Сансара. Оборот первый

Мила Бачурова, 2022

Опасное это дело – заходить в придорожные кафе. Только что ты наслаждался жизнью и радовался возможности поучаствовать в настоящих гонках, и вот – уже в другом мире. В третьем. В четвёртом. В компании авантюристки-террористки с внешностью кинозвезды, кошкодевочки лёгкого поведения и разумного космического корабля с манией величия. А на хвосте висят безжалостные агенты какого-то там Альянса. И не угадаешь, где окажешься в следующий миг: в тюрьме, в постели с принцессой или на спине огромной черепахи. Главное – не терять чувства юмора, а там уж как-нибудь до смерти доживёшь.

Глава 8

Согласно доске-указателю, висящей у входа — она содержала названия обитающих в здании контор и номера этажей обитания, — нужный офис находился на седьмом этаже. Лифта в здании не было. Перил у обшарпанной лестницы — тоже.

— Как вы тут вообще живёте, — проворчал, обращаясь к тян, я.

— А я, между прочим, предлагал внизу подождать, — отозвалась она. И завистливо посмотрела вверх — туда, где, едва ступив на лестницу, со скоростью, приближенной к звуковой, скрылась Диана.

— Я, между прочим, не возражал, — пропыхтел я.

Мы обменялись печально-понимающими взглядами и поползли дальше. Лестничные пролёты казались бесконечными. Пока добрались до нужного этажа, я успел дважды пообещать себе, что возобновлю утренние пробежки. Пока, конечно, не очень ясно, где и как, но возобновлю.

Диану мы, поднявшись, увидели в конце тёмного коридора — свет в него лился сквозь пыльные окна, расположенные в торцах. Дополнительного освещения не было. Диана стояла перед одной из выходящих в коридор бесчисленных дверей. Она прислонилась к стене напротив, скрестив на груди руки. Выражения лица я в темноте не видел, но поза говорила сама за себя.

— Опоздали, — подтвердила мои предчувствия Диана, дождавшись, пока мы с тян приблизимся. И кивнула на дверь.

«Помещение свободно, — гласило пришпиленное к двери рукописное объявление. — По вопросам аренды обращаться…», — и цифро-буквенный номер.

— Переехали? — спросил я.

— Свалили от греха подальше, — буркнула Диана. — Ожидаемо, конечно, но я надеялась, успеем. Эх, ладно.

Я думал, что продолжением станет: «Идём отсюда», но вместо этого Диана согнула ногу в колене и коснулась каблука своего шикарного сапожка.

Высокий каблук знакомо выдвинулся. А в следующую секунду в руках у Дианы оказался гвоздь. Приличный такой, сантиметров семь в длину. Диана тычком о стену вернула каблук в исходное положение и крутанула шляпку гвоздя вокруг оси. По бокам металлического стержня выдвинулись тонкие пластины.

Я присвистнул. Тян, как ни странно, тоже:

— Что это?

— Пулемёт, — буркнула Диана. И вставила «гвоздь» в замочную скважину.

— Отмычка, — гордо, как будто сама её изготовила, объявила тян.

Я промолчал. Хотя, конечно, тоже догадался, кино про шпионов смотрел. Пара сдавленных ругательств, негромкий щелчок — и дверь открылась.

По состоянию офиса было понятно, что отсюда не переехали, а действительно сбежали, причём, очень быстро. Возможно, даже отстреливаясь на ходу.

Ящики обоих находящихся в помещении столов выдвинуты, по полу широкими веерами разлетелись листы серой бумаги с печатным текстом. Обитый кожей диван в углу тоже усыпан бумагами. Здоровенная пепельница в виде не то штурвала, не то колеса от телеги набита окурками, серые жалюзи на пыльном окне наполовину опущены — как будто их начали поднимать и бросили. О назначении странной машины размером с книжный шкаф, стоящей в углу, противоположном дивану, я мог только догадываться. В нашем мире такая с равной степенью вероятностью могла находиться в прачечной, пекарне или на метеостанции.

Диана, впрочем, игнорируя бумаги, первым делом устремилась к машине. Подвигала какие-то рычаги, покрутила верньеры и нажала ногой педаль внизу. Машина недовольно взревела и выплюнула из щели в боковой панели лист бумаги. Серый. Пустой.

Диана выругалась.

— Придётся повозиться, — сообщила нам. Обошла машину сзади и нырнула в её нутро. — Приберитесь тут, что ли, — донесся до нас приглушенный голос. — Вдруг чего полезное найдете?

Служивший в армии приятель рассказывал, что основной принцип, который неукоснительно соблюдает воинское начальство, гласит: личный состав должен быть занят. Неважно, чем, важно, чтобы постоянно. Ибо солдат, который ничем не занят, запросто может со скуки угнать танк, запустить ракету, повеситься, пристрелить кого-нибудь, привести бабу, начать читать книжку — в общем, найти для себя массу опасных неуставных занятий.

Сам я в армии не служил. Нет, не откосил и даже не пытался: завернули на медкомиссии. Да, так тоже бывает. Тем самым поставив, между прочим, жирный крест на моих планах — я-то собирался хотя бы год не заморачиваться своей судьбой от слова совсем… Щас! Отслоение глазной сетчатки — до медкомиссии я слов-то таких не знал и на зрение не жаловался, что и попытался объяснить. Слушать не стали. Посмотрели, как на придурка, и отправили оперироваться, тиснув в личном деле штамп «Не годен».

Насчёт Дианы я тоже сомневался, что служила в наших вооруженных силах, но армейскими принципами занятости определенно не брезговала. Посему задавать вопрос о необходимости уборки я не стал, а молча пошёл собирать с дивана разлетевшиеся бумаги. Тян присела на корточки на полу. Вид на неё открывался великолепный.

— Послушай, — спохватился я, — а как тебя зовут? — Неудобно, в самом деле — «тян» да «тян». Как неродные, прямо. — Меня — Константин. Костя.

Тян учтиво кивнула. Встала, подошла ко мне и протянула руку:

— Филеас Иммануил Камбервинч. Очень приятно.

Я обалдело подал ей руку и с не меньшим обалдением ощутил крепкое мужское пожатие. Диана из-за машины прыснула.

— Зови Мальвиной, — предложила она, — под цвет волос.

— У Мальвины были голубые волосы, — почему-то обиделся я.

— Я не собираюсь называться женским именем! — возмутилась тян.

И в этот момент в дверь постучали.

Диана вынырнула из-за машины, но сказать ничего не успела. Дожидаться «Войдите» тот, кто стоял в коридоре, не стал.

Дверь распахнулась и впустила серого парня моих лет, дымящего сигаретой.

— Здрасьте, — сказал парень, — я по объявлению. Это вы офис сдаёте?

Пауза висела недолго.

— Уже сдан, — быстро сообразила Диана. — Вот, порядок наводим, — и махнула рукой на нас с тян.

— Угу, — поддакнул я. Принял максимально деловой вид и сгрёб в кучу ближайший бумажный веер.

— Быстро вы, — расстроился парень. — А других свободных офисов нет?

— За те же деньги — нет, к сожалению. Только дорогие варианты остались.

— Вот гадство! — Парень ткнул окурок в пепельницу. Заметил, разглядывая ее: — Ишь ты, серое дерево! Кучеряво живёте.

— Не жалуемся, — настороженно подтвердила Диана.

— А вы уже и задаток взяли?

— Н-ну… — Диана замялась.

— Не взяли? — обрадовался парень. — Так, тогда известное дело — нет задатка, нет сделки! А я, между прочим, с наличными.

Диана состроила кислую мину:

— Местные?

— Обижаете. «Нимиры»!

Парень перекинул из-за плеча на грудь серую холщовую торбу. Распустил завязки и вытащил пачку бумажек, радующую глаз разноцветностью. Пачка была перевязана бечёвкой, концы бечёвки скреплены печатью. Интересно, радостное возбуждение организма при виде денег — неважно, каких, пусть даже до сей поры не виданных — это условный или безусловный рефлекс?

— Ну, не зна-аю, — с сомнением протянула Диана. — Мы ведь уже пообещали…

— Дак, скажете, нечего было тянуть, — пожал плечами парень. — Скажете, пошустрее клиент нашёлся. Сколько вам обещали? Тысячу?

— Тысячу двести, — мгновенно сориентировалась Диана.

— Во, а я сотню сверху отсчитаю. Прямо сейчас. Наличными.

— Полторы, — сказала Диана.

Парень фыркнул:

— Не, красавица. За полторы другого дурня ищи. Тысяча триста за твою сараюгу — уже, я считаю, подарок. В жизни бы не отдал, да больно удобно сюда добираться, полквартала пешком.

— Ладно, по рукам, — решила Диана. Кивнула на меня: — Деньги — ему. Сейчас расписку выдам, — и вернулась к странной машине.

Парень разломил серую печать и отсчитал из пачки тринадцать разноцветных бумажек. Протянул мне. Я, уже вполне освоившись с ролью хрен пойми кого, деловито рассмотрел каждую на просвет.

Ничего не увидел, но одобрение парня заслужил:

— Не сомневайся, — похлопал он меня по плечу, — только что из банка.

Пока я рассматривал деньги, Диана двигала в машине какие-то рычаги и колотила по деревянным кубикам — каждую грань каждого из них украшала вязь цифро-буквенного кода. Закончив, нажала педаль. Машина знакомо взревела раненым бизоном и выплюнула лист серой бумаги.

На этот раз лист венчала украшенная вензелями шапка: «Фонд реставрации квазионного гипердефлоратора». Дальше следовало извещение о том, что офис сдан в аренду. Задаток в размере 1300 цифро-букв получен. Диана невозмутимо взяла лист, отнесла на стол, извлекла из стоящего на нём деревянного стакана карандаш и расписалась. Карандаш, к моему удивлению, оставил на бумаге густо-черный след.

«Филеас Иммануил Камбервинч», — обалдело прочитал подпись я. Под именем Диана поставила красивую закорючку. А лист торжественно вручила парню:

— Мои поздравления!

— Спасибо, — кивнул тот. — Фонд рес-та-вра… Хренасе у вас названьице!

— Хозяин был большой выдумщик, — кивнула Диана.

— Да уж. — Парень аккуратно сложил лист. — Это. Скоро вы тут? — Он огляделся, уже вполне по-хозяйски.

— Хоть сейчас можем уйти, — предложила Диана.

— Не-не! Уж начали, так приберитесь. Не хватало за тысячу триста хлам оставлять.

— Тогда через час.

— Замётано. — Парень затянул завязки торбы, кивнул на прощанье и вышел.

Диана метнулась к машине.

— Что это было? — глядя на захлопнувшуюся дверь, спросил я.

— Лох обыкновенный, — рявкнула Диана, — не видишь, что ли? Лохотронщики свалили, дело живёт. Славься, мир непуганых идиотов! — и ткнула во внутренности машины смартфон. Я успел заметить, что по экрану смартфона с бешеной скоростью несутся значки и цифры. — Иди сюда, — скомандовала Диана. — Вон ту ручку дёргай… да не эту, а ту! Ты! — это тян. — Крути верньеры. Вон те два, правый по часовой, левый против. Право-лево не путаешь?.. Нет? Ну, и то ладно. Поехали!

Машина заревела и заухала так, что я решил — сейчас развалится. Результатом трёхминутного рёва стал ещё один выплюнутый на пол лист. Диана подхватила его и всмотрелась в единственную строчку кода.

— Есть! — торжествующе объявила она. — Наследили-таки! Всё, бежим в портал.

— Подожди, — тян схватила её за руку, — а деньги?

— Какие деньги? — округлила глаза Диана.

— Ну, ты взяла у этого человека задаток. Нужно ведь передать его владельцу здания?

— Обязательно нужно, — кивнула Диана, — только в другой раз, ладно? Вот, как грохнут тебя опять — передай, не забудь! А сейчас некогда.

— Это… это… — тян, похоже, не находила слов от возмущения, — преступление!

— Нет, — отрезала Диана, — преступление — быть идиотом. А в том, что человек берёт деньги, которые ему предлагают за работу, никакого преступления нет.

— За работу?

— Ну да. Дураков учить — тот ещё труд. Может, вперёд этот дебил думать будет, прежде чем бабло совать кому попало… Всё, хорош рассиживаться! Идём.

Перед уходом тян прихватила со стола пепельницу.

Диана скривилась:

— То весь такой правильный, что хоть молись, то чужое имущество расхищает.

— Я не расхищаю! — обиделась тян. — Просто я немного суеверен. А у нас считается, что «Колесо Сансары» приносит удачу, не бросать же его?

— Правильно. Сгорел сарай, гори и хата, — не удержался я. — Нафига этому дурню удача?

Тян сердито зыркнула на меня. Распахнула окно и вытряхнула окурки из пепельницы прямо на серую улицу.