Меч и Роза

Мила Дрим

Он ворвался в её жизнь ураганом.Беспощадным, сметающим все на своём пути.Он – разящий меч – один из лучших в своем народе.Она – невинная жертва, трофей, захваченный для утех.Есть ли будущее между той, кто мечтает о мире, и тем, кто живет войной?

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Ахлф опустил Розу на расстеленный ковер.

Мокрая, утомленная, униженная, она в растерянности озиралась по сторонам.

Враг принес её в просторный шатер. Светлые стены его колыхались от ветра, по периметру были расставлены сундуки. На расстеленном ложе лежали доспехи.

Не в силах встать, Роза повернулась на правый бок и вытянула перед собой руки.

Под своими ладонями девушка ощутила шелковистый ворс и теплый ветерок, скользящий по полу.

Роза чуть пошевелила руками, и запястья противно заныли от веревки, которым они были связаны.

— Поешь, — Ахлф кинул рядом с девушкой большое, красное яблоко.

При виде него у пленницы заныл желудок, рот наполнился слюнями, отчего Роза закашлялась. Она потянула руки к яблоку, и пальцы коснулись гладкой, румяной поверхности плода, а после обхватили его.

Оно было таким тяжелым!

Руки Розы задрожали, яблоко скользнуло вниз и укатилось от девушки.

Значительно дальше, где была она.

К ногам Ахлфа.

Воин наклонился и поднял яблоко. Понюхал его и задумчиво улыбнулся.

Роза медленно, превозмогая боль в спине, повернулась к Ахлфу.

Их взгляды встретились.

Его — полный насмешки и надменности.

Её — утомленный и потухший.

— Поешь, — повторил Ахлф, вкладывая яблоко прямо в ладони Розы.

Она покрепче сжала яблоко, и вновь её руки заныли.

— Развяжи меня, — тихо попросила Роза.

— Что? — Ахлф вызывающе изогнул бровь. — Развязать? Чтобы ты снова всадила в меня нож?

Воин, не дожидаясь ответа, начал надевать поверх кольчуги тяжелые доспехи. Ахлф и без того был крупным, но с защитой выглядел настоящим великаном.

Плечи его стали еще шире, а фигура одним своим видом раздавливала и пугала.

Роза видела, что защита её врага отличается от того, что носили римские воины.

Доспехи Ахлфа были сделаны из металлических пластин, сшитых вместе. Римские же воины облачались в чешуйчатую защиту.

— У меня нет ножа, — тихо ответила Роза.

— То есть, ты не отрицаешь, что будь нож у тебя, ты бы снова попыталась убить меня?

Ахлф выжидающе глянул на пленницу.

В мокром платье, подчеркивающем её женственную фигуру, с распущенными волосами, жидким серебром разлившимся по персидскому ковру, Роза сейчас была как никогда прежде похожа на прекрасную сирену.

Вместо ответа девушка опустила глаза и еле слышно сказала:

— У меня болят руки.

— Не очень убедительно, — Ахлф склонился, чтобы взять наручи. Устремив испытывающий взгляд на пленницу, воин начал медленно надевать их. — Может, тебе стоит попросить как-то иначе?

Фиалковые глаза на миг опалило огнем.

— Как? — тень усмешки пробежалась по осунувшемуся лицу пленницы, она отложила яблоко в сторону. — Я уже попросила тебя.

— Какая гордая. Откуда столько гордости в обычной девчонке, семья которой не имела ни богатства, ни влияния? Ты ведь уж точно не дочь — императора!

Кровь прилила к лицу Розу и разлилась алым румянцем по её щекам.

— Для гордости необязательно быть богатой и знатных кровей! — бросила девушка. — Это то, что ты никогда не сможешь у меня отнять!

Она сказала это с вызовом, и Ахлф, как настоящий воин, этот вызов принял.

Он в два шага оказался рядом с Розой. Обжег её потемневшим взглядом, а после — навалился на неё.

Тяжелый, в доспехах, полный раздражения и неудовлетворения, Ахлф раздавливал девушку. Она же, стиснув зубы, молчала. Ни вздох, ни оханье — не посмело вырваться наружу.

— А что теперь ты скажешь мне про свою гордость? — вкрадчивым голосом поинтересовался Ахлф, обхватывая руки девушки и заводя их над её головой.

Мозолистые пальцы воина сжали пылающую девичью щеку, а правое колено грубо развело бедра Розы.

Она, широко распахнув глаза, испуганно задрожала.

От того, как Роза посмотрела на Ахлфа, ему на короткое мгновение стало не по себе. Мужчина нахмурился, пораженный собственным ощущениям. Сильнее сдавил запястья девушки и почувствовал, как, словно крылья, дернулись её руки.

— Я развяжу тебе руки, если ты пообещаешь мне, что никуда не убежишь, — обдавая жарким дыханием губы Розы, произнес Ахлф.

Куда же ей бежать?

В таком одеянии, да посреди лагеря, полного воинов, её сразу же заметят!

— Я не убегу, — негромко ответила Роза, опуская взор куда-то вниз.

— Посмотри на меня, — приказал Ахлф.

Она подчинилась и подняла него настороженный взгляд. Фиалковые глаза сейчас казались огромными блюдцами.

— Я развяжу твои руки, но если ты посмеешь убежать, я поймаю тебя и заклеймлю.

От сказанного Ахлфом сердце Розы сдавило от страха.

Заклеймит? Поставит клеймо, как скоту?

— Ты услышала меня, Роза? — требовательно вопросил Ахлф.

— Да, — она сглотнула. — Если я убегу — ты заклеймишь меня.

— Да, Роза, я заклеймлю тебя, если ты сделаешь это, — сверля взглядом её взволнованное лицо, повторил Ахлф.

— Я не убегу.

Ахлф усмехнулся. Вжался что есть мочи в податливое тело пленницы, и в этот раз она, не сдержавшись, застонала.

— Как сладко ты стонешь, Сирена, — зашептал он ей на ухо. — А я ведь даже еще не овладел тобой.

Он, может быть, и взял её сейчас, но что-то неведомое останавливало мужчину. К тому же — впереди его ждала осада города, и ему стоило бы поберечь свои силы.

Ахлф поднялся и одним движением разрезал веревку.

Роза поднесла ладони к лицу. Запястья её были красными, может, даже немного припухшими, но все оказалось не так плохо, как предполагала пленница.

Девушка легонько помахала руками. Теплый воздух заскользил по ним. Как же хорошо! Вот так, свободно, двигать своими руками! Без этой безобразной веревки на запястьях…

— Когда я вернусь, я позволю тебе искупаться, — стремительным шагом направляясь в сторону выхода, бросил Ахлф.

Роза не ответила.

Лишь послала воину задумчивый взгляд.