Я родила от друга мужа

Мила Гейбатова, 2021

Мы с мужем никак не могли завести ребенка, и Женя уговорил сделать ЭКО. А спустя шесть лет выгнал с сыном из дома к своему другу, который оказался настоящим отцом моего ребёнка.

Глава 18

— Светлана, ты не знаешь, какие проблемы бывают во взрослом организме? Вроде ребенок есть, не глупая и не маленькая, — раздраженно говорит Никольский.

— Да, извините, Иван Георгиевич, — смущенно бормочу своим ботинкам, — я не должна была. Это верх бестактности.

Взглянуть прямо не получается от охватившего меня стыда. Я в разговоре с друзьями личные границы не перехожу, а тут начальник. Практически незнакомый мужчина. От которого мурашки идут по коже.

— Расслабься. Я сам начал откровенничать, да и, признаться, наверное, обиделся бы, прими ты спокойно мою фразу про здоровье, — он криво усмехается. — Ведь это означало бы, что выгляжу я очень плохо, раз у меня на лице все написано.

— Нет! Вы в отличной форме! — спешу заверить. — И знаете, такие проблемы не видны снаружи, сейчас ужасная экология, вода химическая. А что мы едим?! Это же уму непостижимо! Я уверена, многие и не знают, что у них есть проблемы со здоровьем, потому что все внутри на генетическом уровне откладывается.

— Все–все, спасибо, Светочка, я не хочу лекцию о правильном питании и здоровом образе жизни! — Никольский уже смеется.

— Нет, я вовсе не это хотела, я просто, — снова смущаюсь. — У моего мужа тоже были проблемы с зачатием. Врожденное вроде. Нужны были идеальные условия, чтобы все получилось, либо помощь извне.

Мне кажется, я впервые разговариваю с кем–то об этом. Даже Лида ничего не знала, пока Женя нас не выгнал из дома.

— Но у вас все получилось. Видимо, случились идеальные условия, — и вот уже Иван в роли утешителя.

— Нет, идеальные условия у него сейчас, — Никольский смотрит озадаченно, — а у нас была помощь извне.

— Что ж, это хорошо, что помощь нашлась, — видно, что ему самому неудобна тема, жалеет, наверное, что разоткровенничался со мной.

А я хочу сказать, что да, помощь подоспела от тебя! Не может быть, что ты не здоров!

Но, естественно, молчу.

— Ага, нашлась, — только и выдавливаю из себя.

— В любом случае, лично я сам виноват — травма. Получил очень глупо и случайно, после этого гораздо внимательнее отношусь к занятиям спортом.

— О! — глупо хлопаю глазами.

Так он вполне мог быть здоровым раньше! Женя ведь говорил, что в банке доноров их всех проверяли. Или нет?

А если он мне наврал! Снова! Если не было никакого донора, и прочего. Тогда Павлик на самом деле от Жени? Или еще от кого–то.

Роняю голову на ладони. В голове кавардак, и как в нем разобраться — неизвестно. А главное, что делать?

Надо было настоять на экспертизе, Женя сам ею кичился. Но он теперь далеко, а ради этого я не поеду. Пускай сам доказывает свое неотцовство, меня закон защищает в любом случае.

— Светочка, что с тобой? Не стоит так убиваться, — Никольский не понимает, что меня так расстроило, — всякое бывает, я свыкся с мыслью. Жаль только, что в двадцать лет никому случайно ребенка не заделал. А вообще, не те темы мы ведем с тобой. Личный помощник не обязан в дерьме начальника копаться.

«Нет! Все хорошо! Ты заделал!» — снова хочется мне крикнуть.

Но давать ложную надежду не стоит. Да и он прав, разговор у нас совсем не подходящий, не рабочий. Слишком личный, слишком опасный.

— Да, вы правы. Извините, я тоже перешла черту, — произношу вместо этого.

— Ничего, настроение у обоих лиричное, бывает. Измены, они сближают. Кошмар! Я разговариваю, как человек из мелодрамы, — смеется сам с себя Иван.

А я любуюсь его ямочками на щеках. Какой он все–таки хороший.

— Ой, и не говорите, — позволяю себе полуулыбку.

— Все! Больше никакого депрессняка в разговорах! Но предложение о воздушном змее в силе!

У меня на душе теплеет. Черт! Нельзя допускать расцвета чувств, он мне никто.

Но моя глупая улыбка говорит о том, что поздно, они уже сами расцвели.