Развлечение

Мира Форст (2024)

Леонид Арефьев крутой футболист. Форвард. В прошлом. Ныне — тренер заштатного молодежного клуба. Чтобы раскрутить клуб, требуются колоссальные денежные вложения. Влиятельные родители готовы оказать поддержку старшему сыну. При условии, что он женится на выбранной ими девушке из семьи, с которой не стыдно породниться. Отчаянный бабник Леонид вынужден согласиться, но перед свадьбой решает устроить себе холостяцкие каникулы, махнув в Париж. Предположить он не мог, к чему приведет всего лишь маленькое развлечение. В книге есть: отчаянная любовь, спорт, три хеппи-энда.

ГЛАВА 4. РАЗВЛЕЧЕНИЕ

Девушка приняла его приглашение.

Пока она мыла руки, убрал документы и деньги в сейф. На девяносто девять процентов он доверял ей. Не чувствовалось в Маше фальши, но Лёня слишком давно обитал в Лиге чемпионов, привык сомневаться в людях. Слишком много желающих на чужое богатство, слишком много фанаток, готовых на любые ухищрения. А вдруг и Маша из таких? Что, если она первоклассная актриса и притворщица?

Он решил проверить, чтобы исключить один единственный процент недоверия.

Включил плазменную панель. Просторную гостиную с эркерным трехстворчатым окном наполнили звуки футбольного матча.

Бразилия — Нидерланды. Неважно. Важно, что не какая-нибудь трансляция прошедших игр, где Арефьев играл.

Если девочка охотница, начнет демонстрировать свою любовь к футболу. Они все так делали, хотя ни черта не смыслили в футболе.

Маша вернулась в комнату. По ее милому личику вдруг пробежала тень.

Леонид ждал. Что она скажет?

Но девушка молчала. Он забыл предложить ей тапочки, и она стояла на паркетном полу босая, переступая маленькими ступнями с алым лаком на ноготках.

Может быть, ее бросил парень футболист? Какой-нибудь капитан университетской команды?

— Не любишь футбол?

— Не могу сказать, что не люблю. Просто не понимаю смысла, потому никогда не смотрю.

— Я переключу, — взял Лёня пульт с журнального столика из черного агата и металла, купленного им в Италии.

— Не надо, — остановила его Маша. — Ты же у себя дома. Смотри, что хочешь. Я пока душ приму.

Тотчас представил ее в своей ванной. Без шорт, без майки, без белья. Представил, как прозрачная вода рисует дорожки на фарфоровой коже. Маша такая беленькая, никакого загара, даже самого слабенького.

— Ты хочешь в душ со мной, — правильно поняла она его взгляд, потому не спрашивала, а лишь озвучивала очевидное.

— Очень хочу.

— Тогда я оставлю дверь открытой, — прилила кровь к лицу Маши. Она смущалась своей дерзости, тем самым, заводила Лёню еще сильнее.

Немного подождал, давая ей время успокоиться. Снял брюки, рубашку и только после направился вслед.

Они не занимались любовью в душе. Он просто дотрагивался до ее нежной кожи, трогал, гладил прекрасное тело, прикрывая собою от мощного водяного напора, что молотил по его плечам.

Полная грудь, округлые бедра, упругий живот. Все идеально в этой девочке. Для него идеально. И так остро от одних лишь прикосновений.

Маша обвила его крепкую шею своими изящными ручками. Ей пришлось встать на цыпочки, она едва доставала ему до плеча.

Лёня редко целовал женщин, но ее поцеловал. И еще. И уже не смог остановиться. Как остановишься, когда она так жарко отвечает, когда он сам так хочет этого и продолжает целовать, вжимая, прижимая девушку к своему торсу.

Он все-таки заставил себя оторваться от ее губ, выключить кран. Он возьмет ее не здесь, где так мало места, где невозможно сделать все то, что так хочется сделать с девчонкой.

Сам вытер Машу большим махровым полотенцем. Подтолкнул к выходу. Но она не сделала и шагу, как будто боялась сделать этот шаг, как будто не сама еще совсем недавно согласилась пойти с ним, как будто это не она сейчас страстно обнимала его.

Тогда Лёня подхватил свою добычу на руки. Пока нес к широкой удобной кровати, целовал лицо красавицы, шею, плечи, и Маша вновь расслабилась, прижалась к нему.

Такая трепетная, беззащитная, и в то же время горячая, чувственная. У него мутилось сознание от подобного коктейля.

Отнес девушку не в гостиную. В свою спальню. Какое приятное зрелище — полностью обнаженная Маша в его постели.

Ее кожа на фоне его такая белая. Он много времени проводит на тренировочном поле, отсюда загар. А она, похоже, бережет себя от солнечных лучей.

Придавил ее своим весом, и внезапно щелкнул звук включения стереосистемы, воспроизводя запись альбома певицы Анастейши — последнего диска, который слушал Леонид.

В глазах Маши заплясали смешинки. Он и не заметил, что уложил ее прямо на пульт от музыкального центра.

— Не самые романтичные песни у Анастейши, — извлек Лёня серебристый пульт из-под округлых девичьих ягодиц.

— Но слова Beautiful Messed Up World мне нравятся. Не выключай, пожалуйста, — попросила она.

«Жизнь, как музыка. Я не хочу делать тише.

Нужно жить на полную громкость, ха.

А любовь — это карусель, которая кружит нас

В этом прекрасном, но испорченном мире», — пела известная поп-дива, а Лёня уже не мог ждать, уже не мог ни на что отвлекаться, кроме как на желанную, распластанную под ним девушку.

Маша такая сговорчивая, подчинялась всем его движениям, мощным, возможно, даже болезненным для нее. Выгибалась навстречу, реагировала.

Она не была невинной, но и не была слишком искушенной, и эта ее неопытность вытворяла с сердечным ритмом Лёни что-то невообразимое, никогда не испытываемое ранее. В нем билась страсть — сильная, тяжелая.

Он сам себя не узнавал, как сильно хотел ее, как крепко держал ее, соединяясь с нею раз за разом. И целовал. Жадно целовал. И Маше нравилось. Девочка ласково гладила его спину, проводила язычком по его губам и так откликалась на его неуемное возбуждение, что Лёня не желал останавливаться, не мог насытиться, не желал отпускать.

После она почти сразу уснула. А он еще долго сидел в плетеном кресле-качалке, закинув руки за голову и рассматривая Машу в неярком свете ночника.

Арефьев дал ей свою длинную футболку, и теперь девушка перевернулась на бок, футболка сбилась на талии, полностью открывая ноги и шелковые кремовые трусики.

Он был обескуражен своим мгновенным и неослабевающим влечением к ней, обескуражен невероятной совместимостью между ними.

Машу как будто вылепили специально для него. Она даже пахла иначе, чем все его прежние женщины. Не дорогим парфюмом, желанием и грехом, а сливочной ириской, конфетой, которую хочется съесть. Может быть, так пахнет для мужчины особенная женщина? Своим, неповторимым ароматом?

Она такая нежная, и он испытывает нежность к ней. Совсем новое чувство для Леонида.

Всего лишь развлечение, — с грустью билось в голове. Всего лишь развлечение. Я должен помнить об этом. А что, если…? Почему он сразу не подумал о такой возможности? Что, если она из богатой, предпринимательской среды, той самой, которая ведет свою родословную с царских времен? Ведь тогда ему не придется жениться на худосочной Баранцевой, он сможет ввести в семью Машу.

Неожиданная мысль не давала покоя. Не утерпел, разбудил девочку. Она сонно улыбнулась ему.

— Маша, кто твои родители?

— Рабочие. Крутят на станках полимерную пленку. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Спи, — поцеловал он ее в лоб, укладываясь рядом.

Проснулся рано, уже выработанная тренерская привычка. Аккуратно снял ногу Маши со своего бедра, поцеловал спящую девушку в плечико, приоткрытое съехавшей вниз хлопковой футболкой.

Быстро ополоснулся в душе, оделся и отправился в кондитерскую через улицу. Дома совсем не было еды, а гостью надо накормить завтраком.

Лёня наткнулся на закрытые двери, кондитерская открывалась только через полчаса.

Тогда он отправился в пункт проката автомобилей, тот работал круглосуточно. Надо было поменять арендованную машину высокого класса на какую-нибудь попроще. С удовольствием покатал бы Машу на крутой тачке, но лучше придерживаться легенды — для нее он обычный мужик со скромным доходом.

Когда вернулся домой, умытая и одетая Машенька причесывалась.

— Алёш, я пойду к себе. Мне надо переодеться. И вот, извини, пришлось воспользоваться твоей расческой.

— Мне не жалко, — откровенно любовался он девочкой. Прекрасна в своей естественности, никакой косметики, припухшие губы наглядно демонстрируют силу мужской страсти. — Маш, давай, позавтракаем, а потом я отвезу тебя, куда скажешь. Соберешь свои вещи и переберешься ко мне.

Она очень внимательно глядела на него своими чудными зелеными глазищами.

— Маш, я от тебя все равно не отстану и перевезу сюда. И я не знаю, что ты любишь на завтрак, поэтому купил всяко разного, — занес Лёня два бумажных пакета на кухню.

— Кашу люблю. Пшенную. С изюмом и курагой, — послушно шла она за ним. Ему понравилось, что девушка не затеяла спора по поводу переезда.

— Ну, извини, — криво улыбнулся Леонид. — Кашу я варить не умею. А вот булочка с курагой и изюмом найдется, — выложил на стол содержимое пакетов. — Чай или кофе?

— Чай, — выбрала Маша и добавила: — Кашу я умею варить.

Вот как, девочка умеет готовить, а его невеста, скорее всего, даже не знает, чем отличается сковородка от кастрюли.

— Что у нас сегодня в планах по твоему туристическому маршруту? — залил Лёня воды и включил электрический чайник.