Университет Специальных Чар. Книга 1. Пощады, маэстрина!

Милена Завойчинская, 2023

Проснувшись в чужом мире, в чужом теле и с ответственностью за чужого ребенка, Маша испытала шок. Еще хуже, что ей пришлось принять другое имя и загрузить в разум чужую память и жизнь. Но выживать надо. И, получив приглашение учить студентов алхимии, теперь уже не Мария, а Мариэлла Монкар, берет себя в руки, младенца в корзинку и едет в университет работать преподом. Странным. Непонятным. Таким, от кого она сама немножко в ужасе, а студенты воют и просят пощады. Но, увы, маэстрина Мари трудоголик, привыкла все делать хорошо и всех научит. Будут студенты знать предмет отлично, даже если не хотят. И новый ректор, такой же трудоголик, признает, что маэстрина очень нужна в универе. К тому же она такая интересная и необычная, что не думать о ней не получается.

Глава 3

Нанесла зелье для красоты на кожу лица, шеи, декольте и на кисти рук. Сначала приведем в порядок то, что на виду, остальное позднее. С трудом распутала и расчесала доставшиеся мне волосы. Зачем такие длинные, аж до колен? Это же с ума сойдешь — ухаживать за такими! Ни прическу красивую самостоятельно сделать, ни с распущенными походить. Да и вообще, запустила девушка себя, ох запустила.

Пока пришлось заплести косу и скрутить ее в узел. Заколола шпильками, найденными в шкафу, и поморщилась. Тяжеловато, голова будет болеть от такой прически.

Пришлось добавить подпункт к пункту о внешности. Туда же и маникюр с педикюром внесла. А потом еще и купить нормальное белье. Я, конечно, понимаю, что живу сейчас в чужом теле. Но носить чужие трусы — это выше моих моральных сил. Даже если они идут в комплекте с этим самым телом.

Наконец я оделась, с досадой осмотрела получившееся существо. Бледная, худая, измученная, с унылой прической, отсутствием макияжа и в жутком сером платье.

Господи, Мариэлла! Ну как можно превратить себя вот в это?! В видениях, которые загрузились мне в голову, ты была совсем другой. Красивой, стройной, ухоженной девушкой, скромно, но элегантно одетой. А это вот что?! Тьфу просто!

Я цокнула с досадой и покачала головой. Жуткая уродливая шляпка. Темные круги под глазами выглядели удручающе, но взгляд у отражения был мой. Непримиримый и уверенный.

Ладно. Вдох-выдох — и идем покорять новый мир. Прорвемся.

Взять с собой ребенка я не могла. Таскать корзину этому телу не по силам. На руках носить младенца — тем более. А переноски нет.

Поэтому пришлось малышку снова потискать, чуточку с ней потетешкаться, накормить, поменять пеленки и дождаться, пока она заснет. Все это в тишине. Этот ребенок вообще хоть иногда плачет, нет? Не то чтобы я возражаю, наоборот, опасаюсь, что вдруг она начнет рыдать, но как-то странновато.

Перед тем как выйти из комнаты, я постояла на пороге, пытаясь вытащить из памяти что-нибудь полезное и нужное. Ага! Заклинания спокойствия и крепкого сна. Еще заклинание защитное на малявку, и она очутилась словно бы в большом мыльном пузыре. О! И запирающее заклинание на дверь. Ого-го! Я теперь маг. Ну хоть что-то скрашивает внезапное попадалово…

Я как бы помнила расположение помещений в пансионе, поэтому шла достаточно уверенно. Встреченные несколько человек проводили меня удивленными взглядами, а я молча вежливо каждому кивнула. У входа столкнулась с пожилой дамой, отдающей негромкие распоряжения мужчине-слуге. Вроде это истопни́к^[2].

— Маузель Монкар, — суховато поприветствовала она меня. — Доброе утро.

— Доброе утро, мадам Фоле́й. — Имя хозяйки пансиона пришло легко. — Как раз хотела заглянуть к вам сегодня. Хотела уточнить по срокам. Напомните, когда у меня заканчивается оплаченный период? Совсем скоро ведь?

— Через два дня. Будете продлевать?

— Нет. Мне пора отправляться в путь. Благодарю, у вас прекрасное заведение, мадам. Я искренне порекомендую его знакомым, если вдруг они будут направляться в этот город.

Это была легкая вежливая ложь. И я, и женщина знали это. Насколько я поняла из воспоминаний Мариэллы, Анни́та Фолей была единственной, кто знал, что родившийся ребенок — печальный итог плена, жестокого обращения и насилия. Мариэлла случайно об этом проболталась, рыдая в незнакомом месте, в незнакомом городе. А та служанка, Алиса, просто любила сплетни и многое додумывала сама. Вот и решила, что молоденькая жиличка явно не имеет мужа, не вдова, а значит, нагуляла. Но Мариэлла никогда и никому не стала бы рассказывать, где и в каком состоянии она донашивала беременность и рожала.

Сославшись на спешку, я торопливо спустилась с крыльца и отправилась по делам. Список большой. Времени мало.

Банк, некоторая сумма наличными и информация о состоянии счета. Лучше узнать лично, а не надеяться на сведения, пришедшие ко мне в видениях.

Первым делом салон красоты. Маникюр и педикюр, лак для ногтей мягкого розового цвета. Меня порадовало, что тут тоже используют лаки для ногтей. Только состав у них иной, и стойкость им придают магически, а не химически. Заодно оплатила маленький флакончик похожего, но более темного оттенка, и мелочи, необходимые для самостоятельного ухода за ногтями.

Здесь же, пока две девушки занимались моими ногтями, мне уделила время и мастер по волосам.

— Что желаете, маузель? Уход? Окрашивание? Завивка?

— Я долго болела, только начала восстанавливаться. Волосы потеряли пристойный вид. Поэтому нужно укоротить до приемлемой длины, отрезать секущиеся концы. И подобрать две-три прически, легкие в исполнении, которые я смогу делать каждый день самостоятельно. Элегантные. Привлекательные. Ничего заигрывающего или вульгарного. Но и не унылый пучок или скромная девичья коса. Я должна производить впечатление особы, которой хочется подражать.

У девушки взлетели брови от последней фразы, но я невозмутимо смотрела на нее через зеркальное отражение.

— Что ж…

На все про все у нас ушло около часа с небольшим. Я ограничена во времени, мне нельзя затягивать и пора уже скоро возвращаться в пансион, чтобы дать бутылочку с молоком малышке. Но результат меня порадовал. Ногти теперь выглядели, словно у девушки с обложки журнала. Волосы безжалостно укоротили и оставили длиной чуть ниже талии, но зато теперь с ними я вполне могу справиться сама. Причесок мы подобрали аж четыре варианта. Все они шли к моей новой молоденькой внешности, а также отвечали моему вкусу взрослой женщины из другого мира. Никаких куделек, начесов, дурацких башен. С таким набором я просуществую легко, а позднее еще что-то подберу к лицу.

Ничего, Мариэлла. Я из тебя — из себя нынешней — сделаю неотразимую потрясающую и сногсшибательную особу. Благо природные данные выше всяких похвал. Парни шеи будут сворачивать, а девушки завидовать и копировать.

После салона красоты успела забежать в лавку дамского белья, купить два изящных комплекта и приличную ночную рубашку. Та, которая имелась у Мариэллы, это просто: «Здравствуй, пенсия, из меня уже сыплется песок и пора на кладбище». Никуда не годится, короче. А вот от корсета я отказалась, хотя девушки-продавщицы уговаривали. Сказала, мне состояние здоровье категорически не позволяет носить подобную конструкцию. Что там утягивать-то у моего нынешнего тела? Его откармливать надо, а не делать стройнее.

Следом уже почти бегом ворвалась в салон готовой дамской одежды. Вот тут времени на выбор почти не оставалось. Разделась, с меня сняли мерки, все записали. И далее пришлось действовать путем выдачи запросов в телеграфном стиле.

…Белая рубашка мужского фасона с высоким жестким воротничком. Никаких воланов или рюшей. Манжеты предпочтительно с запонками. Подберите их сами, серебряные, с темными камнями, желательно полудрагоценными или поделочными. Юбка с широким поясом, застежка сзади или сбоку на пуговицы. Нет, никаких кринолинов и нижних юбок! К ней жакет из того же материала, чтобы составился ансамбль. Еще нужна широкая юбка-брюки, вполне подойдет та, с манекена в витрине, но мой размер. Да, я маг и мне дозволено носить брюки. Да, вот вам огонек, доказывающий мой дар. К ним подберите жакет и составьте второй комплект. Вторую блузу в контрастный цвет к этому костюму, ее манжеты на пуговицах. И мне понадобятся перчатки, чтобы все смотрелось продуманно. Шляпки? Ах, шляпки… Одну, для улицы. И нет, не такую, как на мне сейчас. Эту пора выбросить, потому что, увы, выбор моей престарелой тетушки. Вообще не смотрите на то, что на мне сейчас. Я сама видеть это не могу, но деваться некуда было, пришлось носить. Цвет моей кожи, глаз и волос вы видите. Ткани подберите с этим учетом. Все-все, мне пора бежать. Вот задаток, Надеюсь на ваш вкус, потому что мне некогда ждать, зайду снова через несколько часов. Примерю, и мы подгоним по фигуре. Платье? Хорошо, давайте еще платье. Вырез аккуратный, неглубокий, вываливать в него я ничего не планирую, приталенное, рукав длинный или три четверти, цвет умеренно яркий. Мне нужно будет в нем появляться среди приличной ученой публики и в общественных местах. Девушки, напоминаю задачу: никаких кринолинов, горы нижних юбок, рюшей, воланов. Все строго, элегантно, респектабельно, но чтобы — ах-ах-ах. Мужчины должны быть восхищены, слюни пускать, но не кидаться. Ну что вы хихикаете, я же дело говорю. Другие женщины должны завидовать, но придраться чтобы было не к чему. А у дам преклонного возраста не должен капать яд с языка при виде меня. Задача ясна? Ох, ну что вы все смеетесь? Я в вас верю. Действуйте, а я дико опаздываю.

Прости, банковский счет, мне придется тебя немного потрясти. Встречают по одежке. Мне еще предстоит разбираться с руководством университета и доказывать, что работающая мать — это нормально.

Быстрый забег обратно в пансион. Кормление малышки — надо бы имя придумать — обмыть, перепеленать, усыпить. Снова накинуть защитные и прочие заклинания. Успеть быстро перекусить в столовой на первом этаже. Мое явление многих удивило, Мариэлла туда не спускалась ни разу за несколько месяцев проживания тут.

И снова бегом в город.

Новая дорожная сумка. С той, что лежала в шкафу, только позориться. Я понимаю, что девушка жила скромно и экономно, но сейчас мне предстоит произвести впечатление приличной особы, а не бедной родственницы. Гобеленовый саквояж, недорогой, но новый и аккуратный. Еще одна небольшая сумка через плечо. Я ж теперь типа мама младенца, куда-то нужно складывать детские причиндалы, чтобы они были под рукой.

И салон, в витрине которого красовались детские игрушки и люльки. Там же нашлись и пеленки-распашонки. Но вот мне были нужны не они. Хозяйка лавки оказалась и швеей. Все эти милые одеяльца, чепчики и прочую милоту она шила сама. Я несказанно обрадовалась и сделала ей заказ на одежки.

Пришлось рисовать. Художник из меня так себе, но уж начертить комбинезончик с закрытыми ножками и застежкой наискосок, от одного плеча до ступни противоположной ноги, это я смогла. Рекламу-то я видела сотни раз. Сама не сошью, как называется такая одежда, не знаю, поэтому будет закрытым комбинезоном.

Срочный заказ на три таких из мягкой бельевой ткани. Еще один такой же, но из чего-то типа велюра или бархата и с капюшоном — верхняя одежда. И многоразовый подгузник типа трусы с застежками по бокам. Но вместо липучек — бельевые крючки. И впитывающие вкладыши, которые можно менять по необходимости. Пришлось соврать, что модели уже в процессе патентования, так как швея была в диком восторге и недоумении. Вот мне и прекрасный источник доходов на будущее. Где тут патентное бюро? Надо успеть забежать до отъезда.

Вечером забрала заказанную одежду для себя. В салоне все примерила, мне подогнали по фигуре, где потребовалось. Заскочила в обувную лавку. В тех калошах, что носила Мариэлла, я ходить не согласна.

Все. На первое время нам хватит. Дальше буду решать проблемы на новом месте, потому что кошелек изрядно полегчал.

В общем, это был длинный день, заполненный беготней по незнакомому миру и городу, созданием минимального пристойного нового гардероба себе и малышке. А также в попытках осознать, куда я вообще угодила и как тут существовать. Но первый пункт со всеми подпунктами из моего плана был выполнен.

Поужинала в своей комнате. Сил на общество в столовой не осталось. Потом немного повалялась на спине, давая отдых телу, отвыкшему от физических нагрузок. Добавила еще один пункт в свой план. Нужно не только внешний облик приводить в порядок, но и мышцы. Такое аморфное состояние никуда не годится.

Вечер провела в размышлениях, попытках вытащить из памяти все, что пригодится, и в обществе малышки.

— Что же мне с тобой делать-то, карапузик? — пощекотала я пухлое пузико, и девчушка беззубо доверчиво улыбнулась. — Надо показаться лекарю, да? Или не надо? Как часто детей водят к педиатру? А прививки? Тебе надо делать? Если бы я еще все это знала…

Вот так, беседуя с малышкой, я и планы свои заодно выстраивала. Осталось два дня на решение всех насущных проблем, на создание подобающего имиджа себе и ребенку. Потом короткая дорога в другой город, к месту будущей работы.

И завтра с самого утра мне предстоит решить еще множество мелких дел. В том числе зарегистрировать малышку, выправить ей свидетельство о рождении, дать имя и фамилию. И патент. Да… Я особа меркантильная, если что-то может работать и приносить деньги, оно должно работать. Потом разберусь, что с этим патентом делать. Сначала просто подгрести все, что потенциально может быть выгодным в будущем.

Где и как регистрируют детей, пришлось узнавать у хозяйки пансиона. Мариэлла этого не знала, следовательно, и я тоже.

— Вы все же решились ее оставить? — взглянула женщина на корзину в моих руках. — Вам придется непросто.

— А кому сейчас просто? — смиренно отозвалась я. — Раз уж она есть, то… В общем, как-то так.

— Имя подобрали?

— Нет еще. По дороге что-то придумаю. Мне бы только понять, куда идти и что необходимо сделать.

Мадам Фолей кратко ввела меня в курс дела и пожелала удачи. А потом неожиданно добавила, когда я уже шагнула прочь:

— Я рада, что вы нашли в себе силы жить дальше, Мариэлла. Вы ни в чем не виноваты. Отрадно видеть, что в ваших глазах больше не стоят обреченность и желание умереть.

— Я… Да… Спасибо, мадам, — скомканно ответила я и сбежала.

М-да. Как же накрыло-то эту бедную девчонку, вырвавшую меня из моего мира, что она решилась на такое. Там, похоже, был не просто стресс, а глубокая депрессия. Обычная, а после еще и послеродовая наложилась.

Регистрация ребенка прошла как-то обыденно. Обычный клерк, стандартные, наверное, во всех мирах бланки. Мать — Мариэлла Монкар. Отец — прочерк. Чья фамилия будет у ребенка? Матери, Монкар. Возраст? Вот тут мне пришлось поднапрячься и подгрузить память из того, что мне оставила настоящая мать девочки. Получалось, что в тот день, когда я тут оказалась, девочке было ровно два месяца. Попросила календарь, отсчитала дни, назвала нужную дату.

Выражение глаз клерка было непередаваемым. Я пожала плечами и непринужденно заявила:

— Я все это время тяжело болела и почти не вставала с постели, месье. Тут родное имя забудешь, не то что в календарных датах потеряешься.

Это его удовлетворило, послеродовые осложнения, видно, нигде не редкость. Затык вышел, когда я дошла до строки с именем. Я его так и не придумала.

Вздохнула. Посмотрела на улыбающуюся в корзинке девчушку. Она не спала все время, пока я ехала в наемном экипаже. Я ведь трезво оценивала силы и понимала, что с корзиной в руках пешком никуда не доберусь.

— Как же тебя назвать?

Нет, ну серьезно. Тут котенку имя придумать — и то не так-то просто. А это же целый живой человечек. Причем, не мой, но вроде как теперь уже и мой. И какое имя ей подходит, если она все время тихонечко улыбается, смотрит большими глазищами или спит, словно орешниковая соня^[3].

— Кто тут маленькая сонечка? — негромко произнесла я и подумала, что, почему бы и нет? — Софи́я, — громче произнесла я, посмотрев на клерка.

— Софи́, — послушно повторил он и записал. Я не совсем поняла, почему убрал окончание, но решила не заморачиваться. София, Софи, без разницы. Может, тут так принято.

Мужчина еще раз проверил документы Мариэллы, которые я ему отдала. Внес все записи в книгу регистрации, заполнил бланк, поставил печать. Попросил меня расписаться на нем же. После чего вытащил из футляра, стоящего на столе, странную штуку, похожую на пипетку, только на конце у нее была короткая медицинская игла.

— Маузель, необходимо поставить оттиски крови матери и младенца. И попрошу проследить, чтобы Софи не плакала, это государственное учреждение, шум тут не приветствуется.

Я покопалась в памяти, пытаясь сообразить, что от меня надо и зачем.

Ах вот оно что! Доказательство родства… Ладно. Неприятный, но, в целом, привычный прокол подушечки пальца иглой артефакта. Он впитал немного моей крови, а мне пришлось приложить окровавленный палец к свидетельству о рождении. Такая же процедура с маленькой Софи. Та сморщила носик, жалобно скривилась, собираясь заплакать, но я начала ее с улыбкой забалтывать. Мол, а смотри, какая симпатичная бумажка. А давай к ней приложим пальчик. Ой, какой рисунок получился. Ничего себе, как Софи умеет! Такая кроха, а уже рисует. Конечно, она не понимала слов, но улавливала интонацию.

Сработало. Малышка забыла, почему хотела заплакать, и начала улыбаться мне в ответ. А тем временем клерк закончил с оформлением. Выдал мне бланк, подтверждающий имя и фамилию нового члена общества. А то, что впиталось в артефакт и смешалось, капнул в книгу регистрации.

Занятно. Ну да ладно, мир магический, мне пока не все ясно. Только то, что посчитала нужным мне передать с помощью зелий и заклинаний Мариэлла. Со многим предстоит разбираться самой.

Но меня бесконечно радует, что это не глухое Средневековье, а более продвинутое время. Я не сильна в истории, но, по ощущениям, тут примерно как в моем мире в девятнадцатом веке. Во всяком случае, полицейские, которых я видела на улицах, вооружены револьверами с крупным барабаном. И водопровод существует, и канализация. Значит, они тут и паровые котлы используют, и паровозы должны быть. Ну и так далее. Мариэлла не сочла нужным оставлять мне сведения об этом, ее волновала собственная жизнь и то, что послужило причиной рождения Софи.

Примечания

2

Истопни́к — работник, занимающийся топкой печей или отопительных котлов.

3

Орешниковая соня — млекопитающее семейства соневых отряда грызунов. Внешне зверек похож на миниатюрную белку, размерами примерно с мышь. Самый маленький безобидный представитель своего рода.