Золотая орда. Восхождение

Мила Дрим

Я люблю своего мужа. Он моя мечта. Он мой прекрасный человек, он тот, за которым я как за каменной стеной.Но есть одно НО. Мой муж – Тимур, и весь город содрогается от его имени и тех дел, что творят его ребята из Золотой орды.Будет жестко, жестоко – ведь это путь к власти. Пристегнитесь, дышите глубоко – начинается восхождение…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Мужские руки властно удержали меня от попытки перевернуться на бок. Темная тень, нависая надо мной, наклонилась, пугая и одновременно волнуя мою душу. Я чувствовала, что это — Тимур, но так же, я ощущала что-то другое, неизвестное мне, чужое. Чтобы отогнать от себя страх, я позвала мужа, и мой голос прозвучал сдавленно:

— Тимур?

Он не ответил. Лишь потянул кофту, что была на мне, снимая ее одним рывком и полуобнажая меня. Я едва не вскрикнула, и только осознание, что передо мной стоит мой муж, не позволило мне этого сделать. Меж тем, теплые руки Тимура, не медлили — окончательно раздев меня, он снял с себя одежду, швыряя ее куда-то на пол. Я даже не успела что-либо еще сказать, как Тимур, навалившись на меня, впился жесткими губами в мой рот. Я застонала — приглушенно, удерживая себя — мне стало больно от такого напора. Но, казалось, Тимур совсем не слышал меня. Как одержимый, он начал скользить своими шершавыми ладонями по моему телу, которое, удивляя меня, благосклонно отреагировало на такую странную ласку.

Тимур поцеловал мою шею, а затем вновь завладел моим ртом, но в этот раз, делая это чуть мягче. Я обняла его и начала нежно гладить по спине — тут же ощущая, как тугие мышцы под бархатной кожей начали реагировать на мои прикосновения — напрягаясь и расслабляясь. Я ощущала под подушечками своих пальцев старые шрамы мужа — плотные, короткие и длинные линии. Сердце содрогалось, теряясь в догадках, каким образом он получил их. Я провела носом по запястью мужа, ощущая странную смесь запаха — его, личный аромат, запах старой травы, влажной земли и меди, или железа. Волна страха прошлась по моему телу. Именно так пахла кровь… Я затрепетала, осознав это, затрепетала, подобной пойманной птице, внезапно осознавшей опасность, желавшей выбраться, но руки Тимура — властные, сильные, не отпускали меня. То, как он обнимал меня… было в этом не только желание обладать, желание завладеть телом и удовлетворить собственный физический голод. В этих объятиях было нечто большее — Тимур словно нуждался в том, что я оставалась с ним. И я не смогла отказать ему — я лишь крепче сжала: свои объятия и веки, отдаваясь мужу.

Я проснулась на рассвете — спальня была окутана полутьмой, но уже не такой плотной, как прошедшей ночью. Привыкнув к ней, я окинула комнату долгим, внимательным взглядом. Затем, покосилась налево — на небольшом расстоянии от меня, абсолютно обнаженный, лежа на животе, спал Тимур. Его лицо было отвернуто от меня, и я не могла видеть его выражения, чтобы понять. Но что я хотела понять, что желала увидеть? Изменения, или же, наоборот, что Тимур по-прежнему тот же человек, что целовал меня еще прошлым вечером, до нападения на квартиру?

Я медленно поднялась с кровати, тут же, поморщившись от боли внизу живота. Видимо, критические дни были не за горами. Их предвестниками всегда была такая противная боль. Я не знала — радоваться или же огорчаться тому, что я не беременна. Что ж, значит так надо. Пока я накидывала на себя белый халат, то не сводила глаз с мужа — он спал так крепко, что я забеспокоилась. Подойдя поближе, я наклонилась к Тимуру и прислушалась к его равномерному дыханию — он дышал, значит, все хорошо.

Стараясь не шуметь, я тихо покинула спальню, прямиком направившись в ванную. Проходя мимо зала, я заметила дремавшего на диване Рустема. Он, услышав мои такие осторожные шаги, резко открыл глаза. Его взгляд — первые секунды — был не из добрых, затем, признав меня, Рустем качнул головой, прикрывая веки. Я спешно спряталась в ванной комнате. Не успела я полноценно принять душ — лишь намочившись, в дверь забарабанили — громко, настойчиво. Лейка вылетела из моих пальцев и разбрызгала по полу воду, оставляя на нем лужицы. Я спешно выключила воду и сдавленно крикнула:

— Кто?

Это лишь потом я поняла, что вопрос прозвучал по-глупому: ну, кто еще, кроме моего мужа, вот так, посмеет долбиться ко мне в ванную комнату? Но я была слишком напугана, чтобы мыслить разумно. Голос за дверью — властный, не терпящий промедления, ответил:

— Я.

Я, обмотавшись полотенцем, аккуратно вылезла из ванны и медленно, дрожащими пальцами отодвинула задвижку замка. Дверь открылась под сильной рукой Тимура — и через секунду я встретилась с мужем взглядом. У меня перехватило дыхания от его магнетических, таких подавляющих волю, глаз. Мой взор скользнул вниз — на Тимуре были лишь спортивные штаны. Он решительно шагнул в ванную комнату, и все, что мне оставалось — попятиться назад. Я, совершенно забыв, что секундами раньше мне удалось залить пол, поплатилась за это — поскользнувшись, я стала опрокидываться назад, но, слава Богу, Тимур успел среагировать — он удержал меня от падения своими сильными, такими любимыми мной, руками.

— Спасибо, — выдавила я из себя, отчего-то смущенная уединением со своим мужем в ванной комнате. Может, потому что неподалеку, в отличие от спальни, находился зал, в котором был Рустем? Или же, по причине того, что в ванной комнате было достаточно светло, и мне было не по себе, после странной, ночной близости? Я напряглась, отслеживая свои чувства, неужели я боюсь Тимура? Я спешно опустила глаза вниз, опасаясь, что он прочитает страх в них.

— Эй, — муж прервал мои размышления, окидывая меня уже просто внимательным взглядом. Мне пришлось посмотреть на него. Каре-зеленые глаза чуть сощурились.

— Я сделал тебе больно этой ночью? — произнес Тимур, и я услышала в его голосе тревогу.

— Нет, нет, — я отрицательно замотала головой. Глаза обожгли слезы. Муж поймал мое лицо, обхватив своими шершавыми ладонями, и заглянул мне в глаза, произнеся:

— Не лги мне.

Я затрепетала и ответила тихим голосом:

— Я просто напугалась… Ты не сделал мне больно, но ты был очень… — я шумно вздохнула, подбирая подходящее слово, — быстрым.

Губы Тимура изогнулись в самодовольной улыбке, а затем, раздался его вкрадчивый шепот у меня над ухом:

— Ты не получила удовольствие? Сейчас я это исправлю.

Он припал к моей шее, там, где бился пульс, своими обжигающими губами. Я со вздохом прикрыла глаза, обнимая Тимура, однако боль в животе, вновь напомнив о себе, вынудила меня произнести:

— Не сейчас, Тимур. Я неважно себя чувствую.

Он чуть отстранился от меня, сканирующим взглядом проходя по моему лицу, которое наверняка уже побледнело.

— Причина этой боли — я? — поинтересовался Тимур. Он чуть нахмурился, ожидая ответа.

Я была тронута его заботой и смущена. Уткнувшись носом в его колючую щеку, пахнущую горько-сладким ароматом, я тихо ответила:

— Я переживала за тебя, это так, моя душа страдала. Но сейчас, ты рядом — и мне легче. А болит из-за женской причины.

— Отвезти тебя к врачу? — теплые пальцы Тимура погладили мои обнаженные лопатки.

— Нет, не нужно, спасибо. Такое случается со мной каждый месяц, просто в этот раз боль сильнее. В аптеку вот было бы неплохо доехать.

— Ок, — Тимур накинул на мои плечи халат — бережно так, что мое сердце тут же ощутило прилив нежности. — Идем.

Мы вышли вместе из ванной и муж, поражая и раня своей заботой, проводил меня до спальни.

— Ляг, отдохни, — Тимур поправил подушки, и я медленно села на край кровати. Живот в очередной раз схватило спазмом, и я стиснула зубы, чтобы не застонать. Мой муж, целомудренно коснувшись губами моего виска, вышел из спальни. Я же, устроившись максимально удобно, просто лежала, ожидая, когда боль отпустит меня. Жаль, что я ничего не прихватила из прежнего дома — парочка таблеток но-шпа сейчас была бы кстати. А лучше — ибупрофен. Я перевернулась на живот, уткнувшись носом в простыни. Боль стала медленно, но стихать, и я даже успела немного подремать, но была разбужена появлением Тимура — он присел рядом со мной, протягивая мне бокал со словами:

— Попей. Сладкий чай.

Я медленно села — забота Тимура окутывала меня с головы до ног, делая такой уязвимой для него и такой защищенный от других. Муж, молча, наблюдал за тем, как я пью чай. Он показался мне таким вкусным, ароматным, и я знала причину — потому что Тимур сделал это для меня. Для меня. Как только чай был выпит, муж произнес:

— Уже около 7 утра, если аптеки не откроются к нашему приезду, по-любому, круглосуточная работать должна. Собирайся, джаным.

Уже спустя 20 минут мы все — на 2 машинах, в сопровождении братьев, выехали в сторону города. Когда мы проезжали блокпост, то я успела заметить, что его охраняли уже не 2, а 4 вооруженных мужчин. Помимо этого, на трассе к нам присоединилась еще одна машина, заключая бмв в середину. Я поняла — после случившегося, это необходимые меры.

Город встретил нас шумными пробками, смогом, витающим над домами и видимым еще на подъезде к нему, и пасмурным, серо-белым небом. Солнышко было спрятано за ним, и создавалось впечатление, что сейчас не утро, а сумерки. Наконец, миновав мост, машины свернули направо, останавливаясь возле круглосуточной аптеки. Я потянулась к ручке двери, намереваясь выйти и самостоятельно пойти в аптеку (ну не Тимур же пойдет за прокладками, в конце концов?!), но очередной спазм в животе заставил меня закусить нижнюю губу от боли. Мой муж заметил это, и, взяв меня за дрожащую, прохладную ладонь, окинул меня спокойным взглядом.

— Да куплю я тебе эти патроны, кхм, тампоны, сиди, — произнес Тимур с абсолютно невозмутимым выражением на лице. Я потрясенно посмотрела на мужа, не веря своим ушам — разве такое возможно? Он — криминальный авторитет, бандит, человек власти, собирается зайти в аптеку и купить мне средства гигиены? Мой рот непроизвольно приоткрылся — настолько я была изумлена. Теплые пальцы Тимура коснулись моего подбородка, подталкивая его наверх и закрывая мне рот.

— Жди, — муж сжал мои пальчики, передавая с этим свою ласку. Я качнула головой, наблюдая за Тимуром. Мой муж. Волна восхищения окутала меня — и мой мир перевернулся, открывая для меня новую сторону Тимура. Я не сводила глаз с него, пока он шел в аптеку, сопровождаемый двумя своими людьми. Мне, вдруг, стало так весело — я представила выражение лица фармацевта, когда ее глазам предстанут эти брутальные мужчины — такие пугающие, и самый страшный из них озвучивает такой, чисто «мужской» заказ. Смущение и какая-то безумная радость захлестнули меня. Я хихикнула. Мой первый смех за эти дни. И с ним стало выходить и мое напряжение.

Тимур вернулся быстро — мягкой, чуть пружинящей походкой он дошел до бмв, и, задержавшись у двери, сел на свое водительское сидение. Я посмотрела прямо на него, пытаясь отыскать какое-то недовольство, признаки стыда, неудобства, в конце концов. Но нет — ничего, кроме спокойствия и уверенности я не нашла.

— Держи, — Тимур протянул мне пакетик, и я спешно засунула его в сумку, приглушенно-смущенно отвечая:

— Спасибо, Тимур.

Не дожидаясь ответа, потянулась вперед и припала губами к колючей щеке мужа. Полная нежности и благодарности, я так хотела, чтобы он почувствовал это. Тимур улыбнулся — я почувствовала это под своими губами, а затем, раздался его голос, такой холодный, в котором звучал приказ:

— Без паники.

Я, как в замедленной съемке, повернула голову в сторону лобового окна. Мое горло тут же сдавило от страха: наши машины начали оцеплять бойцы ОМОНа…