Золотая орда. Восхождение

Мила Дрим

Я люблю своего мужа. Он моя мечта. Он мой прекрасный человек, он тот, за которым я как за каменной стеной.Но есть одно НО. Мой муж – Тимур, и весь город содрогается от его имени и тех дел, что творят его ребята из Золотой орды.Будет жестко, жестоко – ведь это путь к власти. Пристегнитесь, дышите глубоко – начинается восхождение…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я просидела в одиночестве до позднего вечера — мама, заглянув ко мне на секундочку, сообщила, что ее ученик ушел. Из последних сил сдерживая свои физиологические потребности, я стремительным шагом ворвалась в ванную комнату. Маши здесь, к счастью, уже давно не было, зато остался ужасный запах после нее — смесь рвоты с алкоголем. Тот, кто хотя бы один раз унюхал такое, понимает, какое зловонье там стояло. Брезгливость окутала меня, и я ощутила тошнотворное состояние. Если бы здесь была поблизости прищепка, я бы без промедления нацепила ее на свой нос. Жаль, что я не могла выключить свое обоняние.

Мне пришлось заставить себя остаться здесь, чтобы заняться своей гигиеной. Я ужасно ощущала себя — в первые дни менструации, как и обычно, из меня выходило слишком много крови, что обессиливало меня. Наконец, спустя 15 минут я, изможденная, так нуждающаяся в заботе, медленно побрела в свою комнатку. Проходя мимо зала, я заметила развалившуюся на диване Машу — она, прямо в одежде, спала, издавая храп. Это было ужасное зрелище, соединяющее в себе два чувства — злость и бессилие что-либо сделать с этим. По опыту с папой я знала, пока человек сам не поймет, что творят его пьянки, пока он сам не примет решение отказаться от этого, бесполезно тащить его. Неблагодарное это и крайне разрушающее тебя дело. И все же, часть меня, по-прежнему хотела быть спасительницей. Несмотря ни на какие доводы рассудка.

Я пошла дальше — с маминой комнаты раздавалась тихая, полная тоски, колыбельная и жалобный плач Стасика. Сердце мое болезненно сжалось, отчего к глазам подступили горькие слезы. Вот они — невинные жертвы палача. Палачу все равно, его все устраивает. И лишь его жертвы плачут от боли, стонут от ран, нанесенных им. Я знала, что во мне, жившей в такой обстановке с самого детства, тоже есть жертва. У всех в нашей семье были свои роли. Но я каждый раз боролась с тем, чтобы не быть этой жертвой. Я вытаскивала себя, мотивировала, обещала себе светлое будущее. Но, как трудно же, порой, это было делать! Когда ты одна, когда страшно, непонятно. И сейчас я снова была одна.

Но была ли?

Я опустилась на кровать, зашептав молитву. Мои слова были просты и незаученны, но лились из самой души…

Эта ночь была одной из самых беспокойных. Она сопровождалась разными звуками — плачем Стаса, маминым шепотом, полным отчаяния и увещевания, и голосом Маши — равнодушно-высокомерным, почти вызывающе громким. Соседи, не выдержав, даже несколько раз стучали по стенам и батареям, требуя тишины. Шум стоял со всех сторон. Уже под утро, около 6 часов, я проснулась от плача мамы и моей старшей сестры. Не выдержав, я тихо, чтобы не напугать никого, пошла на этот звук. Они сидели на кухне, спиной ко мне, плечом к плечу. Помирились. Я не стала нарушать их уединение. Я это уже видела десятки раз. Ничего не менялось. Замкнутый круг оставался замкнутым.

Посетив ванную, и, вернувшись в комнату, я снова легла на кровать, делая вид, что сплю. Я не хотела сейчас говорить — ни с мамой, ни уж тем более, с сестрой. В итоге, я на самом деле вновь заснула — видимо, стрессовые ситуации окончательно нарушили мой режим дня. Мой довольно крепкий сон был прерван звонком на мобильник. Я не сразу сообразила сквозь пелену сна, что такое красивое звучит. Затем, пробудившись, меня озарило — мой сотовый просто разрывает от настойчивого звонка. Еще даже не посмотрев на дисплей, я была абсолютно уверена — звонит мой муж. И я не ошиблась.

— Алло? — прохрипела я, сжимая слабыми пальцами телефон. Он едва не выпал из них, и мне пришлось сжать его чуть сильнее.

— Открывай, а то я уже собирался выбивать дверь, — раздался властный голос Тимура.

Я резко вскочила с кровати. Словно сумасшедшая, я распахнула дверь из комнаты, и побежала к входной двери, совершенно не заботясь в этот момент, как я выгляжу. В голове и груди стучало лишь одно: Тимур здесь. Обнять, поцеловать, прижаться — вот какими были мои планы в ближайшие секунды!

Мои руки, как и прежде, тряслись, пока я пыталась справиться с дверным замком. Эти секунды показались мне часами — так жаждала я встречи с Тимуром, словно мы расставались не на сутки, а на годы. Наконец, щелкнул замок, и сильные руки потянули дверь на себя. Через миг моим глазам предстал муж — такой воинственный с этой густой щетиной и сверкающими дерзостью глазами, такой любимый — с этой улыбкой на полных губах, в окружении своих братьев — Рустема и Ильнура. Все трое шагнули внутрь квартиры, и стоило только двери закрыться за ними, как я, невзирая ни на какие правила приличия, условности и присущую мне скромность, бросилась на Тимура — обхватывая его сильную шею своими слабыми руками, прижимаясь к его крепкому, напряженному телу. Не давая мужу опомниться, я припала губами к его теплым, таким желанным губам, в поцелуе. Мне было абсолютно все равно, что, возможно, дома еще могла быть моя сестра, для меня не имело значения, что братья Тимура стали проявлением моей любви к нему. Я хотела, чтобы мой муж получил это от меня — это сильное, всепобеждающее чувство. Он ответил на мой поцелуй — но почти целомудренно, хотя слово «целомудрие» никак не вязалось с ним.

— Камила… — протянул Тимур, чуть отстраняясь от меня, чтобы окинуть мое взволнованное лицо своим фирменным, пронзительным взглядом. Моя кожа тут же покрылась мурашками от такого пристального внимания. Глаза Тимура чуть сощурились.

— Мы уезжаем прямо сейчас, — произнес муж, снимая с крючка мою весеннюю куртку. Я качнула головой и, с нежеланием убрав руки с шеи Тимура, побежала в свою комнату. Проносясь мимо зеркала, я, задержавшись у него, ужаснулась, глядя на свое отражение: выглядела я неважно — осунувшееся лицо, темные тени под глазами, бледная, даже губы потеряли свой естественный розовый оттенок и стали какими-то блеклыми. Волосы наполовину выбились из хвоста. Ну а одежда — помятая, растянутая (это была моя древняя домашняя одежда, единственная, которую я сумела найти в не менее древнем шкафу). В общем, я сто процентов не выглядела, как прекрасная принцесса, ожидающая своего принца. И такой «красоткой» я предстала перед мужем и его братьями!

Я начала торопливо одеваться. Всего 2 минуты — и я была готова. Подхватив покупки из аптеки, сумочку и телефон, я поспешила к ожидающему меня мужу. Три пары глаз уставились на меня, и теперь-то я ощутила запоздавшее смущение, связанное с недавним проявлением любви, ну, добавьте еще и мой вид — хоть я и переоделась, мое изможденное лицо и неубранные волосы были со мной. Эх…

Тимур помог одеть мне куртку — и этот жест заботы был так особо нужен мне. Чтобы знать, что я по-прежнему любима мужем. Один простой жест, говоривший о многом.

— Спасибо, — выдохнула я, не сводя глаз с любимого лица.

Каре-зеленые глаза как-то странно блеснули.

— Пора.

Мы покинули квартиру и довольно быстрым шагом спустились вниз. Первыми вышли Ильнур с Рустемом, и только потом — мы. Приятный, свежий ветерок прошелся по моему лицу. Я шумно вздохнула, наслаждаясь им. Муж взял меня за плечо — крепко так, чтобы я не смела куда-то уйти (как будто я собиралась это делать), и повел в сторону автомобилей. Братья разделились — один пошел вперед, другой — за нами.

Во дворе стояли три машины — бмв Тимура, ниссан братьев и еще какая-то иномарка, название которой я не успела прочитать. Мы шли так стремительно, что я ощутила тревогу — неужели мой дом действительно пасут? Неужели все так плохо? Глупая, наивная, мне давно было пора понять и принять это.

Стоило нам сесть в бмв, как все три машины, взревев, дернулись с места. Колеса авто, мчась по весенним лужам, разбрызгивали грязную воду во все стороны. Вывернув на главную дорогу, наш кортеж начал дерзко перемещаться, маневрируя между другими машинами. Скорость была приличная, и все это стало напоминать мне какие-то безумные, городские гонки. Внезапно, наша бешеная скорость удвоилась — машины то ускорялись, то тормозили и заворачивали во дворы. Хорошо, что Тимур сразу пристегнул меня, как только я села на свое место, иначе я бы уже сотни раз ударилась головой о дверь. Я начала догадываться что происходит, когда в очередной раз увидела при повороте преследовавший нас фольксваген.

Пока мы ехали, Тимур не переставал разговаривать по громкой связи со своими братьями, и из их беседы я поняла, что преследующие нас — сотрудники милиции, которые хотели отследить наше передвижение. Мы еще какое-то время ехали закоулками и дворами, когда последняя машина из нашего сопровождения резко встала поперек узкой дороги, закрывая проезд фольксвагену. Тот едва не врезался в нее, и, завизжав колесами, остановился в метре от автомобиля. Мы же — на двух машинах — бмв и ниссане, выписывая причудливые змейки и зигзаги, выехали, наконец, за пределы города.

Я покосилась на мужа — его лицо, словно высеченное из скалы, было безупречно спокойным. Это то, что я так обожала в Тимуре — достаточно было и того, что в нашей паре волнительным элементом была я. Но возле него я пропитывалась его спокойствием. Несмотря ни на что, лишь с ним, даже сейчас, мчась по трассе, я ощущала себя в безопасности. Прошло немного времени, как бмв затормозил возле трех черных внедорожников. Что это могло значить?

— Джаным, сумочку не забудь, — будничным тоном, словно мы шли на светское мероприятие, произнес Тимур, выходя из машины. Через секунды дверь рядом со мной распахнулась, и я выбралась из бмв. Я поежилась — ветер на трассе был сильнее, чем в городе. Тимур, сохраняя молчание, потянул меня к одному из черных автомобилей. Я торопливо пошла рядом с мужем, с напряжением глядя вдаль. Из крузаков уже вышли несколько мужчин, лица их показались мне знакомыми — я видела их тогда, мартовским днем возле храма. Они двинулись нам на встречу — такие воинственные, хмурые.

— Делаем, как условились, — бросил им Тимур, открывая дверь для меня в ленд крузер. Я неумело забралась внутрь, озаряясь по сторонам — машина была просторная, непривычно высокая для меня, какая-то еще чужая. Я посмотрела в боковое зеркало: мужчины, что прежде были на крузаках, рассаживались в бмв и ниссан. Братья же разместились, как и мы, в других внедорожниках. Хлопнула дверь — мой муж уселся на свое сиденье и завел автомобиль. Сильные, смуглые руки легли на руль.

— Мы поменяли машины, чтобы нас не нашли? — поинтересовалась я, не в силах отвести взгляд от рук Тимура — я соскучилась по ним, и хотела, чтобы они прикасались ко мне, гладили, ласкали и сжимали так, чтобы я ощущала их силу. Муж улыбнулся — и его улыбка — обаятельная, самоуверенная, сладко прожгла мое любящее, нежное сердце.

— У меня очень умная жена, — раздался бархатный голос, от которого моя кожа покрылась мурашками. — Все верно, моя Камила.

Я расплылась в счастливой, такой влюбленной, улыбке. «Моя Камила». Как он это сказал — чувственно, проникновенно, так, что слова забрались под мою кожу. Ах!… Машина тут же стала комфортной для меня, а поездка — приятным приключением. Любовь творила чудеса со мной. И вряд ли я была единственной в этом мире, кто познал ее волшебство на себе.

Внедорожник ехал и ехал, и я начала догадываться, что мы направляемся куда-то в другое место, а не домой. Я не была удивлена, лишь заинтересована — куда именно?

— Тимур, а куда на этот раз ты везешь меня? — игриво, глядя на мужа, вопросила я.

— На отдых, Камила, на отдых. Побудем вдалеке от цивилизации, свежим воздухом подышим, оттянемся, — Тимур бросил на меня смеющийся взгляд.

— Оттянуться вряд ли получится, — веско заметила я, — я не совсем здорова.

Мой муж вскинул темные брови, усмешка поползла по его лицу, когда он обратился ко мне:

— Чтобы оттянуться, не обязательно заниматься сексом.

— Сексом? — повторила я, чуть нахмурившись.

— Привычка, джаным, не бери в голову. Не обязательно заниматься любовью, чтобы оттянуться. Простые объятия, думаю, устроят и тебя, и меня, не так ли?

Я смущенно улыбнулась.

— Твои объятия — это то, о чем я мечтала все эти часы, — бесхитростно призналась я.

— Скоро наши мечты осуществляться, — пообещал Тимур, одаривая меня любящей улыбкой. Любящей. Мое сердце сладко — сладко застучало, разгоняя по телу приток нежной радости. Я любима. Я с Тимуром — остальное не имело сейчас никакого значения.

Машины свернули на узкую дорогу, с двух сторон к которой подступал величественный, густой лес. Ветви деревьев царапали окна, крышу и двери авто, подобно живым существам. Я еще никогда не путешествовала так, поэтому, приникнув к окну, с интересом разглядывала то, что успевала увидеть — темные стволы деревьев, частично покрытые зеленым мхом, землю — на которой уже взошла первая трава — изумрудная, сочная.

Наконец, машины свернули направо и, миновав поле с грунтовой дорогой, снова заехали в лес, углубляясь все дальше и дальше. Мы ехали до тех пор, пока нашим глазам не предстала поляна — она была обнесена забором, и я, присмотревшись, увидела за ним домик, из трубы которого серой змейкой шел дым. Это было первое, что я заметила, затем, шум отвлек меня, и я увидела десятки мужчин в камуфлированной одежде (и как я сразу не обратила на них внимание?!). Несколько человек рубили дрова, другие черпали воду из колодца и таскали его за забор. Делали они все это уверенно, методично — было видно, что мужчины занимаются этим не первый раз. Я поймала себя на мысли, что они выглядят, как военные. И стоило мне только посмотреть на Тимура, как я поняла — мои догадки оказались верными.

— Тимур, куда ты меня привез? — сорвалось с моих губ.