Взрослые игры

Микки Микки, 2018

Казалось,у нее было все, о чем могла мечтать девчонка в выпускном классе: хорошая семья, лучшая подруга, внимание парней и отличные оценки. Но стоило раз оступиться: влюбиться не в того, как в один миг привычную жизнь разрушил бульдозер общественного мнения и стереотипов… Отвернулись все, даже самые родные, но Марина не сдалась, решив показать этому жестокому миру, на что способна. Только стоят ли того ее идеалы? И действительно ли враги те, кто ими кажется? Эта история начинается со школы, но она о взрослых и для взрослых. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Утром я снова хаяла себя за прошедший вечер, но где-то глубоко внутри знала, что хочу его повторения. Даже воспоминания о встрече с Димой вызывали волнение и желание чего-то большего. Одноклассник стал для меня тем самым"сладким запретным плодом". Я хотела с ним многого и, кажется, была готова прыгнуть в омут с головой.

Лерка с самого утра сидела в компьютерном кресле моей комнаты и расспрашивала о женихе Лизы.

— Ну, Маруся, на какого актера он хотя бы похож? — ныла девушка.

— Лерок, не знаю я, — меня начинала раздражать настойчивость подруги.

— А какая у него фамилия? Я найду страницу вконтакте или на фейсбуке и сама посмотрю, — не отставала девушка.

— Да не знаю я ни фамилии, ни отчества, — занервничала я.

— Ну, ты даешь! Был вечер знакомства, а ты так ничего и не узнала, — не обращала внимания на мое настроение Лера. — Чем он хотя бы занимается?

— Цветами. Говорил, что держит несколько магазинов, — сдалась я.

— Это же в корне меняет суть дела! — обрадовалась Лера. — В нашем городишке владельцев цветочных магазинов по пальцам можно перечесть. Тем более, мы знаем его имя. Сейчас найдем.

При этих словах подруга включила комп, зашла в поисковик, что-то ввела и, открыв несколько ссылок, начала внимательно их изучать, затем хлопнула в ладоши, загрузила свою страницу вконтакте — и через несколько секунд с аватарки на меня смотрел Рома.

— Ваш? — победоносно спросила Лера.

— Наш, — кивнула я.

— Его фамилия Карпов, если что, — поумничала она. — Посмотрим, что тут у него интересного, — при этих словах девушка начала пролистывать фотографии жениха сестры: — Мда, не зря Лизка столько лет просидела в старых девах. Ради такого красавчика можно было подождать, — вынесла вердикт Лера.

— Они еще не поженились, поэтому рано делать выводы, — напомнила я.

— Ты что, ревнуешь, что ли? — недоверчиво сощурилась подруга.

— Придумала! — возмутилась я. — Зачем мне этот Рома? Он же старый.

— Ну, да, — согласилась Лера. — Но ты на всякий случай уточни, нет ли у него младшего брата, но чтоб обязательно был на него похож.

— А как же Коля? — решила пристыдить ее.

— Я все никак не привыкну, что уже в паре, — смутилась Лера, но потом добавила: — Но ты все равно спроси, — и, заметив мои округлившиеся глаза, оправдалась: — А что здесь такого? Просто интересно.

С тех пор целыми днями мы с подругой гуляли по городу, а по вечерам я срывалась на свидания к Диме. С каждой встречей он становился ближе и роднее. У нас появился собственный хрупкий мир, о котором никто не должен был знать, чтобы его не разрушить.

Рома все чаще начал приходить к нам в гости, а иногда даже оставался ночевать, — и каждый раз я ловила заинтересованные взгляды парня. Если при первой встрече это польстило несформировавшемуся и неуверенному в себе подростковому эго, то позже стало казаться совсем неуместным. И не из-за жалости к сестре я не хотела этого внимания, а из-за того, что мое сердце уже принадлежало другому.

Я влюбилась в Диму настолько сильно, насколько это было возможно. Мне не доводилось испытывать этого чувства раньше, поэтому направила на своего мальчика всю нерастраченную нежность. Хотелось быть с ним всегда.

В новогоднюю ночь я соврала домашним, что ушла веселиться с Леркой, хотя подруга была где-то за городом с Колей, и отправилась на встречу с Димой. В этот раз наконец решилась войти в квартиру его бабушки.

Там повсюду стояла советская мебель, но было так уютно и чисто, будто кто-то в ней жил.

— Дима? — я хотела задать интересующий вопрос.

— Да, я часто здесь ночую, когда мать приводит очередных женихов и они устраивают сабантуи, — ответил парень.

— Но почему ты не можешь здесь жить постоянно? — удивилась я.

— Потому что несовершеннолетний, — отрезал парень, но затем добавил: — И еще потому, что какой бы она ни была, но все же моя мать. Я не могу ее оставить, — одноклассник поморщился, будто от боли.

— Прости, — обняла парня.

— Ну, что ты? — поцеловал мои ресницы Дима. — Это ты меня прости. Такая ночь, а мы о грустном. У меня есть конфеты и шампанское, — улыбнулся одноклассник. — Бокалов, к сожалению, здесь не водится, поэтому придется пить игристый напиток из кружек, но ты ведь не будешь против? — в глазах парня сверкали хитринки.

— Я только за, — поддержала я.

— Тогда следуйте за мной, мадам, — позвал Дима.

Мы снова поднялись на крышу, но в этот раз посиделки отличались от всех предыдущих, потому что зимнее небо, кроме миллиарда звезд и луны, украшали один за другим взрывающиеся салюты.

— Приготовься загадывать желание, — предупредил Дима. — Раз, два, три, отсчет пошел!

— Загадала, — вскоре возвестила я.

— И я успел, — улыбнулся Дима, открывая шампанское.

Так получилось, что одновременно с взлетевшей пробкой и искристыми брызгами в небе взорвались сотни салютов, возвещавших о начале нового года. В тот момент я искренне верила, что он будет лучше всех предыдущих, вместе взятых.

— У меня есть для тебя подарок, Марина, — серьезно произнес Дима, доставая из кармана брюк коробочку.

Я не могла поверить в то, что он собирался сделать. Пока до меня дошла суть происходящего, парень встал на колено.

— Что ты делаешь? — изумилась я.

— Осуществляю свое новогоднее желание, — нервно улыбнулся парень и продолжил: — Короче, я не умею долго и красиво говорить, поэтому не буду размусоливать. Маринка, я даже не помню, когда все началось, но сейчас кажется, что люблю тебя всю сознательную и бессознательную жизнь, — одноклассник засмеялся: — Мы уже практически взрослые люди. И я уверен, что хочу видеть тебя своей женой. Вот, это обручальное кольцо моей бабушки. Она когда-то отдала мне его с условием, что подарю его той, которую полюблю. Короче, время настало, — парень протянул коробочку с изысканным колечком.

Сказать, что была растеряна, — это ничего не сказать. Я запаниковала, так как понимала, что ни о какой свадьбе речи идти не может, ведь мы еще даже школу не закончили.

Видимо, вся гамма разрывающих голову вопросов и эмоций отразилась у меня на лице, так как Дима добавил:

— Я не давлю и не тороплю. Понимаю, что нам еще нужно стать на ноги. Но хотел бы сейчас получить ответ, согласна ли ты быть со мной до конца?

— Но зачем тебе это сейчас? — уточнила я.

— Чтобы знать, ради чего жить дальше, — глядя прямо в глаза, ответил парень.

— Да, я согласна, — преодолев все страхи и сомнения, ответила я. — Обещаю, что буду только твоей.

Дрожащими руками приняла подарок из рук парня и примерила на своем безымянном пальце. Кольцо оказалось чуть велико, но все равно безумно мне нравилось.

А затем мы долго целовались, незаметно оказавшись в бабушкиной квартире.

Как обычно, нежности парня раззадорили — и я хотела продолжения, но стеснялась об этом сказать вслух. Тем более, после фиаско на даче Коли, поэтому настойчивей и откровенней прижималась к Диме в надежде на его смекалку и инициативность. Парень тяжело дышал, но к решительным действиям так и не приступал, что начало меня злить:

— Да что, черт побери, не так? — возмутилась я.

Сначала во взгляде одноклассника отразилось недоумение, но вскоре промелькнула искра понимания:

— Марина, не думай ничего плохого. Ты для меня особенная — и я хочу, чтобы у нас все было на высшем уровне, а не на быдлопати или заброшенной хате, — ответил Дима.

Его слова одновременно отрезвили и пристыдили. Было неловко после этого даже посмотреть в глаза однокласснику.

— Эй, ты что, не обижайся, — притянул к себе Дима. — Я люблю тебя, моя девочка. И обещаю, что сделаю все, чтобы ты была счастлива, — парень гладил меня по волосам.

Это было так мило и трогательно, что я сразу же простила любимого.

Нам было здорово вместе, но пришло время возвращаться домой. Когда открыла дверь квартиры, все уже давно спали. Стараясь оставаться незамеченной, проскользнула в свою комнату, буквально сорвала с себя одежду и нырнула под одеяло, но из-за разрывавших голову мыслей уснуть смогла только под утро, а совсем скоро мой сладкий сон был нарушен мамиными воплями:

— А ну, рассказывай, дрянь, где шлялась всю ночь?! — родительница тряхнула меня за плечи, прогоняя остатки сна.

— Я же говорила, где была, — ответила первое, что пришло на ум, судорожно соображая, где могла проколоться.

— Ну, так, будь добра, повтори, а то, может, я что-то путаю! — продолжала нервничать мама.

— У Леры, как обычно, — соврала я.

— Ах, как обычно?! Хватает совести врать, глядя прямо в глаза? Ах ты, паршивка! Так вот, где ты была обычно?! — мама, как с цепи сорвалась, и начала меня мутузить.

Я быстро вскочила с кровати и выставила руки вперед, пытаясь обороняться:

— Да что происходит?

— Это ты мне объясни, что происходит? Живу себе, уверенная, что у меня идеальная дочь, а сегодня узнаю, что моя дочь — шлюха! — замахнулась мама. — Знакомые тебя видели с этим уродом, Мартыновым. Шлялись вместе на какую-то хату. А мне врала, что у Леры. Я сразу не поверила в сплетни, поэтому позвонила маме Леры уточнить, была ли ты у них этой ночью. И знаешь, что она ответила? Что самой Леры нет в городе!!! Ты решила выставить нас на посмешище перед всеми? Захотела опозорить? Ну, спасибо, дочь, за отличный подарок к Новому году. Вот она, благодарность за всё!

— Дима не урод. Он хороший, — не стала отпираться я, поняв, что карты раскрыты.

— Хороший, говоришь? И в чем он такой хороший? На квартире той был хорош? Ах, ты, потаскуха малолетняя. Неужели не понятно, что этот альфонс нашел себе кормушку?

— О чем ты говоришь? Он никогда не брал у меня денег, — запротестовала я.

— Конечно, не брал. Зачем ему размениваться по мелочам, если можно пустить пыль в глаза, а потом пристроить свою задницу в обеспеченную семью и жить, припеваючи? Нахрена тебе этот придурок? Ты знаешь, какие у него родители?

— Причем здесь родители? — по моим щекам катились слезы обиды за любимого парня и злости из-за маминых слов.

— При том. Ты не знаешь, что такое нужда. Никогда ни в чем не была ограничена, так бесишься с жиру: влюбляешься в оборванца. Пожила бы с ним пару месяцев в нищете, быстро забыла бы и про любовь, и про остальные высокие чувства. Не удивлюсь, если бы он тебя еще и избил, — заключила мама.

— Дима не такой! — настаивала я.

— Будет еще яйцо курицу учить. Я жизнь прожила и больше понимаю. Видала таких «не таких». Пока ты живешь в этом доме и находишься на нашем с отцом содержании, чтобы я ни о каких Димах не слышала. Предупреждаю в первый и последний раз: если я хотя бы заподозрю, что вы продолжаете встречаться, тебе не поздоровится. Лучше со мной не шути. Хватит и так, что опозорила на весь город, — тряся указательным пальцем, выставила ультиматум мама.

Когда родительница, громко хлопнув дверью, ушла, я тут же упала лицом в подушку, разразившись рыданиями. Похоже, так долго лелеянный и оберегаемый хрустальный мир начал рушиться.