Дар

Мира Виссон, 2019

Однажды утром Светлана проснулась в панике, что опаздывает в школу. Она была в полной уверенности, что ей пятнадцать лет. Однако из зеркала на неё смотрит тридцатилетняя женщина. Как такое может быть? Она ведь уверена, что ещё школьница. Довольно скоро выясняется, что это не так. Она уже давно взрослая женщина. Успела не только закончить школу и институт, но и выйти замуж и даже родить детей. Вот только ничего этого она не помнит, потому что попала в аварию и потеряла память. Теперь ей приходится заново знакомиться с собственной жизнью. Не успевает она ещё толком ни в чём разобраться, как обнаруживает, что в качестве компенсации за потерю памяти Вселенная наградила её даром предвидения. Так ли хорош этот дар? Нужен ли он ей? Или же лучше вспомнить свою жизнь? На эти вопросы будет искать ответ героиня.

Подруга Раисы

После трагедии с Анной прошло три месяца. Весна ещё толком не наступила, но уже всё чаще было солнечно и хотелось обновления. Светлана решила сменить сумку — внести изменения в имидж. Да и в принципе хотелось чего-то нового. Давно пора было уже отойти от трагедии. Светлане даже пришло в голову выкинуть ту сумку, с которой она ходила зимой, с которой она была на месте трагедии. Сумка, конечно же, была не виновата. Это был своего рода ритуал. Раньше это была любимая сумка, сейчас же вдруг стала противной, почему-то напоминающей о случившемся. Так и не решив, выбрасывать её или пока отложить, Светлана достала сумку более подходящую для весны. Она стала перекладывать вещи из одной сумки в другую. Хоть и говорят, что женская сумочка — это кладезь самых неожиданных вещей, а вот отыскать нужную практически невозможно, для Светланы это правило не работало. Она категорически не понимала женщин, у которых хаос в сумочке. Это же в первую очередь неудобно. Светлана любила, чтобы в сумке был идеальный порядок, чтобы все нужные вещи была разложены по местам, вернее по кармашкам и отделениям. Когда ей нужно было что-то достать из сумки она могла это сделать, как говорят «с закрытыми глазами». Она всегда точно знала, где что у неё лежит. Поэтому процедура смены сумки — это был целый ритуал. Довольно просто было вытащить вещи из одной. Сложнее было переложить в другую, наведя порядок.

Пока перекладывала вещи, подумала, что уже давно не меняла сумочку. Когда она с этой стала ходить. Ещё осенью, в самом начале. Учитывая, что беспорядок и хаос Светлана не терпела, она была крайне удивлена, когда наткнулась на визитку. Она абсолютно не помнила, когда успела её сюда засунуть. И самое главное, чья это визитка. Кто и когда ей её вручил. Если бы это был кто-то важный, Светлана давно бы переписала контакты в смартфон. Если кто-то неважных, то выкинула бы при первом же удобном случае. А тут вдруг она затерялась в кармашках сумки.

«Неудобно было сразу выкинуть, а потом забыла, что ли?» — недоумевала Светлана. Она уже собралась сделать это сейчас, как вдруг споткнулась взглядом об имя Раиса и притормозила. Она точно знала, что знакомых с именем Раиса у ней нет.

«Раиса, надо же как пафосно», — подумала Светлана, а потом неожиданно для самой себя пропела: «Рая, Рая, Рая — ты мой рай земной», — и тут же подумала: «Боже откуда я такие песни-то знаю».

Однако это помогло ей вспомнить. Это же та рыжеволосая Рая

«Стрельникова Раиса Владленовна»

Понятно, почему она представлялась только именем.

«Руководитель экономического отдела департамента Экономики и Развития компании РОСДОРМЕТ».

Неизвестно почему, рука сама потянулась за телефоном.

— Раиса, здравствуйте, это Светлана. Мы с вами живёт рядом. Как-то встречались в магазине.

— Светочка, как хорошо, что вы позвонили, — тут же узнала её Раиса и похоже очень обрадовалась её звонку:

— Здравствуйте! Я же вас искала! Вы мне очень нужны, вернее моей подруге.

Надо же как неожиданно. Светлана понятия не имела, о чём будет говорить с Раисой Владленовной, какие общие интересы у них могут быть. Это был абсолютно спонтанный звонок. Она набрала номер, понятия не имея, что будет говорить после того, как поздоровается. Позже она сама не могла понять, что заставило её набрать номер Раисы. Это был какой-то внутренний импульс, какое-то движение изнутри её, которому она просто не успела воспротивиться.

Они договорились встретиться в кафе. Посидеть, попить кофе. Заодно Светлана попробует, если получится «решить проблему подруги». Что за проблема Раиса не сказала, сказала лишь, что деликатная и пусть подруга сама расскажет. Светлана предупредила Раису, что она не волшебник и палочки у неё нет, поэтому абсолютно не гарантирует, что вообще хоть что-то увидит, и уж тем более сможет помочь.

Забавно было то, что если Светлана сомневалась в том, что она сможет вызвать видения на заказ для чужого постороннего человека, то Раиса почему-то была стопроцентно уверена, что Светлана не только сможет «увидеть», но и помочь её подруге. Откуда взялась эта убеждённость Раисы для Светланы так и осталось загадкой. Видимо, это была какая-то внутренняя уверенность, на которую Раиса безоговорочно положилась, поверив в Светлану и её способности, интуиция ли это какая-то что ли. Теперь, после произошедшего между ними инцидента при знакомстве, у Раисы должно быть отпали все сомнения на счёт Светланы, более того появилась какая-то слепая вера в её дар, не поддающаяся здравому объяснению.

Проблема подруги оказалась банальной. Даму, которую привела Раиса, звали Верой, во всяком случае представилась она только именем. Проблема её заключалась в том, что она подозревала мужа в измене. Вот так, всё старо как мир. Пробудили её подозрения то, что он стал уделять ей меньше внимания, да и в целом был какой-то вялый и апатичный с ней. Раньше они всё время выбирались куда-нибудь в выходные, теперь же он проводил их, лежа перед телевизором, списывая на то, что он и так за неделю намотался.

Никаких прямо говорящих об измене фактов Вера не назвала, вернее так, она их не обнаружила, хоть и искала: помады на рубашке не было, волос на пиджаке не находила, чужими духами не пахло.

Ключевым и главным фактом было только полное равнодушие к жене.

Светлана дотронулась до руки Веры и не увидела ничего. Она скорее почувствовала какую-то не проходимую усталость и безразличие ко всему в принципе. Это было не привычное «кино», а именно эмоции, чутьё какое-то.

— Извините, я ничего не вижу. Боюсь не смогу вам помочь ничем.

На лице Раисы явно читался прямо-таки страх и изумление, неверие в происходящее. Она же слепо верит в дар Светланы, не может такого быть, что происходит. Лицо же Веры выражало крайнее презрение. Причём похоже оно было скорее направлено на Раису, чем на Светлану. Что-то вроде того, что это я тебе вот дуре поверила, а ведь сразу было понятно, что это всё чушь.

Продолжая не верить в происходящее на её глазах, Раиса пыталась не то спасти положение и своё лицо в глазах подруги, не то найти причину осечки, поэтому предприняла попытки спасти положение. Похоже сейчас она готова была искать любые способы реабилитироваться самой и реабилитировать Светлану:

— А фото мужа ты взяла?

Вера скептически скривила губы и, не говоря ни слова, вытащила фото мужа.

По фотографиям Светлана ещё никогда не пыталась выяснять что-либо о человеке. Да и вообще всё что происходило было впервые в её жизни. Скорее это всё походило на какое-то третьесортное гадание мелкой мошенницы. Ерунда какая-то. С каждой минутой Светлана чувствовала себя всё неуютнее в этой ситуации. Фарс какой-то. Она никогда не вызывала видения по приказу, ну если не считать своих родных и близких, но их она знала как облупленных и могла представить себе каждого из них, да ещё и в различных жизненных ситуациях: радостных, грустных, деловых и отдыхающих, больных и здоровых. Ей легко было вызвать их образ, иногда чётко представив только одну картинку, как будто на фото смотрела, а иногда представляла карусель образов: вот человек смеётся и шутит, а вот озадачен, а вот показывает фото с отпуска, а вот встретились после работы и он или она в деловом образе. И самое главное, в те моменты на неё не смотрели две пары глаз, ожидая чуда. Она чувствовала себя легко и просто, за ней же никто не следил. И сама себя она не подстёгивала в те моменты, она никогда даже не задумывалась увидит ли она что-то или нет. Сейчас же она чувствовала себя собачонкой в цирке: удастся фокус или нет. Она прямо-таки кожей ощущала давление со стороны Раисы и Веры, как будто от их взглядов воздух становился гуще и обретал вес, который всё сильнее и сильнее сжимал её. Это становилось всё невыносимее. Светлана решила встать и уйти, но всё же, автоматически, даже не глядя на фото, положила на него руку. Мысленно она уже настраивала себя попрощаться, извинтиться, что обманула надежды, сказать, что у неё встреча или ещё что-нибудь придумать на ходу, встать и уйти.

«И плевать, что они там подумают и как посмотрят вслед, что будут потом говорить за её спиной. Она уже уйдёт и ей будет всё равно», — успокаивала она сама себя.

Все эти мысли пронеслись в её голове, пока она подносила руку к фото, когда же она донесла свою руку и прикоснулась к нему, всё унеслось, как стёртое порывом ветра, не осталось ничего кроме того видения, что сразу же появилось. Оно было смутное, как будто она смотрела старый-старый телевизор, который показывал мало того, что не резко, но и как бы сквозь пелену.

Светлана увидела мужчину, лежащего на кровати, похоже больничной, всего опутанного какими-то трубками. Вокруг было всё белое, хотя из-за того, что в этот раз «кино» было как на старом телевизоре, было не очень понятно, подёрнуто рябью. Вот она увидела также нерезко врачей, суетящихся вокруг мужчины. Опять было всё нерезко, смутно. Светлана скорее догадалась, что это врачи. А потом экран несуществующего телевизора погас. Наступила темнота.

Окружающий мир вновь обрёл краски, звуки, запахи. Светлана как будто вынырнула из воды. Она вдруг поняла, что «кино» она видела чёрно-белое, наверное, поэтому возникло ощущение, что смотрит старый телевизор. А сейчас вокруг снова был цветной мир. А за столом сидели с двух сторон от неё Раиса и Вера, который теперь выглядели несколько иначе.

Сколько времени Светлана смотрела своё «кино»? Она уже привыкла, что ей порой казалось, что прошло очень много времени, а на деле проходило всего несколько секунд. Вот сейчас же, ей казалось, что она минут пять разглядывала мужчину, комнату, которая скорей всего была палатой в больнице, врачей. Здесь, за столом, в этом цветном мире прошла минута или меньше. Но видимо, что-то неуловимо изменилось даже за столь маленькое время, потому что Раиса смотрела на неё с явным ожиданием, как на оракула, который сейчас выдаст предсказание. Взгляд Веры же всё ещё оставался скептическим, но в нём уже угадывалось смятение, появилось легкое сомнение.

Вера. Ухоженная блондинка. Прическа — волосок к волоску. Лицо какое-то через чур холёное, прямо замученное всякими полезными процедурами, из-за чего выглядит каким-то ненатуральным, кукольным, застывшим. Хотя нет, не кукольным, а скорее голливудски-гламурным, барышня как с обложки. Или как будто только с экрана. Но при этом какое-то неживое что ли? Нет не правильное слово, вот же она сидит, дышит, переживает, что муж ей изменяет. Или не переживает, а боится остаться без денег мужа. О! Подобрала правильное слово — бездушное лицо. Забавно, но улыбка на этом супер-пупер ухоженном лице выглядела чем-то чужеродным и абсолютно неестественным, а вот гримаса презрения очень вписывалась в облик.

— Никакой любовницы я не вижу, — наконец сказала Светлана.

На лице Веры появилось какое-то злорадно-победное выражение, было не понятно, чем оно было вызвано Дама стала уже стала поворачиваться к Раисе, видимо, чтобы что-то высказать той. Вопрос Светланы поймал её посередине движения:

— Чем болеет ваш муж?

Вера снова повернулась к Светлане, посмотрела на неё, нахмурилась. Произошло чудо, это ухоженное бездушное лицо вдруг приобрело человеческое выражение. На лице явно читалось растерянность, даже появилось что-то наивно-детское. Было понятно, что мозг Веры молниеносно обрабатывает полученную информацию и ранее ею же собранные акты: вялость, апатию, потеря интереса к жизни, не желание куда-либо идти, а лежать и отдыхать.

— Он болен? — воскликнула Вера, поражённая собственной догадкой, пазл у неё сложился.

— Я видела совсем чуть-чуть и очень смутно, может потому, что фотография, а не реальный живой человек. То, что смогла разглядеть, так это больницу, кровать, вашего мужа на кровати, всего в каких-то трубках и суетящихся вокруг врачей.

— То-то я думаю, что как-то всё странно, не стыкуется что-то. Всё, как всегда, а на любовницу же время нужно. И фактов конкретных нет. Если бы они были, скандал бы устроила, вывела бы его на чистую воду. Или своими путями нашла бы эту любовницу, космы бы ей повыдергала… Но не к чему было прицепиться. А дело-то не в любовнице, а в болезни. Это не устал на работе, а плохое самочувствие. Давно надо было к врачу пойти. — видимо, Вера настолько была ошарашена, что невольно все свои мысли высказывала вслух.

Вдруг она вскочила и стала судорожно собираться: нелепо намотала на шею дорогой шёлковый платок, запихнула в сумочку телефон, схватила в охапку пальто, которое вначале встречи бережно вешала на плечики.

Затем она на секунду остановилась. Бросила пальто на стул, стала рыться в сумочке, в которую она опрометчива кинула куда попало телефон, наконец нашла его. Но вместо того, чтобы звонить, раз искала, положила его на стол. Повозившись ещё немного, достала кошелёк, вытащила купюру в пять тысяч рублей, бросила на стол. Небрежно швырнула кошелёк в сумку. После этого схватила со стола телефон, вроде собираясь наконец-то звонить, но снова замерла. Вздохнула и спросила:

— Хватит?

Раиса со Светланой даже не сразу поняли про что она, и удивлённо уставились на неё. Светлана хотела сказать, что она не берёт денег за свои услуги, но её перебила фразы Веры:

— За кофе заплатить хватит? — раздражённая их непониманием спросила Вера.

— Много даже, — ответила Раиса.

Вера махнула рукой. Схватила снова пальто, на ходу набирая номер. Оставшимся же за столом женщинам она через плечо бросила:

— Я думала мы с ней ещё по магазинам прогуляемся, — протянула Раиса.