Обманутая жена

Мила Александровна Реброва, 2021

Мой счастливый брак распался, когда я подслушала разговор мужа. Тот, кто должен был оберегать, решил избавиться от плода нашей любви. Убить нашего нерожденного малыша… Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Арман

Не знаю, когда я превратился в такого слюнтяя, но единственным желанием при виде Элы, такой напуганной и зажатой, было перетянуть к себе на колени и успокоить этого ершистого котенка. Я любил вызывать страх, но я не хотел, чтобы она меня боялась!

Жаль, что нельзя было использовать алкоголь, он бы точно сумел ее расслабить, но Очаровашке предстояло обследование, так что ни о каком спиртном и речи быть не могло. Правда, ей об этом знать необязательно, пусть думает, что в бутылке джин, а не лимонный сок, смешанный с газировкой.

— Сними очки, — начал я.

— Что? Зачем это? — в недоумении нахмурилась Эла.

— Затем, что я хочу видеть твои глаза. И мы играем, Очаровашка. Или снимай, или пей, — усмехнулся я, забавляясь над ее дилеммой.

Очки снимать она явно не хотела, но и пить тоже.

— Хорошо, я выпью, — с явным вызовом ответила девушка, на ощупь откручивая крышку и поднося бутылку к своим сочным полным губам.

На мгновение я «завис», с жадностью оголодалого волка наблюдая за тем, как юркий язычок слизывает с нижней губки каплю сока. Черт! И почему я раньше не замечал, насколько соблазнителен ее пухлый рот? Капризная верхняя губка немного полнее нижней вызывала отчаянное желание втянуть ее в свой рот, пробуя, такая ли она сладкая, как выглядит.

— Пересядь, — попросила Эла тихонько. Я даже не сразу сообразил, что это ее желание, будучи слишком погруженным в свои фантазии.

— Пересесть? Серьезно? — поддразнил я ее, делая глоток скотча. — Не трать свои желания попусту, Очаровашка.

Она запыхтела, явно недовольная тем, что не получила желаемого. Оглядев девушку с головы до пят, я с неудовольствием отметил, что она снова вырядилась во всё черное, да еще и волосы стянула резинкой. Мне больше нравилось, когда они были распущены.

— Распусти волосы, — прежде чем успел подумать, сказал я.

— Что?

— Так и будешь «чтокать» на каждое мое желание? — спросил я, забавляясь над ее реакцией.

— Зачем? — тут же последовал настороженный вопрос.

— Затем, что я так хочу. Давай распускай, иначе быстро опьянеешь с непривычки, — решил я ее перехитрить.

Она вздохнула, но послушно стянула резинку одной рукой, высвобождая рыжие пряди. Никогда не любил рыжих, но до чего же была прелестна моя Очаровашка! Иногда я думал, что меня просто приворожили. Как еще объяснить эту нездоровую тягу к ней?

— Что тебе от меня нужно? — вдруг спросила Эла, выпрямившись и спустив ноги с дивана.

— Ты, ты мне нужна, — не став увиливать или говорить о том, что мы играем на желания, а не на вопросы, ответил я. — И пора бы тебе уже принять это и смириться.

Протянув руку, я бесцеремонно стянул с ее носа очки, не обращая внимания на возмущенный писк. Кинул их на стоящий рядом столик и, прежде чем она успела бы двинуться, схватил за руку, удерживая на месте.

Я понимал, что пугаю ее, но ничего не мог с собой поделать. Мне так безумно, просто до трясучки ее хотелось, что я попросту терял над собой всякий контроль.

— Не н… надо… — заикаясь, попросила девушка, замерев и не двигаясь, словно боялась, что любое ее движение послужит спусковым крючком.

Глаза, глядящие в никуда, широко распахнулись, тут же наливаясь слезами.

— Твоя очередь, — пытаясь взять себя в руки, прохрипел я.

— Отпусти.

— А я и не держу, просто не хотел, чтобы ты свалилась и поранилась, — отпуская ее предплечье, сказал я как можно нейтральнее.

— Я больше не хочу играть. Пожалуйста, проводи меня на мое место.

И вот как с ней налаживать контакт, если в ответ на все мои попытки Эла замыкается и ведет себя как испуганная лань?

— Хорошо. Больше никаких игр, — забирая у меня бутылек, сказал Арман, отчего я едва заметно вздохнула, чувствуя небывалое облегчение. — Поговорим без игр.

— О чем поговорим? — настороженно спросила, не понимая, чего он еще хочет.

Казалось, он получал удовольствие, мучая меня.

— О том, что с тобой произошло и почему ты меня боишься.

Подавив дрожь отвращения, которая возникала всякий раз, стоило только подумать о том, что делал со мной Бакар, я встала и на ощупь двинулась вперед. Я не желала больше подчиняться и выслушивать то, что Арман скажет дальше. Достаточно с меня его разговоров!

— Осторожнее! — Он схватил меня за руку, осторожно сомкнув пальцы вокруг моего запястья, в то время как другой рукой обхватил меня за спину, прижав к своему боку.

Вначале я даже не почувствовала приступа паники, только крепкую мужскую грудь и приятный цитрусовый аромат, исходивший от него. Но меня тут же перемкнуло, в голове возник ненавистный образ моего мучителя. Его глумливое выражение лица, когда он в подробностях рассказывал мне о том, как именно лишит меня девственности в нашу первую брачную ночь.

В такие моменты я просто отключалась, не понимая, где я и что делаю. Рядом со мной был уже не Арман, а тот, кто мучил и истязал меня, получая удовольствие от каждого пореза и удара, что безжалостно наносил мне. Этот изверг получал извращенное удовольствие от каждого крика боли и слез, вызванных у меня.

Арман пытался что-то сказать, объяснить, но я уже не слышала его, задыхаясь и чувствуя, как медленно теряю сознание от неспособности вздохнуть…

— Эла! — выдернул меня из кошмара настойчивый голос.

— Она очнулась, можешь идти, — как сквозь вату донеслись до меня его слова. Паническая атака вновь настигла меня. Именно из-за таких случаев я и замуровала себя в четырех стенах. Когда была зрячей, могла хотя бы различить, кто находится рядом со мной. Кто враг, а кто — нет.

Но, потеряв зрение, я начала бояться даже звука своих шагов. Осознание того, что бывший жених мертв, как и мой отец, не приносило мне успокоения. Мой травмированный мозг отказывался принимать то, что их больше нет, ожидая опасности.

— Всё хорошо, малышка, — прошептал Арман сипло, словно злился на кого-то и с трудом сдерживал ярость.

Оно и ясно, учитывая, какую знатную я закатила истерику из-за одного прикосновения. Должно быть, все сотрудники собрались, услышав мой ор. Это тоже было привычным для меня. Первые дни в больнице, когда выяснилось, что я лишилась зрения, я провела на успокоительных, не в силах терпеть рядом кого бы то ни было, будь это женщина-врач или мужчина. Меня невероятно пугало чужое присутствие.

— Что произошло?

Я почувствовала, как он почти невесомо дотронулся до моих волос.

— Пожалуйста, не трогай меня, — дергаясь в сторону, попросила я, только сейчас осознав, что лежу на чем-то подозрительно напоминающем кровать.

— Успокойся! — тверже потребовал он. — Ты сейчас свалишься!

— Где я? — ненавидя свой жалкий молящий голос, спросила я.

— Всё еще в самолете. Тут есть спальня.

Я осторожно села, нащупывая край кровати и свешивая с нее ноги.

— Что, ты думаешь, я с тобой сделаю? Ты выглядишь так, словно то, что ты лежишь на кровати, должно сорвать мне тормоза! — заставляя меня вздрогнуть, возмутился Арман. — Я просто хотел защитить тебя от падения! Я на тебя не нападал, черт возьми!

Слезы сами подступили к глазам непонятно из-за чего, заставляя меня чувствовать себя еще более жалкой, чем я уже являлась.

— Я знаю! — всхлипнула я беспомощно, размазывая по лицу слезы. — Ну я же просила меня не трогать! Пусть лучше бы я упала! — сердито выкрикнула я, срываясь на эмоции. — Чего ты от меня хочешь?! По-твоему, я должна вести себя с тобой как с лучшим другом?! Ты похитил меня! И причем дважды! И снова везешь куда-то, словно я бесправное животное! Даже не сказал мне, куда мы направляемся!

— Мы взлетаем через пятнадцать минут. Нужно пристегнуться, пошли, — глубоко вздохнув и проигнорировав мою вспышку, ответил Арман.

Проводив меня до моего места и убедившись, что я пристегнулась, он замолчал, видимо решив игнорировать меня весь полет, за что я была ему благодарна. Чем меньше его внимания, тем лучше для меня. Очень скоро он поймет, что желанная игрушка не подлежит восстановлению, и сам откажется от меня.

***

— Держи, — кинул он мне что-то на колени.

Нащупав пакет с чем-то съестным, я промолчала, не делая попытки достать еду. Так вот, оказывается, почему он задержался, а я-то думала, что мы решили заправиться.

По моим ощущениям, мы ехали уже больше часа, и большую часть времени он успешно меня не замечал и не пытался больше заговорить после той истерики, которую я закатила на борту самолета.

Единственное, что я знала о нашем месте назначения, это то, что мы находились в Израиле. После самолета мы пересели в большую и комфортную машину, где по настоянию Армана мне пришлось занять переднее сиденье.

Заснуть я так и не смогла — ни в самолете, ни в машине, слишком напряженная его присутствием. Чувствовала себя, мягко говоря, вымотанной этой вынужденной поездкой.

— Ешь, — мягче, чем я ожидала, попросил он, заводя машину. — Я честно не смотрю.

Удивленная его тоном и тем, что он всё же заговорил со мной, я открыла бумажный пакет и достала что-то похожее на бургер.

— Местный фастфуд, — прокомментировал Арман. — Знал, что есть в помещении ты не будешь, так что взял навынос.

Надо же, даже об этом позаботился. Еще бы избавил меня от своего общества, цены бы ему не было.

— Слева от тебя бутылка с водой, — добавил он, управляя машиной на удивительно низкой скорости.

Видимо, не хотел трясти меня, пока я буду есть. Откусив первый кусочек, я вдруг поняла, как же сильно проголодалась. Пытаясь есть как можно аккуратнее, закончила со своим обедом и, когда попыталась нащупать воду, случайно накрыла рукой кисть Армана. По коже пробежал импульс тока, заставив меня, вздрогнув, тут же отдернуть руку.

— Что, ты думаешь, должно случиться, если ты дотронешься до меня? — спросил он после некоторого молчания. — Держи свою воду.

Чувствуя, как краснею, я протянула руку, в которую тут же ткнулась бутылка.

— Дело не в тебе, — я зачем-то попыталась оправдаться. — Я в принципе не терплю чужих прикосновений. — Как объяснить, что даже мысль об этом вселяет ужас в каждую клеточку моего тела? Что страх перед мужчинами и их близостью мне не побороть? Что я бы и рада быть нормальной, но такой мне не стать? Собственный отец бросил меня в пламя ада — тот единственный мужчина, который, несмотря ни на что, должен был защищать, позволил монстру измываться надо мной. О каком доверии может быть речь, когда самый главный мужчина в моей жизни предал меня?

Арман промолчал, но я явственно ощутила, как он заскрежетал зубами от моих слов. Что ж, он знал, на что шел, я не раз предупреждала его.

— Что, ты думаешь, я с тобой сделаю? — нарочито спокойным тоном поинтересовался он, всё же не выдержав. — Думаешь, твое прикосновение настолько снесет мне крышу, что я тут же наброшусь на тебя, Очаровашка? — вновь вернулся он к старой теме. — Если бы я хотел, давно бы подмял тебя под себя, и никто бы тебе не помог. Я — твое единственное спасение, Эла. Даже от себя самой. Чем быстрее ты это поймешь, тем скорее облегчишь жизнь нам обоим, — наконец напоминая себя самого, сказал Арман, давая бандиту выглянуть из-под маски благородства, которую он на себя напялил.

— По какому праву ты считаешь, что можешь влезать в мою жизнь? — возмутилась я, не понимая, почему он всё время связывает нас вместе.

— По праву твоего мужа, Очаровашка.