Оставь мне музыку!

Мира Ризман, 2020

Альтернативное будущее. Выпускница школы Вирджин готовится к главному мероприятию в своей жизни: фестивалю Айм. Это её единственный шанс привлечь внимание высших мира сего и получить заветный контракт, ведь у Вирджин есть мечта, и она твёрдо намерена её осуществить. Вот только всего за неделю до важного события её размеренная жизнь рушится всего из-за одной случайной встречи…

Глава четвёртая, в которой открываются одни странности и появляются другие

Конец весны всегда было горячей порой для омэйю Кирэя. Сначала выпускные экзамены, затем переводные. Ни те, ни другие он никогда не пропускал, прослушивая всех своих учеников. Ещё бы, ему — сыну Императора, и уже прославленному музыканту, — необходимо было держать планку. Только самые лучшие, самые талантливые! И никак иначе! Ведь не зря же большинство его воспитанников получали работу в Императорском оркестре. В оркестре, где даже, сидя за шестнадцатым пультом, нужно было играть так хорошо, словно ты солист на Летнем фестивале — самом известном музыкальном празднике, главным украшением которого служила традиция выбора лучшего номера. Музыкант, заинтересовавший самого Императора, получал невероятный шанс попросить того о чём-либо. Разумеется, просьба не должна была нарушать устои и порядки, принятые в Империи, но в остальном царила полная свобода. Многим ученикам Кирэя удавалось заслужить эту возможность, и тот гордился их успехами едва ли не больше, чем своими. Хотя его достижения в музыки были впечатляющими: двадцать симфоний, десять опер, сонаты, концерты, а уж пьес сочиненных им — не сосчитать! О его личном оркестре, которым он самостоятельно дирижировал, ходили легенды. На каждом концерте был аншлаг, гастроли приносили оглушительный успех и столь же впечатляющий доход. А уж его музыкальная школа: попасть в неё, всё равно, что вытянуть счастливый билет в жизнь! Мальчишки со всего света мечтали получить здесь место. И Кирэй, верный своим принципам, лично прослушивал кандидатов. Правда, не всех, а только лучших, тех, что проявили себя в собственных школах. Вот и сейчас Кирэй с интересом открыл письмо из школы Ойдо. Директор прислал ему целых двенадцать записей. Пожалуй, слишком много, ведь Кирэй обычно заключал договор с кем-то одним, в редких случаях с двумя выпускниками.

— Надеюсь, я не потрачу зря время, — пробормотал он, открывая первый файл. Симпатичный мальчишка скрипач вдохновенно исполнял Рондо-каприччиозо Сен-Санса. Местная классика, особо любимая Кирэем. Как бы ни была чужда в первое время после завоевания человечества их культура для омэйю, музыкальное наследие они оценили на высшем уровне. Вероятно от того, что для их расы музыка вообще считалась чем-то особенным, если ни сказать магическим. «Владеющий музыкой, владеет сердцами и душами», — гласила мудрость омэйю. И именно поэтому Кирэй так серьёзно относился к своему любимому делу.

— Неплохо-неплохо, — кивал он в такт, следя за тем, как мальчишка владеет смычком. Его тонкий слух улавливал микроскопические отклонения в интонации, лёгкую небрежность в штрихах и не всегда удачную фразировку. Он прекрасно видел, где исполнитель расслабился и играл в удовольствие, а где был напряжён и нервозен. Дослушав до конца, Кирэй чиркнул напротив файла размашистую семерку, и открыл следующий. Юному виолончелисту повезло гораздо меньше, его игра заслужила лишь короткий прочерк, последующему трубачу была выставлена восьмёрка, а мальчику-арфисту только тройка. Кирэй открыл очередную запись, но не успел юный пианист приступить к исполнению, как в дверь кабинета постучали.

— Что-то случилось, Тодо? — поинтересовался Кирэй, когда в комнату вошёл его бессменный помощник.

Тодо давно работал на него, и, хотя его обязательный контракт давно закончился, Кирэй был очень рад, что помощник решил остаться. Ещё будучи подростком Тодо как-то сразу ему приглянулся. Было в нём нечто такое располагающее, причём настолько, что ему удалось разговорить довольно замкнутого по натуре Кирэя. Пожалуй, сложившиеся между ними отношения почти тянули на хорошую человеческую дружбу. Во всяком случае Кирэй всегда прислушивался к мнению своего помощника и порой даже с ним соглашался.

— Уже смотрите претендентов из Ойдо? — поинтересовался Тодо.

— О да, — фыркнул Кирэй. — В этот раз директор решил заставить меня выслушать чуть ли не целый класс! Перевалил на меня всю ответственность!

— Как невежливо с его стороны. — Тодо слегка нахмурился. — Может, написать ему претензию?

— Хм… — задумчиво протянул Кирэй. — Я уже прослушал четверых, и… — Его взгляд упал на голограмму: — Один кандидат у меня, похоже, есть, так что на фестиваль Ойдо мы поедем.

— Очень хорошо, — с улыбкой заметил Тодо. — И раз уж мы выберемся в такую даль, было бы неплохо посетить и соседнюю школу.

— Это какую ещё? — удивился Кирэй. — В западной префектуре появилась новая музыкальная школа?

— Вообще-то я имел в виду школу Айм, — пояснил Тодо.

— Айм? Это ж для девочек! — Кирэй даже поморщился. — То-о-одо! Ну что за новости? Мы же договорились, если освобождается место для девушки, ты выбираешь сам. У тебя отличный вкус, мне грех жаловаться!

— Тут случай особый. Вам стоит взглянуть! — Настойчивость помощника озадачивала. Тодо же время зря не терял, открыл какую-то голограмму с огромным количеством просмотров. Кирэй даже на всякий случай поморгал, не поверив в количество цифр, а потом и вовсе их пересчитал. Миллиард! Нет, даже не так, эту запись пересмотрело больше миллиарда! Кирэй непонимающе уставился на объёмную картинку. За столиком Императорского отеля сидел омэйю и какая-то невзрачная школьница. Приглядевшись, он узнал Ву, и снова поморщился. Старика Ву он недолюбливал. И вовсе не из-за того, что они относились к разным музыкальным направлениям. Кирэя раздражало разбухшее до гигантских размеров самомнение Ву. Тот держался так, будто сам был, по меньшей мере, императорским сыном, а уж эта его манера кичиться богатством! Кирэю подобное было чуждо и даже неприятно. Он вполуха прислушивался к диалогу, не особо понимая, зачем он вообще это смотрит. Какое ему могло быть дело до какой-то фанатки Ву? Ну поспорили они о музыке и что с того? Кирэй скривился и покосился на Тодо. Зачем тот заставил его смотреть эту чушь? Отвлекшись на миг, он пропустил тот момент, когда школьница встала и отказалась от свидания. Видеть выражение лица Ву было, конечно, занятно, но…

— И зачем ты мне это включил? — не скрывая недовольства, спросил Кирэй.

— Эта девушка играет на флейте, и то, что она говорит о музыке… Кирэй-сама, да она почти вас цитирует!

— То-о-одо! Ты меня удивляешь, честно слово! Стареешь, что ли? С чего вдруг меня должно заинтересовать нечто подобное?

— Эта девушка очень серьёзно относится к музыке, — начал было Тодо, но Кирэй его прервал:

— Девушка в музыке! И ты говоришь это мне? Мне?! Ты же знаешь, как я к этому отношусь! Девушки должны выбирать профессии простые и лишённые риска, у них должно быть много свободного времени, иначе как они потом смогут растить своих детей?! А музыка — да это же кошмар! Бесконечные репетиции, постоянные концерты, гастроли месяцами. Да такая мать ребёнка будет видеть два раза в год и то, когда он спит!

— Вы немного утрируете, большинство ваших музыкантов регулярно живут в своих домах, — мягко заметил Тодо, но получил в ответ свирепый взгляд.

— Они — мужчины! А девушка — будущая мать! И вообще, если ты вдруг забыл, другие омэйю придерживаются моего мнения, поэтому в Империи нет специальных музыкальных школ для девочек.

— Но, может, стоит сделать исключение. Всего одна девочка…

— Да ни за что!

— Я же не прошу вас её выбирать. Только послушать! — Тодо был невероятно настойчив. — Школы находятся совсем близко. И если поставить ваших фаворитов после антракта…

— Я не поеду в Айм!

— И позволите кому-то другому купить единственную флейтистку в Империи? Из-за скандала с Ву девочка стала весьма популярна, и я слышал, что Роу и Дэй уже зарезервировали ложи на этом фестивале…

Тодо и в самом деле слишком хорошо знал своего господина. Упоминание главных конкурентов подействовало на Кирэя весьма однозначно:

— Я выслушаю твою девчонку, но пусть играет в первой пятёрке, больше я не вынесу! Женские фестивали — это же просто издевательство для моих ушей!

Тодо победно улыбнулся. Кирэй же, напротив, ещё больше нахмурился. Он бросил на голограмму школьницы недовольный взгляд: да что там может играть любительница? Бред какой-то! И ему это придётся слушать. Ну ничего, потом он выскажет Тодо всё, что об этом думает и вообще лишит его годовой премии за такую дерзость! Кирэй поспешно закрыл голограмму и снова переключился на записи с Ойдо. Настроение было испорчено и следующие исполнители заслужили только угрюмые тройки, пока не заиграл кларнет. Печальная мелодия легла на благодатную почву, и мысли Кирэя поплыли совсем в другом направлении. Ему вспомнилась мама, её нежные руки и запах её любимых духов с нотками сирени, и отчаянно захотелось зарыться в подол её платья, обнять за ноги и никогда, никогда не выпускать!

Кларнетист получил заслуженную десятку, а вслед за ним удостоились хороших баллов и все прочие. Желая как можно быстрее забыть о глупом обещании послушать девчонку, Кирэй добавил каждому исполнителю ещё по одному баллу и выслал результаты директору. Будет лишний повод поспешить убраться с Айм, не зря же фестивали начинаются в одно и то же время! Довольный своим решением, Кирэй вскоре настолько увлёкся привычными делами, экзаменами и подготовкой к Летнему фестивалю, что вспомнил о неприятной обязанности только в день поездки в западную префектуру.

Тодо заказал ему самую крайнюю ложу, явно с расчётом, чтобы можно было как можно быстрее покинуть школу. Кирэй оценил предусмотрительность помощника. Усевшись на кожаное казённое кресло, он включил айпи и ещё раз просмотрел программу фестиваля Ойдо. Все выбранные кандидаты завершали концерт. Кирэй удовлетворённо хмыкнул и закрыл файл, как раз в тот момент, когда свет в зале погас, и ведущая объявила начало фестиваля.

Первая участница что-то танцевала. Кирэй ощутил почти непреодолимое желание зевнуть уже спустя минуту и, чтобы не опозориться перед сидящим позади него Тодо, вновь включил айпи. Программу женского фестиваля он смотреть не стал, вместо этого запросил имена приглашённых. Тодо не соврал: Роу и Дэй в самом деле зарезервировали центральные ложи. «Вот будет смеху, если девчонка едва звуки может извлекать», — усмехнулся про себя Кирэй и покосился на сцену. Первый танец закончился, и его сменил показ мод. Рослая девица деловито вышагивала в собственноручно сшитых нарядах. Кирэй подпёр голову рукой и тяжело вздохнул. Надо было просить Тодо поставить девчонку первой, а не мучиться из-за бездарно потраченного времени. Показ мод сменился пением, и то оказалось настолько ужасным, что Кирэй спешно достал наушники: первый концерт Чайковского слегка приглушил желание немедленно выйти из ложи. Уже началась побочная партия, когда пришло сообщение от Тодо.

«Она на сцене!»

Кирэй неохотно убрал наушники и почти сразу же вздрогнул. Уже от первых нот вступления ему стало резко не по себе. «Не может быть! — крутилось у него в мозгу. — Как она посмела! Это же моя песня! Никто, кроме мамы не имеет права её играть!» А потом запела флейта. Именно так, запела. Чуть хрипловато, немного нестройно, но так чутко, нежно и душевно, что сердце до боли сжалось, а в глазах начало щипать. «Да что со мной? Что за реакция?» — спрашивал себя Кирэй, не в силах противиться нахлынувшим чувствам. Его несло по волнам памяти и почти осязаемо болезненным ощущениям. Он уже не мог точно сказать, что заставило выступить слезам на его глазах: невероятная магия музыки или же собственное сопротивление ей! Но по спине точно пробегали разряды, как если бы кто-то подключил к его креслу переменный ток. Усилием воли Кирэй заставлял себя думать, подмечая всё больше неточностей: «Вот здесь фраза оборвалась из-за неудачного вдоха, а тут не додержана нота, а в этом фрагменте мама всегда замирала и лишь потом постепенно начинала ускорять, и от этого музыка становилась ещё более выразительной!» Но какие бы огрехи не находил Кирэй, они не могли пересилить того оглушающего воздействия, что будто гипноз управляло его телом и сердцем. Это злило и сводило с ума одновременно! Он уже не мог слушать и в то же время отчаянно тянулся к каждому звуку, словно погибающий от жажды к живительному глотку воды. А потом всё смолкло: внезапно и ошеломительно. Прямо как тогда, когда ему было всего десять и на его айпи высветилась надпись срочной новости: «Императорский лайнер потерпел крушение в водах Тихого океана!»

«Мама!» — Кирэй едва не выкрикнул это вслух. Его спасло одинокое «Браво» и последовавшие за ним овации. Он смог выдохнуть и резко встать.

— Покупай, — хрипло произнёс Кирэй, проходя мимо помощника. Тот, к счастью, тут же уткнулся в айпи. Замерев перед дверью ложи, Кирэй совсем по-детски стёр набежавшие слезы с глаз и зашарил в темноте в поисках ручки.

— На девушку начался аукцион! — заметил Тодо. В его голосе проскользнули нотки лёгкого беспокойства.

— Покупай! — стараясь, чтобы голос звучал как можно более небрежно, бросил Кирэй. К его удовольствию, голос его не подвёл. Пошатнувшаяся было уверенность возвращалась. Кирэй толкнул дверь и словно вышел из прошлого в настоящее. Он давно пережил внезапную смерть матери и перестал бояться перелётов. Да, она погибла, когда летела на гастроли. Шими Раяна — любимая жена Императора, подарившая ему единственного сына, была самой знаменитой и успешной скрипачкой за всю историю существования Империи. Проникновенный голос её скрипки никого не мог оставить равнодушным. Гордость Империи, она каждый год давала сотни концертов, в том числе и бесплатных. Кирэй всегда тосковал, когда мать пропадала месяцами, хотя они и каждый день общались по айпи. Но одно дело видеть голограмму, пусть даже почти осязаемую, и другое прижиматься к теплому живому человеку.

Кирэй передёрнул плечами, сбрасывая с себя возникшее напряжение. Проклятая девчонка! Если бы он знал… А что, если бы и знал? Не пошёл бы на фестиваль? Позволил бы кому-то её забрать? Впрочем, ответ уже сам шёл ему навстречу.

— Кирэй-сама? Как неожиданно видеть вас в женской школе! — Брови омэйю Ву изогнулись в изумлении, а в голосе так и читалась издёвка.

— Благодарите за это ваше неудачное свидание, — с холодной небрежностью ответил Кирэй.

— Поразительно, что даже вы попались в сети мисс Нахалки! Воистину эта хитрая девица знает, как набить себе цену!

Фраза о том, что надо смотреть, кого тащишь себе в постель, так и крутилась на языке Кирэя, но вслух он произнёс другое:

— Скорее привлечь внимание, впрочем, это не меняет того факта, что девчонка неплохо справилась!

— И что же, вы теперь собираетесь сделать из неё новую Шими Раяну? — Глаза Ву опасно блеснули.

Упоминание о матери пришлось весьма некстати, Кирэй ощутил, как подступает злость. Ему стоило огромного труда оставаться внешне невозмутимым.

— Что за нелепые идеи?! Вы же прекрасно знаете, как я отношусь к девушкам в музыке.

— Тогда зачем она вам?

Кирэй с удивлением заметил, что Ву уже не удавалось скрыть своего напряжения. Он то и дело бросал недовольные взгляды на собственный айпи. Покосившись, Кирэй краем глаза сумел прочесть сумму: двести пятьдесят рубинов! А аукцион выходил весьма ожесточённый! Кирэй мысленно усмехнулся, понимая теперь причину раздражения Ву. Заплатить приличную сумму за отказавшую ему девчонку! Пожалуй, это уже слишком даже для мести. Зато какой прекрасный повод для насмешки!

— Кто-то же должен поставить её на место! — бросил Кирэй, делая шаг в сторону, тем самым подавая знак, что не намерен больше задерживаться.

Лицо Ву на миг окаменело, показывая, что намёк достиг цели, однако уже в следующую секунду омэйю злобно усмехнулся.

— Очень в вашем духе, Кирэй-сама. Не смею вас больше задерживать! — С этими словами он спешно кивнул и размашисто, что выдавало в нём крайнюю степень раздражения, зашагал обратно в зал.

Кирэй же отправил сообщение Тодо:

«Цена не имеет значения!»

Получив короткий ответ, Кирэй вполне довольный собой направился к наномобилю. О девчонке он думать больше не собирался, ведь ему ещё предстояло сделать серьёзный выбор среди мальчишек.

В Ойдо Кирэй приехал как раз к небольшому антракту, за время которого он успел добраться до своей ложи и с комфортом расположиться в мягком бархатном кресле. Больше никакой фальши и прочего любительства, на сцене пусть и юные, но профессионалы! Кирэй с облегчением вздохнул, когда свет в зале погас, а на сцену вышел уже знакомый арфист. Пальцы мальчишки уверенно запорхали над струнами, заполняя зал просто волшебными звуками. Кирэй с удовлетворением заметил, что тот играет значительно лучше, чем в присланном ему файле. Может, дело было именно в том невероятном контрасте со школой девочек, или действительно мальчишка превзошёл сам себя, но Кирэй не удержался и отправил запрос. «Кому-то явно улыбнулась удача», — получив подтверждение, подумал он.

Концерт шёл своим чередом, Кирэй был по обыкновению взыскателен и невероятно строг, больше не поддаваясь случайным эмоциям. На мальчишке-скрипаче, игравшем Сен-Санса, он выставил паузу, тем самым откладывая решение до окончания фестиваля, а потом Тодо притащил в его ложу девчонку! Честно говоря, Кирэй и сам не понимал, почему его это так сильно разозлило. Он, конечно, предполагал, что девушке, скорее всего, быстро наскучит классика, и она начнёт отвлекать его ёрзаньем на стуле или зевотой. Он не раз видел пустоголовых любовниц Роу, засыпающих во время оперных спектаклей, и искреннее недоумевал, зачем тот водит их с собой! Лично Кирэй так позориться не хотел, и на концерты ходил в гордом одиночестве. Зато его никто не тормошил глупыми вопросами и не храпел под ухом.

Девчонка испуганно отшатнулась к краю балкончика, да так и замерла на месте. Её зашуганный вид заставлял чувствовать себя виноватым, и потому Кирэй злился ещё больше. Вместо того, чтобы слушать одного из своих фаворитов, его голова была занята какой-то нахальной пигалицей! Правда, очень скоро Кирэй с удивлением осознал, что отнесся к девчонке предвзято. Она стояла, даже не шевелясь, чуть подавшись вперёд, и всё её внимание поглотила исключительно музыка. С почти детски-непосредственным восторгом она взирала на сцену, и было в её взгляде столько неподдельной искренности, столько восхищения, что Кирэй буквально не мог оторвать от неё взгляд. Худенькая, как тростинка, с расползающейся причёской, в нелепом длинном платье — одним словом, смотреть не на что! Зато сколько бесхитростных эмоций на лице!

«Один из ваших фаворитов только что доиграл, мне подать заявку?» — сообщение от Тодо резко вернуло Кирэя в реальность. Он снова ощутил разливающееся внутри раздражение: из-за этой девчонки он толком ничего не услышал! Ещё сильнее разозлившись, Кирэй вызвал голографическую панель и весь оставшийся концерт просмотрел на ней. Злость постепенно уступала ироничному осознанию: девчонка просто ни разу не была на классическом концерте! Кирэй только что открыл ей новый мир, точнее, это Тодо постарался. А вот он, кажется, перестарался. Кирэй с удивлением обнаружил, что вместо двух кандидатов уже выбрал пять, а двое ещё дожидались своей участи, и это при том, что главный его фаворит только что вышел на сцену! Но второй раз слушать мелодию, напоминающую о матери… Кирэй ощутил, как непроизвольно сжимаются кулаки. С каких пор он стал таким чувствительным? По коже побежали предательские мурашки, и Кирэй вдруг понял, что больше не выдержит.

«Покупай всех, кого я отметил», — написал он Тодо и поспешно вышел из ложи, лишь бросив напоследок короткий взгляд на девчонку. Она едва заметно дрожала, в глазах застыли слёзы. «Да чтоб тебя!» — мысленно выругался Кирэй и шагнул в полутёмный холл. Ему следовало успокоиться. А ещё лучше, чем-то себя занять, и в голову не пришло ничего лучше, чем отправиться побеседовать с выбранными мальчишками. В конце концов, он всегда общался со своими учениками, а что может быть лучше работы, когда надо отвлечься от неприятных мыслей?

Уже спускаясь к комнатам ожидания, Кирэя настигло осознание, что в его наномобиле просто не хватит для всех мест. Вдобавок девчонке полагались привилегии. Но он не хотел ехать с ней! Совершенно точно не хотел! Ему нужно было время, чтобы всё хорошо обдумать и прийти в себя. Да, это будет не вежливо с его стороны, но разве он не хотел поставить её на место? Так почему бы сразу не начать? Последняя мысль придала ему уверенности, впрочем, оказавшись среди шумной толпы выпускников, вся внезапная чувствительность Кирэя сама собой испарилась. Он горделиво вытянулся, расправил плечи и взирал на всех с привычной надменностью. Несколько прохладно поздравил с успешным выступлением мальчишку-кларнетиста, а потом собрал пятёрку своих подопечных и направился к наномобилю. По пути ему встретился Тодо, с жавшейся к нему девчонкой, однако при дневном свете она не вызывала у него абсолютно никаких эмоций, кроме лёгкого пренебрежения, какое он всегда испытывал к женщинам. «Это было просто какое-то временное помрачение рассудка!» — усмехнулся про себя Кирэй. Через пару месяцев, когда придёт пора обязательного посещения гарема, он наверняка с трудом её узнает.

Кирэй вообще плохо запоминал своих женщин, хотя правильнее было сказать, не утруждал себя этим. Пожалуй, если бы отсутствие в его жизни любовниц не вызывало вопросов у других омэйю, он бы их и вовсе не заводил. Не то чтобы он совсем уж не хотел детей, ведь именно ради наследников изначально и создавалась эта традиция. У омэйю не было своих женщин, а человеческие гены при определённых условиях прекрасно сочетались. Магия истинной любви: только при обоюдном чувстве у омэйю мог появиться наследник, если же любовь оказывалась неразделённой, оставалось рассчитывать только на девочку. Вот только девочки рождалась обычными человеческими детьми и ничего не наследовали от омэйю. Вдобавок одна дочь у Кирэя уже была, а в новых он не очень-то и нуждался. Как, собственно, и в любовных утехах. Одного раза в месяц ему вполне хватало, чтобы сбросить напряжение, и понятное дело, содержать целый гарем в таком случае было даже накладно. Правда Кирэй уже смирился, считая это данью традиции, и если его любовницы и испытывали недостаток в общении с ним, то во всём остальном он их никак не ограничивал. И, пожалуй, более щедрого омэйю было трудно сыскать.

Обычно впечатления о прошедшем концерте Кирэй предпочитал обсуждать в наномобиле по дороге домой, но в этот раз пришлось отложить до совместного ужина. Традицию эту он ввёл почти сразу же после открытия своей школы, ведь не что так не раскрывало личность музыканта, как умение слушать других и выражать своё мнение. Тормозя у ворот своего дома, Кирэй предвкушал интересную беседу. Мальчишки в наномобиле все извелись и без конца шептались за его спиной. Кирэю льстили их восхищённые взгляды, которыми они его одаривали, и было в этом нечто правильное и важное. Он вполне резонно считал, что подражание кумиру на первых порах помогало достичь неплохих результатов. Серьёзность и трудолюбие ценились Кирэем особенно высоко: его лучшие ученики всегда отличались именно этими качествами. И сейчас он особенно хотел разглядеть их в своих новых подопечных, и оказался настолько увлечён этими мыслями, что напрочь позабыл о девчонке, и потому с удивлением обнаружил её за одним столом со всеми остальными. «И о чём Тодо только думает! Её надо было сразу отвести в гарем!» — с недовольством подумал Кирэй, но почти сразу же выкинул эту мелкую оплошность помощника из головы. Пора было приступать.

— Какой номер вам понравился больше всего? — спросил Кирэй, когда за столом воцарилась волнительная тишина.

— Концерт Грига, который играл Лукас! — первым ответил мальчишка кларнетист, выдавая задатки явного лидера. Кирэй покосился на экран айпи, читая имя. Джаспер.

— Уж извини, ответной любезности не получишь, — насмешливо заметил Лукас. — Мне понравился Никото, никогда не слышал, чтобы он раньше так здорово играл на арфе!

«А Лукас — смельчак, не боится высказывать своё мнение», — отметил про себя Кирэй, с ещё большим интересом наблюдая, как мальчишки начинают втягиваться в разговор. Вот уже похвалили и Джаспера, потом снова Лукаса, прилетело и признание трубачу Кормину, а едва круг замкнулся, Кирэй задал новый вопрос:

— А что не понравилось? Только давайте конкретно, с профессиональной точки зрения.

Джаспер предсказуемо набросился на Никото, его явно задело, что тот оказался в числе лучших. Кирэй едва заметно покачал головой, ставя мальчишке за такое поведение явный минус, однако оценил, что тот не скатился на банальные придирки, а действительно точно подметил все недостатки. Остальные же заметно сникли на этом задании. Кормин и вовсе взялся извиняться, разбирая исполнение скрипача. Наконец, с трудом, но высказались все, кроме Лукаса, и Кирэй удостоил его настойчивым взглядом.

— Я не считаю нужным придираться к техническим мелочам, — самоуверенно заявил он. — Главное в выступлении — образ, чувство, эмоция, а этого сегодня достигли все!

Пожалуй, прозвучало несколько нагловато, но Кирэй примирительно кивнул, отчасти соглашаясь с такой позицией. Признаться, Лукас нравился ему всё больше и больше. Мальчишка явно был умён и при этом не высокомерен и не амбициозен. Уже сейчас Кирэй мог с уверенностью сказать, что Лукаса ждёт большое будущее.

— Что ж, эта была весьма увлекательная беседа, не так ли? — собираясь завершать ужин, начал было Кирэй и вдруг заметил, как мальчишки покосились в сторону девчонки. — Но, кажется, мы упустили ещё одно выступление и, наверное, мнение.

— Я не хочу, чтобы меня обсуждала какая-то мисс Нахалка! — фыркнул Джаспер.

Мальчишки разом оживились и уже не могли сдержать своего любопытства.

— Это и правда она?!

— Как она здесь оказалась?

— Вот же… а я сразу и не понял!

Кирэй снисходительно осмотрел своих подопечных, прежде чем вновь обратиться к девчонке:

— Ну так что скажете, мисс… — На миг он замер, осознав, что так и не удосужился узнать её имя, но на экране айпи виднелся только список мальчиков. Желая скрыть свою оплошность, Кирэй поспешно добавил: — Не стесняйтесь, ваше мнение, как любителя, тоже представляет интерес.

Девчонка покраснела до кончиков ушей.

— Мне… мне… — смущенно начала она, прежде чем набралась храбрости и всё-таки смогла что-то выдать: — Из тех, кого я слышала, все были просто прекрасны! Мне очень понравилось!

Джаспер презрительно фыркнул. Лукас наградил его неодобрительным взглядом, а Кирэя вдруг посетила совершенно дикая, даже безумная мысль. Он ещё раз покосился на пунцовую девчонку, и подумал: «Интересно, что бы они сказали, будь она мальчишкой? А что? Груди почти нет, если сделать стрижку — вообще не отличишь!»

— Что ж, думаю, мы все оценили ваше знакомство с классикой, — чуть насмешливо заметил Кирэй. — Но, чтобы наши мальчики совсем не зазнались, думаю, им стоит послушать и вас! — с этими словами он вызвал голографическую панель и без труда отыскал запись с фестиваля. Та, вполне предсказуемо, украшала топ новостной ленты, с очередным скандальным заголовком. С лёгким беспокойством Кирэй открыл файл, и уже с первых аккордов пожалел о столь безрассудном шаге. По спине пробежал предательский холодок, но, к счастью, запись передавала не всё. Чувства не были такими оглушающими, хотя мальчишки разом притихли. Кирэй пробежался взглядом по их озадаченным лицам. «Их тоже проняло», — понял он, и снова отыскал взглядом свою мисс Нахалку. «Понимает ли она насколько талантлива?» — мысленно рассуждал Кирэй, глядя на то, как девчонка ёжится и прячет глаза, щеки всё ещё горели румянцем, но такая скромность не делала её привлекательнее, как женщину. Напротив, девчонка напоминала, скорее, беззащитного растерянного ребёнка. «Совершенно не в моём вкусе, — продолжая рассматривать девушку, думал он. — Поразительно, я не испытываю к ней ни капли влечения!»

Наконец, последние звуки затихли и вместе с ними исчезла щемящая боль в груди. Над столом повисло напряжённое молчание.

— Ну что, никто ничего не хочет сказать? — нарушил царство безмолвия Кирэй.

— Ну, как бы чувствуется, что играет не профессионал, — начал осторожно Джаспер, но был тут же прерван тычком в бок от Лукаса:

— Да заткнись ты уже!

— Ну-ну, не ссорьтесь, мальчики. Джаспер, конечно, прав. В игре есть неточности и небрежности, но… — Кирэй нарочно сделал паузу, скорее для большего эффекта, так как всё внимание итак было привлечено именно к нему. — Должен признать, это весьма достойное исполнение для любителя. Не побоюсь этих слов: здесь чувствуется талант!

Джаспер удивлённо крякнул, остальные мальчишки и вовсе пооткрывали рты.

— А потому я хочу сделать вам неожиданное предложение, моя юная мисс. Насколько я понял из вашего скандального ролика, вы весьма серьёзно относитесь к музыке, вот только я не поощряю подобные занятия у своих любовниц. Однако у меня есть школа, правда она для мальчиков… но, пожалуй, я бы мог сделать для вас исключение. Как вы смотрите на то, чтобы стать моим учеником?