Ледяное сердце

Милана Милая, 2019

Когда Марию самым варварским способом похищает незнакомец и увозит на корабле в незнакомую страну, девушка считает, что ее жизнь кончена. Нет рядом ни отца, ни сестер, ни друзей, никого из родных и близких. И никто не поможет ей противостоять этому могучему воину, который признает только исключительное повиновение и власть, видел в своей жизни только войну и жестокость. Как жить в мире, где место женщины в гареме без права голоса и единственное, что от нее требуется, это ублажать того, кого ненавидишь! И понимать, что никогда не вернешься домой, а останешься здесь навсегда.

Глава 8

Хан стоял на широкой террасе в своих покоях и впервые за долгое время наслаждался покоем в своей душе, наблюдая за великолепным закатом. Его крепость была построена почти на самом берегу мраморного моря и виды, которые открывались отсюда, могли свести с ума от восхищения кого угодно. Даже доклады своих ближайших помощников он слушал вполуха. Все в порядке, воины тренируются. Численность войска увеличивается с каждым днем. С докладом к Осману он поедет в ближайшее время, а пока из головы не выходила маленькая упрямая фея.

Что с ней делать Хан просто не представлял. Оставить ее себе он не мог, отдать тоже. Что-то было такое в ней, чего он не понимал. А загадок он не любил.

Вскоре аудиенция, наконец, закончилась, и Хан попросил принести ужин.

Когда Исмаил объявил, что к нему пришла Хазыр-калфа, он даже не удивился. Эта женщина в некоторой степени заменила ему мать. Распоряжалась здесь во дворце и решала все женские вопросы, не нагружая его лишними подробностями. Понимала с полуслова его нежелание приближать к себе каких-либо женщин, после того как…

— Хазыр! — поприветствовал он низко склонившуюся служанку.

— Позвольте еще раз поприветствовать вас дома, паша. И сказать, как невероятно мы все рады вашему возвращению.

— Я тоже рад, Хазыр. Надеюсь в гареме все в порядке? Я еще не посылал за Нумеддин агой, хотелось сначала поговорить с тобой.

Он внимательно наблюдал, как несколько раз его верная служанка открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать, но видимо не могла подобрать слов.

— Я знаю, о чем вы хотите спросить меня, паша. — Калфа медленно заговорила. — Девушка чувствует себя хорошо. Она отдохнула днем, помылась. Немного поела. В первый раз встречаю человека, который не ест мясо!

— Я знаю. — улыбнулся Хан.

— Я вас вырастила, Хан Соломон! — мужчина нахмурился, услышав свое полное имя. Никто его теперь так не называл, и калфа осмелилась впервые. — Я знаю ваше отношение к женщинам, но очень надеюсь, что этой девушке вы дадите шанс! Она более чем достойна, если вы спросите мое мнение.

— Я не спрашивал твоего мнения, Хазыр!

— Даже если вы отрубите мне голову, паша, это не причина для меня умалчивать правду. Во благо вам я всегда говорю, как есть. И если вас боится полмира, то я со всей ответственностью могу заявить, что не отношусь к их числу. Я качала вас маленького на своих коленях и обещала вашей матери заботиться о вас, как о собственном…

— Хватит, Хазыр! Ты знаешь, что я уважаю тебя, но сейчас действительно могу нагрубить, если ты не остановишься!

— Я поняла, паша. Единственное, о чем сейчас прошу, это дать девушке время освоиться здесь, привыкнуть. И ни в коем случае не отсылать. Это моя просьба. Она… особенная, Хан Сол.

— Что это значит? — он напрягся.

— Вы знаете, каким чутьем я обладаю. Я не хвастаюсь, это у нас в роду. И таких, как я… Скажем, я их чувствую. Девушка особенная. Есть предположения, пока не могу сказать больше. Ну и явно из богатой семьи. Она аристократка и честно говоря, я удивлена ее присутствию здесь.

— Глаз с нее не спускайте! Головой будете отвечать! И Нумеддин, и ты! И докладывать каждый день. Распоряжение евнуху я дам сам!

— Хорошо, паша. — Женщина с улыбкой поклонилась и вышла. И почему-то ее поведение безмерно разозлило Хана. Сейчас бы взять в руки меч… И Хасан и Исмаил с удовольствием бы с ним подрались, но в темноте это делать весьма неразумно.

И он устало дал распоряжение привести Нумеддин агу. У евнуха тоже было много работы. Рабынь он привез много, их надо было разместить, накормить, тщательно проверить здоровье каждой. Первый отсев он сам не проводил, Нумеддин пока справлялся и без помощи главного визиря. Надо было принять решение и назначить Керима на эту должность. Парень уже взрослый, чтобы стать первым помощником. Он старается произвести впечатление, к тому же Хан доверял ему, других родственников у него не было.

Евнух успел сделать довольно много, была уже глубокая ночь, когда Хан освободился. Чтобы снова сесть за стол и написать длинное письмо для Османа. Повелитель должен быть в курсе и в течение недели Хан приедет в столицу, ну а пока посыльный уже ждал, самый быстрый скакун оседлан. Послание уже через день будет у Османа.

Сол приказал приготовить ему баню и когда освежившийся вернулся к себе в покои, уже занимался рассвет. А он еще не ложился. И хотя привык мало спать, чувствовал, что скоро вырубится от усталости. Он снова вышел на террасу, чтобы понаблюдать за занимавшимся рассветом, когда движение внизу привлекло его внимание.

Девушка, занимавшая сейчас все его мысли, медленно шла по саду, разговаривая с Нумеддин агой. Он держался чуть сзади, а Мария о чем-то его расспрашивала, периодически показывая пальцем на цветы и деревья вокруг извилистых тропинок сада. Он понял, что девушка ранняя пташка, видимо очень любит прогулки по утрам, и именно эта ее привычка стала причиной ее похищения. Плохая привычка, усмехнулся Сол. Но сейчас, по какой-то непонятной причине он не хотел, чтобы компанию ей составлял евнух.

Хан спустился в сад, не спеша следуя по одной из садовых дорожек в сторону, куда отправилась девушка и вскоре настиг парочку у кустов роз. Нумеддин ага что-то тихо рассказывал Марии, а она, опустив голову, слушала. Поэтому не сразу его заметила, а вот евнух немного растерялся.

— Паша! Доброе утро!

— Доброе утро. — Задумчиво ответил Хан, наблюдая, как девушка подняла на него испуганный взгляд и немного отступила. — Что вы здесь делаете?

— Мария решила немного прогуляться. — Поспешно начал объяснять ага. — Запрета на прогулки в саду для ваших наложниц не поступало, а девушка попросила немного прогуляться, так как привыкла рано вставать. Я решил показать ей ваш сад и немного рассказываю о растениях…

— Оставь нас одних, ага!

Нумеддин ретировался так быстро, словно его и не было. Мария по-прежнему молчала, лишь с неприязнью на него смотрела и почему-то это вызвало непонятную боль в груди.

— Уже забыла, к чему приводят ранние прогулки? — Насмешливо протянул Хан, стараясь отбросить неприятные мысли.

— Боюсь, Хан Сол, что до конца жизни мне этого не забыть.

— Наверное, ты просто пыталась сбежать, осматривая окрестности, а бедный Нумеддин думал, что тебе в самом деле интересны розы и магнолии!

— Вы можете думать, что вам угодно, Хан Сол. Мне не в чем перед вами оправдываться!

Девушка едва доставала ему до груди, но когда подняла свой колдовской взгляд, Хан почувствовал себя ничтожным. Ее равнодушие ранило, и он пока не понимал, почему.

— Ты начнешь обучаться вместе с другими наложницами. — Грубо сказал он ей. — Языку, танцам, письму, религии. Выполнять любую работу, о которой попросит калфа. Любая строптивая выходка с твоей стороны и я отдам тебя на потеху солдатам.

Мария хотела что-то ответить, но передумала и просто отвернулась от него. Никто! Никогда! Не поворачивался к нему спиной, демонстративно игнорируя. Он со злостью обошел ее, схватил за узенькие плечи и потряс. Потом немного приподнял, приближая к себе и прошипел.

— Ты хоть понимаешь, что за меньшее преступление я отрубал людям головы, маленькая заноза!

— Хватит мне угрожать! — закричала она, барабаня кулачками ему по груди и пиная ногами. — Хватит пугать! Что хотите делайте, но гордость у человека либо есть, либо ее нет! Так вот, для сведения, не собираюсь теперь считать вас своим спасителем и повелителем! Отдавайте меня кому хотите, мне все равно, лишь бы подальше от вас!

Держа ее так близко, он почувствовал ее дурманящий запах, с которым из последних сил боролся на корабле. А сейчас, после небольшого перерыва его организм просто не мог сопротивляться ее невероятному притяжению. Одной рукой он обхватил тонкую талию, прижимая к своему каменному телу и приподнимая. А другой обхватил за затылок и со стоном прижался к ее губам.

Хана как будто пронзил удар молнии, все чувства лавиной обрушились на него, так долго сдерживаемое возбуждение сейчас выходило из-под контроля. Один ее взгляд и его уже трясло от еле сдерживаемого желания. Как мальчишку. Он понимал, что Мария сжала губы и вся застыла в его объятиях. Что вцепилась ему руками в волосы и пытается отодрать его от себя. Но он не чувствовал боли. Тело просто пульсировало от желания, он прочерчивал дорожки из поцелуев по ее шее, щекам, глазам, снова возвращался к губам, а потом девушка просто попыталась его укусить.

Когда почувствовал вкус крови, то остановился, тяжело дыша и по-прежнему крепко прижимая ее к своему возбужденному телу. Не сразу ему удалось вернуть себе хоть частичку контроля над собой, а когда он сделал это, то отпустил Марию и рассмеялся. Девушка отбежала на безопасное, как ей казалось, расстояние и остановилась, с ненавистью его разглядывая. Он потрогал прокушенную губу, ощупывая языком повреждения и продолжая с улыбкой смотреть на нее. Невероятно, но вкус крови во рту возбудил его еще сильнее.

— Вы просто сумасшедший!

Сейчас Хан ничего не мог ей ответить. Он пытался бороться с проснувшимся влечением к ней, принимая для себя неизбежность отпустить ее из своей жизни. Он уже потерял один раз дорогую для него женщину и такой боли больше испытывать не хотел. Почти десять лет ему легко удавалось избегать чувств и вот теперь эта девушка пробуждала в нем желания, которые он почти забыл.

Это западным мужчинам нужно было кучу времени на раздумывания. Восточные же мужчины принимали решения незамедлительно. Ему совсем не нужно было много времени, чтобы понять для себя очевидные вещи. Вот только Мария об этом не знала, и похоже не будет в восторге. Спрашивать разрешения у женщины в его стране не было принято, но и насильно заставлять ее он не хотел.

Причинить боль не входило в его планы, а учитывая ее размеры и сопротивление, он может ненароком серьезно навредить ей. Что же ему делать?

— Можешь сколько угодно сверкать глазами, но поверь! Обычно немного ласки пробуждают в мужчине желание угодить или порадовать. Имей это ввиду. Подумай над своим поведением!

Он развернулся и направился в свои покои, чтобы незамедлительно лечь спать. Ему нужно отдохнуть, чтобы правильно оценить возникшую ситуацию. Разобраться на трезвую голову.