Двое из ларца… для бывшего

Мила Гейбатова, 2022

– Света! Костя! – беспомощно кричу. – Вы не видели мальчика и девочку примерно такого роста. Они похожи, как две капли воды, двойняшки. Но прохожие лишь качают головами и возвращаются к своим детям. Бегу дальше по скверу и, наконец, вижу своих сорванцов. – Вот вы где! Нельзя убегать, мы же договаривались! – подлетаю к детям, ловлю их и целую по очереди в макушку. – Марина? – доносится сбоку. Поднимаю глаза, а там он… Отец моих кровиночек, с которым мы ни в коем случае не должны были встретиться. Он был моей первой любовью. Мы мечтали пожениться и сбежать ото всех. А в итоге я сбежала одна. Беременная и преданная…

Глава 2

Разворачиваюсь на пятках и шагаю обратно к выходу. Кто–то из сотрудниц Марка мне что–то говорит, я не понимаю, не слышу их. Да и какая разница. Мое сознание поглотила только что увиденная картинка.

— Девушка, с вами все хорошо? Может, присядете, воды принести? — слова охранника на выходе просачиваются–таки в мой мозг.

— Что? Вы мне? — верчу головой.

— Вам, вам, — произносит обеспокоенный мужчина.

Вспоминаю свое намерение попить воду в офисе Марка, но кулер остался позади.

— Знаете, не надо, спасибо. Странно, но мне вдруг стало хорошо, — отвечаю охраннику и выхожу на улицу.

Я не лгу, самочувствие действительно резко наладилось. Физическое. Душевное, наоборот, рухнуло в пятки.

Иду куда–то, не разбирая дороги, и все думаю, думаю, думаю. Вернее, воспроизвожу на повторе только что увиденную сцену. Аналитический ум отказывается выдавать конструктивную критику. Эмоции велят рыдать в голос, а интуиция просит разобраться. Не хочет верить в неотвратимость увиденного. Глупая.

Неправильная у меня интуиция, наивная и повернутая в сторону Марка, не иначе.

— Марина? Не пошла с группой праздновать, чтобы погулять в одиночестве по парку? Понимаю, сам такой.

Поднимаю глаза и в растерянности оглядываюсь. Действительно, ноги привели меня в сквер, а не двор дома, где мы с Марком снимаем квартиру.

И только после осознания местоположения перевожу взгляд на заговорившего со мной человека.

–Дима? Привет, — узнаю одногруппника. — Какими судьбами?

— Марина, вообще–то это городской парк, не твой личный, здесь могут гулять все, — отвечает он шутливо.

— Твоя правда, — киваю. — Ладно, извини, ты наслаждайся прогулкой, а я пойду, настроение что–то не очень.

— Тогда я просто обязан, как настоящий рыцарь, сопровождать прекрасную деву в ее безмолвных страданиях! — заявляет высокопарно Дима.

Смотрю на него, как на дурака. Только глупых шуток мне сейчас не хватает.

— Хочешь, можешь не молчать, можешь рассказать о своих страданиях, я послушаю, — ничуть не смущается он.

Я лишь качаю головой и бреду дальше, опустив голову. А Дима увязывается за мной.

Удивительно, но ему удается вырвать меня из бестолкового просмотра увиденной сцены в кабинете Марка. Постепенно я втягиваюсь в ничего не значащую болтовню, а затем и вовсе обнаруживаю себя сидящей на лавочке с сахарной ватой в руке.

— Спасибо, я, кажется, голодная, — смотрю на сладкое облачко на палочке.

— Вы, девчонки, вечно худеете, а потом обмороки, — заявляет Дима со знанием дела.

— Ага, обмороки, — глухо повторяю.

Через время вата съедена, и разговор совсем перестает клеиться. Я снова ухожу в себя.

— У тебя тут чуть–чуть осталось, — Дима вдруг наклоняется близко–близко ко мне и проводит пальцем по уголку моего рта.

— Спасибо, конечно, но я и сама могу, — отшатываюсь на спинку лавочки. Мне неприятна чужая близость. — Я, пожалуй, пойду. Спасибо за компанию. Да и ты тоже наверняка спешишь.

Пытаюсь встать, но сильные руки парня не дают этого сделать.

— Ничуть, — он качает головой, — я уже там, где должен быть.

И внезапно его губы накрывают мои. От удивления не сразу начинаю вырываться, несколько долгих секунд сижу шокированная в объятиях Димы.

— Д–да, ты в своем уме?! — возвращаю контроль над собой и с силой отталкиваю парня, вскакивая на ноги. — С чего вообще? Никаких намеков не было! Я вообще беременная от другого к твоим сведениям!

— Серьезно? Беременная? Ничего себе, а мне не сказали, — бормочет Дима.

— Почему тебе кто–то должен был сказать?! Ай, ладно, ну тебя, — машу на него рукой и убегаю теперь уже точно домой.

Странную реакцию Димы списываю на его личную неадекватность, которую я попросту раньше не замечала. Все–таки мы впервые общались с ним наедине.

Квартира встречает меня тишиной. Захлопываю дверь и вздрагиваю от громкого звука. Марка еще нет, рано слишком. И я медленно прохожу внутрь.

Рассеянно провожу рукой по рамкам с нашими совместными фотографиями и осознаю, что все было ложью. И только сейчас по моей щеке медленно стекает одинокая слеза.

Яростно вытираю ее и иду пить чай. Нам с Марком предстоит долгий разговор, и я должна к нему морально подготовиться.

Проходит пару часов, и я практически успокаиваюсь, почти убеждаю себя, что в жизни порой случаются недоразумения, и, возможно, это одно из них приключилось с нами. В конце концов, я всегда была за правду и справедливость, а потому не собираюсь молча уходить в сиреневый закат. Дождусь Марка, прижму к стенке, и мы вместе решим, как быть дальше. Решим, как цивилизованные люди, а не как классические герои любовных романов.

Но мне не приходится долго ждать, он звонит, как раз в тот момент, когда я прихожу сама с собой к согласию.

— Алло, — отвечаю, затаив дыхание, и на подсознательном уровне сразу понимаю, что он знает, что я знаю.

–Привет, Марина, — произносит он тяжело. — Поздравляю с защитой диплома.Я с отцом виделся, он мне многое рассказал и показал.

— О, здорово, — киваю, забыв, что он меня не видит, — и спасибо.

— Я сегодня переночую у родителей. Нужно подумать, — произносит отрывисто Марк. — Я все знаю.

–Вообще–то, это я все знаю, — поправляю Марка. Еще у одного проблемы с речью сегодня. — И ты не находишь, что нам нужно поговорить?! Спустишь все вот так, убегая к родителям, от влияния которых мечтал избавиться?!

— Не надо о моих родителях! — произносит Марк зло, чем сильнее удивляет меня. — Марина, — он делает глубокий вдох, — нам лучше не видеться ближайшее время, а не то я за себя не ручаюсь. Ты живи спокойно, квартира оплачено на месяц вперед. Я как–нибудь заскочу, забрать вещи.

— Совсем оборзел? — произношу в шоке. — Ты решил поступить как трусливая задница? Молча сбежать?

— Все, Марин, мне слишком тяжело сейчас.

— То есть ее ребенок важнее моего?! — кричу в телефон в истерике, но меня уже никто не слышит. — Отключился, — произношу сама себе, — он просто отключился и вычеркнул меня из жизни, оставив напоследок подачку в виде платы за квартиру.

Швыряю кружку в стену и оседаю на пол, давясь рыданиями…