Мама для подкидыша

Мила Александровна Реброва, 2022

Мы с партнером моего брата, который не давал мне прохода, нашли в мусорном контейнере выброшенного ребенка. И теперь он шантажирует меня тем, что отдаст его в приют, если я не стану его женой.

Глава 4

Хади

Вот ведь нахал! В жизни не встречала таких непробиваемых типов! Улыбается себе и даже что-то насвистывает тихонько! Мне плохо, а ему весело!

— Думаю, мы сразу можем ехать дальше, — спустя десять минут говорит Дударов.

— Почему? Что не так с этим местом? — с любопытством спрашиваю я. Как могу стараюсь погрузиться в работу и не думать о тех непристойных вещах, которых этот мужчина пытается добиться от меня.

— Мне не нравится локация, слишком далеко от центра, да и тут очень скоро всё вокруг застроят. Нам нужно что-то более элитное.

— Тебе лучше знать, — пожимаю плечами и иду вслед за ним обратно к машине.

— Вот бы ты соглашалась со мной так в каждом вопросе, Хадижат Бислановна, — не упускает он шанса поддеть меня, опережая и открывая для меня переднюю дверь своего автомобиля.

— Будешь говорить по делу, буду соглашаться, — парирую я, садясь в машину.

— Да вы язва, Хадижат Бислановна!

— Можно просто Хади, — не выдержав, фыркаю я. Слишком уж манерно он произносил это Хадижат Бислановна.

— Еще один прогресс! Сегодня явно мой день! — садясь за руль, посмеивается он, то и дело кидая на меня голодные взгляды.

Будь я нормальной, это восхищение доставляло бы мне удовольствие, а не страх. Но я не нормальная. И никогда ею не буду. И каким бы притягательным и красивым ни был Дударов, во мне он вызывал только страх.

— Может, возьмем кофе по дороге? — предлагает он, выдергивая меня из моих мыслей. — Ты завтракала?

— Да, но от кофе не откажусь, — решаю не спорить. Лучше сглаживать углы, а не пытаться каждый раз спорить и провоцировать его. Возможно, мой отказ как раз-таки и является тем, что пробуждает в нем интерес.

— Латте с карамелью? — поворачиваясь ко мне, говорит он задумчиво, после того как припарковался около кофейни.

— Черный с двойной порцией молока.

— Маффин?

— Круассан с карамелью.

— Ну хоть где-то карамель, — улыбается он и выходит из машины, а я тут же звоню Але, чтобы узнать, как там брат.

— Температура всё не спадает, — вздыхает невестка. — Не знаю, где он так умудрился заразиться! Позвонила врачу, жду теперь, когда приедет. Наверняка нужно будет делать уколы, которые он так не любит.

— Мурад действительно ведет себя как ребенок, когда болеет, — соглашаюсь я, зная не понаслышке, какой он невыносимый во время болезни. А от вида шприца с иглой мой большой и сильный брат просто бледнеет.

— А у тебя как дела? Справляешься? Мурад переживал…

— Пусть не волнуется, — успокаиваю я невестку. — Всё отлично! Один участок Дударов забраковал, вот едем дальше. Он пошел за кофе, а я и улучила момент, чтобы позвонить.

— Скажу Мураду, чтобы не думал о работе, — с облегчением выдыхает Аля. — А то он чувствовал себя виноватым, что скинул Дударова на тебя.

— Всё отлично, Аля. Пусть думает о своем лечении, а с работой я справлюсь, — убеждаю я ее.

Надеюсь, по крайней мере. Если Дударов станет вести себя как следует, проблем точно не будет.

***

— О чем агент только думал, скидывая мне эти варианты?! — злится Шамиль, когда мы выезжаем с третьей территории. Ему всё не нравится, и, обдумав его претензии, я понимаю, что и мне не нравится то, что я вижу. Та земля, что мы смотрим, слишком мала. Хватает места только на саму застройку объекта, а для элитного жилья, которое планируют построить Дударов с моим братом, важна прилегающая территория.

— Может, со следующим местом повезет больше? — пытаюсь приободрить его я.

— Осталось два адреса, третий еще не согласовали, — вздыхает партнер брата. — Давай сначала пообедаем. У меня от расстройства просыпается бешеный аппетит.

— Хорошо, — соглашаюсь я, понимая, что он не имеет в виду ничего плохого и действительно выглядит, мягко говоря, расстроенным.

— Есть какое-то определенное место, куда ты хочешь? — обращается он ко мне, немного успокоившись.

— Мне без разницы, — пожимаю плечами. — Еда — это просто еда.

— Серьезно? — приподнимает он брови, поворачивая в мою сторону голову. — Еда — один из самых сильных источников удовольствия! Как ты можешь так говорить?

— Не знаю, я не отношусь к этому так. Нам просто нужно питаться, чтобы выжить, вот и всё.

Не говорить же ему, что я в принципе разучилась получать удовольствие от чего-либо. Я давно живу по инерции. Только вот за последний год с получением работы начала хоть что-то чувствовать.

— Я просто обязан доказать тебе обратное! — заявляет мой спутник.

— Тебе обязательно воспринимать всё как вызов? — хмурюсь я.

— Что я могу поделать, если ты вся состоишь из вызова? Разве можно перед таким устоять?

Перед чем таким не мог устоять Дударов, я так и не поняла, ибо для меня являлась загадкой его настойчивость. Объективно говоря, я была не лучшим выбором. Когда вокруг столько молодых и задорных девушек, зачем бегать за тридцатилетней мегерой? Наверняка дело просто в спортивном интересе. К сожалению, я знала, что есть такой тип людей, которым необходимо было получить то, в чем им отказали. Получив желаемое, они быстро теряли интерес к объекту своего пылкого внимания.

— Я знаю один отличный ресторан, там подают блюда на любой вкус! — продолжает меж тем Дударов, не представляя, какие мысли бродят в моей голове.

Шамиль

Ну вот почему она вся такая аппетитная? Ух, так бы и сжал в объятиях! Да вот только кто мне даст? И почему мне понравилась именно эта строптивая особа?

Мне просто необходима была передышка, ибо от ее близости в машине со мной творилось нечто невообразимое. А ее запах? Женщинам нужно запретить так пахнуть!

— Как там Мурад? — поняв, что она переписывается с кем-то из домашних, спрашиваю я.

Мы уже сделали заказ, и официант принес нам воду, которую она время от времени отпивает мелкими глотками. Капелька воды то и дело застывает на ее губах, и она ее слизывает, вызывая во мне не самые скромные фантазии.

— Неплохо. Врач выписал уколы и постельный режим на неделю, — поднимая взгляд от телефона, отвечает Хади.

Хади. Хм… Мне нравится это имя. Ей подходит. Как, впрочем, и всё, что она делает. Никогда не замечал за собой такого внимания к деталям. Но в ней я замечаю практически всё. То, как она двигается, поднимает руку, дотрагиваясь до своих волос, приглаживая их. Облизывает губы, когда нервничает, а нервничает она часто. Мое присутствие явно напрягает ее. Интересно почему?

— Хорошо, что у него есть надежный заместитель, — ухмыляюсь я, не в силах скрыть того, как меня радует наше ближайшее сотрудничество. Ведь, раз Мурада нет, все свои вопросы я буду улаживать с ней.

Она молчит, сжимая губы, и я решаю не продолжать разговор. Ведь просто смотреть на нее тоже неплохо. Представлять, как я развязываю бант, завязанный под ее шеей, и приступаю к пуговицам блузки, целуя каждый освобождающийся от одежды кусочек кожи. Уверен, на вкус она еще слаще, чем выглядит…

Жаль, что официант прерывает поток моей фантазии, и мы приступаем молчаливо к еде. Правда, и тут меня ждет новое открытие. Кто ж знал, что наблюдать за тем, как кто-то ест, так возбуждающе? Я буквально обтекаю, смотря на нее. Тупо пялюсь, забыв о собственном блюде. Даже думать не хочу о том, как выгляжу со стороны.

— Всё в порядке? — хмурится она, видимо наконец заметив мой нездоровый к себе интерес.

— Да, — не отвожу я взгляда. — И как тебе?

— Что?

— Еда. Разве ты не получаешь от нее удовольствия?

— Неплохо, — пожимает она плечами. — Но я бы точно так же отнеслась и к уличной еде. Единственное, что не оставляет меня равнодушной, это…

— Это? — хмурюсь я, недовольный тем, что она оборвала себя.

— Неважно. Приятного аппетита.

Ну не зараза, а? Начать и не закончить! Ну ничего, я еще выпытаю все твои секреты, строптивенькая моя.

***

— Мам? Ты почему всё еще не спишь? — включаю я бра и сажусь рядом с матерью. — Поздно уже. Нам же завтра на свадьбу!

— Я молилась, а потом… Не спится, сынок. Мы со сном теперь не дружим, — вздыхает она, откладывая четки.

— Нельзя так горевать об ушедших, — обнимаю я ее. — Их души от этого не обретут покой. Я тоже по ним скучаю, — с грустью говорю я. — Но былого не воротишь. Послушай меня и смени обстановку. Этот дом напоминает тебе о прошлом. Здесь ты никогда не отпустишь случившееся. Я не могу видеть, как ты угасаешь! Неужели я ничего для тебя не значу? Почему не хочешь жить со мной?

— Вот что ты такое говоришь, Шамиль?! — вроде бы возмущается она, но голос такой тихий и слабый, что это и возмущением-то не назовешь. — Ну что я буду делать в этой твоей стеклянной коробке? Ты весь день на работе, а мне жить одной, словно птице в клетке? А тут мой дом. Знакомые люди. А там… Да и не хочу я жить с холостяком. У тебя ведь свои интересы. Вот женись ты…

Я лишь вздыхаю на это. Жениться я, конечно, мог бы. Взял бы одобренную мамой девушку и оставил бы ее жить тут с ней. Многие так поступают. Но черт… Не мог я так! Это ведь нечестно по отношению к девушке. Пусть потенциальная жена и согласна на такие отношения на расстоянии, я всё же не считал это нормальным. Брак должен быть полноценным, или его не должно быть вообще.

Отведя маму в ее комнату и уложив спать, я возвращаюсь к себе и вновь открываю компьютер, чтобы продолжить работу. Только вот в голове одна моя Красоточка, вместо цифр и плана.

За неделю я так ничего и не добился от нее. Даже на свидание зараза никак не соглашалась. Правда, пару раз на обед я всё же смог ее заманить, но это всё не то. Мне хотелось большего. Хотелось понять и разгадать эту загадку! Должна же быть причина тому, что молодая женщина ведет себя как затворница? Она даже не улыбается, не говоря уже о том, чтобы радоваться хоть чему-то.

Неужели это из-за потери мужа? Так его любила, что не может забыть?

Хади

— Мама, я не пойду! — хмурюсь я, когда мама начинает настаивать на том, что мы должны пойти на свадьбу дальнего родственника. Я уже устала говорить ей, что мне это неинтересно. Обычно они ходили на подобные мероприятия вместе с моей сестрой Маликой, но, так как она подхватила простуду от Мурада, мама настаивала, чтобы с ней пошла я.

— Не могу же я пойти одна! Алия сидит с Мурадом и детьми, Малика болеет. А не пойти будет невежливо!

— Мама… — стону я.

— Обещаю, что мы ненадолго! Посидим пару часов, поздравим молодых, и домой. Ну же, Хади. Давай, дорогая, одевайся. Я понимаю, что у тебя выходной, ты устала, но нельзя же всё время сидеть дома! Как раз выгуляешь свое платье. И нанеси макияж, пожалуйста, поярче, — просит она меня, а я, поняв, что битва проиграна, иду в душ.

Неделя была убойной, так что я действительно рассчитывала поспать в субботу подольше. Мурад всё еще не пришел в себя, хотя ему и было значительно лучше. Еще и Малика от него заразилась.

— Ну, хоть от Дударова отдохну, — вздыхаю я, включая воду в душе.

Этот бабник просто вздохнуть мне не давал, находя разные поводы, чтобы явиться ко мне в кабинет. Гад пользовался отсутствием Мурада по полной! Хорошо еще, что не переходил границы. Хотя наглые глаза этого типа говорили куда ярче слов. Мне даже жалко тех девушек, что попадали под очарование его харизмы. Хорошо, что у меня иммунитет к мужским чарам. И ни один мужчина больше не сможет завлечь меня в свои сети.

***

— Невеста такая красивая! — восторгается мама, когда мы отходим в сторону, сделав парочку снимков.

— Да, очень красивая, — соглашаюсь я, с содроганием вспоминая собственную свадьбу. Именно поэтому я и не люблю ходить на свадьбы. В голове, словно в калейдоскопе, всплывают моменты собственной, что мне совершенно не нравится! Все те глупые мечты и надежды, что были во мне, и которые разбились.

— Дочка, ну почему ты такая грустная? Улыбнись хоть! Ты сегодня такая хорошенькая в этом платье! — старается расшевелить и подбодрить меня мама.

— Мама… — вздыхаю я, присаживаясь за столик, к которому нас проводили. Я знала, к чему она ведет. Мама никак не могла понять моего желания быть одной. Она всё надеялась, что я кому-то понравлюсь и она сможет выдать меня замуж. Тем более приписывала себе заслугу по сводничеству, благодаря которому мой брат женился на Алии. Мол, если бы не она, он бы так и сопротивлялся браку.

Бедная, не понимала, что дело вовсе не в том, что я горевала по Азиму. Я ведь никогда не говорила ей о том, что мне пришлось пережить по вине этого чудовища! Только Мурад знал правду…

— Добрый вечер! — отвлек меня знакомый голос, и я в полном шоке уставилась в льдистые глаза Шамиля Дударова.

А он что тут делает?!

Шамиль

— Это моя мама, — не обращая внимания на явное недовольство своим присутствием, говорю я. Моя строптивенькая красотка явно не ожидала, что увидит меня в свой выходной. Наверное, хотела отдохнуть от моего общества.

Я, честно говоря, тоже не ожидал встретить ее на этой свадьбе. Даже не сразу узнал ее в этом праздничном наряде. Привык видеть ее в строгих офисных образах, а тут платье. Подумал, что обознался, но, приглядевшись, понял, что нет. Она. Сияет ярче всех в этом зале, но личико, как всегда, грустное. Ей бы улыбнуться, а не быть серой тучкой.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — предлагает моей маме мама моей Красоточки.

— Ну вот ты и нашла компанию, — улыбаюсь я. — Я пойду на мужскую половину, позвони, когда заскучаешь, поедем домой, — говорю я маме, помогая сесть. Киваю женщинам и с сожалением иду в сторону мужчин. Жаль, нельзя остаться и насладиться видом своей тучки.

Это серое платье невероятно ей шло, как и распущенные волосы, уложенные волнами. Черт! Да я с трудом сдерживал желание обернуться и полюбоваться ею еще раз! Со мной явно творилась какая-то чертовщина!

***

Просидев час как на иголках, я решился на хитрость. Поднялся на второй этаж, где не было гостей, и как одержимый начал наблюдать оттуда за Хади. Даже сделал пару снимков. А также с удивлением обнаружил, что моя вечно замкнутая и нелюдимая мама наслаждается вечером! Она разговаривала и даже улыбалась чему-то сказанному моей Красоточкой! Неужто не я один попал под влияние ее чар?

— И куда она? — бормочу себе под нос, когда девушка встает и идет по направлению к выходу. Быстро спускаюсь по лестнице и иду в ту же сторону. Нельзя упускать шанс перекинуться с ней хотя бы парой слов и разглядеть эту красоту поближе.

Хади

— Я, кажется, забыла свои лекарства в машине, — говорит мама с извиняющейся улыбкой, когда я напоминаю ей о том, что ей пора их принять.

— Ничего, я схожу, — встаю я и иду в сторону лифта. Свадьбу отмечают в одном из роскошных ресторанов, расположенном на вершине высотки, так что мне предстоит спуститься на паркинг. Нажимаю нужную мне кнопку и открываю свой клатч, чтобы достать ключи.

— Далеко собралась? — буквально влетает в почти закрывшиеся двери Дударов, шокируя меня своим появлением.

— По делам! — недовольно хмурюсь я. — А ты куда?

— Решил поздороваться, — ухмыляется гад.

— Мы уже здоровались! Останови лифт и выйди! — требую я, уже чувствуя, как задыхаюсь от его близости. Чертова паника готова взять меня в свои сети, я невольно группируюсь, прижимая клатч к груди.

— Ты чего? — хмурится мужчина. — Не заболела? Побледнела вся… — не понимая, что сам же и является причиной моей бледности, делает он шаг вперед.

— Не… Боже! — пугаюсь я, когда кабина лифта неожиданно издает скрип и, дернувшись, останавливается. Табло гаснет, как и свет. — Что ты сделал?! — кричу я в панике, сжимаясь.

— Что я…? Господи, успокойся, Хади! Ничего я не делал! Что за глупости приходят тебе в голову?! — искренне возмущается он, но я настолько напугана, что не могу расслышать нотки искренности, звучавшие в его голосе.

Ноги подкашиваются, и я просто оседаю на пол, дрожа как осиновый лист и задыхаясь. Жмусь к стенке, надеясь слиться с ней и сделаться невидимой.

— Хади? Черт! — рыкает Дударов, включая свет от своего телефона. — Да что с тобой? Ты что, боишься замкнутых пространств? — присаживается он передо мной на корточки, но, к счастью, не трогает.

Я как могу уговариваю себя не плакать. Это несложно, ведь Азим не любил слез, и сдерживать их я давно научилась.

— Пожалуйста, сделай что-нибудь! — молю я Дударова, зажмуриваясь и пытаясь представить, что не заперта в маленьком пространстве наедине с мужчиной.

— Тебе нечего бояться, Красоточка, должно быть, свет вырубился, сейчас включат генератор, и лифт поедет. Слышишь меня? — успокаивающе шепчет мужчина, но я лишь обнимаю свои колени и утыкаюсь я них. Так можно представить, что я в домике. Вне досягаемости от него. И ничего плохого не случится. Главное — не думать о прошлом. Не вспоминать. Не давать Азиму пробраться в мою голову.

« — Где ты прячешься тварь?!… Знаешь, что виновата, вот и скрылась с глаз?!»

— Хади! Дыши! — выдергивает меня настойчивый голос из прорвавшихся кошмаров. — Эй! Смотри на меня!

— Не… Не трогай! — поняв, что он за затылок поднял мою голову с колен, дергаюсь я в ужасе.

— Хорошо, я не трогаю. Смотри на меня, ладно? Дыши и считай до десяти. Успокойся. Всё хорошо. Я с тобой, — начинает он говорить почти нежно, действительно отвлекая меня звучанием своего голоса.

Я же вдруг залипаю на его глазах, кажущихся нереальными в свете фонарика. Удивленно моргаю, понимая, что он в самом деле ничего не делает. Наоборот, успокаивает как может, пытаясь помочь. Когда почти возвращаю самообладание, мне становится ужасно стыдно за свое дикое поведение. Веду себя как напуганное животное! Снова становлюсь той жалкой пугливой Хади, скрывающей то, что творится за закрытыми дверями ее дома!

— Прости… — шепчу я пересохшими губами.

— Ну что за глупости? Ты знаешь, сколько людей страдает клаустрофобией? Зачем извиняешься за то, что тебе неподконтрольно? — всё тем же тоном успокаивающего папы шепчет он. — Хорошо, что я заметил и пошел за тобой. Не представляю, что было бы, окажись ты заперта тут одна.

Да, действительно. Одной было бы еще страшнее, чем с Дударовым, хотя изначально я испугалась именно его, а не темноты.

— А вот и свет! — встает Шамиль, и я следую его примеру, аккуратно отряхивая свое платье. Лифт, к счастью, сразу реагирует, когда Дударов нажимает на нижний этаж где расположена парковка. Я практически успокаиваюсь, хотя сердце всё еще бьется в ускоренном темпе.

— Так куда ты все-таки шла? — окидывает меня мужчина внимательным взглядом, под которым я тушуюсь.

— Мама забыла свои лекарства в машине, — объясняю я.

— Тогда давай заберем их и вернемся в зал, — лишь говорит он, давая мне первой выйти из лифта. На этот раз я уже не возражаю против его присутствия. Мне кажется верхом грубости требовать его уйти сразу после того, как он помог мне пережить истерику и страх.

— Как там Мурад? — вежливо интересуется он, когда я открываю машину и нахожу на переднем сиденье небольшой пакетик с мамиными лекарствами.

— Уже значительно лучше. Думаю, в понедельник выйдет на работу, — беря бумажную салфетку и заворачивая в нее три разные таблетки, чтобы не тащить с собой блистеры, отвечаю я, безмерно радуясь, что Дударов придерживается вежливой светской беседы.

— Это хорошо.

— Да, — закрываю я дверь и жму на кнопку блокировки машины. Брат недавно мне ее купил. Сначала Мурад позволял мне лишь иногда ездить на своей, прося пользоваться машиной с водителем. Но Алия каким-то образом смогла уговорить его позволить мне ездить самой.

— Почему я тебе не нравлюсь? — неожиданно делает он шаг ко мне, отчего я тут же прижимаюсь к машине.

— Что за разговор? — не хочу я такой откровенности. Только обрадовалась, что с Дударовым не возникнет проблем, и на тебе! Почему этот мужчина такой невыносимый?!

— Так почему? — не отступает он. Хмурится и смотрит так пристально, что волна непонятных мурашек тут же пробегает по телу.

— Мне никто не нравится! — злюсь я.

— Это не ответ.

— Другого у меня нет! Я тебе уже всё сказала! Хватит преследовать меня, от меня ты ничего не получишь!

— Это из-за твоего покойного мужа? Хранишь ему верность? — делает еще один шаг ко мне Дударов.

— Не подходи. Хватит, Шамиль. Достаточно. Ты переходишь всякие границы. Если женщина говорит нет — это нет. В моем случае уж точно! Я уже говорила тебе, что не лукавлю, — пыталась я донести до этого непонятливого мужчины, но выражение его лица говорило о том, что я бьюсь в закрытую дверь.