Ателье големов

Миранда Грин, 2023

Создание големов – одно из самых прибыльных дел в королевстве, но и конкуренция высока. Лепя болванки много не заработаешь, да и к хорошему материалу доступ не так-то просто получить. Если, конечно, не работать на кого-то влиятельного, из правящей семьи, например.Богиня, а можно я твои блага деньгами получу, а не этими двумя? Я хотела работать в лаборатории над големами, а не над отношениями!

Визит

— Не лезь под руку!

— Дурная женщина! Надорвёшься!

Подобие идиллии в моём доме длилось недолго. Мейхельдо только в первые три дня послушно сидел занимался монотонной работой и спал по ночам сном убиенного. На четвертый, как раз когда пришла пора крепить на скелет голема заготовленные мышцы и органы, он принялся “помогать”. По крайней мере, он считал это помощью, для меня же подобное было бессовестным вторжением в работу. Да, лапы твари казались огромными, да и весили прилично, но ничего такого, что я сама не смогла бы поднять.

— То, что я ниже тебя, ещё ничего не значит! Станешь мешаться — я тебя по голове стукну и будешь лежать, сопеть в стенку. Вообще, уйди из лаборатории, не сбивай мне фон и настрой на работу! Рикси, займи его чем-нибудь!

Голем уверенной рукой утащила Мейхельдо за дверь, которую я тут же подперла сундуком. Вот теперь можно и расслабиться. Усаживаюсь на этот самый сундук, игнорируя идущие из-за двери звуки возмущения, тихо усмехаясь. Кто же знал, что натура у всадника окажется такой деятельной. Мужчина — хотя я бы скорее парнем его назвала, он оказался младше меня на пять лет — смог вытерпеть такой ритм жизни совсем недолго. Уже к вечеру второго дня я начала замечать, как иногда у него в глазах проскальзывает раздражение. Да уж, для человека, побывшего в роли голема, он отвратительно бодр.

Хотя о целостности воспоминаний я с ним ещё не разговаривала. Я вообще стараюсь с ним не разговаривать — ничего не могу с собой поделать, от общения со всадником накатывают мысли о степях и меня начинает трясти. В первые часы его бодрствования мне казалось, что мы сможем ужиться.

Казалось. Сейчас я безвылазно сижу в лаборатории, отгораживаясь от всех ширмой и работаю, работаю словно проклятый голем, лишь бы ночью свалиться в постель и не думать о том, как я буду жить с этой проблемой под одной крышей. Возможно, стоило попросить Августа о радикальном решении этой ситуации — боги с ними, затраченными силами и временем. Взгляд утыкается в собачьи лапы. Кому ты врёшь, Верлеен? Тебя совесть заест. А вбитые преподавателями и соплеменниками моральные рамки ещё и добавят сверху. Не поднимется у тебя рука что-нибудь с Мейхельдо сделать. Даже сдать его Кёрну, ну, только если он не сделает что-то из ряда вон выходящее.

Ладно, рассуждать будем потом, работа — в первую очередь, Верэя наверняка ждёт своего нового питомца. Тело голема лежит на опорах, пока я не закреплю лапы, сустав встаёт на место как деталь механизма — в отведённый для неё паз. Тянусь к скальпелю на поясе, сжимая лезвие пальцами обеих рук поочерёдно, так, чтобы выступила кровь. В ней больше всего магии, это упрощает работу. Мышцы потихоньку встают на свои места, ткани соединяются, пока я щедро промазываю места стыка, не слишком переживая из-за состояния рук — вообще переживать за себя в последнюю очередь для многих скульпторов стало привычкой. По крайней мере, для тех, кто стремится совершенствоваться, а не только зарабатывать. Это… это похоже на одержимость. Этот вечный поиск новых идей, сочетаний, способов. Ведь когда-то же кому-то пришла в голову идея оживить сшитое из кусков других тел существо. Не слепить его из глины, а именно собрать как одеяло из лоскутов.

— Ты у меня будешь самой красивой собакой из всех. Да… ночью грабители придут — не отмашутся.

Сборку головы, думаю, отложу на вечер и ночь, когда все улягутся и никто не будет мешаться под ногами и отвлекать звуками в доме. Там всё-таки предстоит достаточно много мелкой кропотливой работы, так что отвлекаться от неё нельзя. Как подтверждение этой мысли в дверь скребётся Рикси:

— К Вам гости… Мне пригласить в основной зал или впустите в лабораторию.

— Ко мне? Гости?

Сундук с шумом отодвигаю в сторону, только для того, чтобы увидеть взволнованного голема, а после услышать из соседнего помещения самый неожиданный голос из всех. Даже не надеялась в ближайшее время с ним встретиться, но…

— Профессор Герб! Как я рада Вас видеть! — вылетаю к пожилому мужчине как есть, с закатанными рукавами, босиком, в пятнах крови и растворов для обработки инструментов.

— Таэр, девочка, а ты совсем не изменилась! Рассказывай, как ты, — преподаватель осторожно приобнимает меня за плечи.

Герб в своё время взял меня под опеку, наверное, только благодаря ему я и не повредилась умом в первый год в академии. Учёба давалась мне достаточно тяжело. Даже не столько в плане освоения знаний — хотя и из-за этого тоже, писать я тогда толком не умела, а читала по слогам — но больше из-за отношения однокурсников. Здесь, в Кёрне, скульпторы были уважаемы, практически все, кто со мной учился, выходили из хороших старых семей с долгой историей, где каждый предок чем-то да отметился. И я, учившаяся сращивать куски плоти на ворованной рыбе… Представляете себе контраст, да?

— Знаете, весьма неплохо. Вы меня как раз во время работы над заказом застали, — Герб усаживается в кресло, а я устраиваюсь на подобии прилавка здесь же.

— Вацлав рассказывал. Признаться, я удивлён твоим выбором, Август весьма-весьма… проблемный юноша.

Я удивленно хмыкнула, пытаясь вспомнить, сколько же преподавателю лет, потому что назвать третьего принца “юношей” было очень сложно. Августу Кёрну же… за тридцать перевалило? И всё ещё принц. Тяжко, наверное, когда твои предки настолько долгожители. Отец нынешнего короля оставил трон в сто четыре года, потому что устал и “хотел заниматься лошадьми”. Отошёл в мир иной, кстати, не так давно. Спустя шесть лет после передачи трона.

— Ну, тогда мы с ним обречены найти общий язык. Я тоже неплохо нахожу приключения на свою голову, согласитесь?

— Да уж… Райла вряд ли забыла тот случай с чешуёй, — он покачал головой. — Не скажу, что одобряю такую прямую месть… Но это было оригинально исполнено, не отнимешь. И качественно.

— Я была уверена, что её отец отсечёт мне голову прямо там. Мне удачно подвернулась делегация из дворца, иначе бы меня точно догнали, — смешок всё-таки вырывается. Да уж, скандал был знатный.

— Думается, именно тогда Август в тебе родственную душу и почувствовал. Знал, кто не будет его безумным выходкам мешать.

— Он тоже там был? Я как-то не рассматривала лица, мне важнее было остаться целой.

— Был. Я, собственно, по иному вопросу пришёл. Скажи, ты планируешь аттестоваться в этом году? Кажется, у тебя не было подтверждения в менталистике? Да и целительский знак ты не получала. Было бы печально, если бы одна из моих лучших студенток так и продолжала бы лепить зверей и пользоваться чужими кристаллами. Королевский герб в клейме — это замечательно, но ещё не всё.

— Я думала об этом. Но пока не могу сказать точно, не знаю, справлюсь ли.

— Таэр Верлеен, я пришёл сюда убедиться, что появление Августа в твоей жизни не успело загнать тебя в могилу, и убедить поучаствовать в экзамене. В первом я убедился.

— Я поняла Ваше пожелание, профессор. Я постараюсь. Я практиковалась, так, для себя, но больше между делом. Хотите посмотреть, кстати?

— Не откажусь.

Я тут же вскакиваю, проводя профессора в лабораторию, радуясь возможности получить объективную критику — всё-таки способности способностями, но навыки без практики теряются. А я выпустилась достаточно давно, чтобы они покрылись пылью. Герб с интересом рассматривает сидящее посреди лаборатории тело, пока, наконец, не кивает с одобрением:

— Руки у тебя всегда правильно росли. И не забывай трясти Августа на предмет материалов, иногда он увлекается и забывает о своих обязательствах.

— Вы говорите о принце как о подростке.

— Таэр, девочка, ему всего-то тридцать два года, он был любимым внуком покойной королевы. Не балуй мальчика сверх положенного. Если тебе покажется, что он задумал что-то рискованное — скажи ему в лоб. Август, конечно, будет возмущаться и угрожать, но потом прислушается к голосу разума.

— Угрозы, мне кажется, не та вещь, которую можно не воспринимать всерьёз, — задумчиво тяну я, вытаскивая узкий ящичек с кристаллами.

— Иногда нужно показывать характер, он у тебя есть, я точно знаю. А не то он спихнёт тебе не только всадника, но и все свои проблемы. Посмотрим…

Он вытаскивает из кармана “Чтеца”, небольшой артефакт, похожий на монокль, позволяющий просматривать содержимое искусственных разумов. Конечно, все тонкости такая карманная версия рассмотреть не позволит, но ценить общий уровень работы — вполне.

Профессор вдумчиво разглядывает каждый из предложенных кристаллов, никак не комментируя, хотя по изменениям в выражении лица и хмыкам иногда получается угадать, какого он мнения о работе. В случае с некоторыми образцами я даже догадываюсь, где именно сделала ошибку. Мужчина откладывает последний, снимает “Чтеца”, медленно убирая артефакт обратно в футляр, заставляя томиться в ожидании, словно я опять студентка, сдающая зачёт.

— Что я могу сказать… Видно, что теорию ты помнишь неплохо, но практика… Что у тебя за оборудование?

— Только собственная голова. Я вкладывалась в лабораторию и изучение мира вокруг. Считала, что мне нет нужды, раз всё равно лицензии на запись нет. Я сейчас-то сдаваться решила, потому что принц сделал заказ.

— Ты никогда не рассказывала о семье. У тебя нетипичная для нашей местности внешность, но на всадников ты не похожа.

— Мать была местной. А отец… некромантия запрещена, да и поднимать там уже нечего, столько лет прошло. Я не знаю, что там в нём было намешано, но жители Кёрна благожелательностью по отношению к непохожим не отличаются.

— Цены ломили? — он поджимает губы.

Ну да, заламывали да и продолжают до сих пор. Люди… Отворачиваюсь к голему, рассматривая пустые глазницы, все пять. Я могла сколько угодно планировать трату гонорара, думать об отдыхе или переезде, но всё это разбивалось о неприятие со стороны кёрнцев.

— Думаю, с этим тебе станет полегче жить. Не скажу, что подействует на самых твердолобых, но…

Он выкладывает на стул шкатулку, лежавшую до того в кармане. И мягко улыбается, кивая на неё. Обновлённое клеймо? Да, это оно. Пальцы дрожат, обводя вписанный между лун, змей и листьев степной травы личный знак третьего принца. Профессор Герб явно ждёт от меня каких-то слов, но горло словно сдавило. Что же… Работа чьим-то личным скульптором, конечно, похожа на золотую клетку, потому что покровитель может и запретить заказы на стороне. Может ограничить в направлении работы, знаю случаи, когда талантливые маги превращались в ремесленников, лепящих одно и то же. Может наоборот заставить делать то, к чему не лежит душа — и будет иметь на это полное право. Кто-то даже умудрялся обходить клятву и использовать скульпторов на износ, не слишком много давая взамен — хотя за таким следили и пресекали, но случаи имели место. Редкие, громкие, но возможные.

Ладно, если я буду думать о худших вариантах, то совсем себя накручу. Пока Август показывал себя с неплохой стороны. А значит буду надеяться, что так хорошо пойдёт и дальше.

— Ты побледнела.

— Думаю, не совершила ли я ошибку, не поспешила ли принимать предложение?

— Время покажет. Но при всех недостатках Августа вряд ли можно назвать жестоким. Не думаю, что стоит бояться его сейчас. Да и случись что — можно обратиться за расторжением клятв.

— Да… пожалуй да. Буду думать о хорошем. И переживать пока только из-за экзамена.