Власть и награда

Мила Дрим

Все помнят историю Миры и Барласа, но что же стало с его верным братом? В этом романе вы узнаете историю Исанбека – о его собственном пути к счастью, преодолении и новых завоеваниях, и, конечно же, о любви…

Глава четвертая

Ему пришлось вернуться, и видит Создатель, он не хотел этого, но ему пришлось. Не то чтобы Исанбек верил в Высшую Силу, еще лет десять назад он бы рассмеялся на счет подобных мыслей, но теперь мужчина знал — над ним и всем Миром есть Творец, который и привел его вновь на эти земли. Этот непримечательный городок встал на пути его армии и так же мог служить местом отдыха и наполнения животов врагов с севера, которых нужно было уже усмирить раз и навсегда. Армия, расположившись с другой стороны леса, ожидала приказания своего хана. Но пока нужно было посмотреть на теперь его город, который прошлой ночью так отважно и легко завоевал один из его воинов, желая получить одобрение и похвалу со стороны своего правителя.

Исанбек направил белого коня в сторону поля, и животное резво помчалось вперед. Вдали показались костры. Воитель тяжело вздохнул. Грустная улыбка коснулась его темных губ. Ему было тридцать пять, за плечами было бесчисленное число боев, шрамов и одержанных побед, прекрасных женщин, городов и земель. Но нигде. Нигде не мог он найти покой и любовь. О любви последние два года он даже думать не хотел, потеряв надежду. Если, сперва, в его душе теплилась вера, что когда — нибудь он встретит свою любимую женщину и будет счастлив так же, как и Барлас с Мирой, то после тридцати трех лет своей жизни, эта вера растаяла, оставив горечь и холод. Все больше Исанбек склонялся к тому, что ему не суждено быть любимым и любить. В раздумьях он окунулся в прошлое, вспоминая, как был благодарен тогда, когда его старший брат, Барлас — хан, отправил его на завоевания восточных земель. Этого Исанбек только и ждал, пытаясь избавиться от чувств к прекрасной жене своего хана — Мире. Мужчина понимал — она была создана никак не для него, но исключительно для Барласа, как и он для нее. Однако это не отменяло его, Исанбека, влюбленности в нее.

В битвах Исанбек искал смерть и свое освобождение. Но те не торопились приходить. Вместо них пришли опыт и слава, новые земли и богатства, красивые женщины и холод, расползающийся по сердцу и душе воина. Видно, не суждено ему быть счастливым. Все это откладывало свой опечаток на характер Исанбека — он был беспощадным и жестоким воином, он был холодным и властным ханом, он был циничным любовником, и он был глубоко одиноким…

Один из первых, кто приветствовал прибывшего хана, был седовласый Арслан, который уже более двадцати лет находился в армии, — сперва войска Барласа, а после Исанбека. Этот старец был молчаливым свидетелем становления Исанбека, как первоклассного воина, так и настоящего мужчины. После непродолжительного разговора, Арслан протянул раскрытую ладонь, на которой красовались небольшие ярко-красные ягоды.

— Хотите ягод, мой хан? Это брусника, чрезвычайно полезна.

Исанбек усмехнулся в ответ, ему была приятна забота и некая простота со стороны этого воина. Он молча попробовал ягоду, ощущая языком ее терпкий кисло — сладкий вкус.

— У нас для вас есть и другие ягоды, — кивнув головой в сторону пленниц, деловито произнес Арслан. В отличие от черноглазого хана, старец не потерял надежду на его счастье в любви.

— Женщины? — холодно спросил Исанбек, замечая плутоватую улыбку на лице собеседника.

— Да, — коротко пояснил он.

— Надеюсь, насилия не было? — строго вопросил хан, сдвинув густые брови.

— Нет, — честно ответил мужчины, — мы помним ваш наказ, мой хан. Когда будете осматривать женщин? Надо сказать, эта холодная земля дала удивительно красивых женщин.

— И удивительно слабых и глупых мужчин, — с легким пренебрежением в голосе, закончил фразу Исанбек. — Сейчас нет особого настроения.

— Боюсь, что женщины замерзнут, — осторожно заметил Арслан, поглядывая в сторону пленниц — пусть костер и горел рядом с ними, наверняка те продрогли и устали.

— Хорошо, организуй это, — кивнув головой, согласился Исанбек, направляясь к воинам, намереваясь побеседовать с теми о подробностях минувшей ночи.

Одной из ярких черт характера Исанбек — хана было желание знать досконально все, а так же, иметь контроль надо всем. И сейчас он желал знать — сколько погибло жителей городка, сколько ранено его людей, сколько женщин пострадало и может, все же, не пострадало вовсе. Не нужно было считать Исанбека слишком гуманным, однако он и не был безумцем, находящим наслаждение в беспричинных убийствах и насилии.

Беляна заметила, как к ним, пленницам, стали приближаться другие воины, во главе которых шел седовласый, худой мужчина. Подойдя поближе, тот произнес, обращаясь к женщинам:

— Сейчас вас ожидает событие, которое изменит жизнь некоторых из вас. Скоро вам предстоит предстать перед великим завоевателем, ведите себя спокойно. Любое проявление агрессии и неуважения в его строну — карается смертью вас и вашей семьи, — в толпе раздался испуганный гул, — я вижу, вы поняли, о чем я говорю. Сколько вас здесь? Мне доложили, что двести. Встаньте в четыре ряда, в каждом по пятьдесят.

Видя, что женщины не слишком понимают его, Арслан стал расставлять тех по местам, однако он избегал прикасаться к ним нарочно — пока Исанбек не сделал свой выбор (а сделает ли он его?), нужно быть осторожным. Беляна, опустив голову, покорно встала позади рыжеволосой статной красавицы. Скорей бы эта пытка закончилась! Девушка закусила губу от боли — действие лечебной мази закончилось, и свежие шрамы на спине напомнили о себе. Пусть будет больно — это хоть немного, но отвлечет от мыслей о приближающейся, жуткой встречи. Обернувшись, Беляна заметила в последнем ряду свою старшую сестру — та стояла, усмехаясь. Неужели так уверена в себе, неужели хочет, чтобы ее выбрали?

Вскоре, размышления девушки были прерваны. К ним приближался незнакомец в сопровождении десятка воинов. Беляна вновь опустила голову, спрятав лицо за выбившимися из косы прядями волос. Однако снова и снова глаза ее пытались разглядеть человека, от которого теперь зависела не только ее судьба, но и судьба всех присутствующих женщин. Вот этот незнакомец прошел первый ряд, вот уже и второй… как быстро, скоро он доберется и до нее! Внезапно Беляна просияла — вот ей-то нечего было бояться! Как бабка говорила про нее — без горючих слез не взглянешь. Девушка даже немного успокоилась от этих мыслей. Но вскоре эти ложные чувства сменились волнением и каким — то оцепенением. Прежде чем увидеть его, Беляна уловила пряно — сладкий аромат. А затем услышала мужской голос, обращенный исключительно к ней:

— Подними голову.

Молния. Словно молния пронзило все тело девушки. Она медленно подняла голову и встретилась с холодным взглядом черных глаз, тех самых глаз. Перед ней, облаченный в боевые доспехи, стоял тот самый незнакомец, тот прекрасный мужчина. Только сейчас он был не столько прекрасен, сколько устрашающ.

Исанбек нахмурился. Он узнал ее. Узнал бы из тысячи других женских лиц. Арслан не солгал — эта холодная земля породила много красавиц, которых он лицезрел сейчас, но эта… эта девочка, что она-то здесь делает? Сдерживая свой гнев, хан обратился к Арслану и другим воинам:

— Я не насилую детей. Вы не удосужились спросить возраст у них?

— Мы спросили каждую, мой хан, — деликатно начал седовласый мужчина. — Она подходит тоже.

Исанбек задумался. Его пальцы нежно обхватили мягкий, чуть выступающий подбородок незнакомки. Хан заглянул в ее глаза — настоящие зеленые озера, в которых стояли невыплаканные слезы. Она боялась его.

— Сколько тебе? — задал он вопрос.

— Семнадцать, — дрожащим голосом ответила Беляна, заморгав часто-часто. Она силилась не расплакаться. Прикосновение пальцев мужчины обжигало ее подбородок.

— Семнадцать, — повторил Исанбек и отпустил ее лицо. Затем двинулся дальше, к следующей пленнице.

Сердце Беляны стучало часто-часто, заглушая своим стуком все другие звуки извне. Она силилась не обернуться, чтобы еще разочек взглянуть на… собственного врага? Кто он?

Исанбек шагал все дальше и дальше — оглядывая холодным взглядом девушек — красивы, не поспоришь. Но между красивой женщиной и красивой любимой женщиной есть разница… и с каждым годом она ощутимее…

— Мой хан, — продолжил Арслан, — вон та черноволосая дева, в последнем ряду, она была перед златовласой. Имя ее Велимира. Считается красавицей в их городе. И волосы у нее тоже темные.

Исанбек сурово посмотрел на говорившего — тот перегнул палку. Араслан даже побледнел от столь выразительного, раздавливающего взгляда.

— Имя ничего не значит, цвет волос тоже. Я не ищу чью-то копию. Мне нужен мой оригинал, — резко бросил хан, направляясь в противоположную сторону, намереваясь покинуть это место. Догоняя Исанбека, к нему почтительно обратился один из воинов:

— Вы не выбрали никого, мой хан? Можем ли мы теперь, с вашего разрешения, выбрать себе по жене?

Хан окинул воина ледяным взором, тот даже попятился назад.

— Я мог бы наказать тебя за дерзость, — холодно начал он, — но сегодня проявлю милосердие. О моем решении на счет женщин и прочего вы все узнаете позже. Поставьте охрану и накормите пленниц горячим! От мертвых и больных толку мало.

От услышанных слов Беляна вся сжалась. Как суров!

Вскоре на больших казанах варился горячий бульон. Дабы получить его, девушки выстроились друг за другом. Некоторые из них продолжали плакать, другие перешептывались. Как раз подошла очередь Беляны принять еду из рук желтолицей женщины, когда перед девушкой появилась Велимира. Она злобно толкнула сестру и та пролила весь, довольно горячий бульон, на свою одежду. Беляна вскричала от боли и обиды, а Велимира лишь рассмеялась злобным смехом.

— Теперь уж к грязнуле хан точно не приблизится, — пояснила она, изогнув свои черные брови.

Беляна, удивляясь сама себе, крикнула той вслед:

— Когда-нибудь твое зло вернется к тебе.

Собравшаяся было уходить, Велимира развернулась и подошла к сестре, а затем больно вцепилась той в волосы.

— Ну и каким образом мне все это вернется? — рассмеявшись, поинтересовалась она. Тогда, непонятно откуда взяв силы, Беляна оттолкнула Велимиру и та, не ожидая, больно приземлилась на спину. Униженная, она тот час вскочила на ноги, желая поквитаться с девушкой, однако мужской голос остановил ее на полпути к сестре.

— Прекратить!

Говорившим был Исанбек. Как он так быстро и незаметно подошел? И хотя он стоял вдалеке, наверняка увидел многое.

Беляна испуганно обхватила свои плечи руками. Все ее тело сотрясалось от боли и страха. А еще ей было стыдно. Стыдно, что она впервые в жизни постояла за себя, и свидетелем этой сцены стали все, в том числе и тот незнакомец. Но разве теперь это имело значение? Незнакомец оказался врагом. А какое ей должно быть дело, что о ней подумает враг? И все же ей было невыносимо больно стоять сейчас перед ним — со спутанными волосами, в грязной рубахе…

Исанбек шагнул в сторону пленниц и обратился к черноволосой красавице:

— Подойди.

Велимира улыбнулась — красиво и зазывающее. Она, не сдержавшись, обернулась, бросая торжествующий взгляд сестре и всем никчемным женщинам, оставшихся ненужными. Плавно покачивая широкими бедрами, черноволосая девушка подошла к хану. Тот окинул ее ледяным взглядом и Велимира поежилась. Исанбек негромко произнес:

— Вижу, энергии в тебе полно и огня тоже.

Слушая это, девушка охотно закивала головой. Издевательская улыбка коснулась губ Исанбека, затем он продолжил чуть громче:

— Один из наших конюхов очень нуждается и в жене, и в помощнице. Уверен, ты идеально подойдешь для этого. Уведите!

Велимира не успела даже понять, что произошло, как двое мужчин увели ее. Исанбек усмехнулся, наблюдая за этой картиной. Пусть усмирит свою гордыню и черствое сердце. Затем его взгляд скользнул по дрожащей фигурке девушки. Сколько ей? Неужели и, правда, семнадцать?

Беляна испуганно наблюдала, как стремительно сокращается расстояние между ней и предводителем. Он остановился перед ней на расстоянии вытянутой руки.

— Тебе и, правда, семнадцать? — приглушенно спросил мужчина, впиваясь взглядом в красивое, бледное лицо Беляны. Она не умела лгать, поэтому бесхитростно ответила, отрезая этими словами все пути спасения:

— Да, мне семнадцать.

Еле заметная улыбка коснулась резко очерченных губ Исанбека. Внутри, на мгновение, как — то стало сразу тепло. Он наклонился вперед, и девушка ощутила его теплое, щекочущее дыхание на своем лице.

— Придется забрать тебя с собой. Царапаться ты, котенок, не умеешь, все норовят тебя обидеть. К тому же, тебе уже семнадцать, а это значит, — хан многозначительно умолк на мгновение, — этой ночью ты согреешь мою постель.

Не давая Беляне ответить, Исанбек снял с себя плащ и накинул его на узкие плечи девушки, заворачивая ее в теплую ткань. Мужчина окинул девушку взором — она вся затерялась в этой большой одежде, только светлые зеленые глаза странно заблестели от услышанных слов…