, но ты каждый миг помнишь о том, какая опасность тебя ждет. Она наклонила голову, заметив выбившуюся из-под ворота цепочку. Подцепила ее кончиками пальцев и тут же отдернула руку.

Прошипела что-то про параноиков недобитых, которые по нелепой случайности приходятся ей родственниками. До того, как заживляющее заклинание дало свои плоды, я успела разглядеть ожог на пальцах и темное, увеличивающееся пятно на ногтях. Что-то смешанное, мне даже на миг показался одновременно запах паленого и гниющего, только он быстро сошел на нет.

— Все-таки предыдущий печальный опыт дает о себе знать. Братец с тобой посчитался и не стал рассказывать о предшествующих женушках, — надо же, сколько сарказма в голосе, — а я считаю, что тебе следует это знать.

— После этих слов я уже ожидаю услышать угрозы.

— Угрожать кому-то с утра — получить несварение желудка и испорченное настроение на весь день, я таким не страдаю. А вот…

Лина отвлеклась на чай. И спустя несколько томительных секунд принялась рассказывать. Первым делом отвергла мои подозрения в свой адрес, хотя и признала, что не ожидала иного предположения, да и будь она сама чуть более цинична, возможно бы и вырезала «неудачных» невест брата, давая ему шанс все-таки найти в горе руды бриллиант, но сам Михель бы не оценил подобный жест. А Лина плевалась в сторону «воспитанных в отрыве от традиций дурех», которые не понимали самой сути полного брака.

И пытались либо подставить супруга, что выливалось в откат на стадии первых попыток, или лезли в непонятные интрижки на стороне, что приравнивалось к нарушению супружеской клятвы. Отметка в ауре тела, даже при кажущемся несчастном случае, оставалась соответствующая. Поэтому особых разборок и не было — со стороны Вирта все было чисто. Но пыл желающих пристроить своих чадушек родителей поутих. Видимо, объективно оценивали их наклонности. А вот мои предки, кажется, были свято уверены в том, что я налево не пойду.

Надо признать, причины у них для этого были. Я элементарно не интересовалась отношениями, слишком серьезная врожденная аномалия накладывала отпечаток на повседневную жизнь, и вводить кого-то еще в близкий круг не хотелось. Даже друзей почти не было, так, редкое общение с детьми отцовских коллег. Но можно ли это назвать дружбой? Сомневаюсь. Тем удивительнее было это иррациональное доверие, которое я упорно считала порождением богатой фантазии и кучи прочитанных в чуть более нежном возрасте романов. Я задумчиво скользнула пальцами по цепочке на шее, снова ощущая эту мягкую, обнимающую волну чужой магии. Вернись в реальность, Ринка…

— А ведь ты его не боишься, — девушка наклонилась ко мне ближе. — Точно, не боишься! Видела бы ты сейчас свое выражение лица…

— А я должна? Бояться?

— Нет, но всех почему-то рядом с ним трясти от ужаса начинает. Вот! У тебя опять это лицо!

Я задумалась, прокручивая в голове ощущения от нахождения рядом с мужчиной, стараясь не думать о том, что же у меня там с выражением лица. Да, океан силы вокруг давил, но не пугал. Даже в те первые моменты, когда я еще дома ощутила отголосок его магии. Скорее, я чувствовала себя под защитой. Лина придвинулась ко мне еще ближе:

— Знаешь, ты первая кто на него так реагирует. И я буду рада, если у вас сложится хотя бы дружба. Он, конечно, этого не покажет ни тебе, ни кому-либо еще, но ему очень не хватает простого человеческого тепла. Я-то его как облупленного знаю, — она постучала ногтями по столу. — Собирайся, пойду тебя по дому проведу и с другими его обитателями познакомлю. И, Рина…

— Да?

— При всем моем пока хорошем к тебе отношении, учти — если я хоть на миг заподозрю тебя в чем-то, — она неопределенно взмахнула рукой, — этаком, пеняй на себя. Я церемониться не стану.

— Я это учту.