Двое из ларца… для бывшего

Мила Гейбатова, 2022

– Света! Костя! – беспомощно кричу. – Вы не видели мальчика и девочку примерно такого роста. Они похожи, как две капли воды, двойняшки. Но прохожие лишь качают головами и возвращаются к своим детям. Бегу дальше по скверу и, наконец, вижу своих сорванцов. – Вот вы где! Нельзя убегать, мы же договаривались! – подлетаю к детям, ловлю их и целую по очереди в макушку. – Марина? – доносится сбоку. Поднимаю глаза, а там он… Отец моих кровиночек, с которым мы ни в коем случае не должны были встретиться. Он был моей первой любовью. Мы мечтали пожениться и сбежать ото всех. А в итоге я сбежала одна. Беременная и преданная…

Глава 13

Стою, смотрю на женщину в немом шоке.

— Вы это сейчас серьезно? — спрашиваю, наклоняя голову вбок.

— Абсолютно, — отвечает хозяйка, подбоченившись. — Имею право! — добавляет она, высоко задрав подбородок.

— Позвольте напомнить, — начинаю обманчиво спокойным голосом, — у нас с вами договор, который мы продлили всего два месяца назад. Знаете, что это значит?

— Ха, — она машет рукой, — договор ведь больше бумажка.

— Нет, Инесса Леонидовна, договор — это не просто бумажка, — качаю головой, — это документ!

Буквально рявкаю последнее слово. Противная женщина испуганно подпрыгивает. Она впервые видит меня в подобном настроении, но довели, честное слово.

Сначала на работе «обрадовали», теперь эта явилась, не запылилась. Нашли девочку для битья, благодетели чертовы.Выпрямляюсь теперь я.

— Э, Марина? — Инесса вопросительно выгибает бровь. — У тебя все нормально?

— Какая разница, вас ведь это на самом деле не волнует, — вздыхаю. — В общем так поступим. Мы съезжаем, но не раньше последнего оплаченного дня.

— Конечно–конечно, я все понимаю, — суетливо перебивает меня хозяйка квартиры.

— Я не договорила, — повышаю голос.

Мымра в своем праве нас выселить, держаться за место смысла нет. Но кое–что я могу с нее стребовать.

— Да–да, Мариночка, слушаю, — кивает участливо Инесса.

На миг я даже проникаюсь ее положением. У нее на шее вечно безработный великовозрастный сын. А дочка недавно развелась и осталась с двумя мальчишками.

Аргх. Порой хочется надавать себе по щекам. До меня ей дела нет. У меня двое пятилеток, которые сами о себе не позаботятся при всем желании. А у нее взрослые отпрыски, давно должные помогать матери, а не наоборот.

— Вы полностью возвращаетемнезалог, — чеканю каждое слово. — На этом все. И попрошу, пока мы здесь, не врываться в квартиру в наше отсутствие. Я, может, по–вашему бесправная квартирантка, но заявить о пропаже чего–либо и я могу.

Инесса Леонидовна меняется на глазах. Ее лицо покрывается красными пятнами, а сама она судорожно хватает ртом воздух.

Н–да, кажется, переборщила. Но уже ничего не поделаешь.

Правда, она и меня может в чем–то обвинить.

Ой, так вообще только в раковине всю жизнь и сидеть, бояться рот открывать.

— Это оскорбительно, девочка, — она поджимает губы. — Кто тебя так воспитывал?!

— Их уже нет, — обрываю жестко. — Но я по крайней мере не сижу ни на чьей шее, работаю и сама содержу, и воспитываю детей. И даже без алиментов!

— А это ты зря, — внезапно спокойно произносит Инесса, — алименты — вещь хорошая. Вечно мы так, — она проходит и присаживается на пуфик, — гордых из себя корчим, все сами и сами. А эти разгильдяи живут себе припеваючи. Нет, девочка, на алименты подай, мой тебе совет. Не повторяй мои ошибки. А насчет залога — договорились. Со студентов двойную сумму сдеру, их родители похлопочут ради комфорта ненаглядных чад, — Инесса снова поднимается на ноги. — Пойду я. За малышней тебе, наверное, скоро пора. А потом собирайтесь спокойно, не потревожу.

И она уходит, а я даже не прощаюсь от изумления.

С реакцией у меня сегодня откровенно плохо.

Ладно. Часть денег в бюджете я себе стребовала. Неплохо, но проблему не решает. Сажусь теперь я на пуфик и прячу лицо в ладонях, позволяя себе на несколько минут побыть слабой и выплеснуть обиду, пока никто не видит.