Цвет Тиффани

Мила Фомина, 2018

Два взрослых самодостаточных человека не задумывались о любви. Им не нужны отношения. Для неё главное – дочь и работа. Для него – деньги и бизнес. Да и какие отношения, когда вокруг столько проблем? Но каждый раз, встречаясь, оба искрят, словно заряженные частицы. Вот только стоило им оказаться вместе, все пошло не по сценарию. Потому что даже любовь бывает не вовремя. И потому что одна боится доверять, а другой не умеет слышать.

Глава 4. Черная полоса набирает оборот

Наталья проводила его взглядом и поморщилась, когда Вольский хлопнул металлопластиковой дверью. Это ж надо умудриться издать такой звук дверью с доводчиком. Вот хам! И где тот вежливый мужчина, который разговаривал с ее дочерью?

Отношение к его матери! В голове не укладывалось, что он думает, будто она может себя плохо вести с пациентами. Или это он таким образом купил отношение к себе? Нет, ее мнение касательно этого человека вряд ли изменится, как и поведение. Как ты, так и я.

Пачка тысячных купюр на столе вновь притянула взгляд.

Да уж, столько денег зараз она со времен бывшего мужа не видела. Наверняка несколько ее зарплат… Даже не став пересчитывать, Наташа, взяв пачку, положила ее в единственный сейф, где в основном находились наркотические препараты. Забрать их себе она даже не подумала, рассудив, что бегать за этим товарищем не вариант, просто отдаст его матери, когда та окажется в палате.

Это ж сколько Вольский зарабатывает, если позволяет себе кидаться такими суммами? Да и вообще, как его жаба не задушила? Знала она прекрасно, что чем больше у человека денег, тем его алчность сильнее. Проходила она это с бывшим мужем. Да и дружки его были такие же. Такие как он считают, что раз деньги есть, значит им все дозволено! А про Вольского она знала только то, что он вроде хозяин сети ювелирок или даже совладелец мини-цума, как называли его в городе. Там пара десятков магазинов, довольно престижных, и Наталья в нем даже ни разу не была: зарплата не позволяла. Еще его мама упоминала, что ночами он пропадает в каком-то клубе, который вроде бы тоже ему принадлежит. Да, он не бедный мальчик, но тут уже дело принципа.

Открылась дверь, впуская Диму, который с радостной улыбкой и большим пакетом направился к столу.

— Все-таки в праздники хорошо работать, смотри, сколько вкусняшек нам передали, — приоткрыв пакет, мужчина показал добычу: разные фрукты вперемешку с конфетами.

— Классно, — безэмоционально отозвалась она.

— Заберёшь Соне? — достав яблоко, мужчина отнёс пакет к холодильнику.

— Заберу, почему нет? Хотя и дома этого добра хватает. Дим, где МРТ? — это ее беспокоило куда больше конфет.

— Зоя сейчас принесёт, — мужчина подошёл к Наталье вплотную и присел на корточки. — Наташ, прости меня, клянусь, такого больше не повторится.

Он нежно взял ее руки в свои. Хотел поцеловать ладони, но Наташа вывернула их из некрепкой хватки.

— Конечно, не повторится. В следующий раз я скажу Воронину, — она не врала, и ее угроза пожаловаться заведующему была реальной, в чем Дмитрий не сомневался.

— Да, согласен, — он занервничал, но и правде в глаза мог посмотреть смело. Встав, присел на своё место напротив нее.

— Но на самом деле, хорошо, что так случилось, — он удивился, возвращаясь к ней взглядом. — Если бы ты прооперировал мою пациентку без моего ведома, поверь, было бы в сто раз хуже. Тут я бы сама тебя придушила.

— Ну, я согласен, да, хорошо…

Это было нерушимое правило. Операции в их отделении всегда планировались заранее, и, конечно же, их делал тот врач, что и вёл пациента. Исключения были только для случаев по скорой, но если пациента наблюдал определённый врач, то вызывали его. Правда, такое случалось очень редко. Срочных чаще всего везут в ЦГБ, но, видимо, в новогоднюю ночь сюда машине ехать было ближе. А может, и сама Маргарита Петровна попросила.

— Иди домой уже, — закопавшись в истории болезни, Наталья намеревалась полностью уйти в работу, и сейчас, как никогда, хотелось тишины и одиночества.

— Ты точно справишься? Я уже трезв давно, дома никто не ждёт, давай хотя бы тут отметим? Без алкоголя, естественно, — он легко засмеялся своей шутке.

Но Наташа не оценила. Склонив голову набок, выразительно глянула на мужчину. Она не проронила ни слова, но они тут были ни к чему. Дима по взгляду все прекрасно понял.

Раздалась мелодия из мультика «Какой чудесный я», и Наталья юрко подскочила к своему пальто, висевшему в шкафу.

— Привет, роднуль, ты проснулась? — ответив, женщина широко улыбнулась, возвращаясь за стол и уже не обращая внимания на мужчину напротив.

— Да… — сонно пролепетала девочка. — Мамуль, а можно я к Ксюше днём схожу?

— Нет, — ответ был категоричный. — Вчера уже погуляла, хватит. Пусть она к тебе придёт, покажешь зверя.

— Точно! — Соня, похоже, совсем забыла про спасённого котёнка. — Ладно, мам, я тогда сейчас ей буду звонить, пока!

— Сонь! С Новым годом! — вспомнила о празднике Наталья. — Подарок тебя ждёт под елкой, — обрадовала она дочь.

— Точно! Спасибо, мамуль! Я побежала смотреть! — кажется, большего счастья ей было и не нужно.

В трубке раздались гудки, а Наталья ещё не успела сказать, чтобы та позавтракать не забыла.

Не любила она праздничные дни из-за того, что приходилось работать сутки. Благо, ее уже несколько лет выручала соседка, тетя Маша, которая в обед и вечером заглядывала проверить, как дела, да проконтролировать, чтобы дитё поело. А то дитё вполне могло и забыть.

— Я пошёл, да? — Дима уже успел переодеться и стоял около двери.

— Да, Дим, пока, — отозвалась Наталья, даже не глядя в его сторону.

Мужчина, поджав губы, ещё несколько секунд смотрел на неё, сам не зная, чего ждет. Может, хотя бы ласковой улыбки?

— С Новым годом, — уже сказал тише перед тем, как все-таки уйти.

Как только за ним закрылась дверь, Наташа вздохнула свободней. Она знала, что нравится Димке и с его стороны все куда серьёзней. Правда, как таковых отношений у них и не было. Просто периодически два свободных человека скидывали сексуальное напряжение. И такой расклад устраивал их обоих. Но последнее время, кажется, Дима хотел чего-то большего. В отличие от неё. И сейчас Наташа поняла, что в новом году им не стоит больше встречаться. Ему уже тридцать три, пора жену себе искать, а если он продолжит питать ложные надежды в отношении нее, толку не будет.

* * *

Рабочие сутки Наташи прошли на удивление спокойно. Все операции были запланированы после праздников, а сейчас шло обыкновенное ведение стационарных. Вечером забегал Димка, преподнес шарфик ее любимого бирюзового цвета, странно похожий на прошлогодний его подарок, и очень быстро скрылся, сказав, что торопится к родителям. Его внимание в этот раз казалось навязчивым, скорее всего, потому, что она сделала для себя окончательные выводы. Ночью Наталье даже удалось немного поспать, так что на второе января у нее были блестящие планы.

— Милая, просыпайся, — уже в десять утра она тормошила дочь.

— Мамуль, ты уже пришла? — Соня не хотела вылезать из-под теплого одеяла.

— Я уже даже блинчики тебе пожарила! Вставай, у нас сегодня будет очень продуктивный день!

Любопытный носик вылез на поверхность. Взлохматив и без того растрепанные волосы дочери, Наташа с улыбкой пошла на кухню. Котёнок, который уже обосновался в новом жилище, развалился посередине, будучи донельзя довольным. Ещё бы, налопался сметаны. Наташа так ни у кого и не спросила, чем кормить животину, и думала купить сегодня в магазине обычного кошачьего корма. Утром, как только зашла в квартиру, нос стало пощипывать, и таблетку пришлось принять сразу же.

Как она и ожидала, дочь через две минуты плюхнулась на стоящий рядом стул.

— А куда мы пойдём?

— А куда ты хочешь?

— В кино! — радостно воскликнула девочка.

— Значит, идём в кино! — кивнула Наташа, заражаясь искренней улыбкой дочери.

— И мамулечка! Спасибо за планшет! — Соня подскочила и порывисто обняла мать.

— Пожалуйста, но если будешь в нем залипать, то лишишься его. Ты же понимаешь? — Наталья погрозила пальцем.

— Не буду! Честно-честно! Люблю тебя!

— И я тебя. Беги переодевайся, — чмокнула дочь в щечку.

— Я быстро! — девочка помчалась в комнату, на ходу снимая через голову пижаму.

— Зубы! — вдогонку ей напомнила Наталья.

И почему дети всегда забывают почистить зубы? Или только ей так с дочерью повезло?

Во время завтрака Соне позвонила Ксюша, и как-то так вышло, что они с мамой тоже решили пойти с ними. Не сказать, что Наталья обрадовалась этому факту. Несмотря на то, что их дочери были неразлучными подружками, мамам так и не удалось сблизиться. А может, Наталья не так уж и хотела. Она считала Марину слишком приземленной и попросту не знала, о чем с той говорить. Ей неинтересно было слушать Маринины разглагольствования о семейной жизни.

Так и вышло. Пока они еще находились в кино, все было хорошо, но после, когда девочки отправились на площадку резвиться, Марина по полной присела на уши, даже превзойдя себя. Наташе пришлось узнать, как ее муж Вова выпил на праздник лишнего, приставал к их куме, и как они уже два дня ругаются по этому поводу. Ну не умела Наталья поддерживать этот женский треп. Не ее это было, вот от слова совсем. И когда Марина с Ксюшей собрались домой, обрадовалась безмерно, сказав, что они с дочкой ещё ненадолго задержатся.

Сев в уютной кафешке пообедать, Наташа, наконец, смогла расслабиться. Дочь болтала без умолку о котёнке, уговаривая мать зайти в зоомагазин, купить игрушечных мышек. Заикнулась о домике для животного, но тут уже Наташа осадила дочь. Только домиков ей и не хватало. Да и стоят они прилично. Почему-то именно сейчас, отсчитывая деньги в кошельке при оплате счета в кафе, она внезапно вспомнила о пачке, которую ей вчера всунул Вольский.

— Сейф… — пробормотала она.

— Что, мамуль?

— Ничего… Кажется, я забыла кое-что важное…

Наталья никак не могла понять, как она, ответственный во всем человек, могла забыть такую вещь? Ведь действительно, вчера вечером ещё вспоминала, а сегодня утром как отшибло, и домой шла только с одной мыслью — погулять с дочкой.

Все дорогу она раздумывала, как поступить. По идее, деньги-то никуда не денутся, можно спокойно дождаться своего дежурства четвёртого января и сразу отдать Маргарите Петровне. А с другой стороны… Сегодня дежурит Горыныч, хороший мужчина, положительный по всем фронтам, а завтра Димка. И если последний ничего не скажет, да и объяснить она ему все сможет, то вот Фёдор Григорьевич Горынин может и неправильно понять. Воспринять как взятку, настучать главному… Вряд ли, конечно, но оправдываться тоже желания не было. Наверное, сейчас придут они домой, и она быстро сбегает, заберёт. Авось, Горыныч ещё не успел заглянуть в сейф.

— Наташа! Ну где же ты ходишь? — Они только сделали шаг из лифта в своем подъезде, как на неё накинулась тетя Люда, соседка снизу.

— А что случилось?

— Как что? Заливаешь ты меня уже часа два! А у меня номера твоего нет, и Машки нет дома!

— Как заливаю? — Подбежав к квартире, Наташа стала судорожно копаться в сумочке в поиске ключей. Наконец, отыскав их, быстро открыла дверь.

В коридоре было сухо, и Наталья, внутренне запаниковав, тут же побежала в ванную комнату. Она оставляла машинку стирать, но всегда же все было хорошо, что могло произойти?

Внутри все опустилось, когда она увидела на полу мыльную воду и машинку, мигающую красным на дисплее.

— Давай тряпки, собирай! У меня уже все залито! Не дай бог на машинку мою попадёт, сломается, новую покупать придется! — Рядом крутилась соседка, раздражая.

— Да, сейчас, — тихо сказала Наташа, быстро расстегивая молнию на сапогах.

— У меня все стены мокрые! Потолок осыпался! — не успокаивалась женщина.

— Все починим! — Пришлось уже повысить голос. — Сонь, раздевайся, что стоишь? — прикрикнула в порыве на дочь и кинулась к шкафу, не придумав ничего лучше, чем спешно собрать воду постельным бельём.

— Сантехников я уже вызвала! Пошла к себе! — сказала из коридора тетя Люда, покидая квартиру.

— Вот же… Не хватало радостей нам, да, Сонь? Не лезь только в воду, она холодная.

— А что мне делать?

— Котёнка покорми…

Спустя полчаса ванна была полна как белья, что стиралось, так и постельного, которым собиралась вода. Наталья же была вся мокрая и даже искупаться возможности не видела. Но тут соизволил прийти сантехник… Целых два. Наташа мрачно смотрела на их ботинки, с которых капала вода от грязного снега, но старалась сдерживаться, хотя в ее состоянии это было сложно.

Она их знала, ровно год назад они ей чинили трубы на кухне, но если в том году они были хотя бы трезвы, в этот раз ей не повезло.

— Движок полетел, — изрёк один.

— А может, насос, — добавил второй.

— Это сколько лет-то ей?

Быстро прикинув в уме, что ее покупал ещё муж перед родами, и, кстати, это единственная техника, которую она у него забрала, Наташа сказала:

— Девять. Но она ни разу не ломалась! — Машинка была дорогой и действительно все эти годы служила верой и правдой.

— Девять лет — срок, — развёл руками мужик.

— И что делать? — хмуро спросила Наташа.

— Мастера искать, че делать, — взгляд того, что был помоложе, скользнул по ее фигурке, облаченной в мокрую водолазку и узкие брюки.

И хотя она знала, что через бюстгальтер ничего не просвечивает, ей стало мерзко. Боже, неужели женщины ведутся на такое внимание?

Сложив руки под грудью, грозно спросила:

— Сейчас мне что делать?

— Да ничего, мастера вызывайте. И это… вы ж соседку залили. Надо к ней идти, оценивать ущерб или через суд…

— Разберусь. Спасибо, — перебила она, понимая, что больше от них ничего не добьётся.

Выпроводив сантехников праздновать дальше, наконец, смогла переодеться. Дотрагиваться до своей «гусиной» кожи было неприятно, невероятно хотелось помыться. Но сначала нужно пойти посмотреть на тот самый ущерб, появившийся у соседки благодаря ей. Пока Наташа спускалась, очень надеялась, что тётя Люда преувеличила, и страшного там нет ничего, но…

Все оказалось действительно печально. Стены, покрашенные в нежно-розовый цвет, вздулись пузырями. Потолок, видимо, некогда побеленный, теперь покрылся страшными узорами, а кое-где и посыпался.

— Ну, видишь? Что делать будем, Наташа? — с претензией в голосе проговорила тетя Люда.

— Надо оценить, во сколько выйдет ремонт и оплатить, что делать…

Наташа в голове уже прикинула сумму, и выходила та весьма безрадостной.

— А делать кто будет? Я не полезу, у меня нога больная, да сердце уже шалит скакать под потолком, про деда вообще молчу! — не успокаивалась женщина.

Наталья, перестав пялиться на красоту потопа, перевела взгляд на соседку.

— Хватит предъявлять мне претензии, я вас поняла и от оплаты уклоняться не собираюсь.

От того, как смотрела в глаза собеседнице Наталья, Людмиле Осиповой стало не по себе. Чего она разошлась, в самом деле? Наташа хорошая девушка, когда спина у мужа прихватила, она приходила и без всякого посмотрела и лекарство посоветовала. Стало стыдно.

— Наташ, да, прости, но сама понимаешь, увидела это, да все как бухнуло в сердце, да и тебя не было долго… — Теперь ее голос был куда миролюбивей. — Я тогда сына позову, у него друг в строительном работает, они посчитают и скажут. И работников тоже посчитать, да?

— Да, — окинув последний раз взглядом страшную ванную комнату, Наташа пошла к себе.

Стало дико обидно. Ведь раньше такого не случалось. Буквально неделю назад ставила утром стирать, ушла на работу, и дочь после школы сама разгружала машинку. Да и не раз такое бывало. А если бы это случилось тогда? Но, похоже, впредь технике доверять она не будет. Как часто ее мама в детстве говорила: «Безответственная ты, Наташка, ох, беда с тобой!» Может, именно поэтому она и поступила в медицинский, доказать матери обратное. Уж сейчас на работе безответственной ее никто не назовёт. А вот дома…

До самой поздней ночи она перестирывала все белье и вымоталась так, что упала лицом в мягкую подушку и даже не проснулась, когда котёнок примостился около шеи.

А вот наутро…