Варвара-краса и Тёмный властелин

Милена Завойчинская, 2015

Что бывает, если боги шутят? Да ничего хорошего, ведь чувство юмора у высших сил весьма специфическое. Будьте уверены – вам не понравится.Вы одинокая блондинка, мечтающая о брутальном мужчине с собственной жилплощадью? У богини есть для вас одинокий Темный Властелин. А вы старый холостяк, считающий, что не родилась еще достойная вас женщина? Богиня считает иначе и присмотрела для вас прекрасную женщину.Вы оба хотели, чтобы ваши избранники полностью вас понимали? Что ж, богиня и об этом позаботилась. Пожив в чужом теле чужой жизнью, вы познаете все нюансы. И, чур, не жаловаться.

Варвара

Во рту была Сахара, в которой нагадила стая мерзких бродячих котов. Сухой распухший язык ощущался чем-то инородным, а губы пересохли. В голове шумело… Нет, в голове бил набат, стреляли пушки и шла третья мировая война. Все признаки жесточайшего похмелья были налицо.

Ох, кстати, про лицо… Представляю, какая у меня сейчас рожица. Даже смотреть-то в зеркало не хочется на такой кошмар. Какое счастье, что сегодня суббота и есть целых два дня на то, чтобы оклематься и подлечиться до понедельника. А сейчас бы воды с таблеткой аспирина.

— Мм-м… — страдальчески промычала я, собираясь с силами, чтобы открыть глаза и попытаться встать с постели.

— Вы уже проснулись? Что желаете? — спросил меня тихий женский голос.

Не поняла! Это еще кто? У нас гости, что ли, а я вчера приехала в таком состоянии, что даже не заметила?

— Воды, — прошептала я тихонечко. Потом разберусь и поздороваюсь, а пока нужно затушить пожар.

Что-то звякнуло, кто-то поднял мою руку и аккуратно вложил в нее бокал. Хм! Сервис, однако, вот из бокалов я воду никогда не пила. И странный он какой-то, тяжелый, металлический и с украшениями. Под пальцами явно ощущался чеканный рисунок и стекляшки-украшения.

— А мама где? — по-прежнему шепотом спросила я, допив живительную влагу и уронив голову обратно на подушку. Сил посмотреть на мою спасительницу не было. Бокал она сама забрала из моей безвольной руки.

— Мама? — изумленно пискнула моя собеседница. — Но ведь она упокоилась.

— Что?! — обалдело закричала я шепотом, когда до мозга дошел ответ девушки. — Что значит — «упокоилась»?

От такого шокирующего известия я распахнула глаза, рывком села и тут же схватилась за голову, застонав от вспышки боли в висках, и зажмурилась. Господи, сколько же мы вчера выпили?!

— Ну да. Еще тысячу лет назад, — явно недоумевая, ответила… А собственно, кто мне ответил?

Собрав волю в кулак, я приоткрыла один глаз. Узрела стоящую у кровати жуткую темнокожую страхолюдную девицу с неправильным прикусом и красными глазами, одетую в черное длинное платье и белый фартук. От увиденного второй мой глаз распахнулся сам.

— Ты кто? — оторопело спросила я, повысив голос от шепота до почти нормального звука.

Услышала саму себя и впала в ступор. Почему у меня хриплый мужской баритон?! Вроде мы вчера песен не пели, я не орала, связки не должна была посадить…

— Владыка, я ваша служанка, Гортензия, — успокаивающе пояснила эта непонятная страхолюдина. Чувствовалось, что ей не впервой отвечать на странные вопросы, только вот ее ответ меня ничуть не успокоил.

Я осторожно повернула голову и глянула на соседнюю подушку. «Владыки» на ней не наблюдалось. Та-а-ак! Боясь увидеть вокруг себя обитые белым мягким материалом стены, я стала осматриваться. Нет, на психушку не похоже. На больницу тоже. Скорее уж, я очутилась в каком-то богатом, но мрачном дворце.

— Чего-нибудь желаете, владыка? — терпеливо задала вопрос Гортензия.

Ну и имечко! «Цветочек» с внешностью монстра из фильмов ужасов про вампиров…

— Так что там с моей мамой? — решив отложить вопрос со странной обстановкой на потом, уточнила я всё тем же жутким хриплым баритоном.

— Госпожа упокоилась и по-прежнему лежит в вашем фамильном склепе, владыка.

— Ага! — поняла я, что ничего не поняла. Похоже, кто-то из нас все же сошел с ума или же я попала на съемки передачи «Скрытая камера». — И когда, говоришь, она упокоилась?

— Тысячу лет назад, владыка, — с непробиваемым спокойствием отозвалось страшилище женского пола в белом фартуке.

Да-а, случай крайне запущенный. Ладно! Сначала таблетку от мигрени, а там разберемся, почему она называет меня владыкой, хотя по идее, надо бы говорить «владычица».

— Гортензия, мне бы лекарство от головной боли, — вкрадчиво попросила я, сквозь полуприкрытые веки наблюдая за этой темнокожей девицей.

— Слушаюсь, владыка! — И она бодро поскакала к столу, на котором стоял поднос с какими-то флакончиками, кувшином с водой и золотым кубком.

Из протянутого мне золотого бокала, инкрустированного огромными красными кристаллами Сваровски, пахло какой-то травкой. Ладно, рискнем… Я выпила лекарство и с удивлением прислушалась к собственным ощущениям. Головная боль начала уходить еще в процессе поглощения напитка, а когда я допила последние капли, то от мигрени и следа не осталось. Ну и ну! Новое запатентованное средство? Я уже хочу его в большом количестве! Мигрень — это мой частый спутник, что не удивительно для жителя крупного мегаполиса, которому приходится много и напряженно работать по ненормированному графику.

— Желаете завтрак в спальню или выйдете в столовую, владыка? — спросила Гортензия, забрав у меня посудину.

— Пожалуй, в спальню, — отозвалась я. Что-то не готова я пока к дальнейшему розыгрышу. Надо бы сначала осмотреться в том помещении, где я оказалась.

Приняв мой ответ, девушка ушла, а я, поминутно оглядываясь, чтобы увидеть скрытого оператора, выбралась из постели. Тело вело себя странно, плохо слушалось, что впрочем неудивительно после сильной пьянки, и ощущалось словно чужое. Я сделала несколько шагов в сторону большого старинного зеркала в золоченой раме и с опаской посмотрела на себя.

–…! — вырвалось у меня, как только увидела отражение.

Не веря своим глазам, я посмотрела вниз и уставилась на деталь организма, коей у меня никогда не было и быть не могло, так как я тридцать лет прожила женщиной и иметь подобное мне в принципе не полагалось.

–…! — ругаться я умела, что неудивительно, если ты вращаешься в мужском коллективе. Делать этого не любила, но могла. А сейчас других слов просто не находилось. — Я — мужик?! У меня есть…

Брезгливо, двумя пальцами я приподняла это и неверяще уставилась на него. По ощущениям оно было мое, не приклеенное и не наращенное. Именно моя часть тела, которая вдруг напомнила о том, что ей надо бы посетить комнатку уединения.

— Боже мой! Я — мужчина! — прохрипела я, выпустила из пальцев то, что держала, и снова уставилась в зеркало.

На меня оттуда таращился красивый смуглый высокий молодой мужчина с лохматыми черными волосами до плеч и испуганными карими глазами. Не знаю, чье это тело, но точно не мое! Потому что я всю жизнь была стройной светлокожей блондинкой среднего роста с серо-зелеными глазами и аккуратной маленькой родинкой над верхней губой. А этот… ну, вот этот тип, который отражался в зеркале вместо меня, ростом явно под два метра, к тому же он не пренебрегал физической нагрузкой, судя по накачанной мускулатуре и кубикам на прессе. Но при этом, он точно не какой-то громила или спортсмен, так как нет мозолей на руках. Кожа на ладонях гладкая, как у офисного работника. Длинные тонкие пальцы украшали крупные перстни, на шее — золотой кулон с огромным рубином.

Наверное, я всё-таки сошла с ума! Попала в психушку, сейчас зайдет добрый дядя доктор с большим шприцем, вколет мне лекарство, и я перестану думать, что у меня мужское тело. И снова почувствую себя женщиной, без вот этого… — взгляд снова метнулся к тому, что болталось между ног, — зато сверху вернется мой привычный бюст второго размера.

Вместо медработника пришла обратно Гортензия с большим подносом, уставленным тарелками под серебряными крышками. Девушка водрузила все это на стол и принялась снимать крышки с тарелок. По комнате сразу же поплыл запах жареного мяса, и у меня в животе заурчало. Правда, оставалась открытой тема с посещением уединенного места.

— Гортензия, — вкрадчиво позвала я, — а где туалет?

— Что, владыка? — испуганно спросила девушка, и ее руки замерли в воздухе. — Я не знаю, владыка! Честное слово, я ничего не видела и не брала.

О боже! Это точно дурдом!

— Гортензия, — два раза глубоко вдохнув, продолжила я. — Я знаю, что ты не брала. Просто скажи мне, где он.

— Но я не знаю, владыка! Может, если вы мне опишете, как он выглядел, я… — торопливо лопотала она, глядя на меня своими красными глазищами.

Господи, хоть бы она не оказалась вампиром!

— Гортензия, мне нужно…

Черт! Дикая ситуация какая-то. Стою перед непонятной девицей неясной расы в абсолютно голом виде, в теле мужика (причем она от этого ничуть не смущается) и пытаюсь узнать, где мне пописать. Но не могу же я прямо это сказать?!

Пришлось. Эта ненормальная никак не понимала, чего я от нее хочу, пока я не озверела и не рявкнула, объяснив, что сейчас лопну, если не справлю нужду.

Да-а-а! Последний раз я общалась с ночным горшком года в два в детском саду. О жизнь! Ты — боль!

За завтраком мне было о чем подумать. Как бы невероятно это не выглядело, но, похоже, истории про «попаданцев», которых занесло в иные миры — это не просто выдумки писателей. Я, как и многие, периодически почитывала фэнтези, чтобы разгрузить мозг и отдохнуть. Правда, в книгах обычно «счастливчикам» везло больше, и они оказывались в иных мирах в своем собственном теле. Я же, вероятно, попала в те жалкие несколько процентов, коим не посчастливилось, и их занесло в чужое тело. Да еще в тело противоположного пола. Тяжело вздохнув, я заглянула под стол, сдвинула полу выданного мне шелкового халата и тоскливо посмотрела на то, чего ранее у меня никогда не было. Вот же угораздило!

— Владыка, желаете, чтобы вам привели наложницу?

— Мм-м? — не поняла я вкрадчивого вопроса Гортензии, прислуживавшей мне за столом.

Девушка стояла, глядя в пол, но когда я спросила, она быстро стрельнула глазками на то, что я только что рассматривала.

Наложницу? Мне? В смысле — для постельных утех?

— Нет! — почти закричала я. — Никаких наложниц!

— Как скажете, владыка, — отозвалась горничная, а я с подозрением уставилась на нее.

Надеюсь, прежний хозяин этого тела не делал с Гортензией ничего такого? Не хватало еще выгонять из своей постели озабоченных девиц, жаждущих теперь уже моего тела. К тому же барышень с такими зубищами, жуткими красными глазищами и откровенно страшной наружности.

А вот доставшееся мне тело, кстати, очень даже… Должна признать, что этот мужчина, кем бы он ни был, весьма хорош… Я бы и сама не отказалась закрутить страстный и бурный роман с таким мачо. Теперь же я вынуждена буду смотреть на это тело в зеркало и депрессировать о своей несчастной доле.

М-да… Ситуация — ужасная. Это факт! Я в чужом мире, в чужом доме, на чужом месте и, что самое ужасное, в чужом теле. И надо сильно постараться, чтобы меня с этого места не упекли в каменный мешок и не заковали в кандалы, с требованием вернуть им настоящего владыку или как там его. Кстати, а как его, то есть теперь меня, зовут? И еще… Если я тут, то кто же тогда там? Что если этот роскошный брюнетистый высокопоставленный хмырь поменялся со мной местами?

Допустим, меня перенесло в его организм, а его в мой. Убью гада, если он хоть что-то не то сотворит с моим телом! Я за собой трепетно и тщательно ухаживала целых тридцать лет и сохранилась в прекрасном состоянии. Выгляжу лет на десять моложе своих тридцати. Ну ладно, не десять, но больше двадцати пяти мне не дают на вид. Так, не паниковать. Будем рассчитывать на лучшее. Предположим, вмешались какие-то высшие силы или маг-маньяк совершил нечто, и вот результат. Значит, я должна сделать всё от меня зависящее, дабы не раскрыть свое инкогнито как можно дольше, навести порядок в делах хозяина моего тела (бред как звучит, но так оно теперь и есть), улучшить то, что смогу и не ухудшить всё остальное.

Осталась самая малость — разобраться: как меня зовут, кто я теперь, где живу, чем занимаюсь, кто меня окружает и что надо сделать.

— Гортензия, приготовь мою одежду, — приняв решение, велела я горничной.

Кстати, а почему у меня горничная, а не лакей? Всё же очень надеюсь, этот, который хозяин моего тела, с ней не спал. И, наверное, придется поменять девицу на мужчину, они менее наблюдательные. Эта шустрая темнокожая страшилка вполне может раскусить меня по повадкам.

С одеждой всё оказалось лучше, чем я думала. Никаких простеганных ватных панталон (о-де-шосс они, вроде, у нас назывались), чулок на резинках и штанов с откидывающимся гульфиком. Нет, нормальные брюки с пуговицами, нормальная белая рубашка с пышными рукавами, простеганный кожаный жилет и сверху камзол. На ноги — сапоги. Хуже обстояло дело с оружием. Я смотрела на чернёный тонкий меч и боялась брать его в руки. Еще порежусь…

— Гортензия, напомни-ка, сколько ты уже служишь моей горничной? — словно невзначай спросила я.

— Почти семьсот лет, владыка.

Как я не уронила себе меч на ногу, не знаю. Матушка моя, значит, тысячу лет назад упокоилась. Это страшилище служит моей личной служанкой семьсот лет… А сколько лет тогда мне? Ну, в смысле не мне, а этому… чьего имени я пока не знаю, но который владыка.

М-да. Поменять вдруг горничную ни с того ни с сего на другого слугу — не вариант. Вызовет слишком много вопросов. Придется думать, что врать. Тут в дверь постучались, и запыхавшийся серокожий клыкастый монстр в кольчуге сообщил, что советник Керин просил передать, что он отбыл вместе со всеми на поиски каких-то «светлых». Их вроде как заметили в каком-то месте (прозвучало географическое название с кучей рычащих букв), вот советник с утреца и отбыл.

Я украдкой перевела дух, что встреча еще с кем-то из близкого окружения откладывается, и решила, что пора начинать действовать. А начну, как настоящая женщина, в чьем бы теле я ни была, с обустройства своего нового дома. Отвлекусь, опять-таки. А то уж больно страшно от происходящего. И я решительно повернулась к красноглазой девице

— Гортензия, так как жены у меня нет… — тут пришлось сделать незначительную паузу. А то вдруг жена таки есть, но в отъезде… Пусть тогда меня исправят. — Так вот, решил я, что пора мне самому посмотреть на свои владения. Давненько я не инспектировал территорию, наверняка народ отбился от рук и всё в запустении. Я прав?

— Я не знаю, владыка. Вроде всё как всегда… Что прикажете?

— Зови управляющего.

— Смотрителя замка? — переспросила Гортензия.

Я мысленно чертыхнулась.

— Нет, я передумал. Не хочу никого видеть. Со мной пойдешь ты, я скажу тебе, что надо исправить и переделать, а ты передашь кому надо. Твое присутствие меня не раздражает сегодня, в отличие от прочих. И передашь, не сделают всё быстро именно так, как я приказал через тебя, сильно пожалеют.

Понятия не имею, чем занимаются владыки, но тот, кто засунул в это тело женщину из другого мира, должен был предвидеть и осознавать последствия. А жить в свинарнике, пусть и королевском, я не собираюсь. Жилище мне досталось готическое, судя по интерьеру, но уж что имеем, тем и будем распоряжаться.

— А начнем мы, Гортензия, с моей комнаты. Здесь — помыть, здесь — выбить пыль, это переставить сюда…

Увы, мне таки пришлось терпеть присутствие смотрителя замка. Стало понятно, что Гортензия не может всё запомнить, а писать она, похоже, не умела или было не на чем. Пришлось позвать этого самого господина Моока. Жуткий мужик выглядел как типичный черт: с волосатыми ногами и копытами, длинным хвостом, пятачком вместо носа и рогами на лысой голове. Мамочки, куда я попала?! Надеюсь, это не ад! И вот как раз этот рогач все мои приказы судорожно записывал грифельным стержнем в толстую тетрадь.

А я как-то незаметно для себя поймала кураж от всего этого и раздавала указания направо и налево. Нет, ну хлев ведь, а не замок. По углам воняет, поскольку кто-то явно не добежал до ночного горшка, с потолка паутина свисает, гобелены на стенах настолько пыльные, что не видно, что на них изображено. В окнах щели, по помещениям гуляют сквозняки. Так никаких дров не напасешься камины растапливать. Кстати, о каминах…

— А это что?! — с угрозой в голосе произнесла я и стукнула кулаком по стене над камином. В трубе что-то гулко ухнуло, и вниз посыпались черные кусочки. — Уморить меня решили? Трубы не чищены? Я что-то не понял, любезнейший Моок… Так-то ты смотришь за вверенной тебе территорией? Так следишь за тем местом, где живет твой владыка? Тебе, кажется, надоело твое место?

— Пощадите, владыка! — заверещал черт и бухнулся на колени. — Всё исправлю! Клянусь! Сейчас же направлю народ на уборку!

— Проверю! Найду грязь — языками заставлю вылизать! — отчеканила я. — Завтра продолжим осматривать замок. И вот еще что! Кто вздумает гадить в моем замке по углам, найду и отрежу все «гадилки» под самый корень. Передай всем! Гортензия! Быстро идем в мой кабинет. Марш вперед!

Моя красноглазая горничная испуганно дернулась, часто закивала и торопливо рванула туда, куда я дороги не знала. В кабинете, разумеется, тоже было ужасно. Но тут имелось много книг, свитков, писем и прочих бумаг. Решила, что сначала сама разберусь со всем этим, а уже потом заставлю прислугу вычистить всё. Для начала только окно… Мне еще не хватало простуды с насморком и всем сопутствующим.

— Щели законопатить и замазать, стекла отмыть! Сегодня же! Остальное потом, — сухо распорядилась я. — Почему я должен тратить свое время и отслеживать то, что должны делать слуги?