Нежный плен

Мила Дрим

О его беспощадности ходили легенды.О её красоте шла молва по всему Уэльсу.Он – человек, который пришел наказать.Она – та, которая будет наказана.Или же вознаграждена?История любви Леонардо, верного друга Александра (роман «Маленькая жена»), и прекрасной саксонки.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

13 лет назад

Маленькие детские ножки торопливо спускались по лестнице. Каменные ступеньки, пригретые солнцем, были приятно-теплыми для босых стоп. Девочка спешила. Скорее. Пока мама и папа не видят, пока они заняты, можно будет поразвлечься. Тем более, в такой погожий летний денек.

Ей не составило труда убежать незамеченной. Эрик снова заболел — а это означало, что внимание родителей было приковано к нему. Годиве так и сказали: «не мешайся под ногами». Она, как послушная дочка, выполнила строгую просьбу матери. С большой охотой, надо сказать — в такие дни, когда старший брат хворал, мать становилась раздражительной. Особо раздражала её младшая дочь, зачем-то требующая внимание. Очень странно, для 4-летнего ребенка искать внимания родителей, не так ли? В представлении матери, дочка должна была учиться самостоятельности, и не отвлекать маму от столь важного.

А важным был, без сомнения, Эрик.

И так, Годива, предвкушая приключения, спустилась с главного здания замка и оказалась в долгожданном месте — внутреннем дворе. Там, в самом его центре, должно было случиться что-то грандиозное. По крайней мере, так думала 4-летняя малышка, когда её глазам предстало несколько не слишком высоких, но очень широких, чанов с водой.

Годива огляделась по сторонам — вокруг никого не было, оно и понятно — часть слуг была занята на кухне, другая — собирала грязные вещи, чтобы постирать в заранее приготовленной для этого воде. Таким образом, получилось так, что маленькая господская дочка оказалась во дворе совсем одна.

Как завороженная, Годива приблизилась к одному чану. На прозрачной поверхности, сверкая, маня к себе, то появлялись, то пропадали, солнечные зайчики. Девочка шагнула еще ближе, желая их поймать. В её детском сознании это были не просто солнечные блики, а самое, что ни на есть, чудо. Сияние волшебной феи. Говорят, если поймать это сияние, сбудется одно желание. Поэтому, недолго раздумывая, Годива решила осуществить свою задумку — ухватить сияние, и заодно, и фею, и попросить её, чтобы Эрик наконец-таки стал здоровым!

Ради брата можно было и постараться!

Именно эти слова твердила себе малышка, когда, склонившись, попробовала зачерпнуть ладошками, волшебный свет. Увы, у неё не получилось. Кажется, даже сияние сдвинулось чуть подальше. Наверное, она напугала фею. Чего доброго, та вообще улетит, и не видать тогда ей, Годиве, волшебства. Нужно было поторопиться.

Она и поторопилась, потянулась дальше — и плюхнулась, с головой, в пока еще холодную, не успевшую прогреться, воду. Маленькое тело обжег холод, и тут же начал отнимать силы и способность двигаться. Вернее, Годива пыталась шевелить руками — ногами, но, то ли получалось как-то заторможено, то ли она только думала, что двигает конечностями.

Стало страшно, стало темно и больно. Грудь распирало от боли. Боль нарастала, угрожая раздавить ребра изнутри. Мало воздуха! Мало!!!…

А потом — все резко изменилось. Снова яркий солнечный свет, чьи-то руки потащили, стало легко — будто превратилась в перышко. И голос, такой, что проникал до самого сердца, голос, который твердил: «я тебя вытащу».

Очнулась Годива уже в руках черноглазого юноши. Стоило только девочке открыть глаза, как она устремила на своего спасителя сосредоточенный взгляд. Смотрела, молчаливо, впитывая в себя каждую черточку лица. Он отличался от всех, кого она знала — смуглая кожа, черные волосы и глаза…

— Спасибо, — прошептала девочка, одаривая Леонардо робкой улыбкой.

— В следующий раз, я могу не оказаться рядом, — ответил юноша, хмурясь.

— Нет, — девочка еще шире улыбнулась, — ты — мой рыцарь, и ты всегда будешь спасать меня.

Она уставилась на него немигающим взором. Яркие голубые глаза смотрели с такой уверенностью, что там, где сердце, у Леонардо шепнуло: «так и будет».

Так оно и случилось.

Но это была лишь часть истории, которая была известна Годиве. А у неё имелось продолжение.

Когда Леонардо спас Годиву, это заметили уже не только подоспевшие служанки, но и молодая госпожа — Марианна. Завидев статного, мускулистого юношу, женщина воспылала к нему не только благодарностью, но и желанием — страстным и требовательным. Что поделать, Альфред уже не радовал особым вниманием, к тому же вид молодого, сильного тела, подхлестывал аппетит Марианны. Её совершенно не смущало, что тот, к кому она воспылала чувствами, был моложе её на 10 лет, да, к тому же, был сыном кузнеца. Это не остановило прелестницу, и на следующей день, не стыдясь ни тех, кто на земле, ни Того, Кто на небе, Марианна пришла к нему в кузницу.

Леонардо как раз ковал короткий меч, когда завидел на пороге госпожу. С золотистыми волосами, доходившими ей до талии, в красивом платье из вишневого шелка, она выглядела царственно красивой. Марианна предложила себя — улыбаясь, говоря прямо о своих желаниях.

«Это — моя благодарность», — томным голосом сообщила женщина.

Только она не учла одного — Леонардо сумел ей отказать. Несмотря на яркое желание, рвущееся из молодого, крепкого тела, несмотря на ту красоту, что увидели его глаза, у юноши хватило силы духа и порядочности отказать госпоже.

И он поплатился за это.

Марианна, затаив злобу на Леонардо, сумела оплести интригами его и своего супруга, Альфреда. Пожаловалась мужу, дескать, «этот кузнец нагрубил, да еще смотрел так, что глазами раздевал». Господин был скор в наказании. Следующим утром Леонардо выпороли кнутом, а потом, привязанного за руки, оставили — в назидание другим жителям.

И снова Годива сумела убежать из дома, и снова встретилась с Леонардо. Только в этот раз она обнаружила своего рыцаря поверженного, раненного. Вся спина его была исполосована кровавыми ранами.

Пот стекал по лицу Леонардо. Во рту все пересохло, горло саднило от жажды. Тело изнывало от боли, а спина… горела адским огнем. Не хотелось уже не пить, ни есть, хотелось сдохнуть, чтобы забыться, освободиться от этой боли и удушающего чувства несправедливости. А потом — поднималась волна ненависти и жажды отмщения. Скручивала внутренности, кусала за сердце, сжимала душу. И снова слабость, и желание умереть, а потом — опять, выжить, и доказать, отомстить, стать сильнее всех.

Маленькая ладошка прошлась по мужской скуле. Леонардо, вздрогнув, разлепил веки и мотнул головой, пытаясь сфокусировать взгляд. Показалось, что ли? Но нет — на него смотрела та самая белокурая малышка. Её пронзительные голубые глаза выражали почти осязаемую боль. Девочка еще раз — нежно провела ладонью по щеке Леонардо, а потом — убежала. И молодой мужчина успел заметить, как по её светлому личику полились слезы…